Читать книгу Там, где меня ждёт счастье. Том четвертый - Мэгги Ри - Страница 12

РОБЕРТИО:

Когда мы собрались с Зои выходить из дома, было уже темно. Улицы были освещены фанарями, открывались ночные клубы, бары. Спеша к машине, я открыл ей дверь такси, а когда она села сразу прыгнул за ней. Назвав адрес, мы начали с ней поспешно пристегиваться. Мы опаздывали уже как на пятнадцать минут на встречу с ее матерью, и я в душе молил о том, чтобы она только нас дождалась. Пока мы ехали, я быстро поправил на себе галстук и взглянул на Зои, которая быстро подкрашивала губы блеском. Уловчившись, я чмокнул ее в них, а она залилась смехом:

– Боже, ну что ты наделал…

– Буду блестеть, как и ты, – я посмеялся и вытер губы платком, который она мне протянула.

– Волнуешься?

– Ещё бы. Думаю, любой бы на моем месте волновался. Подумать только, твоя мама младше меня почти на десять лет!

– Ровно на десять, – Зои только улыбнулась и поправила мой воротник, взяв мою руку в свою. – Не волнуйся, Боби, все в порядке. Это же моя мама, а не чья-то. Тем более, это человек, который симпатичен Снэйкусу.

– Вот я за то и волнуюсь, что Снай рассказал обо мне что-нибудь неприемлемое. Ему есть, о чем рассказать.

– Думаю, он бы сделал это намного раньше, а не в такой ситуации. Снэйкус, я уверена, понимает, как это важно для тебя, раз ты сам решил с ней познакомиться.

– Может быть… – пожав плечами, я обнял девушку, делая глубокие вздохи. Нервничая, я пытался сосредоточиться на каких-нибудь деталях за окном, и меня уже начинало укачивать, хотя прежде такого со мной никогда не было. Зои мягко обняла меня и прижала к своему плечу:

– Успокойся… Пока мы едем, ты можешь подумать о чем-нибудь хорошем или мы можем поговорить.

– Зойка, я совсем не знаю, о чем нам говорить. Я потерян.

– Ты не потерян, ты просто немного напуган. Это нормально. Думаю, я бы тоже была напугана, если бы знакомилась с твоими родными. Хотя, как видишь, с Карлом мне было просто замечательно. Даже не скажу, что испытывала какой-то дискомфорт. Он так хорошо со мной обходился, что я сразу почувствовала себя нужной.

– Безусловно. Ведь ты первая и последняя любовь его дяди. Он знал, что между нами есть некая химия.

– Это так, – Зои колыхнула рыжими волосами и довольно зажмурилась. Я дотронулся до ее серёжек и улыбнулся. На них были голубые как ее глаза камушки, и я сразу взглянул ей в смущенное личико. – Что? Что-то не так?

– Меня одолевает дикое желание.

– Интересное, какое? – она усмехнулась, и я взлохматил ее рыжие локоны.

– Увидеть твои детские фотографии, когда мы придем к вам домой.

Услышав меня, Зои залилась краской и махнула на меня рукой:

– Это ужасно!

– Нет, правда! Я бы очень хотел увидеть и вспомнить личико той маленькой упрямой девчонки, которую встретил в Италии!

– Робертио, мать честная, мне не нравятся твои мысли.

– Дело совсем не в мыслях. Я просто хотел бы увидеть, какой ты была. Я ведь помню тебя лишь такой вот… Ну, еще с пухленькими щечками и недлинными волосами… Стой, – тут меня осенило, и я сел обратно, приглядываясь к ней. – Ты что, похудела за эти два года?

– Да, немного. Ты не заметил этого, – похлопала она меня по плечу, оставив в неведении, пока я сам не стал ее допрашивать.

– Я правда не придавал этому значению. Ты не была пышечкой, но и не дощечкой… Я просто помню, что ты…

– Да, у меня были щечки, волосы по плечи, и я была достаточно увесистой.

