Читать книгу День восьмой - Михаил Юрьевич Темнов - Страница 6

Директор Центрального разведывательного управления США Ален Фостер, скрывая волнение, равнодушно смотрел на помощника господина Гарри Петерсона, который занял место его секретаря. Изображая чрезмерную занятость, тот, в ожидании команды шефа, делал вид, что полностью погружён в текст на экране монитора. Фостер не привык к такому отношению. Обычно он любил ставить посетителей в неловкое положение и заставлять их теряться в догадках и ждать. Но это был не тот случай – на этот раз ждать пришлось ему.

Господин Петерсон в офисе ЦРУ в Вашингтоне бывал крайне редко. Его появление в столице, как правило, ничего хорошего для посещаемых не сулило. В столице Западного мира его влияние было весомым и играло большую роль как в вопросах безопасности США, так и в выработке политики страны на международной арене. Его появление не только много значило, но и обязывало. Знать бы, к чему он здесь на этот раз.

Директор ЦРУ слегка нервничал. Причин было много. Петерсон относился именно к той категории теневых, непубличных лидеров, в совершенстве владевшим направлением, которое курировал. Он мог задать самый неудобный и каверзный вопрос в любой момент беседы.

В своём кругу его назвали архитектором, что Петерсон принимал как должное. В глубине души он презирал окружающих и человечество в целом. Петерсон понимал людей слишком хорошо и не принимал слишком близко. Пожалуй, даже брезговал. На всех действовал его убедительный холодный тон, иногда насмешливый, часто угрожающий. Не один провинившийся подчинённый долго отходил от подобного собеседования. Перед Петерсоном заискивали, и не было ему соперников, ибо его авторитет не подлежал сомнению. Вот какой человек находился рядом с пытающимся удержаться в седле Аленом Фостером.

Директор ЦРУ покорно сидел в своей приёмной, в которой распоряжался человек Петерсона и ждал, когда высокий гость вызовет его, Фостера, в его же кабинет, гадал, о чём спросят. Скорее всего, дело в проколах на Ближнем Востоке и России… Он вздрогнул, когда секретарь сказал:

– Можете войти.

– Благодарю, – ответил Ален и пошёл навстречу испытанию.

Гарри Петерсон был на удивление дружелюбно настроен. Его глубоко посаженные глаза почти благосклонно ощупали пытающегося улыбаться Фостера.

– Привет, коллега! Надеюсь, вы не протестуете против моего вторжения на вашу территорию. У вас здесь очень удобно. И скромно. Видно, что вы думаете только о работе. Приветствую такую самоотверженность!

Фостер не мог вставить ни слова. Он заметил, как Петерсон, преподнося ему хвалебный монолог, поглаживал золочёные вензели «АФ» на заказном кресле Фостера. Сейчас Ален ругал себя последними словами за свой выпендрёж. Кроме всего прочего, вензельки были небольшими, и не литыми, а напечатанными 3-Д принтером, то есть, по сути – недорогими. Эту мелочь он мог себе позволить, в конце концов.

Фостер непроизвольно опустил голову, как провинившийся школьник.

– Да проходите же, наконец, Ален, не стойте столбом, – уже отстранённым официальным тоном продолжил Петерсон.

Директор ЦРУ подошёл к шефу, сел на краешек тяжёлого дубового стула, увидел папку на столе и понял, что заботило Петерсона. План операции, которую с дальним прицелом на Европу, Россию и Китай готовило его ведомство на африканском континенте.

Мероприятие планировалось с размахом и не имело аналогов по количеству задействованных сил, средств и людских ресурсов в лице политиков, местных африканских вождей и государственных чиновников, на подкуп которых были выделены достаточно весомые суммы. До её начала оставалась чуть больше недели и небольшая формальность, связанная с доставкой последней партии вооружений в порт Виндхука.

Пробежав глазами смету, Петерсон криво улыбнулся, увидев процент Фостера, и хлопнул ладонью по столу. Этот жест в исполнении Петерсона видели многие, но истолковывали по-разному.

Ален Фостер внимательно следил за Петерсоном, особенно за выражением его лица. Красноречивый жест, по его мнению, говорил о готовности к решительным действиям.

Директор ЦРУ ждал. Операцию «Голос крови» он разрабатывал лично. Она была тщательно продумана и просчитана. Он был вправе гордиться своим военно-политическим замыслом.

Петерсон отвлёкся от документов и оценивающе посмотрел в глаза Фостеру. Ален, выдержав несколько секунд, моргнул и отвёл взгляд в сторону.

– Скажите, Ален, – доверительно обратился к нему Петерсон, – насколько вы знаете человека, который всё это возглавит?

– Агент «Нельсон» получил все необходимые навыки, прошёл на одной из наших баз соответствующую подготовку, успешно сдал все тесты. Можно сказать, что он отлично справился со всеми задачами, смоделированными на виртуальном стенде. Результаты отличные. Этот африканец талантлив. Удивительно, но он полководец от Бога, хотя по родословной простой зулус, которому повезло с учителями.

– Вы имеете в виду легионеров?

– В основном, их.

