Читать книгу Неизвестная Мария Бочкарёва. Героиня. Авантюристка. Жертва - Михаил Сухоруков - Страница 5

Даже более века спустя, жизнь и трагическая судьба Марии Леонтьевны Бочкарёвой вызывают интерес у наших современников. И многие хотели бы узнать больше правдивых сведений о ней, поскольку прижизненно созданные социальные мифы о женщине-доброволице не только не были позже развеяны, а, скорее, еще более искажены и социально деформированы в общественном сознании.

Советская историография рисовала её образ в негативных тонах и красках, а также наделяла доброволицу враждебными намерениями по отношению к власти большевиков. Впрочем, то, что М. Бочкарёва была против большевиков и советской власти соответствовало истинному положению дел. Да и сама она этого не скрывала, о чём заявляла чекистам на допросах в тюремных камерах зимой и весной 1920 года.

Перелистаем страницы её жизни, представляющие воспоминания участницы и очевидицы в литературном изложении её современника, в роли которого выступил американский журналист И. Дон Левин. По мере того, как будет разматываться клубок исторических событий и эпизодов в линии жизни и судьбе Марии, постараемся уточнять и дополнять её биографию упущенными эпизодами и фактами из её прошлого. В качестве поставленной перед собой «сверхзадачи» надеемся, что, спустя столетие, удастся биографию Марии Леонтьевны Бочкарёвой существенно дополнить или что-то в ней поправить, чтобы отделить правду от вымыслов и домыслов.

Первоисточник искажений и неточностей

Главным биографическим источником на протяжении многих десятилетий считается книга воспоминаний Марии Бочкарёвой «Яшка», которая, якобы, полностью соответствует подлинным фактам её жизни. На наш взгляд, это не совсем так. Поясним свою точку зрения по этому вопросу.

Воспоминания поручика Бочкарёвой были написаны по причине её полной неграмотности не ею самой, хотя книга в некоторых публикациях и называется её автобиографией. Правильнее, на наш взгляд, было бы отнести эту книгу к разделу прижизненной литературной записи её рассказов о своей жизни и военной судьбе. Впервые тираж книги вышел в 1919 году в Америке и Британии на английском языке.

Выполнил работу по записи, переводу и литературной обработке воспоминаний русской женщины-офицера бывший подданный российской короны И. Дон Левин, ставший в эмиграции американским журналистом. Поэтому, справедливости ради, не будем критиковать Марию Леонтьевну за допущенные от её имени исторические неточности и фактические искажения в книге «Яшка». Ведь этот текст писала не она. Не имела она и возможности даже просто прочитать или отредактировать запись, сделанную с её слов. Во-первых, она была практически неграмотна, чтобы излагать свои мысли письменно на литературном русском языке. Во-вторых, даже если бы она умела хорошо читать и грамотно писать по-русски, то это тоже бы ей не помогло, поскольку Дон Левин сразу же записывал её рассказы в своем переводе на английский язык. А английского языка она не знала тем более.

Их первая встреча состоялась в Нью-Йорке летом 1918 года. В бедно обставленном номере на 3-м этаже отеля «Принц Джордж» американский журналист в течение 2-х часов побеседовал с Марией, после чего, с её согласия, стал записывать воспоминания о прошлом этой женщины необычной судьбы.23 Автобиографические воспоминания Марии, со слов американского журналиста, заняли около 100 часов в течение 3-х недель.24 Простой арифметический расчёт показывает, что ежедневно её рассказ продолжался примерно в течении 5 часов. А, с учетом перерывов на отдых, уточняющих вопросов и времени на запись услышанного, весь процесс ежедневной работы над книгой, по нашим расчётам, занимал более продолжительное время. Книга была готова к печати в конце лета 1918 года.25 Однако М. Бочкарёва вместе с попутчиком отправилась из Америки в Лондон гораздо раньше – 17 июля того же года. Иными словами, у неё не было возможности даже просто увидеть готовый макет или сигнальный экземпляр книги своих воспоминаний. Не могла она воспользоваться и вариантом прочтения готовой рукописи вслух, чтобы что-то уточнить или исправить в тексте. В нью-йоркское издательство книга была передана Дон Левином, скорее всего, в ноябре 1918 года. Такой вывод можно сделать из его подписи под введением к книге «Яшка».