– Не была. Ты была в самый раз, – серьезно взглянул я ей в глаза, а она их закатила и отвернулась к окну.

– Почему ты так неожиданно спросил меня об этом?

– Потому что я только сейчас заметил, что ты изменилась. Ты стала выглядеть как-то… Серьезно.

– Я выросла.

– Дело не в этом. Твое тело просто… Я не знаю, как это объяснить… Твой взгляд, твое тело… Черт возьми, сколько килограмм ты сбросила, Пузырик?

Зои надула губы, посмеиваясь. Тогда я втиснулся в ее личное пространство, положив подбородок ей на плечо и зашептал на ухо:

– Ты такая худенькая, мне хочется тебя покормить.

– Боби, отстань! – она рассмеялась громче, пихая меня в плечо. Розовые щеки еще сильнее покраснели и, почувствовав, что я так просто не отстану, она сделала тяжелый вздох. – Ладно, ладно… Я потеряла семь килограмм.

– Что? Как?! – чуть не вскрикнул я, но она вовремя закрыла мне рот своей ладошкой, пожимая плечами.

– Боби, ты же врач. Ты должен понимать, отчего и почему люди теряют вес.

– Только не говори, что ты была из-за меня в таком стрессе, что потеряла семь килограмм…

– Во-первых, я потеряла их за эти два года, прошло много времени. Во-вторых, вовсе не из-за тебя. Я просто иногда не хотела есть, иногда ела одни только овощи, а также занималась йогой. Я тоже имею право заниматься чем-нибудь, несмотря на то, что я врач.

Но меня ее слова не убедили. Подумав лишь о том, что она так сильно переживала, так нервничала из-за нашего расставания, мне стало не по себе. Я опять ощутил страшную вину за то, что произошло, и она это заметила. Сжав меня в своих объятиях, она прошептала мне на ухо:

– Возможно, я потеряла последние несколько килограмм за тот период, что мы провели с тобой в постели, что думаешь?

Ее слова заставили меня улыбнуться. Поразмышляв и вспомнив студенческие годы, я занудным голосом начал шептать ей на ухо:

– Максимум один килограмм ты могла потерять, учитывая то, что за десять минут во время полового акта женщина теряет около тридцати одной калории, в то время, как мужчина сорок две. За час у тебя потратилось бы примерно сто восемьдесят шесть. Учитывая то, сколько времени мы…

– Стоп, стоп, стоп. Поняла. Не считай, – Пузырик, махая руками, словно коренная итальянка, сжала губы, пытаясь спрятать смущение за волосами. Помолчав немного, посчитав, она кивнула. Я же довольно улыбнулся, приобняв ее за плечи. – Слушай, ты не находишь странным, что мы сейчас сидим в такси перед свиданием с моей мамой и обсуждаем мой вес?

– Да, это довольно странно… – на выдохе произнес я и не смог сдержать ухмылку. – Зато теперь я буду знать, как тебе помочь, если на тебе вдруг не застегнется платьице.

– Боби! – шикнула она на меня, и мы оба посмеялись. Я замолчал, касаясь ее пальцев своей рукой, теребя лоскут ее платья. Глубоко вздохнув, я посмотрел за окно. До места назначения оставалось совсем немного, и это меня беспокоило больше всего. В памяти было слишком много воспоминаний, связанных со Снаем, и я прикрыл глаза, пытаясь расслабиться. Меня спасала только хрупкая и маленькая, но такая теплая рука Пузырика, которой так крепко держала она мою.

ЭВАНС:

Пока я шел в магазин за хлебом и молоком, чуть не навернулся на голом льду. Вовремя схватившись за столб, я отдышался и осмотрелся. Улицы были довольно-таки пустые, несмотря на то, что сейчас было всего девять часов вечера. Темное небо над головой сменялось с темно синего до фиолетового, а то и розового цвета. Среди него было видно пару звезд, и я немного задумался, глядя на них, о том мире, который был так интересен другим. Я уже давно не виделся с Маркусом. Я уже очень давно не подрабатывал в баре. Должно быть, коллеги безумно волновались за меня, а за Флоренс тем более. Уж она-то точно была их золотой медалью, ведь только за ее танец предприятие иногда получало заказ в размере восьмисот долларов. Самой же девушке отпадало лишь сто от них, чем я был очень недоволен, но не мог этому препятствовать, так как мне были нужны любые деньги. Теперь же мне платил Робертос, и это при том, что я не ввязывался в грязную работенку и имел дом. Это было для меня гораздо важнее, чем прошлая работа, потому я даже не отвечал на звонки работодателя и коллег. Я понимал, что они сходят с ума, но и мне было непросто становиться девушкой лишь для того, чтобы получить сто долларов, а потом все деньги тратить либо на одежду для их великолепной звездочки Флорри, либо на гормоны в таблетках, либо на сеанс с проституткой, которая бы их возобновила в моем теле. Одно перевоплощение, а уже столько проблем и риска…

Зайдя в магазин, я отдышался и, подув на холодные руки, подошел к кассе. Продавщица лет пятидесяти сидела за прилавком с какой-то кислой миной и читала утренние газеты, которые, возможно, специально откладывала на вечер. В этот момент к ней подошел я и она с высокомерием в глазах на меня взглянула:

– Что желаете?

– Э-э… Молоко будьте добры, – я ей улыбнулся, а она недовольна фыркнула, насмешив меня. – И хлеб, пожалуйста. Свежий. Молоко сегодняшнее?

Та лениво поднялась и поплелась к холодильнику, глядя на бутылки с молоком:

– У нас все свежее, а вы что думали, молодой человек? Привоз почти каждый день.

– Так это же замечательно, – достав кошелек, я в очередной раз осознал, что зрение у меня отвратительное и вблизи я почти ничего не вижу. Оно стало таким с тех пор, как я вернул Джекки в этот мир, теперь его недуг преследует меня навсегда.

Сделав глубокий вздох, я достал деньги и посмотрел на бутылку, отойдя чуть подальше. Женщина очень удивилась, а я прищурился и недовольно поднял на нее глаза:

– Вы вздумали надо мной посмеяться, мадам?

– Что еще не так? – та скривила губы.

– Этому молоку два дня. Я попросил свежее, самое свежее. Только-только привезенное. Если я не вижу вблизи это не значит, что я не вижу издали. Ну-ка, быстренько. Иначе не смогу у вас ничего купить, вы меня обмануть хотите.

– Слушай, дружок, я сейчас вызову полицию. Что ты грубишь?

– Не грублю я. Я попросил свежее молоко для ребенка, а вы мне даете старое, называя меня «дружком» словно собаку. Я могу и поскандалить. У меня жена в полиции работает.

На это она сразу как-то воодушевилась и начала искать в холодильнике свежее молоко, которое было убрано в самую даль. Положив его на кассу, заодно и хлеб, свежий на этот раз, она подняла на меня злые глаза и грозно пробурчала:

– Что-то еще?

– Да. Пачку презервативов.

– Тоже свежих?

– Да, только привезенных, – усмехнулся я, а она прочистила горло и начала рыться в ящике.

– Мне вот интересно, юноша, вот у вас ребенок… Ваш же? – подняла она глаза на меня, а я, не размышляя, кивнул.

– Ага. Это я у вас презервативы покупал, просроченные. Так и появился.

Та округлила глаза размером с пять рублей и разогнулась, кряхтя, вглядываясь в упаковку:

– Дам вам самый маленький размер. S-очка.

– Вы обо мне плохого мнения, дамочка.

– Нет, вам как раз, – упрямо буркнула она и я посмеялся.

– Вот вы мне продадите S-очку вашу, у меня родится еще один ребеночек и я к вам стану еще больше за молоком свежим ходить. Согласны?

Та молча опустилась и достала из коробки стандартных размеров приспособления и кинула их на кассу:

– Свежие, черт возьми.

– Замечательно! – воскликнул я, протягивая ей купюру. Она недобро взглянула на меня, не сводя с меня глаз, и я на нее также, после чего она как-то странно прищурила глаза. Я собирался уходить, но она крикнула.

