Читать книгу Там, где меня ждёт счастье. Том четвертый - Мэгги Ри - Страница 10

ЭВАНС:

Я прекрасно помнил, как думал о своем странном прошлом, размышляя о том, что со мной стало, к чему я пришел, после чего память как будто что-то стерло. Я проснулся от какого-то странного звука, не то будильника, не то грома. Обернулся и увидел рядом с собой похрапывающую Энни, которая ни в какую не желала вставать, пуская слюни на подушку.

Впервые у меня возникло желание оставить все как есть. Не хотелось шутить над ней и толкать ее в плечо, чтобы она встала. Хотелось самому лечь дальше и спать так же безмятежно как я делал это всю ночь. Наконец я мог спокойно спать, не видя снов, не перемещаясь в другие миры… Просто отдыхать. Неужели свершилось?!

Хлопнув по подушке, я словил себя на то, что улыбаюсь как дурак. Наверное, на меня просто подействовала какая-то энергия этого маленького сопящего хомяка, который отдыхал не только душой, но и всем телом. Одна нога лежала на мне, другая спрятана под одеялом. Одна рука под щекой, другая под подушкой. Длинные волосы разбросаны по простыне. Она беспардонно храпит, подёргивания пальцами во сне, и это выглядит так смешно и неожиданно мило.

Я резко осознал, что до этого никогда не просыпался в столь милой обстановке. Обычно я просыпался либо в постели с очередной подстилкой, либо на улице под скамейкой, либо в театральной каморке, и никогда не чувствовал себя настолько свободным. Все время надо было куда-то спешить, а тут ты лежишь, лежишь и лежишь… И ничего от тебя никому не нужно. И так тепло в доме, и батареи топят… Что ещё нужно для счастья?

Потягиваясь, я немного задел рукой щеку спящей Эн, и она что-то начала бормотать во сне:

– Брокколи… Сыр… Моцарелла…

Расслышав ее бурчание, я немного посмеялся. Видно, ее сон был настолько сладким и вкусным, что она непременно решила поделиться им со мной в реальности, назвав какую-то нелепую подборку продуктов. Затем повернулась на бок, тяжело вздохнула и опять залепетала одними губами:

– Иди… Иди… Брокколи… Макароны… Шпинат…

Тут я не сдержался и рассмеялся в голос. Услышав мой хохот, она сразу повела бровью и приоткрыла глаза, потихоньку осознавая, что происходит. Губы потрескались, и она провела по ним языком, затем приподняла голову и обернулась. Не знаю, что со мной вдруг стало не так, но я решил притвориться, что сплю: закрыл глаза, практически перестал дышать и приоткрыл рот, как это делает она. Я чувствовал себя полнейшим дураком, но при этом боролся с сильным желанием над ней подшутить. Теперь я не видел, что она делает, мне было немного беспокойно, но ужасно интересно.

Через какое-то время я почувствовал какой-то шелест у уха. Что-то дотронулось моих волос, а в грудь упёрлось что-то теплое и твердое. Когда она замерла, я аккуратно приоткрыл глаза и обнаружил, что у меня в объятиях лежала сопящая и похрапывающая Энни, которая, как оказалось, не проснулась до конца и решила спать так, как удобно. Видно, она перепутала меня с кем-то во сне и теперь грелась у моей груди, сжав ручки в кулачки. Светлая голова также была прижата ко мне, и я внезапно понял, что она намного меньше, чем я думал все это время. Она была такой маленькой, хрупкой и нежной девочкой с пушистыми ресничками, что я невольно залюбовался, и сам себя испугался. Порой, мои мысли меня пугали.

Было такое странное чувство, как будто мой взгляд был к ней привязан. А ведь я теперь так много знал о её теле, и оно меня ни капли не привлекает, а ощущать его рядом с собой, совсем рядом – совсем иное. Она напоминает маленькую грелку, которой абсолютно все равно, кто ты и что сейчас у тебя на душе. Она просто греет тебя, и ты счастлив… Как сумасшедший. Какой ужас.

