Читать книгу Инвиктум - Меган Джой Уотергроув - Страница 14

(Ксана)

Я знала, что рано или поздно встречу ее.

Мне снится сон: мы, девочки-подростки, бежим по полю, границ которого не видно и на сотни миль, Ремелин улыбается мне, говорит, что я дорога́ ей больше всех на свете. Когда мы достигаем обрыва, и она становится на самый край, я осторожно замираю. Она спрашивает:

– Прыгнешь со мной?

А я молчу. Сестра смотрит на меня в упор и ждет. Прыгну ли я? Осмелюсь?

Отвожу взгляд, по щекам катятся соленые слезы. Когда я снова смотрю на нее, она усмехается так горько, что у меня в горле встает огромный мерзкий ком, а затем она шагает вниз.

Каждый раз, когда мне снятся сны о ней, я просыпаюсь в слезах и судорогах. Изо рта вырываются предательские всхлипы. Эти сны будто говорят со мной. Шепчут прямо в уши – ты предала ее.

Ты все уничтожила.

Открываю глаза, осматриваюсь – мы уже в пещерах. Наверное, я отключилась или заснула, а кто-то из ребят принес меня сюда. Вокруг знакомая обстановка: серо-коричневые каменные стены, с потолка свисает одна единственная тусклая лампочка, а чуть дальше в два ряда стоят несколько медицинских кушеток, сделанных вручную. Это лазарет.

Дотрагиваюсь до головы и понимаю, что она болит. Пару минут назад я этого словно не заметила. На лбу рана, но не такая глубокая, чтобы можно было начать беспокоиться. Свет от лампочки раздражает глаза. Я громко вздыхаю – звук эхом разносится по помещению.

Мы сделали это. Пленники «Вифлеема» на свободе. Как, черт возьми, всем нам удалось выбраться оттуда живыми? В голове мелькает мысль, что, если бы не Себастьян, нам бы наверняка пришлось несладко. Скорее всего, мы бы умерли там, как те другие Инсолитусы.

Пока я копаюсь в собственных мыслях, в лазарет входит Монро. У нее обеспокоенный вид, в руках она держит коробку с медикаментами. Она садится на койку рядом со мной и достает из коробки марлевую повязку, перекись и небольшой пластырь. Мы не владеем теми технологиями заживления, что есть в Акрополе, поэтому приходится пользоваться старыми подручными средствами. Монро аккуратно обмакивает марлю в перекись, а затем медленно прикладывает к моей голове. Рана начинает щипать, я стискиваю зубы.

– Это было безрассудно и глупо, – говорит девушка, покачивая головой. Ее карие глаза смотрят с сочувствием и какой-то странной беспомощностью. Монро считает себя бесполезной, потому что не имеет способностей и не умеет драться. Она пыталась научиться стрелять, но все время мазала. – Вы могли погибнуть.

– Знаю, но мы живы.

– Кит сказал, что теперь, когда пленники освобождены, Стоук будет слишком занята их поимкой и на время забудет о нас. Сомневаюсь я в этом.

Монро еще раз проводит марлей по моему лбу, а затем бережно приклеивает на место ранения пластырь.

– Еще он сказал, что доносчик наверняка тоже сбежал. Или убит.

Я задумываюсь. Действительно ли Ремелин доносила на нас правительству? Или это был кто-то другой? Быть может, этот Инсолитус вообще находился не в тюрьме. Хаотичные мысли наполняют голову, и она начинает гудеть.

– Возможно, – отвечаю я, стараясь казаться более уверенной, чем являюсь на самом деле. Монро мягко улыбается и вздыхает. – Где Кит сейчас?

– Кажется, на Большом Вале. Говорит с ребятами о переходе в другую локацию.

– Черт. Сейчас идти опасно. Нужно поговорить с ним.

– Эй, у тебя может быть сотрясение.

– Все в порядке, – отмахиваюсь я и встаю с койки, а затем, пошатываясь, бреду по коридору, ведущему к Валу. Монро идет следом за мной, наверное, следит, чтобы я не упала лицом в каменный пол. Ближе к центру помещения, слышу громкие голоса – Кит спорит с кем-то. Прибавляю шаг. Голова немного кружится, но это ерунда. Переживала и более серьезные травмы.

Когда я дохожу до нужного места, то вижу ребят, собравшихся в кругу у небольшого костра. Огонь не выбивается за пределы окружающих его каменных укреплений – так пламя не будет видно. Кит замечает меня, и его взгляд становится почти злым.

– Что ты тут делаешь? – грозно спрашивает он. – Ты должна быть в лазарете.

Смотрю на него всего секунду, а затем оглядываю тех, кто присутствует здесь вместе с ним. Это Матиас, Шейн – один из друзей Кита, еще несколько парней, кажется, Морт, Меттью и, как ни странно, Себастьян. Он стоит отдельно от остальных, курит и разглядывает носки своих дорогих ботинок. Даже сейчас, пыльный и грязный, он выглядит в разы лучше, чем остальные парни.

Хмурюсь.

– Ты хочешь увести отсюда людей сегодня? Сегодня, когда мы взломали тюрьму?

– Вообще-то уже завтра. И да, это самый лучший момент, – говорит он твердо. – Сейчас правительство нацелено на поимку особо опасных Инсолитусов, которых мы выпустили, и им нет дела до нас. Уверен, что мы вполне сможем добраться до нового места за ночь и малую часть дня. Если начнем собираться сейчас…

– И куда же ты собрался вести их, солдатик?

Себастьян стоит в небрежной позе, будто ему наплевать, но взгляд говорит об обратном. И почему он все еще здесь?

