Читать книгу Инвиктум - Меган Джой Уотергроув - Страница 17

(Ксана)

После того, как я просматриваю все файлы в папках, скачанных Себастьяном, которых, к слову, оказывается больше, чем мы думали, я все же решаю найти Нойра и поговорить с ним о его деле. Почему он оказался в списке? Почему скрывается от правительства? Почему на самом деле он проник в «Вифлеем»? Все эти вопросы не дают мне покоя.

На самом верхнем уровне располагаются комнаты для проживания. В основном это общие блоки, с несколькими спальными местами и сломанными шкафами для одежды – когда-то давно жители этих комнат открывали их с помощью собственных отпечатков пальцев, о чем свидетельствуют специальные сканеры на дверцах. Сейчас ничего из прошлой техники не работает, и я просто распахиваю скрипящую и потрескавшуюся дверь. Нахожу в шкафу несколько футболок и потрепанную куртку черного цвета. Переодеваюсь, а затем выхожу в пустой коридор.

Кажется, будто те, кто жил здесь, уходили в большой спешке, а может и убегали от чего-то, что угрожало их жизням. Я прогуливаюсь по коридорам, захожу в комнаты, рассматривая предметы и утварь, многие из которых съедены временем, покрыты многовековой пылью и ржавчиной. Набредаю на помещение, в котором, как мне кажется, раньше располагалась столовая. Здесь светло, пол и стены белого цвета, как и мебель, которая побитым грузом валяется по всей территории комнаты. Если здесь прибраться, то станет уютнее.

Неподалеку от пищевого блока находится просторная комната для отдыха. По крайней мере, так мне представляется на первый взгляд. Здесь все еще сохранились несколько стеллажей для книг, а также пара мягких диванов. Когда я смотрю на все это, то как наяву представляю себе жизнь тех людей, что жили здесь давным-давно. Может, после тех, кто построил это место и был первопоселенцами, были и другие, и вот теперь сюда пришли мы.

Некоторые комнаты кажутся совсем разрушенными, но я сомневаюсь, что испортило их время. Скорее здесь произошло что-то неприятное. Темная энергетика пропитала стены этого места на всех уровнях. Я ощущаю это, когда прохожу мимо той или иной комнаты.

Когда я покидаю верхний уровень и спускаюсь чуть ниже по лестнице, то обнаруживаю там череду повторяющихся дверей, на каждой из которых написано название – женский блок, мужской блок, блок для медицинского персонала, административный блок. На этом этаже также есть комната отдыха, она выглядит чуть лучше, чем та, другая. Вхожу в нее и вижу нескольких ребят, удобно устроившихся на диванах и кушетках. Они устали, и мне это понятно. Мне и самой хочется быстрее наконец прикрыть глаза и поспать хотя бы пару часов.

Замечаю Морта. Он сидит на полу, прислонившись к стене. Подхожу к нему и говорю:

– Привет.

Морт поднимает на меня взгляд и внимательно смотрит, наверное, ожидая, что я скажу что-то еще. Глаза у него бледно-голубые, словно прозрачные, а светлые волосы растрепались.

– Ты что-то хотела? – спрашивает он.

– Ты Инсолитус.

Мортимер молчит несколько секунд, выдерживая паузу, а затем улыбается.

– Это не вопрос.

– Не вопрос. Почему ты скрыл это?

– Я не скрывал, – говорит Мортимер почти спокойно и поднимается с пола. Он немного выше меня и поэтому смотрит сверху вниз. Засовывает руки в карманы штанов и буравит меня взглядом. – Никто не спрашивал меня об этом. Вот и все.

– Странно. А я помню другое. Когда мы выясняли, кто из нас кто, и принимали новых членов в группу, то всегда спрашивали у них, являются ли они…– я затихаю, потому что мимо проходит Матиас, а затем, когда он уже далеко, продолжаю: – …Инсолитусами. И ты сказал, что ты человек. Отсюда у меня напрашивается вопрос – почему ты скрыл?

Мортимер больше не кажется мне растерянным или неловко себя ощущающим. Он проводит рукой по волосам и ухмыляется.