Дверь в коридоре заскрипела, и я попытался присесть, думая о том, кто бы это мог быть. Увидь ее дядюшка меня, обнимающего Энни в ее постели, он непременно бы сдал меня в полицию, в чем был бы прав. Но это был не он: лёгкими шажками кто-то прошел сначала на кухню, затем к нашей комнате. Я даже не успел выбраться из кровати, как на меня уже смотрели зелёные глаза, скрывающиеся за длинными красными волосами. Римма сначала испугалась, затем облегчённо вздохнула и шепотом сказала:

– Сначала я подумала, что ты её душишь…

– Не подумай, я просто вчера вырубился и проснулся в объятиях малявки. Убирался вчера, устал как собака. Вот и уснул, – присев, я тихонько опустил Эн на кровать и усмехнулся. – Она бормочет во сне. Говорит про какую-то еду. Наверное, голодна, да?

– Просто снится что-нибудь вкусное, – Римма спокойно улыбнулась и присела рядом со мной на кровати, поглядывая как-то искоса. Когда я поднял брови в знак непонимания, она немного посмеялась. – Ты сейчас похож на мамашу, которая всю ночь бегала и убирала за своими малышами горшки, игрушки… Я тебя вижу таким впервые, это очень смешно. Я бы сказала, мило, тебе это идет.

Я не стал ничего отвечать. По правде, меня клонило в сон, и я с удовольствием прилег бы поспать еще, но мне хотелось обо все разузнать у Риммы. По ее печальному личику было видно, что случилось что-то не то, и ясно, с кем именно.

– Пойдем, я сделаю кофе… – на выдохе произнес я, а она подняла на меня глаза и тоже привстала. – Я уверен, у медиков спрятано пару пачек рассыпного…

Порывшись, я и правда нашел одну открытую. Взяв турку, высыпал туда пару ложек, налил воды и поставил на огонь. Оставалось только ждать, и я плюхнулся на диван, поманив ее к себе. Она выглядела совсем подавленной, и я решил над ней не подшучивать. Просто дождался, пока она сядет рядом, и замолчал вовсе.

– Мне нужно кое-что тебе сказать… – одними губами заговорила она, чего-то стыдясь. Я закинул ногу на ногу и кивнул. Я знал, что она мне скажет, почти что знал.

– Говори, что же…

– Я хочу предупредить тебя о том, что… Я не рожу тебе ребенка, так как все мои мысли сейчас только о нем и о нашем с ним будущем. Я не хочу тебя расстраивать, твои ожидания и так далее… Я просто считаю, что ты должен знать о том, что я этого не сделаю. Если Карл будет на грани, я сделаю все возможное, чтобы от него забеременеть. Все возможное.

– Ага… – только кивнул я, а она взглянула на меня с презрением.

– Я не шучу.

– Я знал, что ты когда-нибудь скажешь это. Ты же на нем помешена, что ожидать еще?

– То есть… – ее глаза округлились, и она замолчала, затем посмотрела в пол и как-то сильно смутилась. Я продолжал смотреть на нее и думал, какая же эта девушка милая. Она действительно была бы отличной матерью, но ее сердце уже занято этим молодым Кроу. И его сердце занято Риммой. На что тут было надеяться? Я все заранее знал.

– Ежу понятно, что ты бы этого не сделала. Ты решила меня обхитрить, заставив ухаживать за Эн.

– Я не хотела…

– Я не считаю тебя плохой, никогда не считал и не буду. Ты пошла на это, чтобы помочь себе и медикам, я знаю. Я не очень-то и против… Я все равно останусь тут, пока меня здесь ждут, если так. Буду мыть полы, убираться, делать вам кофе, ухаживать за Эн… Мне кажется, мы с ней друг друга поняли в каком-то смысле.

– Да?.. – красноволосая улыбнулась краешком губ, а я продолжал.

– Да… К тому же, мне необходимы деньги, которые мне платит Робертос. Мне необходимо где-то греться, спать. Именно поэтому я здесь, а не для того, чтобы подкатить к тебе, Римма. Захочешь когда-нибудь чего-то… Только скажи. Но я не имею права рушить ваши с Карлитто отношения… Он бы никогда мне этого не простил.

