Читать книгу Вельяминовы. За горизонт. Книга вторая. Том четвертый - Нелли Шульман - Страница 4

Ранний завтрак действительно оказался ранним.

Старый хронометр Авраама показывал едва шесть утра. Улица Яффо просыпалась. Лавочники с грохотом поднимали ставни, в подворотнях шныряли помойные коты.

Хасиды в черных капотах, шаркая растоптанными ботинками, расползались по неприметным синагогам, усеивавшим поворот к Меа Шеарим. Кафе было известно Аврааму:

– Я сидел здесь с покойным Штерном, – сообщил профессор Судаков собеседникам, – до войны. Отсюда мы поехали в кибуц, но сначала подхватили девчонок… – у бывшей секретарши кафедры Рахели, тогдашней подружки Авраама, появилось двое внуков:

– И у меня родятся внуки, – уверенно подумал профессор, – но сначала у нас с Анной будет сын или дочка. Дочка, – нежно улыбнулся он, – Ирит, как анемоны на севере, – он тосковал по Анне, застрявшей в Тель-Авиве.

– Она встречается с Джеки, – напомнил себе профессор, – девочка, наверное, едет в Европу с тайной миссией. Не будь эгоистом, Авраам, в твои года можно и потерпеть…

Рабин изящно ел свешивающийся за края тарелки омлет:

– Штерн четверть века, как мертв, – заметил начальник штаба армии. Авраам поднял бровь:

– Я в курсе. Однако при жизни он не пропускал хорошеньких девчонок, чего я желаю и присутствующей компании… – Даян вытер тарелку питой:

– Ты, Авраам, все не успокаиваешься. Будешь, как в русской частушке о покойнике, чтобы тебе жить до ста двадцати лет… – они расхохотались. