Читать книгу Крестьяноведение. Теория. История. Современность. Выпуск 9. 2014 - Коллектив авторов - Страница 21

Уже в ранних работах Студенский приходил к мысли, что размер сельскохозяйственного предприятия имеет значение для его эффективности и что крупное хозяйство, при прочих равных, эффективнее мелкого. «Оптимум производительности принадлежит сравнительно более крупным хозяйствам», – писал он еще в «Очерках по теории крестьянского хозяйства»[125]. В крупных хозяйствах не только вырабатывается прожиточный минимум, но совершается накопление. Кроме того, «более мелкие хозяйства оказываются всегда относительно перегруженными основным капиталом, и потому себестоимость единицы продукта в них неизбежно выше»[126].

Последний тезис он позднее концептуализировал в теории псевдоинтенсивности, написав специальную брошюру «Интенсивность и псевдоинтенсивность в крестьянском сельском хозяйстве» (1927). В ней доказывалось, что мелкие хозяйства не являются более интенсивными, чем крупные, как это может показаться на первый взгляд при статистическом анализе. Они лишь вынуждены нести на себе «тяжесть непроизводительных издержек», что создает эффект псевдоинтенсивности. Особенно заметным этот эффект становится в условиях чересполосицы и вообще отсутствия правильного землеустройства: «„Накладные“ расходы неземлеустроенных хозяйств создают впечатление повышенной интенсивности земледелия»[127]. Напротив, больший размер хозяйства дает экономию издержек, а также возможность применения машин и большую обеспеченность средствами производства.

Эмпирические наблюдения над пензенскими бюджетами снова подтверждали, что соотношение дохода к издержкам в крупных хозяйствах более благоприятное[128]. В книге об американском сельском хозяйстве данный тезис был уже одним из ключевых: «Более крупное производство дает возможность не только полнее использовать труд, но также несравненно полнее использовать все капитальные вложения и рациональнее поставить всё производство, в результате чего рентабельность более крупного производства обычно выше»[129].

Свое окончательное завершение идея преимуществ крупного земледелия нашла в работах 1928–1929 гг., написанных по итогам поездки Студенского в Германию. Там ему предоставили возможность обследовать (отчасти лично, отчасти анкетным способом) 31 передовое крупное хозяйство в разных частях страны. Прежде всего, Студенский укрепился во мнении, что размер хозяйства надо определять не земельной площадью, а количеством вложенного капитала[130]. (Надо заметить, что это методологическое положение в российской литературе в свое время отстаивал Скворцов, а позднее постоянно повторял Ленин.) Сам Студенский теперь открыто солидаризировался с Марксом, Каутским и Лениным в оценке крупного производства и совершенно отрицал какие-либо особенности сельского хозяйства в плане концентрации капитала. «Капитализм взял на себя в сельском хозяйстве ту же роль, что и в промышленности»[131], – заявил он. Следовательно, споря с народниками, «Ленин не ошибался»[132].

Наш автор был, очевидно, поражен и покорен высоким техническим уровнем увиденных им германских поместий. Двигателем экономического развития ему теперь однозначно представлялся технический прогресс: «Преимущество крупного производства есть функция технического прогресса, возрастающая вместе со своим аргументом. Теория, стоящая за крупное производство, верна не только и не столько для прошлого, сколько, главным образом, для будущего»[133]. При этом Студенский не ратовал за бесконечное укрупнение, но лишь «в определенных пределах», т. е. до тех пор, пока укрупнение производственных единиц ведет к удешевлению продукта. «Сказанное не относится ни к какому определенному размеру производственных единиц в сельском хозяйстве и не дает никаких определенных норм в этом отношении, но трактует экономическую роль укрупнения вообще, – оговаривался он, – ответ на вопрос об оптимальных размерах производства может быть дан только в результате специального рассмотрения каждого конкретного случая»[134].

Его книга сопровождалась иллюстрациями и авторскими фотографиями. На них запечатлены машины и орудия, постройки и скот, есть даже внутрихозяйственная железная дорога. Невольно возникает ассоциация с русскими дореволюционными агрономическими журналами, на страницах которых шла постоянная реклама новинок, статьи с описаниями достижений иностранной техники и похожие иллюстрации. Читал ли Студенский те журналы? Он был слишком молод и не мог видеть добротно поставленного русского помещичьего хозяйства, не проходил практику у управляющих этих «экономии». Его учителями были люди, никогда не управлявшие собственным хозяйством, которые, однако, утверждали отсталость, упадочность крупных поместий и признавали ликвидацию частновладельческого хозяйства бесспорной заслугой аграрной революции. Не потому ли теперь встреча с помещичьим хозяйством в Германии стала для Студенского откровением?

В это же время, с 1928 г., его учитель Чаянов, пытаясь найти свое место в новом курсе аграрной политики партии, начинает писать работы по вопросам организации крупных совхозов. Студенский спешит дать им гневную отповедь. Вся его пропитанная желчью книжка «К вопросу об организационных планах сельскохозяйственных предприятий» (1929) посвящена критике предлагавшихся Чаяновым и его учениками методик составления организационных планов совхозов. Студенский обвинял их в схоластике и оторванности от практики: «Стремление предрешать направление конкретного совхоза заранее и окончательно на основании одних лишь общих соображений и подсчетов <…> свойственно людям, привыкшим рассуждать о предприятии из „прекрасного далека“ и намечать направление совхозов, которых они никогда не видали»[135]. Метод «вариантных схем», предложенный Чаяновым, по его мнению, есть «метод концентрированной схоластики, специально приспособленный для чисто кабинетных организаторов сельского хозяйства. Такой метод преимущественно пригоден для того, чтобы организовывать предприятия, не выезжая из Москвы»[136]. Читая эту работу, трудно определить, насколько эти жесткие оценки были обоснованны, трудно даже понять, в чем по существу состояло отличие метода составления оргплана, предлагавшегося Студенским, от метода, который он критиковал. Ясное выражение здесь нашло лишь стремление отмежеваться от критикуемых авторов и скомпрометировать их. Что это было: принципиальный спор или борьба с внезапно возникшими конкурентами на поле теории крупного хозяйства? Убежденность Студенского в экономическом преимуществе крупного хозяйства была в это время, по-видимому, искренней. Он пришел к ней самостоятельно в процессе долгого преодоления навязанных ему со студенческой скамьи догм о трудовом крестьянском хозяйстве. Были ли взгляды Чаянова на этот предмет столь же искренними? К чести учителя, он не ответил тем же на личные выпады бывшего ученика.