– Карл?..

– Нет… Маркус Телио-Лентие. Он бы никогда не простил мне, если бы я разрушил твои с Карлом отношения. А я бы хотел, чтобы Маркус оставался для меня тем человеком, который относится ко мне хорошо, несмотря ни на что. Я очень ценю его за это и не хотел бы потерять его доверие.

Римма сначала недоверчиво посмотрела на меня, затем перевела взгляд на кофе. Спохватившись, я быстрее выключил конфорку и достал ситечко, чтобы разлить его по кружкам. В голову совершенно не приходило, о чем можно было бы поговорить с этой девушкой, а она все сидела и как-то странно смотрела на меня. Сначала я отнесся к этому нормально, но в тот момент, когда мы пили кофе и она опять так на меня взглянула, я не удержался:

– У тебя есть вопросы ко мне или что?

– Ты же не врешь нам по поводу этого, да?.. – тихо спросила она, прикрыв глаза.

– Не понимаю, о чем ты.

– Я о Маркусе, Карле, Тедди… Все они действительно встречались с тобой? Ты правда способен видеть тех, кто на грани или уже?..

– Я не думаю, что тут можно было бы про что-то шутить или врать… Римма, более того, я сам не в восторге от того, что со мной происходит.

– Тебе больно в тот момент, когда ты оказываешься там?

– Нет, – сказал, как отрезал я, делая глубокий вздох. Я надеялся, что она не станет меня больше расспрашивать на эту тему, но она была от нее в восторге.

– Расскажи мне побольше о себе. Как ты узнал, что у тебя есть такой дар, а? Что с тобой стало? Почему? Ты сам был в восторге?

– Мы с тобой не подруженьки, чтобы шушукаться на такие темы…

– Ну, Тайфун… – она надула губы, не сводя с меня своих прелестных глаз. – Расскажи, прошу! Может ты мне расскажешь, и земля перевернется!

– Не надо никаких переворачиваний, – я сделал еще пару глотков, но в этот момент на язык попала самая горечь, состоящая из кофейного осадка, и я поперхнулся. Когда я выпрямил спину, она сидела совсем рядом с какой-то надеждой в лице, словно маленький ребенок, и я осмотрелся. – Хорошо, ладно… Только никому, ясно?

– Конечно! – она так обрадовалась, что чуть не свалилась со стула, и я посадил ее обратно. Ее радость для меня сейчас была дороже золота.

– Когда я был малявкой, я много задумывался о том мире… Я часто представлял, как бы все было, если бы мои родители меня узнали лучше и не умерли. Если бы яд не попал в кровь и не сделал меня красноволосым… Я сейчас, может быть, был бы обычным шатеном или блондином… Просто…

– Яд? – округлила она глаза, а я только усмехнулся с иронией.

– Да. Отец моего отца был ученым, медиком… О, отдельная история, Римма, это не интересно…

– Мне интересно, расскажи, – она положила голову на руки и стала внимать моим словам.

– Если говорить вкратце, то этот ученый вылил свой радиоактивный химикат в бокал с красным вином, который пила моя матушка. Не знаю, случайно он сделал это или специально, но она выпила его до дна и ребенок в ее утробе получил по полной… И его клетки, и его кровяные тельца, и его ДНК-код. Все было в химикате, с которым зародыш и слился. Узнав о том, что подмешал, ученый не придумал ничего лучше, как вылить эту штуку в канал, из которого потом воду брали в период жары. Но по полной досталось именно сыну этого ненормального и его жене. Когда я в последний раз узнавал всю эту историю из уст тех, кто за этим наблюдал в тот момент, когда эта семья еще жила, говорят, что ученый потом спился, причем очень быстро. Говорят, что яд он свой назвал… «Тайфун». Все потому, что он обладал огромной разрушающей геном системой, был своеобразным мутагеном. Можно считать, я – мутация. И мои волосы тоже. И тот дар, те способности, на что я способен – просто шутка моего тела. И эта способность, позволяющая мне видеть тех людей, касаться их, говорить с ними… Это обеспечивает мне мой мозг. Я засыпаю и вместо сна вижу всех тех людей. Мой мозг строит каким-то образом связь с тем миром, я не знаю, почему. И мое тело… Имеет слишком много возможностей, и это иногда меня пугает.

