Читать книгу Хроника Свайн-Эберской войны - Макс Квант - Страница 38

– Аусфалл, – сказал маршал Гробуч, – что это? Почему двигатель заглох?!

– Бензин закончился, – ответил адъютант.

– Почему? Ты сказал, что должно хватить.

– Ну…

– Только без «ну»!

– L-34 засчитаны на двести миль полёта, но мы приземлялись, а весь путь и был эти двести миль. Но был ещё маленький придаток, это двадцать пять миль. Но эти двадцать пять миль, вылетели, так сказать, в трубу.

– Что это значит?

– Ну, L-34 рассчитаны на стооктановый бензин. Но сейчас война, стооктанового не достанешь. Заправили девяносто восьмым. Все пятьсот пинт.

– Что? Это выходит, десять пинт сгорело просто так! Сколько миль до Шряубечена?

– Около трёх. Но мы летим с северо-запада, а на северо-западе, если верить карте, распложены большие поля.

– И на том спасибо.

– Будем садиться на поле?

– Да!

А внизу уже жёлто-зелёными заплатками «растянулись» злаки. Адъютант потянул штурвал на себя и самолёт начал снижение. А на горизонте уже возник городок Шряубечен. Небольшой, старинный. С церковью, кирхой и ратушей. Как только самолёт опустился на высоту трех сотен футов, уже различались улицы и домики.

– Садиться будем на пшеницу.

– Да садись уже!

– Есть!

Аусфалл опустил штурвал, и самолёт пролетел над пшеницей, а затем и сел на землю. По кабине пронёсся шорох, будто тысячи мышей шуршали, а в окна прыгали колоски. Аусфалл надавил на тормоза и самолёт остановился.

– Всё.

– И, слава Богу, – маршал вылез из самолёта.

Навстречу ему бежал сторож поля (если можно так выразиться). Бородатый старик с ружьём.

– Нашли где сесть, ёрш твой овёс! – кричал он. – Что другого места не нашли, ячмень вам в колос?! Тут всего тысяча футов до аэродрома! – он уже подбежал к маршалу и кричал ему прямо в ухо. – Да вы знаете, сколько вы загубили пшеницы, сорняки поганые?! Сейчас как врежу. Будете знать, как промазывать мимо аэродрома, чтоб вас саранча поела!!

– Успокойтесь, – спокойно ответил Гробуч, – военное ведомство всё заплатит.

– А вы там кто? Полотёры, пшено недожаренное?!

– Я маршал Гробуч, а это мой адъютант Аусфалл.

– В костюме и очках?! Да герр-герр генерал Гробуч никогда не надевает очков, человек из народа, наш колос! И волосы у него длиннее, колосятся.

– Я подстригся.

– А где мундир с маршальскими погонами?

– Я его снял.

– Ага, ячменное зерно.

– Да Гробуч я!

– А я генерал Катер, тоже овсянница. Сейчас как пальну солью в мягкие места, сразу во всём сознаешься, чтоб каша твоя замёрзла! За подделку личности ещё и срок схлопочешь, будешь знать, пахарь борошующий! А по закону военного времени и расстреляют!

– Аусфалл!

– Чего? – спросил адъютант из кабины.

– Документы.

– Есть, – Аусфалл вылез из самолёта.

– Итак, – маршал взял документы и начал читать. – «Гейнц Рудольф фон Гробуч», – маршал снял очки и протянул документы сторожу. Сторож посмотрел на фотографию и сразу же упал на колени.

– Не признал, батюшка, хлеб хлебов, – сказал он. – Прости, если можешь, прости овсянника.

– Ну, хватит. Военное ведомство заплатит. Придёт комиссия оценит ущерб и заплатит, чтоб тебя колосом об борону… Хм… Чего это я?.. А пока вставайте, – сторож поднялся и протянул документы Аусфаллу. Адъютант положил их на место. – Я пойду. А вы, Аусфалл, и вы, – он указал на сторожа. – Как вас кстати?

– Гемьюз Грегор, – ответил сторож.

– Вот. Отгоните самолёт на аэродром. И, Аусфалл, заправьте хотя бы девяносто девятый.

– Постараюсь, – ответил адъютант.

– Ну и хорошо. А я пойду по своим делам, – маршал надел очки и пошёл к аэродрому.

Гробуч нашел аэропорт, прошёлся по полосе и вошёл в одноэтажное здание. Оно предназначалось для того, чтобы никто не украл или сфотографировал самолёты в ангарах. Там находился телефон, а также капитан-вахтёр, пропускавший на завод людей с допуском категории «М» (Ме). А он мирно и спокойно спал.

– Это ещё что такое! – сказал маршал. – Что же ты спишь! Родин у тебя несколько, что одну и проспать не грех?

Капитан устало открыл глаза.

– У вас есть допуск категории «М»? – спросил спокойно он.

– Есть ли у меня допуск? Да ты, скотина, не узнаёшь меня!

– А что? – капитан поворочался и перевернулся на правый бок. – Я весь Шряубечен знать не обязан. Я вам не справочная.

– Да меня вся армия знает!

– А меня пол-Шряубечена. Если вы во второй половине, – он зевнул, – я уже сказал…

– Да я самый главный в армии.

– Ага.

– Не паясничайте!.. – Гробуч смерился и приготовился к грядущему возмездию. – Ну что ж, позовите кого-нибудь.

– Кого-нибудь нет, тут только я.

– А я вам говорю: позовите!

– Сейчас, нос в кровь разбил, как к вам бежал, просьбу вашу дурацкую выполнять.

– Позовите, – маршал снял очки, – если что, я отвечу.

– Хорошо, – капитан встал, подошёл к столу и снял телефонную трубку. – Эй, – он несколько раз нажал на рычаг. – Эй, это Кнопф? Эй, Кнопф, тут какой-то идиот тебя требует. Да нет, его моя компания не устраивает… А чёрт его знает… Так что, сержант, давайте-ка сюда…

– Эй, сержант меня не устроит, – ответил маршал.

– Чего?

– Давайте кого-нибудь повыше.

– Лейтенанта?

– Нет, повыше вас.

– Полковника?

– Да.

– Под вашу ответственность?

– Я же вам сказал.

– Ладно, вам на губе сидеть. Кнопф, отменяется. Зови полковника. А какой там есть? Шиебстанд? Давай его, – капитан положил трубку. – Он скоро будет. Только зря вы это затеяли. Полковник Шиебстанд – зверь!

– Как бы вас не покалечило.

– Не покалечит, – капитан снова разлёгся на кресле. – Жалко мне вас.

– Посмотрим.

Минут через пять в здание вошёл седой человек среднего телосложения и с бакенбардами.

– Герр-герр генерал?.. То есть, маршал, – сказал он.

– Кто? – капитан резко встал и отдал честь Гробучу.

– Ну, наконец-то! Я думал, меня уже здесь никто не узнает, – вздохнул Гробуч.

– А кто вас не узнал? – спросил Шиебстанд.

– Вот этот, – маршал указал на капитана.

– Это что такое? Капитан Парагей!

– Я, господин полковник, – виновато ответил тот.

– Я спрашиваю: что это такое?

– Виноват, не узнал.

– Капитан Парагей, три наряда вне очереди.

– Он ещё обозвал меня идиотом, – вставил Гробуч.

– Ещё семь. А теперь стойте тут на одной ноге.

– Он ещё спал, когда я вошёл.

– Ещё три. Начинаете с завтрашнего дня.

– Так точно, герр полковник, – только и ответил капитан.

– А вас милости прошу на завод, – шёпотом сказал полковник.

– Пойдёмте.

Они вошли в ангар, прошли его, оказались в будке непонятного назначения. Полковник открыл люк в полу и влез в него.

– Давайте сюда, – послышался голос Шиебстанда с многочисленным эхом.

– Иду, – маршал спустился вниз. Когда полковник закрыл люк, внизу стало совсем темно. – У вас, что лифта нет?

– Заводу всего два года, какой может быть лифт? – что-то щелкнуло, и появился жёлтый круг на полу. Полковник просто включил фонарь. – Идёмте.

Они прошли этим длинным коридором футов в сто и подошли к большой жёлто-чёрной двери. Шиебстанд открыл дверь ключом, за дверью оказалась лестница, они спустились. И вышли в ещё один коридор, в конце которого ещё одна дверь с замком, а за ней яркий (маршал аж зажмурился) полный военных коридор с голубыми дверьми.

– Вам куда? – спросил полковник.

– К директору.

– Прошу.

Полковник провёл до безымянной двери директора и ушёл. Маршал вежливо постучался.

– Войдите, – сказали из-за двери.

Гробуч вошёл в кабинет средних размеров, везде на стапелях стояли модели самолётов, ещё висели под потолком и стояли на столах и полках. В углу стояла вешалка с белым шарфом и кожаной курткой. Посреди кабинета стоял стол, за которым сидел человек в сером свитере, кожаных штанах и что-то клеил с языком навыпуск. Рядом лежали ножницы, клей и бумага. Для приличия маршал пару раз кашлянул. Никакого внимания.

– Здравствуйте, – поздоровался Гробуч.

– Что? – директор явно узнал маршала. Он быстренько сложил всё в кучку, которую и свалил в верхний ящик стола. После чего поднял голову. – Здравствуйте, Гейнц Рудольфович.

– Здравствуйте, Киел.

– Для вас я просто Август.

– Ну что ж, Август, чем порадуете?

– А что вам нужно?

– Ваш последний самолёт, неизвестный никому.

– Есть такой. Его не знают даже все работники завода, точнее знают не все. Точнее не все работники. А инженеры в КБ даже не знают, начали ли его производить или нет.

– Он должен быть неприхотлив.

– Это именно он.

– Иметь автоматическое зажигание.

– Естественно.

– Летать в диапазоне от минус сорока до плюс сорока градусов.

– Вам куда нужно-то?

– Секрет.

– Тогда это он и есть.

– И ещё, с ним мог бы обращаться полный идиот, – последнее слово маршал сказал как-то странно. Для чего ему нужно было это требование? Непонятно.

– Это он и есть.

– Тогда покажите его, Август.

– Идёмте, – директор встал, стряс со свитера кусочки бумаги, извлёк из кармана ключи. – Герр-герр генерал, полигон не в моём кабинете.

– Конечно, – Гробуч вышел из кабинета. Август тоже вышел из кабинета и запер его на ключ.

– Идёмте, – Киел показал в конец коридора.

– А долго?

– Тут около тысячи футов.

– А велосипедов у вас нет?

– У нас молодой завод. Я думаю электромобилями обзавестись.

– Поговорю в министерстве…

– Могли бы и трамвай пустить, но для этого придётся потолки поднимать…

И они пошли вперёд по огромному пустому коридору.

– Кстати, – прервал, наконец, долгое молчание Август Киел, – как там поживает дядя Мартин?

– Генерал Флиегер?

– Он самый.

– Дядя ваш живёт хорошо. Операцию он мою одобрил…

– Какую операцию?

– Это так… По вырезанию гланд.

– Хм. Вазерфалл – филолог, Спион – доктор математики, дядя мой – учитель, а вы выходит ещё и хирург!

– Нет, не такую операцию.

– Военную.

– Я этого не говорил.

– А понятно, тайна, как директор молодого, но уже секретного завода – я могила… – Киел указал направо. – Нам туда, – они свернули. – А если всё-таки, зачем вам такой самолёт? Уж не хотите ли вы брать Белодолию всю без остатка и сразу? Или может быть север Пуссляндии? Хотя вам нужны «не засвеченные» агрегаты. Значит операция сверхсекретная…

– Август, может, не будем об этом?

– Всё ясно. Не будем, так не будем. Но всё же, зачем вам такие самолёты?

– Я что сказал?

– Хорошо, я всё понимаю. Я не дурак, хоть кажется и наоборот. Но ведь чтобы преодолеть путь на север Пуссляндии, нужен сверхвыносливый самолёт. То есть он должен лететь на большой высоте, чтобы его не сбили. Бомбардировщик ведь вам не нужен…

– Успокойтесь, а то на ваше место поставлю полковника Шиебстанда.