– Не хотел, чтобы вы лезли в мою жизнь, вот как сейчас, – отвечает он. – И распространяться об этом не очень люблю. Знаешь, вроде как не горжусь тем, что являюсь фриком.

Меня не очень устраивает этот ответ, но я принимаю его. Пока что. В голове мелькает мысль – он вполне мог быть засланным шпионом из Акрополя, однако озвучивать это не стану. Буду пристально следить за этим парнем. Морт пожимает плечами.

– Это все? Допрос окончен?

Не дождавшись моего ответа, Морт уходит. Я стою на месте еще пару секунд, а затем вижу Монро. Она бредет вперед, разглядывая помещение, совсем как я недавно. Когда мимо нее проходит Мортимер, она провожает его недоуменным взглядом. Видимо, я расстроила парня.

– Что это с ним? – спрашивает Монро, подходя. Я вздыхаю.

– Кто знает. Как у тебя дела? Осмотрелась?

– Здесь много места. Намного больше, чем было у нас в пещерах.

Монро выглядит потерянной, будто не знает, о чем еще поговорить, чтобы не начать задумываться о том, что случилось. Шайлин мертва. Они были очень близкими подругами, и я понимаю то, что она чувствует сейчас. Эту боль не спутать ни с чем.

– Если захочешь поговорить, я рядом, – тихо произношу я, и Монро устало улыбается. – А пока тебе следует отдохнуть. Нам всем это нужно.

– Да. Пожалуй, ты права.

– Кита не видела?

– Он с Матиасом внизу, хотят принести еды из хранилища. Говорят, там много чего осталось.

– Ладно, нужно, наверное, им помочь.

– Я тоже могу помочь, – вызывается Монро, но я тут же отметаю это предложение, и она поникает. Вокруг нее витает серая аура печали. Мне хочется как-то подбодрить ее, но я не нахожу слов. Что тут скажешь? Как утешишь? Такое нужно просто пережить.

Отправляю ее спать, а сама направляюсь дальше изучать бункер. Уже совсем темно. Когда я поднимаюсь на верхний уровень, то вижу Себастьяна, который идет к главной двери. Не думая, следую за ним. Он с легкостью открывает дверь и выходит наружу. Неужели он решил покинуть нас?

Выхожу из бункера и осматриваюсь. Вокруг горы выжженная земля, а сразу за бункером – обрыв. Если подойти совсем близко и по неосторожности оступиться, то внизу тебя будет ждать сама смерть. Распахнет свои материнские объятия и поглотит всю твою суть, когда ты вдребезги разобьешься о скалы. Один неверный шаг – и все кончено.

Не знаю, почему я думаю об этом. Наверное, этот обрыв напоминает мне тот, из детства, из сна. Тот, на котором стояла Ремелин и просила прыгнуть вместе с ней. Судорожно сглатываю и подхожу ближе. Прохладный ветер колышет волосы, я плотнее укутываюсь в куртку. Стою на самом краю, и мой взгляд падает вниз. Бесконечная черная пропасть манит, будто магией призывает сделать всего шаг.

– Если собираешься прыгать, подожди меня.

Голос Себастьяна врезается в темные мысли и разрушает их, а я оборачиваюсь. Он стоит, спрятав руки в карманы спортивных брюк, и внимательно смотрит на меня. На секунду мне кажется, что его взгляд обеспокоенный, словно он думает, что я действительно собиралась прыгнуть с обрыва. Затем он меняется и становится по обыкновению Себастьяна равнодушным, будто бы его совсем ничего не волнует в этой жизни.

– Почему твой файл есть в папке с теми, кого преследует правительство?

Себастьян усмехается.

– А я уж было подумал, что ты решила извиниться.

– Мне не за что извиняться.

– Прости, – он поднимает руки в сдающемся жесте, а после закатывает глаза. – Совсем забыл, что это я тут полный мудак, а ты невинная овечка.

– Разговор не о нас, а о том, почему на тебя заведено дело.