Согласимся с мнением С. Дрокова о том, что до сих пор неизвестно, на каких условиях согласилась М. Л. Бочкарёва продать свои воспоминания.26 Вообще история с появлением книги воспоминаний М. Л. Бочкарёвой полна тайн и недомолвок. Так, например, остаются неизвестными финансовые и иные условия её сотрудничества с Дон Левином, а также вопросы авторских прав, гонорара, общего тиража и содержания договора или договоров с издательствами по подготовке книги «Яшка» к печати и её изданию. Все переговоры по правам издания книги взял на себя поручик Л. Г. Филиппов, которого Бочкарёва, в зависимости от ситуации, представляла в качестве своего поверенного в делах, помощника или адъютанта. Можно предположить, что молодой офицер не был достаточно осведомлён о тонкостях издательского дела и особенностях авторских прав в американском законодательстве.

Состоялись встречи с представителями издательств «Фредерик А. Стоукс» (США) и «Месье констебль и К^о» (Британии). В середине декабре 1918 года секретарь американского издательства «Фредерик А. Стоукс», со ссылкой на информацию от лондонского издательства «Месье констебль и К^о», обратился в российское посольство с просьбой дать разъяснения о судьбе Бочкарёвой и Филиппова. Возможно, поводом для такого письма стала публикация короткого сообщения в еженедельнике ЧК №3 от 6 октября 1918 года о расстреле по решению Витебской Чрезвычайной комиссии «за контрреволюционную агитацию против Советской власти и призывы к погрому» Бочкарёвой – организаторши ударного женского батальона.27 Как известно, эта публикация была ошибочной. Российское посольство 18 декабря того же года ответило, что слухи о гибели Бочкарёвой не подтверждаются и предположительно она вместе с поручиком Филипповым находится в Архангельске.

Если предположить, что договоры на издание книги «Яшка» с этими издательствами были подписаны, а они сами называют себя в письме «издателями командира Бочкарёвой», то это обращение в посольство, скорее всего, связано было не с заботой о судьбе Марии и Леонида, а с финансовыми и иными интересами зарубежных издателей по обязательствам согласно издательскому договору. Ведь, судя по всему, Бочкарёва уехала из Америки, не получив от издателей никаких денег за будущую книгу. Об этом косвенно свидетельствует тот факт, что из-за отсутствия у неё каких-либо личных средств, она обратилась за материальной помощью в российское посольство, которое вынуждено было выдать ей аванс в размере 8 долл. 75 центов для оплаты проживания в отеле.28

На американской земле снова сошлись жизненные пути Марии и журналистки Риты Дорр. Первое знакомство с американкой состоялось в июне 1917 года в революционном Петрограде, где она была в качестве зарубежного корреспондента. Рита вместе с командой смерти Бочкарёвой отправилась 23 июня из столицы в сторону фронта в одном вагоне с женщиной-прапорщиком. В пути они много общались и между ними установились доверительные отношения.

Поэтому в конце мая 1918 года в своём интервью для газеты «Ивнинг мейл» (Бирмингем, Британия), которую в Америке представляла Р. Дорр, Мария сообщила о том, что ей эта газета предложила опубликовать её мемуары и что она думает над этим предложением.29

В этой связи возникает вопрос о том, когда и в чьей голове впервые вообще возникла мысль о том, что надо написать книгу о жизни Марии Леонтьевны. С какой целью и кому в Америке могли потребоваться воспоминания неграмотной сибирячки из далёкой России? Известно, что до этого она о себе и своём прошлом рассказывать не любила. С газетчиками общалась по необходимости, стараясь на вопросы отвечать по-военному кратко, без подробностей. При этом, как она сама потом вспоминала, ответы на некоторые вопросы Мария сознательно давала неверные и не соответствовавшие действительности, но понятные, с её точки зрения, простым людям. А на американской земле у неё вдруг проявилась готовность к многочасовым рассказам о своём прошлом, да ещё и с обещанием рассказать всю правду о себе. При этом Дон Левин в своём вступлении к книге «Яшка» написал, что она мечтала о том, чтобы её жизнь была описана в книге и летом 1918 года решилась подготовить автобиографию.

Скорее всего, всё обстояло по-другому. Кто-то предложил ей продать свои воспоминания для публикации за рубежом. Пообещали, видимо, какие-то значительные суммы гонорара. Обладая природной сметкой и деловыми навыками, она поняла, что на этом можно неплохо заработать. Не случайно же она в интервью Р. Дорр назвала нужную ей сумму средств в размере 50 тысяч долларов США. И целью получения столь крупной суммы Бочкарёва назвала не личную выгоду, а оказание помощи и лечения покалеченных на войне женщин-доброволиц из её команды смерти.30 Однако при этом она напрочь отказалась давать интервью корреспондентам других зарубежных изданий. Казалось бы, это были нелогичные шаги в ситуации для сбора денег. Если, конечно, не предположить, что такие условия ей могли поставить потенциальные крупные американские издатели, которым нужен был эксклюзивный материал о жизни и судьбе женщины-командира женского подразделения русской армии.