Я вспоминал про то, как впервые обнаружил себя в том странном и неизведанном мире. Вокруг был туман, и я был совсем мальчишкой, который не осознавал, на что способен организм красноволосого. Я уже знал, что я не такой как другие люди, но понятия не имел, что будет дальше… Я шел по дороге, мягкой, именно такой какими я представлял облака. Вокруг росли цветы, откуда-то шли ручьи с чистейшей водой. Было ужасно жарко, и я решил искупаться в небольшом водоёме. Я совершенно не думал о том, где я, что со мной. Стоило мне залезть туда, как раздался чей-то голос, удаленный от меня. Я сразу вылез и спрятался в кустах, которые выглядели абсолютно реалистично.

Я видел семью: молодой мужчина с такой же молодой женщиной и маленькая девочка… Все они пришли купаться в этом маленьком водоёме, такие счастливые и радостные. Они создавали впечатление настоящей семьи, и я с радостью на сердце наблюдал за ними. Они смеялись, плескались. Они выглядели совершенно обычными людьми, и я никогда бы не понял, где нахожусь, пока однажды не захотел увидеть родителей.

В какой-то момент своей жизни я очень много думал о своих родителях, хотя и понимал, что они были теми людьми, которые с самого начала захотели от меня избавиться. Но как-то раз я встретил их, стоило мне заснуть, и встретил в том же мире, где жила та семья. В тот момент мне в голову пришло осознание того, что все эти люди – мертвецы, а я за ними наблюдаю.

Мне было очень страшно. Я не мог дать объяснение тому, что со мной творится. Потому я начал пробовать те или иные способы, чтобы туда попасть. Самым простым и хорошим был сон.

Я изучал для себя этот мир, научился принимать его для себя. Я научился контролировать свой разум, свое желание оказаться там или проснуться.

Позже в этом мире я открыл для себя нечто более хорошее и устрашающее для меня в тот момент – способность возвращать умерших назад. Я нашел связь между этим, некий ритуал, затем, когда умерла моя собака, я стал тем, кто смог вернуть ее назад. Открывая свои новые возможности, я начинал понимать, что все это было дано мне именно из-за тела, из-за моей особенности организма, из-за механизма, который был так устроен в моих внутренних органах.

– Наверное, это страшно… Видеть умерших… – я допивал кофе, а Кларден опять подняла на меня глаза. Я только пожал плечами и ей улыбнулся.

– Дело привычки. Изначально было не по себе.

– Те люди… Они страшные? Ну, умершие…

– Они такие же, как мы. Обычные люди, которые практически не стареют. Видела бы ты тех, кому бы сейчас уже было за семьдесят… Такие молодые…

– А по поводу воскрешения…? – во взгляде Риммы проскочило что-то наивное.

– Это отдельная тема, которая требует для себя очень много объяснений…

– Получается, ты действительно…?

– Римма, а ты мне еще не веришь? – я взглянул со всей серьезностью ей в глаза, а она молча пожала плечами. – Мои волосы… Ты видела, как из них текла кровь? Это тебя не убедило в том, что я не совсем обычный человек, Римма? Если хочешь, возьми ножницы и отрежь кусок моих волос прямо сейчас. Я не буду против.

Зеленые глаза смущенно спрятались под ресницами, и она обняла себя за плечи, как будто ей вдруг стало холодно. Минуту так просидев, она вздрогнула:

– Я хочу увидеть это, если тебе не будет больно.

– Сделай это, – я только пододвинул к ней ножницы и немного наклонился в ее сторону, надеясь, что ей можно доверять. Однажды меня чуть не убила ножницами бывшая девушка, которая подрабатывала парикмахером, с тех пор я их опасаюсь.