– Чего-чего, а мастерства подавлять восстания арабов и негров, управлять своими колониями – опыта им не занимать, – ответил Петерсон. – Но меня больше интересует не это. Возле вашего африканца в достаточном количестве будет как и советников, так и инструкторов, задача которых не только удерживать его от всяких там импровизаций, но и управлять им. Меня беспокоит его надёжность. Не выкинет ли он что-то незапланированное? Какое-то африканское коленце? К тому же, как я узнал из вашей пояснительной записки, «Нельсон» из тех же краёв, что и их умерший борец с апартеидом…

Петерсон замолчал, обдумывая то, что его исподволь тревожило в агенте.

– Его как-то подозрительно передавали из рук в руки…

Ален Фостер приободрился. Он получил вопрос, на который готов дать исчерпывающий ответ.

– Господин Петерсон! Здесь нет причин для беспокойства. После смерти родителей ребёнок был никому не нужен. Поэтому его дед, захудалый вождь вымирающего племени на границе ЮАР и Свазиленда, чтобы внук не путался под ногами, дал ему, так сказать, традиционное воспитание в различных африканских племенах. Мы интересовались этим «воспитанием». Его результаты можно использовать на площадях перед туристами. Бой на палках, танцы, песни, барабаны и тому подобное. Но это гарантированный кусок хлеба! Племя деда этим и занималось. Туристы из Америки и Европы любят местную экзотику. Ведь там не увидишь профессиональный танец охотника.

– Почти согласен. Но пройденное воспитание, подготовка среди примитивных племён, может стать прививкой от демократических ценностей, культуры, свобод. А почему вы назвали проект «Голос крови»?

Фостер улыбнулся, наконец-то ощутив себя на коне.

– Чего хочет нормальный человек? Жить. И жить хорошо! Вот к чему он стремится. А в Африке живут люди. И голос крови зовёт их не к нищему существованию, а к достойному, человеческому, как у белых, – выпалил он и удовлетворенно откинулся на стуле.

Петерсон оценил. Он рассмеялся. Кажется, искренне.

– Да, теперь я вижу, что, общаясь с будущим вождём Африки вы многому научились. И знаете, на какие кнопки нужно нажать. Оригинально и разумно.

Довольный Фостер хотел рассказать ещё что-то, дополнить, но Петерсон прервал его.

– Кстати, где пропадал этот ваш Чинг до того, как попасть к французским легионерам?

– Как где? – растерялся директор ЦРУ, – он учился у друзей своего деда в племенах зулусов на юге Африки.

– Может, так, а может – нет, – ответил Петерсон. – Вы утверждаете, что он был у зулусов. Но это ничем не подтверждается. Этот вопрос следует доработать через ваши источники… Теперь перейдём к другому, не менее важному – безопасности объекта.

– А кто ему может угрожать? – почти возмутился Фостер. – Он там свой!

Петерсон внимательно посмотрел на Алена. Куратор знал то, чего не знал ни Ален, ни подчинённые его ведомства.

Финансовый магнат молча взял со стола тонкую красную папку с грифом. Полистав её, отметил несколько документов. Потом небрежно, будто только что с ним и не разговаривал, бросил Фостеру:

– Так вы утверждаете, что агент «Нельсон» вне всякой опасности…

Шеф ЦРУ вздрогнул, как от внезапности вопроса, так и холодного металла в голосе.

«Что? Что не доработали, упустили подчинённые?!»

– Агент «Нельсон» весьма специфичен… – осторожно произнёс Фостер. – Его поступки и действия хотя и прогнозируемы, но своеобразны. Притом, что в его окружении постоянно находятся наши люди, я не могу на все сто процентов гарантировать его безопасность. Он относится именно к категории тех лидеров, которые прямо-таки притягивают всевозможные приключения. Но при этом следует отметить, что он везучий. И харизматичный. Объяснить это не могу, потому что не отвечаю за эти вопросы. Его психоматрица в материалах личного дела.

– Вам, Ален, умения изворачиваться не занимать, – отрезал Петерсон. – Дело не в личных качествах и особенностях агента «Нельсон», а в том, что есть другие, более масштабные угрозы, о которых вы обязаны знать.

Руководитель ЦРУ стушевался, потеряв остатки уверенности. Пальцы дрожали и Фостер опустил руки на колени.

– Неужели вы не знаете, – чуть повысил голос Петерсон, – о том, что вашим агентом заинтересовалась группа европейских детективов?

Это был удар. Почему он, Ален, этого не знал? Директор ЦРУ молчал. Его галстук превращался в удавку…

– Спешу вас обрадовать Фостер, – чуть смягчив голос, произнёс куратор. – Я принял меры, чтобы нейтрализовать угрозу…

Директор ЦРУ выдохнул. Петерсон ослабил когти, давая ему, мышке, возможность слегка отдышаться.

Гарри удовлетворённо улыбнулся. Он явно испытывал наслаждение от игры с руководителем спецслужбы.

Выждав паузу, Петерсон не спеша продолжил:

– Если я получу в отношении агента «Нельсона» негативное известие, то я надеюсь увидеть ваш рапорт об отставке… Так сказать, для начала…

Взмокший директор ЦРУ потной рукой взял злополучную красную папку. Теперь всё зависело не только от него, Фостера, но и от этой африканской пешки, из которой пытаются слепить идеальный образ.