Читать книгу Красные листья Гомбори. Книга о Грузии - Михаил Синельников - Страница 46

Два дрозда в черной клетке, эти черные двое,

Два дружка, однолетки, столь проворные двое,

Оба голосом чистым, пересвистом кериба[27]

Сразу сердце умеют ухватить за живое.

День весны двухголовым, звонким встретивши зовом,

Этим ирисам, розам и фиалкам лиловым,

Носят радостно вести о цветенье все новом

Двое в бархате черном, двое в блеске суровом.

Неразлучные вьются два старательных братца,

К одинокому сердцу всё не прочь привязаться,

Озирают дорогу, непрестанно грозятся

И, вселяя тревогу, вперебой веселятся.

Приходите, решите, в чем их честь и заслуга!

Двое равных, чей траур – знак беды иль недуга,

Два нескучно поющих, два смеющихся друга,

Два манящих, зовущих, льющих слезы ашуга.

Стана стройностью, зыбкой знойностью сердце ранила!

Чудо-локоны с плеч потоками побежали вы!

Крутобровая – мгла суровая взгляда карего!

Уст коралловых, алых, лаловых блеск и марево!

Кликни милого, луноликая, хоть когда-либо!

Глаз нарциссами, их ресницами губишь, мучая!

Шея чудная, змея чуткого чернь гремучая,

Робость родинки в поле розовом – боль горючая.

С апельсинами двуедиными – нежность жгучая.

Горю вторючи, длится горечи вкус миндалевый.

Вскинет вó поле ветки тополя, двинув дланями.

Чье объятие благодатнее, благоданнее?

Глянь, пригожая, все прохожие – словно в пламени!

Лишь оглянется – жизнь растянется – обмираньями…

Душу вынула! Милость минула государева!

Уст касание несказаннее роз цветения,

Мнится, блазнится мне проказница – сновидение.

Жар пылания… Что желаннее, где сравнение?

Строгость вызову – сразу высохну, как растение.

Лишь лукавица сердцу нравится, хоть ударь его.

Вспоминание – угасание лика месяца.

Что осталось мне в жизни жалостной – гибель грезится.

Сердце выжжено, разве выживет кто так бесится?

Над возлюбленным, зло загубленным, плачь, любезница!

Жизнь превратная, невозвратное жизни зарево!