– Эй, постойте, юноша! Не выходите! – тут же выбежала, встав прямо передо мной, и заперла ключом дверь, на что я только с удивлением на нее взглянул.

– Я ничего не крал.

– Нет же! Я обязана позвонить даме, которая вас разыскивает по всему району. Она отдавала мне фото и своей номер телефона, пообещав за это очень приличную сумму, – старуха начала набирать чей-то номер, застав меня врасплох, а я посмотрел на время и громко прорычал:

– Какая еще женщина? Мне идти надо, а вы меня запираете тут! Я сейчас позвоню жене, и она приедет с отрядом полиции!

– Ничего, ничего, та вот женщина тоже с полицией дружит. Это они везде объявление развесили, – с телефоном у уха та показала мне бумажку, на которой действительно было мое фото, только на нем мне было шестнадцать лет. По правде сказать, меня это очень напрягло, и я начал нервничать, перебирая все варианты в голове. Быть может, кто-то раскусил, что я Флоренс? А может клиентки охоту развели бывшие? Что происходит?

– Здрасьте, это Федоровна вас беспокоит из магазина, вы заходили к нам и объявление нам давали с хлопцем, – уже гудела та в трубку из-за всех сил, хлюпая губами от восторга. – Я его заперла у нас, стоит как миленький. Через сколько вы будете? Сколько?

Пытаясь сообразить, как отсюда выбраться, я сначала быстро отправил СМС-ку Римме о том, что попал в неприятности, если меня вдруг кто-то заберет, затем начал обдумывать план побега. Чему меня учили в школе, когда вас ловят в плен? Сохранять спокойствие, без паники.

На телефон пришло сообщение, и на душе полегчало. Я уже успел вспотеть, как на экране высветилось сообщение от Риммы:

«Едем к тебе. Ты в каком магазине?»

Я успел дрожащими пальцами набрать им адрес, и в этот момент старуха вырвала у меня из рук мобильное устройство:

– Что вздумал? Звонить в полицию? Тебя разыскивают, а ты тут.!

– Вы меня не имеете права держать тут и задерживать. Если вы меня не отпустите, мне придется применить силу, – строго и спокойно сказал я, протягивая к ней руку. – А теперь отдайте, пожалуйста, мне мой телефон, пока я не отключил вас здесь одним ударом.

– У меня камеры весят тут, тебя полиция сразу же арестует за насилие, – она надменно улыбнулась и села на свое место. Мне ужасно захотелось пить, и я хотел достать кошелек из куртки, но та закрыла кассу.

– Сейчас я не работаю.

– Я пить хочу, женщина.

– Не умрете, – грубо вякнула она, а я достал из пакета молоко и начал хлебать жидкость прямо из горла, искренне надеясь на то, что меня не охватит паника и я не превращусь в женщину посреди магазина, попав на камеры. Сунув молоко обратно в пакет, я сел на пол и принялся ждать. В руке продавщицы зазвонил рингтон моего телефона, и я рефлекторно подскочил, пытаясь его у нее отобрать, на что она только спрятала его в руке.

– Не двигайтесь, сидите на месте! Женщина через пять-десять минут приедет за вами!

– Какая к черту женщина?! Вы меня тут насильно держите для какой-то психопатки!

– Она обещала мне деньги, сынок. Прости, но такие дела.

– Ах ты ж старая с…

В этот момент в дверь постучали. Я испугался и обрадовался одновременно, но внутри себя понимал, что Римма просто не могла приехать так быстро, а тем более с Энни. Старуха подошла к двери, и я был наготове бежать, но она только отпихнула меня толстой рукой в сторону кассы. Когда она открыла дверь, там стоял невысокий мужчина с каким-то пафосом на лице. Заметив меня, он кого-то впустил в помещение, а сам встал сзади. Вперед прошла стройная женщина и стоило ей на меня взглянуть, как мне захотелось блевануть. Это была никто иная, как Ванесса Невская, которую я так сильно ненавидел.

