Читать книгу Божии пристани. Рассказы паломников - Группа авторов - Страница 4

Проходя между народом на палубе, я невольно остановился у одной группы. Ее составляли: в центре – слепец-старик, который и сидя опирался о посох. Жаркий луч солнца золотился на голом черепе, охватывая и незрячие глаза, и детски-наивно улыбающееся сморщенное лицо. Из-под открытого ворота посконной рубахи во все стороны торчали углы костей. Рядом с ним, пониже, на каком-то жиденьком узелке, помещалась небольшая худенькая девушка с робким лицом и глазами, точно раз когда-то испугавшимися и теперь застывшими в одном выражении страха. Синий крестьянский сарафан висел на костлявых плечиках. Она только что начала соседке своей рассказывать о многотрудном пути, который довелось пройти ей до Архангельска.

– Я сама из иркутского города, в Бириях это!

– Ну! У меня братан там, на поселке. Что ж ты сюда: по усердию или по обещанию родителей? Тут больше по родительскому приказу бывают.

– Нет, сама. Потому я с малолетства по обителям!

– А меня, грешную, только сей год Господь сподобил. Тебя как же это одну мать пустила?

– Много тут было… горя разного. Пять годов уже как это дело задумано… Все с отцом совладать не могла!

– А у тебя отец-то кто?

– Мещанин торгующий.

– Ну?! Что ж ты это с сытой-то купецкой жизни… Поди, на пуховике спала…

– Судьба, знать!

– Давно ли ты оттуда?

– Седьмой месяц!

– И все одна? Или со стариком?

– Нет. Старика-то я под Шадринском нашла.

– Известно, кому какая судьба. Поди, сестры, коли есть, по праздникам пироги едят, да с утра до ночи на красу свою девичью любуются. А ты на-поди! Босая всю путину прошла?

– От Томска босая, потому какие башмаки были – совсем развалились!

– Ну, это тебе все зачтется. Много ты можешь согрешить теперь, потому твой подвиг велик. У Бога все на счету.

– Уж сколько и били меня, как сказала, что в Соловки хочу.

– Родители?

– Они. А и пошла-то я, чтоб, значит, родительские грехи замолить. Первый раз я, не спросясь, пошла, без виду. Ну, меня верст за двести до Иркутского и поймали… И по этапу домой приволокли. Потом я опять ушла – отец на лошади догнал. И на цепи стал держать. Месяца три не спущали, однако ради дня Ангела освободили. Сколько одного бою было – страсть. Насмерть били!

– Ах ты, болезная! Ишь, как тебя Господь сподобил! Все, милая, зачтется!

– Тогда я и сказала родителям: сколько ни калечьте, а воли моей с меня не снимете! Потому было мне видение… Святой Зосима во сне являлся и ободрял на подвиг. Отцовские грехи, говорил, замоли… Три раза было видение. Тогда и задумала я идти. Ну, к отцу… Сказала ему – позеленел, однако смолчал. «Ступай вон, – говорит, – чтобы и духу твоего не пахло!» На утро опять к нему – он за волосы и давай меня топтать. До бесчувствия было. Переждала я еще день и опять про то же. В другой раз оттаскал. Я в третий… Как сказала я в третий, тут его за сердце и забрало… заплакал. Снял икону, благословил, как следует. «Иди, – говорит, – к святым угодникам и за нас помолись». На другой день сряжаться стали. Дал он мне двести рублей на дорогу да триста угодникам, паспорт и все такое… Ну а на третьи сутки опять побил.

– Ну и родитель у тебя!

– Потому обидно, что без его воли пошла.

– Что ж ты все пешком?

– Все. Деньги, какие дали – несу угодникам.

– А кормилась в дороге как?

– Именем Христовым… Побиралась.

– Много ноне согрешить можешь, и все с тебя за это снимется. Ну а старичок слепенький сродственник тебе, что ли?

– Какой родич! Под Шадринском на дороге нашла. Он с мальчиком ходил, да мальчик бросил его, убег… Ну я и подумала, что Господь мне его послал, чтоб я еще потрудилась. Так и прошли вдвоем. И назад поведу до Шадринска.

– А там как?

– На том самом месте, где взяла, там и оставлю.

– Посередь поля?

– А то как же, где Господь послал!

– Да он помрет!

– Уж это как Бог… Потому, где взяла – туда и предоставить его должна. Иначе как?

– А там опять к родителям?

– Да годик пережду. Потом в Иерусалим-град.

– А ты бы замуж… Поди, женихи были?

– Были! – и худенькое личико девушки все перекосило ненавистью. – Были… Как не быть, погубители!

– Что ж ты не пошла?

– И не пойду. Нагляделась, как батюшка маму бьет… Все они такие. На тиранство одно идти, что ли?

– Без этого уж нельзя…

– Лучше Христовой невестой, по святым местам ходючи да родительские грехи замаливаючи…