Читать книгу Неизвестная Мария Бочкарёва. Героиня. Авантюристка. Жертва - Михаил Сухоруков - Страница 17

Несмотря на какие-то неточности и изъяны в воспоминаниях Марии, надо признать, что она достойна уважения за то, что, оказавшись волею случая в солдатском строю, на войне не дрогнула, в боях не струсила и не убежала с фронта домой.

Проявила прямо-таки мужской характер и даже участвовала в штыковых атаках. Помимо этого, проявляла сострадание и милосердие к раненым сослуживцам. Выносила их с поля боя, рискую жизнью. А иногда тащила их на себе, даже будучи раненой.

Боевые раны на фронтах мировой войны

Как и многие другие военнослужащие её полка, солдат Бочкарёва честно и мужественно выполняла свой воинский долг, не считаясь с опасностями и ранениями. За всё время службы в Русской императорской армии она была 4 раза ранена и один раз получила боевую травму – обморожение, находясь в дозоре. Как мы уже отмечали, своё первое ранение она получила в самом первом бою. Находясь в цепи атакующих солдат своей роты, она получила ранение правой ноги, после чего 2 месяца лечилась в Киеве.

Своё второе ранение Мария также получила в боевой обстановке, оказывая помощь раненым товарищам. Скорее всего, это был тот бой в середине сентября 1915 года, о котором шла речь в Журнале военных действий. Получив сквозное ранение в ладонь левой руки, она не покинула поля боя и продолжала оказывать помощь другим раненым.120 Попав в полевой лазарет своего полка, она быстро пошла на поправку и, заодно, прошла подготовку по оказанию первой медицинской помощи при ранениях. И даже получила справку от полкового врача о том, что теперь она может временно выполнять обязанности санитара в своём подразделении.

Позже полученная начальная подготовка по оказанию медицинской помощи не раз выручала её в самых разных случаях. И оказание помощи раненым на поле боя, пожалуй, стало для неё привычным делом. Однако она вспоминала и о других случаях. Как-то раз её позвали принимать роды в крестьянской семье. Обращались к ней за помощью в лечении лихорадки.121

За свою самоотверженность по спасению жизней раненых солдат в боевой обстановке с риском для жизни она была представлена к награде.

Рискуя замерзнуть насмерть

В ту суровую зиму 1915 – 1916 годов обморожения солдат в дозорах и секретах не были редкостью. Случалось, что их засыпало снегом и они погибали. Лучшим избавлением от мучений в промерзших окопах считалось ранение, которое позволяло бы попасть в лазарет.122 К холодам прибавились перебои с доставкой горячей пищи на передовую. Иногда солдаты просто голодали, когда полевая кухня появлялась с большими задержками, хотя и располагалась в одной версте от передовой.

В декабре 1915 года она получила серьёзную травму, выполняя боевое задание.123 Как позже вспоминала Мария Леонтьевна, вместе с тремя другими солдатами она была направлена на аванпост, расположенный перед передовой линией окопов своей роты. Задача была скрытно наблюдать за действиями противника и, в случае их наступления, предупредить своё командование. Приходилось сменами по 2 часа лежать в снегу на морозе, не имея возможности даже пошевелиться, чтобы не выдать себя.

Истрепанная шинель и стоптанные сапоги мало согревали при такой морозной погоде. Спустя время, она почувствовала, что замерзает её раненная правая нога. Затем нога онемела. Она перестала её ощущать.

После смены в дозоре, она еле добралась до своей траншеи. Её отправили в госпиталь, где оценили случай обморожения, как тяжёлый. Нога местами даже инеем покрылась. Врачи заговорили о возможной ампутации ноги. Однако позже им удалось привести её ногу в порядок. Поправив здоровье, Мария снова вернулась в свою роту на передовую. И здесь ей, можно сказать, повезло. Роту, в которой служила Мария, отвели на короткий отдых в тыл прифронтовой полосы. Это позволило долечить ногу в спокойных и более комфортных деревенских условиях. Их разместили на постой в крестьянских избах. Теперь она спала на теплой русской печке и могла попариться в деревенской баньке. Среди фронтовиков ценилась любая возможность попариться в бане. Да оно и понятно, ведь в окопах на передовой почти все поголовно страдали педикулёзом. Иными словами, вши не давали спокойной жизни ни днём, ни ночью.