Послышался шелест, и она щелкнула ножницами у моего уха, заставив меня зажмуриться. Маленькие волоски упали ей на руку, истекая кровью, и я поднял на нее глаза, не понимая, почему она так странно на меня смотрит. Заметив мой взгляд, она все же сказала то, что вертелось на языке:

– У меня никогда не шла кровь из волос… Никогда.

– Ты не такая как я, а я не такой как ты. Ясно?

Ее тонкие пальцы коснулись сначала моего лба, затем волос. Она села поближе, продолжая смотреть на мои волосы, потом на мои глаза. Недалеко от нас раздался какой-то скрип, и из комнаты выехала на коляске Энни. Увидев нас с Риммой, она громко ахнула. Она никак не ожидала увидеть здесь Римму, которая ко всему прочему трогает мои волосы.

– Я надеюсь, я не помешала, – достаточно громко заметила она, на что мы только усмехнулись. Я встал со стула и снял с рук Риммы горсть красных волосков, подняв их в воздух перед Эн. Та удивленно раскрыла глаза, вспоминая о том, какая особенность была в этом клочке. – Вы тут парикмахерскую устроили или что?

– Да, я хотела увидеть своими глазами, как из его волос пойдет кровь, – Римма тоже встала, чтобы поздороваться с малявкой, на что та хитро ухмыльнулась.

– Рудик, тебе бы с такими желаниями сходить к психотерапевту. Мне кажется, они тебя ни к чему хорошему не приведут.

– Конечно, конечно… – та только посмеялась, двигая коляску с девчонкой к столу. Та вдруг хлопнула по колесам руками и громко пропищала:

– Я сама! Я хочу попробовать сама! Спасибо!

– Энни вчера сама в ванну залезла, представляешь? – не смог не упомянуть я при Римме, на что мелкая густо покраснела.

– Ну и что?

– Ничего, просто говорю. Это здорово, а то ты достаточно тяжелая.

– Я о тебе не говорю! Ты мне во сне все отдавил! Вот поэтому девушки у тебя и нет, что ты такой тяжелый и массивный!

– Это все мускулы, детка.

– Это все задница, конфетка, – та показала мне язык, а увидев, что я смеюсь, сама не удержалась от смеха. А смеяться она умела, оказывается, очень задорно, причем так смешно, что я просто не мог остановить хохот и сейчас был похож на долбанного извращенца.

– Буду знать, пупсик, что ты считаешь меня конфеткой.

– Эванс, она тебя посадит, не ведись, – Римма посмеялась и поставила на стол кружку. – Энни, будешь кофе?

– Терпеть не могу кофе… Какао хочу.

Красноволосая немного улыбнулась и полезла в шкаф, затем что-то оттуда достала. Заметив порошок, я оглянулся на Римму.

– И ты умалчивала это от меня? Серьезно?

– А что? – она только довольно улыбнулась, заставив меня смутиться.

– Я, чёрт возьми, обожаю какао… Это мой личный наркотик.

– Я же говорила, он наркоман, – Энни подъехала к столу, горделиво подняв нос. Она явно была довольна Рудиком, что та не дала ее сопернику напиться любимого напитка. – Рудиком, разбавь молоком побольше, пожалуйста.

Видно, когда ей налили какао, мое лицо только сильнее исказилось недовольством, так как Эн, поглядывая на меня из-за чашки, не могла удержать смех. По правде, я тоже терпеть не мог кофе, пил его только для вида, да и то с четырьмя ложками сахара… Вот же стерва.

***

После завтрака Римма отправила меня с ней на улицу, гулять. Толкнув коляску, я чуть не свалился вместе с ней на выходе из дома, но вовремя остановился. Укутанная в многочисленные пледы, Энни сидела и молчала, наблюдая за мной, и это тем не менее меня настораживало.

Пока я спускал ее с коляской, вывозил из двора и выезжал на дорогу, она молчала, поджимая губы. Когда же мы поехали вдоль дороги, ее вдруг прорвало:

– Эй… Можно у тебя кое-что узнать?

– Валяй, – пожал плечами я, вдыхая в себя свежий воздух. На улице было морозно. Вместе со снегом покрапывал маленький дождик, и оттого все вокруг блестело как в сказке.

