Читать книгу Инвиктум - Меган Джой Уотергроув - Страница 19

(Ксана)

На меня кто-то смотрит.

Пристальный, настойчивый взгляд, прожигающий внутренности, вызывающий неприятный зуд по всему телу. Когда я открываю глаза, то рядом со мной пустота. Никого вокруг. Ощущение чьего-то незримого присутствия все еще есть, и я старательно закрываюсь от любых ментальных посягательств.

Возможно, Ремелин пытается найти меня.

Прихожу в комнату общего сбора, ищу взглядом Кита. Он распределяет продукты, которые пригодны для употребления в пищу. Нас теперь намного меньше, поэтому с провизией будет попроще. Но на душе легче не станет.

– Как продвигается? – спрашиваю я, подходя к Мейсону. Он уже переоделся, выглядит свежее, чем в последний раз, когда я его видела. Наверняка принял душ и поспал. Кит раскладывает и проверяет консервированные овощи и фрукты, искоса поглядывая на меня.

– Кое-что уже просрочено, – отвечает он. – И еды не так много, как хотелось бы, но на первое время хватит. Нужно придумать, как добывать пищу дальше, если планируем остаться здесь надолго.

– Все устроились?

– Ну, комнат много. Думаю, здесь проживали сотни две человек.

– А оружие? Что-то нашли?

– Есть пистолеты с электрошоком, парочка винтовок, но без патронов. – Кит задерживает на мне взгляд. – Ты как?

Мейсон не часто выказывает свое беспокойство, но сейчас я вижу, что он переживает. Вижу по его ауре. Он старательно делает вид, что перебирает продукты.

– В порядке, – отвечаю я. – Лучше, чем Монро или Матиас. А как ты?

Кит хмыкает и открывает жестяную банку с тушенкой, сделанной, судя по всему из соевого мяса. На заплесневелой этикетке написан срок хранения – семь лет. Кит вздыхает, глядя на банку.

– Надеюсь, мы не отравим оставшуюся часть команды этой дрянью.

– Ты не ответил на вопрос.

Кит смотрит на меня, и впервые за долгое время нашего знакомства я вижу на его лице неподдельную эмоцию. Обреченность. Она ясно читается в его глазах цвета синей дымки. Он разводит руками.

– Я лидер общины, Ксана, – говорит он. – И я допустил их смерти. Как, думаешь, у меня дела?

– Это не твоя вина.

Он кивает, но я понимаю, что он не согласен с моими словами. Мне не хочется донимать его этими разговорами. Разговорами, которые несут с собой только боль сожаления и ощущение беспомощности. Поэтому я просто присоединяюсь к работе и раздаю еду тем, кто еще не получил ее. Матиас берет банку с тушенкой неохотно, с сомнением глядя на этикетку, но затем просто берет ложку и принимается есть. Думаю, терять нам уже нечего.

Вечером решено устроить поминки по тем, кто не смог добраться до этого убежища. Кит и Морт приносят из хранилища несколько бутылок с виски и разливают каждому по стопке. Мы сидим в узком кругу, нас осталось очень мало. Себастьяна не видно, и я этому рада. Мне не хочется сейчас видеть его. Кит встает и, держа в руке стопку, начинает говорить. Я вижу, что ему тяжело произносить слова, пока он старается не выдавать своего отчаяния.

– В последнем сражении мы потеряли большую часть нашей группы, – он откашливается. – И я мог бы сказать, что это ничья вина, но дело в том…в том, что я был упрям. Понимаю, что мы могли пойти другой дорогой, и возможно тогда наши товарищи все еще были бы с нами. Мне жаль. Искренне жаль.

Он смотрит на Матиаса, своего хорошего друга, и в глазах того горит боль. Матиас опускает взгляд и залпом выпивает виски. Остальные, сидящие в круге, делают то же самое. Кит шумно выдыхает и опускается на стул. За оставшуюся часть вечера мало кто говорит о смерти. В основном обсуждают то, что мы планируем делать дальше. Я прислушиваюсь к каждому слову членов команды, особенно к Мортимеру, которому доверяю меньше остальных. Он действительно мог скрыть свою сущность из-за нежелания, чтобы в его жизнь лезли чужие люди. Я его понимаю. Это давление, когда на тебя смотрят не так, как на остальных, нельзя просто игнорировать.

А может быть, он и есть тот, кто заложил нас.