Для женщины-солдата регулярный, раз в 2 недели, поход роты в баню вначале был большой проблемой. Затем вопросы гигиены взяли верх над стыдливостью и Мария стала ходить в баню вместе с солдатами своей роты. К тому же после бани солдаты получали чистое бельё, что тоже было одной из радостей окопной жизни.

И снова в правую ногу

Такой отдых в ближайшем тылу, как указывается в книге «Яшка», предоставлялся выводимым с передовой подразделениям полка, обычно, с определенной периодичностью. «Каждые двенадцать дней, – вспоминала поручик Бочкарёва, – нас сменяли и отводили в тыл на шестидневный отдых».124 Но военные обстоятельства не всегда совпадают с установленными порядками и правилами. Поэтому иногда пребывание в резерве было дольше обычного. Так получилось и в начале 1916 года. Подразделения их полка вывели на отдых на целый месяц. В деревне, где её рота стояла на постое, даже кино иногда показывали. Киноаппарат привозили на автомобиле представители Земского союза. Да и сами фронтовики старались создать для себя атмосферу мирного отдыха. Солдаты и офицеры подразделения в часы досуга организовали самодеятельный театр и поставили пьесу, сценарий которой написал один из офицеров. Так сбылась её девичья мечта о театре. Огорчило лишь то, что досталась её главная женская роль, которая была не по душе. Но после долгих уговоров командира она всё-таки согласилась, хотя и не верила в свои актёрские способности. Не переубедили её в этом и бурные аплодисменты зрителей. Но как показала жизнь, доморощенные актёрские навыки она не раз применяла и в реальных жизненных обстоятельствах, преследуя какие-либо свои цели.

На фронте в те дни все жили в ожидании больших перемен. В конце зимы 1916 года всё чаще шли разговоры о возможном большом наступлении, которое позволит разгромить врага и завершить войну. В конце февраля, как вспоминала Мария, их снова отвели на двухнедельный отдых. В это время все получили новое обмундирование и снаряжение, а командиры заговорили о скором наступлении. В подтверждение этих ожиданий, 5 марта они получили приказ переместиться к передовой линии. А на другой день началась невиданная до того артиллерийская дуэль. Русские пушки несколько часов обстреливали передовую линию немцев, а те отвечали мощным огнем по русским позициям. Весенняя погода и активное таяние снега превратили окопы в канавы, заполненные ледяной водой.

Внезапно противник начал газовую атаку. Такого коварства от немцев не ожидали, поэтому русские войска не имели с собой противогазов. Солдаты были застигнуты врасплох и в разной степени пострадали. Досталось и Марии. Как она позже вспоминала, ей повезло в том, что она пострадала не сильно. Жгло глаза, а потом ещё 3 недели они слезились. Но она осталась в строю. И когда прозвучал сигнал к атаке, она вместе со всеми пошла в атаку по колено в ледяной воде.

Под огнём противника цепи наступающих сильно поредели. Командиры поняли, что боевой порыв и силы наступающих на исходе. Поступил приказ отойти на свои позиции. На поле боя осталось большое количество раненых, которые просили о помощи. Из солдат, вызвавшихся добровольно спасать своих товарищей по оружию, сформировали команду из 50 человек. Среди них была и Мария.