– Как я не додумался, что кроме тебя никто бы не поступил так подло, – поднял я нос, и тут же получил пощечину от нее. Потом вторую и третью. Когда я вздумал дать ей отпор, рядом с ней встал ее мужик и попытался изобразить какую-то злость, но у него это не получалось.

– Ты думал, что сможешь скрыться от меня? Убежать? – начала свирепо шептать Ванесса, довольно глядя мне в глаза. Она опять замахнулась на меня рукой, но ее отвлек мужчина, стоящий рядом:

– Кисуня, не трать на него свои нервы.

– Кисуня… – прошептал я, посмеиваясь, пытаясь сохранять спокойствие. – Ты до сих пор в своих мечтах представляешь нас двоих, гоняясь за мной, словно сталкер? Прошло столько лет, а ты решила найти меня и поймать? Ради чего? У тебя есть прекрасный подкаблучник позади.

– Это мой муж, кретин, – она резко вырвала пакет у меня из рук и вынула оттуда пачку презервативов. – Вот так ты справляешь одиночество без меня, да? Я тебя где только не искала. Тебя ни в баре нет, нигде. И Флоренс таинственно пропала. Нашел, значит, себе конуру, малыш?

– Недотрах у сучки, так ей и конура не нужна, лишь бы себе кобеля поискать… – усмехнулся я. Услышав мои слова, мужчина, который стоял рядом, замахнулся на меня, и тут я не постеснялся вмешаться в драку. Найдя в себе силы, я ударил его в нос со всей силы и тот застонал, пытаясь прийти в себя. – Ванесса, что тебе от меня нужно? Если у тебя есть такой «боец», зачем тебе я?

– Можно подумать, я за этим тебя ищу. Нет, если бы. Просто правду нужно было открыть тебе с самого начала, а ты бегал от меня. Теперь же ты попался в мои сети, и никуда не убежишь. Если мне надо, я буду держать тебя здесь вечность.

В этот момент я как раз снял крышечку с молока и плеснул им ей в лицо. Та вскрикнула и я, пользуясь моментом, выхватил у стоящей рядом продавщицы свой телефон и попытался открыть дверь. Та была напрочь заперта и пришлось разбежаться, чтобы разбить окно плечом. У меня получилось практически сразу и я, пытаясь бежать как можно быстрее, снял ботинки, которые предательски скользили и, прихватив свежий хлеб, спрятался за ближайшим гаражом. Я слышал, как они выбежали, и Ванесса начала громко материться, почти рыдать, кричать на всю улицу:

– Я найду тебя, сукин ты сын, Тайфун Эванс!

А я спрятался и почти не дышал, пытаясь перевести дух. Выключил телефон. Тело совсем мне не подчинялось, и я закрыл глаза, пытаясь совладать собой. Мне было страшно как тогда, когда я убегал из-под пуль. Только в тот раз за мной бежал ее отчим, а теперь она… Если бы я не сбежал, один черт знает, что бы она со мной сделала.

В этот момент кто-то схватил меня за шиворот, закрыв мне рот, и я увидел, что меня из-за всех сил держит тот козел отпущения с кровью из носа. Он повалил меня на землю прямо в снег и начал держать, а я отбивался, жалея о том, что оставил дома пистолет. Ванесса схватила меня за волосы и подняла мою голову на себя за них. Жмурясь от боли, я взглянул на нее и плюнул ей в лицо, а она опять шлепнула меня по щеке и встала, затем ударила меня по лицу ногой. Я уже чувствовал во рту привкус крови. От злости во мне проснулась жажда покончить с ними как можно быстрее и, рыча, я скинул с себя ее придурка, вспомнив, как сделал так со мной Карл Кроу, когда мы дурачились. Затем он перевернул и… «Точно! Все так же, как тогда, когда мы дурачились с Кроу!»