– У тебя есть номер… Э-э… Ну…

– Не знаю такого.

– Да постой же… – она как-то сильно смутилась и принялась о чем-то размышлять, попутно издавая странные звуки. – У тебя есть номер Флоренс? Я бы… Бы… Я бы хотела увидеть ее как-нибудь. Просто ты ее знаешь и наверняка…

– Нет у меня ее номера, – спокойно произнес я, на что она замолчала, опустив нос.

Я не помнил, что я делал такого хорошего ей, за что бы она так интересовалась Флоренс? Заказал коктейль? Станцевал на шесте? Что ее привлекает в этой фальшивке?..

– Мне кажется, я влюбилась в нее, – вдруг выдавила из себя малявка, сжимая руки в кулаки. Услышав ее, я остановился у скамейки и сел рядом, глядя ей в глаза.

– Ты смеёшься надо мной?

– Я же сказала… Она мне нравится, я в нее влюбилась.

– Ты видела ее всего раз. Этого недостаточно для того, чтобы влюбиться, слышишь? Хватит ерунду говорить, Энни.

– У меня все тело теплеет, когда она рядом. У нее такие глаза красивые… Такой голос приятный…

Я, конечно, был польщён, но во мне сейчас играло столько эмоций, что я не знал, что мне делать дальше. Мне показалось, будто она шутит надо мной, но она сидела, сжавшись, и краснела, кусая губы. Всего за одну ночь она вдруг осознала, что ей нравится женщина?

– Энни, у тебя бред или что? – усмехнулся я, а она повертела головой. – С чего ты вдруг решила мне сказать об этом?

– Потому что ты её бывший. Я хотела у тебя про нее узнать. Я… Позволь, я никак не ожидала, что мне понравится женщина… Причем, она старше меня лет на десять…

– Эй, у тебя есть Тедди, ты об этом помнишь? – тихо спросил я ее, а она опять опустила глаза и сжала руки в кулаки.

– Я знаю… Но у меня никогда не было таких ощущений…

– Поверь мне, у меня тоже возникали в твоём возрасте такие ощущения, когда я видел девушек такого типа. Это же не делает тебя лесбиянкой. Подумай об этом.

– Но ты же испытывал такие же чувства… – она, не глядя мне в глаза, пробормотала с горечью в голосе. – Ты же любишь женщин. Тебе они нравятся.

– Потому что я – мужчина, и это естественно. Люди с другой ориентацией… Им непросто. Вот твой дядя… Можешь поговорить с ним об этом. Видишь, как он рад, что рядом с ним Зои? А изначально он любил только мужиков.

– Что? Дядя Робертио? – Энни прищурилась, посмеиваясь, а я закивал. – Что за бред? Откуда ты в этом так уверен?

– Слушай, я давно за ним и всеми вами наблюдаю, мне ли это не знать? – хлопнув ее по макушке, я поднялся и тяжело вздохнул.

Вот чего я точно не планировал, так это влюбленности Энни в ту фальшивую часть меня. Ведь Флоренс не существует. Она всего лишь кукла, выдумка, с красивым личиком и дивной фигуркой.

– А Флоренс… У нее уже были отношения? – стоило мне двинуть коляску, как у Энни опять возникли вопросы.

– Да.

– Да? С тобой? Или не только с тобой?

– Энни, у нее было столько отношений, столько скандалов, мне стыдно об этом разговаривать… Ты думаешь, почему я с ней покончил?

– Потому что ты козел, – пожала плечами она и я остановил коляску. Она совершенно спокойно смотрела мне в глаза без всякой ненависти, как будто ее слова были совершенно нормальными. – Что?

– Я не козел.

– Козел.

Она облизнула губы и довольно заулыбалась, видя, что я не злюсь. В конце концов, в каждой шутке доля правды… Я и правда козел, раз не подумал о её чувствах в тот момент, когда был Флоренс. Причем, о себе я тоже не подумал. О карьере и начинаниях Флорри надо было думать ещё тогда, когда я обнаружил в себе способность становиться женщиной. В какой-то момент я начал забывать, кто я на самом деле.