Многие раненые увязли в грязи и их приходилось вытаскивать большими усилиями. Через какое-то время она обессилела настолько, что с трудом двигалась. Передохнув в окопе, она опять принялась за дело оказания помощи. А утром, получив пополнение, они вновь пошли в атаку. Немцы попытались перейти в контратаку, но не выдержали штыкового удара русской пехоты и побежали. «В этом бою, – как вспоминала женщина-доброволица, – наш полк захватил около двух с половиной тысяч германцев и тридцать пулемётов. Я отделалась небольшой царапиной на правой ноге и не покинула строй».125

Атака подразделений 28-го Полоцкого пехотного полка обещала стать важной победой над врагом. Однако от генерала Вальтера поступил приказ на отступление. Солдаты восприняли этот приказ как предательство. Не помог и телефонный разговор командира полка полковника Штубендорфа с генералом. Получилось так, что полк, понеся большие потери, был в нескольких шагах от победы, но вынужден был вернуться в свои окопы. Сражение, не по вине русского солдата, было проиграно. «В историю оно вошло, – вспоминала позже поручик Бочкарёва, – как сражение у Поставы».126

В военной истории сражения на этом участке фронта относятся к Нарочской операции, проводившейся силами Западного и Северного фронтов в марте 1916 года. В тех жестоких боях полк потерял около 2 тысяч человек ранеными. Мария принимала непосредственное участие в спасении израненных сослуживцев и погребении погибших. Всё это произвело на неё такое тяжёлое впечатление, что доброволицу отправили на трехдневный отдых в полковой лазарет. Но в день нового наступления 14 марта она вновь была в строю. Здесь в описании событий на фронте в книге «Яшка» допущена неточность. Написано, что после атаки и занятия первой линии германских позиций в тот мартовский день, их отвели на 12-дневный отдых и переформирование. Иными словами, они до 26 марта, как вытекает из текста, были на отдыхе в тылу. Но здесь же читаем, что утром 18 марта они вновь перешли в наступление, которое опять закончилось неудачей. Более того, во время отступления Мария в очередной раз была ранена в правую ногу. Ранение было тяжелым – пуля раздробила кость. Она упала, оказавшись в 100 шагах от окопов противника. С поля боя её вынесли санитары. После оказания первой помощи, её отправили на лечение в Москву. Так она попала в 20-ю палату Екатерининской больницы, где находилась почти 3 месяца. И только в начале июня её признали снова годной к службе и она вновь отправилась на фронт.127 Её полк в то время направлялся в район г. Луцк. Она догнала свою часть 20 июня 1916 года.

Рискуя остаться калекой

Передний край полка разместился около деревни Дубова Корчма. Немецкие войска отступили и их окопы заняла русская пехота. Однако под утро 22 июня германцы пошли в наступление. Разгорался бой. «В этот момент наш любимый командир Гришанинов, – вспоминала позже Бочкарёва, – вдруг упал на землю. Его ранило. Мы бросились к нему на помощь и тут же отправили в тыл».128 Уточняя этот боевой эпизод, удалось раскрыть сразу две взаимосвязанные неточности, описанные в книге «Яшка». Так, долгое время не удавалось понять, кого Мария по дороге на фронт упорно и неоднократно называла своим командиром полка в чине полковника и под фамилией Гришанинов. Дело в том, что данные об офицерском составе Русской императорской армии, тем более в чине полковника, сохранились достаточно полно. Но полковника с такой фамилией найти в кадровом составе 25-го запасного батальона не удавалось. Хотя сразу же возникло предположение, что здесь какая-то ошибка. В маршевых ротах офицеры были обычно в чине прапорщиков, призванных из запаса. Но и прапорщика или иного обер-офицера с такой фамилией не было ни в запасном батальоне, ни в 28-м пехотном Полоцком полку. Однако в полку служил обер-офицер Гришанов Василий Фомич. Он был призван из запаса армейской пехоты и до своего ранения в марте 1916 года он был в чине прапорщика. Позже за отличия в боях он был произведён в подпоручики и награждён орденом Святой Анны IV степени (Анненским оружием).129