Нойр молчит. Я пытаюсь считать энергетику, кружащую вокруг него, но она настолько хаотична, что мне не удается уловить даже одну крошечную эмоцию. Себастьян прогуливается мимо меня, пиная ногой куски выгоревшей травы. Я наблюдаю за ним с присущей мне подозрительностью и легким напряжением. Он всегда производил на меня такой эффект.

– Я бы предпочел говорить о нас, – произносит он, подходя ближе. Становится напротив меня и наклоняет голову вниз, заглядывая мне в глаза.

– Гиблая тема, – отвечаю я. – Лучше не стоит.

Глаза Себастьяна блестят в темноте, они невероятного оттенка. Голубизна в них выглядит почти неестественной. Мне всегда нравился цвет его глаз. Себастьян потягивается, низ толстовки задирается, и я вижу его живот. Точнее, крохотный кусочек кожи. Ловлю себя на мысли, что скучала по его коже. Парень лениво обходит меня и идет к обрыву. Распластав руки в стороны, он стоит почти у края.

– Жаль, что ты так считаешь, котенок.

Его голос уносит ветер, но я слышу каждое слово. Котенок. Это чертово прозвище всегда выводило меня из себя.

– Что насчет дела?

Он полуоборачивается и глядит на меня с хитрым прищуром.

– Не отстанешь, а?

– Сам знаешь, что нет.

– Да уж, знаю. Я все о тебе знаю.

Пропускаю его слова мимо ушей и просто жду ответа. Терпения мне хватит, главное, чтобы хватило и силы воли не поддаться его провокациям. Себастьян смотрит на меня еще какое-то время, а затем отворачивается. Я продолжаю давить:

– Я думала, твой отец завещал тебе править Акрополем после него. Что же случилось?

Себастьян катастрофически близко к обрыву. Носки его ботинок стоят у самого края, и я порываюсь схватить его за шиворот, чтобы не упал, но одергиваю себя. Подхожу ближе на всякий случай. Если что успею подхватить. Зная взбалмошный характер Себастьяна, я могу почти с уверенностью сказать, что он способен спрыгнуть. Просто ради фарса.

Но пару секунд спустя он оборачивается, и мы оказываемся экстремально близко друг к другу. Его лицо напротив моего, глаза пристально ловят каждый мой взгляд, будто не желая разрывать зрительный контакт. Я вижу, как рядом с Себастьяном витает яркая аура злобы. Но злится он не на меня.

– Он больше не мог контролировать меня, – шепчет Себастьян, и на миг замирает, опуская взгляд на мои губы. Секунду спустя он прикрывает глаза рукой и обходит меня. Затем медленно шагает вперед. Я иду за ним.

– Отец послал за тобой гасителей? – тихо ужасаюсь я. В голове всплывают моменты, когда я была знакома с Джонатаном Нойром и его женой Синтией. Она бы точно не позволила мужу так поступить с собственным сыном.

– Мой отец хотел сделать ужасную вещь, – говорит он сквозь зубы. – Но я не позволил ему.

Замираю, не понимая, к чему он клонит. Глаза Себастьяна на мгновенье приобретают тот оттенок, что я видела в тюрьме. Обсидианово-черный. Он смотрит на меня с совершенной пустотой во взгляде, а затем холодно произносит:

– Я всадил ему пулю между глаз.

Пару секунд я стою в ступоре, не понимая, что услышала мгновение назад. Себастьян убил собственного отца? В правительстве это дело замяли, никто так и не узнал, как погиб бывший правитель Акрополя. Теперь, когда мне стало это известно, я не знаю, что думать. Глядя на человека, которого я когда-то любила, мне в голову приходит лишь одна мысль – чего ждать от отцеубийцы?

Себастьян смотрит на меня уже не черными, а голубыми глазами, и по его губам проходится быстрая горькая усмешка.

– Я понимаю, почему ты не хочешь даже смотреть на меня. Если захочешь, я уйду. Только скажи.

Сердце гулко бьется в груди. Я хочу сказать – поди прочь, но вместо этого молчу, плотно стиснув зубы. Себастьян поджимает губы и, развернувшись, идет обратно в бункер. Я провожаю его взглядом и ощущаю, как в глубине моего естества растекается обжигающее чувство сожаления.