– Ну что ж, – на какие-то три секунды директор замолчал. – Только Грегор Шиебстанд не полковник, он майор.

– А почему же у него тогда три звезды?

– В этом Подземелье один полковник – я!

Слово «Подземелье» было так и сказано, с большой буквы, отчего повеяло чем-то фантасмагорическим.

– А почему же у него тогда полковничий мундир?

– Шиебстанд майор и мой денщик. У нас с ним один размер, поэтому он иногда носит мой мундир.

– Зачем?

– Чтобы лучше выполнялись мои распоряжения. Завод-то у нас молодой. Никто друг друга в лицо не знает, поэтому приходится так действовать. Все смотрят не звёздочки, а не на лицо, потому что про звёздочки все помнят, а в лицо мало кто запоминает.

– С одной стороны это хорошо, а вот с другой я вас обоих посажу на губу?

– Надолго? А то у меня через три дня у дочки день рождения. Неудобно получится.

– Недельку.

– На двоих?

– Каждому!

– А, жаль… Нам налево, – они свернули налево. – У нас такой торт в планах…

– И ещё капитана этого, как его… Парагелий, точно.

– Может Парагей?

– Он самый.

– Только он не капитан.

– А кто?

– Он – старший сержант.

– Почему же он носит форму капитана?

– Он денщик капитана…

– Ясно всё с вами. Весь завод на губу!

– Спасибо, только как мы будем выполнять ваш заказ?

– И то верно. Значит после заказа.

– Всё, пришли, – маршал и директор остановились у большой синей двери с кодовым замком. Но директор не стал крутить барабан с цифрами. Он просто постучал. И не как обычно, а в особом ритме. Маршал узнал мелодию «Roll Over Ldorving», пуссляндской группы «Shedding Whiskey».

– Вы что здесь слушаете пуссляндский рок-н-ролл?

– А что прикажете делать?

За дверью что-то заскрипело, застучало, забулькало и она стала медленно открываться. И снова что-то забулькало, заскрипело и остановилось. Перед маршалом стоял, хоть и хвостом вперёд, одномоторный биплан с наставленным дулом пулемёта, от этого чисто инстинктивно захотелось поднять руки. Биплан раскрасили в белый цвет, с двумя красными параллелограммами на крыльях – эмблема Хазляндии.

– Ну, как? – спросил Киел.

– Не знаю, я мало что смыслю авиации. Покажите-ка его лучше в деле.

– Хорошо, – Киел подошёл к самолёту. Он огляделся. – Эй, – крикнул он куда-то наверх, – Клюге, где пилот?

– Сейчас будет, – ответили сверху.

– Проходите, – сказал директор маршалу. Гробуч прошёл, осмотрел самолёт.

– А как мы попадём на поверхность? – спросил, наконец, маршал.

– Что? Мы уже на поверхности, – Киел указал на большую дверь за самолётом. – Там уже взлётно-посадочная полоса! Клюге!

– Что? – ответили сверху.

– Дверь открой.

– Есть, – вновь что-то заскрежетало, забулькало и заскрипело. Дверь в коридор закрылась, зато открылась дверь ангара. Справа возвышалось здание аэропорта, где сидел капитан-денщик-старший-сержант. В дверь из коридора кто-то постучался, она открылась со звуковыми эффектами. На пороге стоял человек в пилотской куртке, пилотской шапке и кожаных штанах.

– Старший лейтенант Аустер прибыл, – отчеканил он.

– Садитесь в самолёт и покажите его.

– Есть, – профессиональным движением Аустер прошёлся вокруг самолёта, быстренько залез на место пилота и крикнул: – Я готов!

– Нам лучше выйти, – сказал Август Гейнцу.

Снаружи оказалось довольно-таки мило. Цвели цветы, пахли и зеленели травы, стоял лес, Аусфалл и Гемьюз тащили самолёт. Как маршал такую красоту упустил сперва?

– Что это ваш адъютант с майором делает? – спросил Киел, указывая на самолёт и тащащую его парочку.

– Это сторож! – ответил маршал.

– Да какой к чёрту сторож?! У него наряд по сторожению, то есть охране. Объект-то охранять надо…

– Надо, ячмень тебе в овёс.