Дав ему ногой между ног, я на время его обезвредил. Ванесса нашла какой-то камень, пытаясь им меня ударить по голове, и в этот момент кто-то кинул камнем в нее, дико крича. В следующий момент перед глазами мелькнули красные волосы. Это была Римма Кларден, которая беспощадно скинула Невскую в снег и начала вырывать ее волосы. Около них же стояла коляска, в которой сидела Энни и орала во все горло, привлекая внимание прохожих:

– На помощь!!! Избивают инвалида!!!

По началу никого не было, но на ее крик быстро приехала полиция, которая сначала схватила Римму, но по крику Энни они начали хватать мужчину с кровью из носа и Невскую. Римму не с первого раза удалось оторвать от Невской, она оказалась слишком свирепой во время злости и буквально кусала ту за руки, за лицо, лишь бы обезвредить ее как можно лучше для других. Отвлечь ее от кровавой битвы смог только я, скрутив за руки:

– Все! Все, Римма! Полиция уже тут, остановись!

– Дай мне набить ей рыло! – кричала та, краснея от злости. – Отпусти!

– Да все в порядке уже, Мулька! Успокойся! – тогда я легонько стукнул ее батоном хлеба и получил в ответ кулаком в грудь.

– Чтобы не смела больше к моему козлу подходить, шмара! – крикнула мелкая Энни с коляски Ванессе, которую схватила полиция. Та заметила малявку и на ее лице неожиданно возникла ужасная злость. Она посмотрела на меня и крикнула:

– Значит, еще одного ребенка заделал, пока меня не было?!

– Какого ребенка? Ты совсем с катушек поехала? – ответил я ей, а она зарычала, пытаясь вырваться из полицейских «объятий». Затем упала на колени и зарыдала.

– Ты просто безответственный козел! Я ненавижу тебя! Тебя давно надо было проучить!

– Иди ты! – я показал средний палец ее мужику, который показывал его мне, и в этот момент откуда-то послышался детский крик. Навстречу полиции и этим клоунам бежала маленькая девчонка лет шести-семи, плача:

– Мама-а! Папа-а! Не надо! Отпустите их!

Ванесса обняла дочь, рыдая, а та не отпускала ее, пока полицейские пытались их разнять. Затем наши глаза встретились с ней, и она резко сдернула с дочери шапку, крича:

– Посмотри, наконец, в реальность, несчастный ты кобель! Кто тебе роднее – твои шлюхи или родная дочь?!

В этот момент внутри меня все перевернулось. Из рук сочилась кровь от все еще разбитого стекла, из магазина выскочила продавщица и что-то начала кричать полиции, но я как будто оглох и перестал чувствовать боль. Я смотрел на ребенка с красными как у меня волосами и вспоминал, как однажды спросил Ванессу о том, не от меня ли у нее ребенок, на что она… Соврала? Я надеялся, что, хотя бы, в тот момент она скажет мне правду. Я так старался обрести семью, я так хотел стать отцом, а теперь я наблюдал за маленькой девчонкой, такой родной и неожиданно моей, что я потерял дар речи и замер на одном месте.

– Отпустите меня! – крикнула Ванесса и схватила дочь под руку, подводя ко мне. Затем она грубо дернула ее за рукав, поворачивая ко мне лицом. – Ты не от меня сбегал, а от нее, сволочь. Это твой ребенок! Это твоя дочь! С такими же, черт возьми, красными волосами!

Маленький ребенок стоял и не понимал, о чем речь. Она была уверена в том, что знала своих родителей, а теперь с открытым ртом стояла и глядела на меня, словно на что-то новое. Тогда ко мне подошла Римма и дернула меня за плечо:

– Пошли отсюда, Тайфун.

– Римма… – я начал упираться, но она взяла меня за руку и строго взглянула мне в лицо.

– Тебе проблемы нужны? Пошли, не отставай.

– Да… – только сказал я и она силой потащила меня, словно безжизненное тело. Дальше я уже ничего не помнил, только удаляющееся лицо маленькой девочки с зелеными как у меня глазами и такое же потерянное выражение лица как тогда, когда я остался совсем один… Маленьким ребенком…