Теоретически получателем гонорара за книгу могла бы стать младшая сестра Бочкарёвой, которая вместе с ней приехала в Америку. Надежду Фролкову с помощью американских суфражисток удалось определить в американский миссионерский колледж, расположенный недалеко от Вашингтона. Судя по воспоминаниям Марии, приведённым в книге «Яшка», о том, что она в свои 7 лет была нянькой у младшей сестры, Надежде в 1918 году могло быть примерно от 21 до 23 лет. Она также, как и её знаменитая сестра-офицер, была неграмотной и, конечно же, английского языка она тоже вовсе не знала. И тем не менее, она добровольно осталась в США, отказавшись возвращаться в Советскую Россию. Видимо, цели и способ её эмиграции в Америку были заранее продуманы Бочкарёвой. Тогда становится понятным столь сложный маршрут через всю Россию до Владивостока с остановкой в Томске, когда гораздо проще было бы отправиться за рубеж из какого-то порта на Юге России, которые контролировали белогвардейские войска. Тем более, в то время Мария уже находилась в ставке генерала Корнилова в Новочеркасске. Но этот маршрут был бы оптимальным в случае, если бы она была посланцем от генерала Корнилова. Но ведь известно, что первоначально, как она сама вспоминала, ею планировалась поездка в Лондон, в надежде на поддержку известной британской суфражистки Э. Панкхёрст, с которой она была лично хорошо знакома с июня 1917 года по встречам в Петрограде.

Выбор же кружного пути в Лондон через Америку с остановкой в Томске нужен был, на наш взгляд, для того, чтобы забрать с собой Надежду. Кстати, позже на допросах в ВЧК она указывала, что на момент поездки в Америку Надежде было 15 лет. Дальнейшая судьба младшей сестры М. Л. Бочкарёвой полна разных предположений и версий, не подтверждённых документами и достоверными фактами. По некоторым данным, в 1919 году она вернулась в Россию с миссией Красного Креста, но это совсем другая история.

В связи с чем возникла необходимость эмиграции Надежды Фролковой в Америку? Почему именно в США, а не, например, в Англию, где можно было рассчитывать на какую-то помощь от Э. Панкхёрст? Эти загадки остаются до сих пор. Да и сама Мария никаких пояснений по этому вопросу не оставила. «Я решила, – читаем в книге её воспоминаний „Яшка“, – взять с собой в Америку младшую сестру Надю».31 При этом не были приведены какие-либо мотивы такого решения, не указано, с какой целью её сестра отправилась в столь опасный путь за рубеж и какие у неё были планы на будущее. И таких недосказанных историй или не вполне понятных, с точки зрения логики и здравого смысла, поступков в воспоминаниях женщины-офицера немало. Поэтому говорить о высокой степени достоверности излагаемых в книге событий и фактов по воспоминаниям известной женщины-доброволицы не приходится. К тому же книга «Яшка» фактически дважды подверглась переводу: прямому с русского на английский язык при записи рассказа Марии и обратному – с английского на русский язык при выпуске книги для российских читателей. Уже одно это значительно снижает полноту и точность изложения воспоминаний поручика Бочкарёвой, поскольку известно, что при переводе с одного языка на другой неизбежно возникают лингвистические неточности и смысловые искажения в результате субъективного понимания текста самим переводчиком.

Следует также учитывать, что многое в жизни и судьбе Марии было связано с военной службой в русской армии. В её рассказах было немало такого, что совсем не просто было даже понять не служившему в императорской армии Исааку Дон Левину, не говоря уже о том, что и всё непонятое им надо было тоже перевести на английский язык. Скорее всего, расчёт делался на то, что книга была адресована только западному, притом англоязычному читателю, для которого эти промахи и ошибки в тексте незаметны. Но, когда текст воспоминаний Бочкарёвой стал доступен российскому читателю, искажения, смысловые и текстовые неточности начали привлекать внимание. К тому же внимательные читатели отметили то, что в книге «Яшка» нарушена логика и последовательность изложения событий.