– И всё это надо чтобы тайно, чтобы ни одна собака не пронюхала, что под землёй делают.

– Конечно, ёрш твою кочерыжку.

– Ну и ладненько, вот так народ воспитываем и без охраны не остаёмся.

А в ангаре в это время заработал двигатель самолёта. Маршал и директор посмотрели, как белый биплан пробежал мимо них, поднялся в воздух и начал летать.

– Клюге! – крикнул Киел, – несите рацию.

Через полминуты из ангара вышел бородатый человек в белом халате с рюкзаком на спине.

– Какая у него волна? – спросил Киел, протягивая руку.

– Третья, – ответил Клюге и вытащил из рюкзака чёрный микрофон.

– Почему третья? – директор взял микрофон, переключил на передачу. – Это же переговорный. Нас ползавода слышит.

– Ну, на другую волну рацию уже поздно перестраивать, – правой рукой он залез в рюкзак, что-то щёлкнуло. – Да и не слушает никто её никогда.

– Аустер, Аустер, говорит Август Киел. Ты нас слышишь? – Клюге переключил отпустил кнопку передачи.

– …лышу вас отлично, – донеслось из микрофона.

– Выполни-ка нам какую-нибудь фигуру!

– Есть.

Самолёт взлетел высоко и начал крутиться винтом.

– Бочка? – спросил маршал.

– Она самая, – директор переключил на передачу. – А теперь петлю, Аустер.

Самолёт взлетел повыше и сделал мёртвую петлю.

– Ну и что-нибудь ещё, – попросил директор.

Двигатель вдруг прекратил работать, и самолёт полетел к земле. В воздухе раздавался режущий перепонки звук. Самолёт входил в штопор.

– Он разобьётся! – сказал маршал и выхватил у директора микрофон.

– Нет, – ответил директор, выхватил микрофон и сказал: – Аустер, хватит дурачиться, герр-герр генерал волнуется.

Двигатель заработал, и самолёт вышел из штопора.

– Хорошо, – наконец сказал маршал, – я доволен.

– Правда?

– Очень. Мне нужно пятьдесят этих самолётов, как, кстати, они называются?

– «Одинокий рыцарь».

– Вот. Этих машин мне надо пятьдесят, как я уже сказал, к следующему понедельнику. Успеете?

– Если постараться, то успеем.

– Аусфалл, – крикнул маршал адъютанту. – Заправляйся, и мы полетим дальше.

– Ага, – с несильным удовольствием ответил Аусфалл, тащась к некрашеной цистерне с бензином.

– Вот и хорошо. Да и надолго у этого, – маршал показал на небо. – Хватает топлива.

– На четыреста миль, но по законам испытаний он заправлен на четверть… А заправлялся он… Клюге, когда заправлялся этот самолёт?

– Вчера, – без запинки ответил Клюге.

– Надо немедленно его садить. Он же упадёт. Аустер, немедленно, немедленно, садись!

Двигатель самолёта перестал работать.

– Всё, – сказал маршал.

– Перестань дурачиться, сесть тебе хватит, – и двигатель заработал. – Иногда я думаю, что система автозапуска двигателя на самолёты ставиться зря… – сказал Киел маршалу.

Аустер посадил «Одинокого рыцаря» на полосу и загнал его в ангар. Потом вышел к маршалу и директору.

– На губу бы тебя, – мечтательно сказал директор. Он отдал микрофон Клюге. – Вы свободны, – Клюге ушёл. – И ты тоже, – Аустер тоже ушёл. – Ну, так до понедельника.

– До понедельника, – ответил маршал. – Аусфалл, заправил?

– Ага, – сказал адъютант, и устало кивнул.

– Тогда полетели.

– Ага, – адъютант снова кивнул.

Как только самолёт маршала поднялся в воздух, Киел перестал махать платком и ушёл в ангар.

– Куда теперь? – еле шевеля иссушённым языком, спросил адъютант.

– В Хавбург, – ответил маршал. – На этот раз топлива хватит?

– Хватит. А потом куда?

– Потом в столицу.

– И туда хватит.