– На западе есть заброшенная клиника, около пяти миль отсюда, – отрезает Кит, теребя переносицу. Он явно не в восторге от того, что Бастьян заговорил. – А что? У тебя есть еще какие-то предложения? Что ты вообще тут забыл?

Слышу, как за моей спиной появляется женская половина общества. Монро со скрещенными на груди руками стоит слева, а Шайлин, слегка пошатываясь, справа. Она выглядит еще более изможденной, чем я. Ее худое лицо сероватого оттенка, глаза вваливаются в глазницы, губы пересохли и потрескались.

– Ты как? – спрашиваю тихонько, пока парни спорят. – Нормально?

– Ага, – едва заметно улыбается она, но я замечаю, как сильно трясутся ее руки. – Все хорошо. Просто устала.

Все еще смотрю на нее, Шайлин пытается делать вид, что в порядке, однако это не так. Она проходит чуть дальше и встает рядом с Матиасом, берет его за руку. Он кидает на нее короткий взгляд, а потом снова окунается с головой в спор. В это время на Вал подтягиваются и другие члены общины.

– Ты чужак, – огрызается Кит в адрес Себастьяна. – Тебе здесь не место.

– Неужели? Ты уже забыл, кто помог тебе освободить пленников «Вифлеема»? – парирует Нойр, выкидывая сигарету в костер. – Если бы не я, вы были бы воспоминанием.

– Напомню тебе, что ты хотел уйти и бросить нас там. Не говоря уже о том, что ты буквально пытался меня прикончить.

Себастьян небрежно фыркает, смотрит на меня, будто ожидая, что я его оправдаю, а затем снова на Кита. Все молчат мгновение, а затем я решаю вмешаться в разговор, пока они не начали драться. Встаю рядом с Матиасом.

– Хватит, – резко говорю я. – Спорами мы ничего не решим. Нужно подумать в первую очередь о людях, которым придется идти, бог знает сколько времени неизвестно куда. Кит, еще раз спрашиваю – ты уверен, что место безопасное?

Он твердо кивает. Я поворачиваюсь к Нойру. Знаю, что пожалею об этом, но все же спрашиваю:

– У тебя есть предложения получше?

– Есть, – отвечает он с довольной миной, раздражая Кита, да и всех остальных. – На окраине города есть долина. Через нее можно пройти к побережью. Там есть старый бункер.

– Бункер? Их уже лет пятьдесят никто не видел.

– Этот бункер находится на старой земле бывшего Сан-Диего, там был лагерь уцелевших во времена распространения вируса Соли́т. Слышал, он все еще функционален.

– Слышал от кого? Ты же Нойр, верно? – спрашивает Шейн, впервые вмешиваясь в разговор, – Странное совпадение, не правда ли? Кажется, у прошлого сюзерена была такая же фамилия, и он был тем еще ублюдком. Откуда нам знать, что ты не хочешь завести нас в ловушку, а? Может, тебя специально подослали к нам его последователи?

Толпа начинает гудеть. Все осуждают вновь прибывшего союзника, но по их поведению больше кажется, что врага. Себастьян не пытается защищаться, просто молчит с абсолютно безразличным выражением лица. Я уверена, что он мог бы прямо сейчас заставить их всех замолчать, но он этого не делает. А еще он мог бы уйти.

Однако он все еще здесь.

Я думаю, что ребята ни за что не поверят какому-то пришлому незнакомцу, и скорее всего воспримут любые его предложения в штыки, поэтому решаю сгладить ситуацию и громко говорю:

– Идем в клинику! – затем поворачиваюсь к Киту и вопросительно смотрю на него, ожидая негласного подтверждения, что эта затея не выйдет нам боком. Мейсон уверенно кивает мне, и я продолжаю: – Все согласны?

Толпа одобрительно гудит.

– Значит, собираем все самое необходимое и выдвигаемся через полчаса.

Кит, Шейн и Матиас идут в сторону оружейной с понятной целью, а девочки на склад продуктов. Нужно будет взять по минимуму, чтобы легче было идти. Я возвращаюсь обратно в коридоры и направляюсь в свой блок. За спиной слышу гулкие быстрые шаги.

– Нарочно отвергла мою идею, – слышится голос Себастьяна, а затем он меня нагоняет. Но я не оборачиваюсь, просто иду вперед. Он недовольно фыркает. – Я вообще-то пытался вам помочь. Спасибо за поддержку, любимая.

– Никогда, – резко разворачиваюсь и, тыча ему в грудь указательным пальцем, шиплю, – не называй меня так.

Нойр молниеносно прижимает меня к стене, захватывая мои руки и блокируя любые удары, которые я уже намереваюсь ему нанести. Он дышит неровно, смотрит прямо мне в глаза. Я пытаюсь вырваться, но потом бросаю тщетные попытки.

– Отпусти меня.

– Если ты отвергла идею о бункере только из-за наших разногласий, то ты полная дура. Как и все твои сподвижники.

– Разногласий? – я злобно прищуриваюсь. – Ты серьезно называешь то, что ты сделал, разногласиями? Отпусти меня!

Я отпихиваю его в сторону и тяжело дышу, глядя в сверкающие глаза, наполненные чем-то очень схожим с разочарованием или обидой. Но это не он должен быть разочарован. После такого рода отношений, которые были между нами, остается лишь выжженная земля и глубоко раненные сердца.

«Любовь – самая большая слабость человека», – говорила когда-то мать. И, кажется, теперь я начинаю думать так же.

– Тебе лучше уйти, Себастьян, – произношу я тихо, стараясь не выдать собственной уязвимости. – Наши дороги разошлись много лет назад.

Разворачиваюсь и ухожу прочь, чувствуя, как целый шлейф эмоций тянется от Себастьяна ко мне. Но ярче всего голубая нить – нить, характеризующая глубокую душевную боль.