Выпиваю еще одну стопку и чувствую, как сознание начинает затуманиваться. Встряхиваю головой. Рядом со мной присаживается Кит, глаза у него мутные и печальные. Мне невыносимо жаль его, он чувствует вину. Я лучше всех знаю это чувство. И то, какими сильными могут быть его порывы. Вина не дает спать, не дает жить нормальной жизнью. Она пожирает тебя изнутри, пока не останется ничего.

– Думаю, мы нашли неплохое место для длительной стоянки, – говорю я, заглядывая в лицо Кита. Он опустил голову, вздыхает. Затем смотрит на меня. Во взгляде мелькает опустошенность.

– Знаешь, – протягивает Кит. – Ты хороший лидер, Ксана.

– Вовсе нет.

– Намного лучше меня. Я редко такое говорю, так что пользуйся моментом.

Странная лихая усмешка посещает лицо Кита, а затем он выпивает еще одну стопку. Он не пьян, думаю, ему нужна доза побольше, однако уже употребленная доза алкоголя позволяет его языку развязаться. Кит всегда скован, сосредоточен, серьезен. Сейчас я вижу нечто еще. Сломленного парня.

– Возможно, я лучший лидер, – произношу я, мягко проводя рукой по его широкой спине. – Зато ты хороший человек. Это намного важнее, Кит.

Мейсон собирается что-то ответить, но не успевает. В комнату входит Себастьян, и вид у него почти обеспокоенный. Он смотрит на нас с Китом и на мгновение неприятно прищуривается, но потом отворачивается и говорит:

– Снаружи люди.

Я тут же подскакиваю.

– Люди?

Нойр небрежно пожимает плечами, а затем по привычке достает из кармана куртки сигарету и прикуривает.

– Ну, возможно не все из них люди. Я не собираюсь это узнавать.

– Дверь им не открыть, – твердо говорит Кит, поднимаясь и решительно направляясь к коридорам. В наблюдательном пункте можно будет рассмотреть их получше. Я бегу вслед за ним, спиной чувствуя, что Себастьян также идет следом. Мы добираемся до наблюдательного пункта через шлюзный проход, такой же, как внизу. Смотровая башня позволяет осмотреть территорию на несколько миль вперед. Кит берет тепловизоры, смотрит через них. Я повторяю его действие.

Объектов шесть. Все они обозначены красным – тепловизор определяет их как человеческие существа. Кит думает несколько секунд, а затем не колеблясь кивает.

– Я пойду туда, а вы оставайтесь здесь, – Он смотрит на меня, и, кажется, задерживает взгляд дольше обычного. – Ни в коем случае не выходите. Пусть думают, что я один.

– Скорее всего это беглые Инсолитусы, солдатик, – с прохладцей произносит Себастьян, выпуская облако никотинового дыма. – И, если они захотят войти, тебе не удастся их сдержать своими пушками.

– Вызываешься добровольцем?

Лицо Кита искажает гримаса пренебрежения, а Себастьяну хоть бы хны. Он докуривает сигарету, тушит ее об одну из приборных панелей, и говорит:

– По крайней мере, я смогу заставить их уйти.

– А если там кто-то сильнее тебя? – спрашиваю я. Нойр оглядывается через плечо, и уголок его губ едва заметно приподнимается.

– Не встречал таких.

– Твой бахвальство тебе не поможет, если кто-то из них атакует тебя. Тебе понадобится помощь. Мы пойдем втроем. Я накрою вас биополем, и вход тоже.

Кит пытается возразить мне, но Себастьян покачивает головой, раздраженно закатывая глаза.

– Поверь мне, когда она что-то решила, тебе ее не отговорить, – говорит он и идет к лестнице. Кит негодующе выдыхает. Мы спешим спуститься вниз. Себастьян открывает главную дверь, и мы оказываемся в шлюзе. Когда парни толкают вторую дверь, открывая и ее, я задействую способность и накрываю все ближайшее пространство энергетическим куполом. Мы выходим на улицу.

Метрах в двадцати от нас стоит группа людей. Шестеро человек в пыльной одежде смотрят на нас настороженно, будто это мы представляем опасность. Но ведь это они явились на чужую территорию. Хотя, возможно, они просто не знали, что здесь кто-то обитает.

Вперед выходит молодой парень, на вид не старше Кита. Он среднего роста, темноволосый, с грубыми чертами лица. Его руки взмывают вверх, и я уже намерена атаковать, но парень просто пытается выглядеть более дружелюбным. Будто сквозь толстую пленку доносится его голос:

– Мы вам не враги.

– Кто вы такие? – интересуется Кит командирским тоном. Брюнет не кажется мне таким безобидным, каким он хочет выглядеть. На нем темные плащевые штаны с карманами, грязная серая майка и…тюремная куртка с эмблемой «Вифлеема». Он – беглый преступник. За парнем я вижу остальную группу. Высокая девушка с темными волосами и очень похожий на нее парень стоят чуть поодаль, будто отдельно; слева от них мальчик с взлохмаченными светлыми волосами и круглыми карими глазами, а рядом с ним две девушки – одна низенькая и рыжеволосая, а другая высокая блондинка.

Брюнет не дергается, решительно выдерживает взгляд Кита. Когда он медленно подходит ближе, я могу видеть его глаза – они темно-карие, ореховые, а на лице и шее множество маленьких шрамов. Они уже бледные, белые, видимо, зажили очень давно.

– Мы обычные ребята, – говорит предводитель, слегка улыбаясь, но я в эту улыбку не верю. – Кочуем, прячемся от правительства. А вы? Вас только трое? Вы живете здесь?

– Много вопросов, приятель, – вставляет Себастьян. – И мало правды.

Брюнет упрямо молчит. Буравит взглядом сначала Нойра, затем Кита. Наверняка, пытается выяснить, с кем из них лучше иметь дело. Стараюсь прочувствовать ауру брюнета через купол. Вокруг него витают смешанные нити, разных цветов, но кое-что выделяется.

Он убийца.

В голове глухим эхо проносятся крики его жертв. Это странно, но глядя на него, я чувствую, что его лицо смутно знакомо мне. Откуда я могу его знать?

– Скольких ты убил? – спрашиваю я громко. Мой голос наверняка слышно так же плохо, но брюнет все же улавливает мои слова. Ореховые глаза с насмешкой прищуриваются.

– А ты, Ксана?

Я замираю. Он знает мое имя, значит, вполне вероятно, мы были знакомы еще в Акрополе, при мирной жизни. Я стараюсь вспомнить его, но мысли путаются. Брюнет делает еще один шаг вперед. Себастьян повторяет его движение.

– Советую стоять на месте, – говорит Нойр гипнотическим голосом. – И говорить правду.

Лидер группы не сможет сопротивляться влиянию Себастьяна, и это его удручает. Даже злит. Он скрипит челюстями, но все же отвечает:

– Мы видели, как вы освободили «Вифлеем». Пошли за вами. Мы не собираемся вам вредить, нам нужно убежище. Сюзерен Стоук направила все силы на поимку беглецов. Рано или поздно гасители отыщут нас и попытаются прикончить. Некоторые из нас ранены, нам нужна помощь.

Себастьян прекращает гипноз. Я смотрю на брюнета, и в голове мелькают вспышки воспоминаний. Мне действительно знакомо его лицо, но лично мы никогда не общались. Однако он знает мою семью, а я знаю его. Зейн Фрай. Единственный сын одной из правящих семей Акрополя. Его отец занимал важное место в правлении.

– Мы можем стать союзниками, – говорит Фрай. – Вам наверняка понадобится дополнительная поддержка.

Пока он говорит я раздумываю над тем, какими способностями он обладает. Насколько я помню, Зейн никогда не проявлял их, его не пометили как «объект». Видимо в ходе заварушки в день Милосердия ему все же пришлось использовать силы. Поэтому его и посадили в «Вифлеем».

Кит опускает винтовку.

– Так или иначе, мы шли в «Вифлеем» именно за этим, не так ли? – говорит он, обращаясь ко мне. Я нахожусь в странном подвешенном состоянии, не могу быть до конца уверена в добрых намерениях чужаков.

– Ты хотел освободить их, а не присоединиться.

– Они могут помочь. Ты и сама понимаешь, что парочкой способностей мы не обойдемся. Нам нужно как можно больше народа, чтобы победить систему.

Смотрю на группу беглецов. У каждого из них есть способности. Каждый может быть смертельно опасен. Они запросто смогут убить нас и забрать себе бункер.

– Если что-то пойдет не так, – шепчет Кит, наклоняясь ко мне, – Твой бойфренд их обезвредит. Правильно я говорю, Нойр?

Себастьян усмехается. Очевидно он оценил слова Кита про бойфренда.

– Запросто, солдатик.

Я шумно выдыхаю и вновь перевожу взгляд на шестерку чужаков. Некоторые из них выглядят почти невинно, и я понимаю, что, возможно, многих из них заточили в тюрьме просто потому, что они другие. Я видела это. Знаю, как она действовала. Поэтому я опускаю силовое поле и, выйдя вперед, громко произношу:

– Добро пожаловать на маяк.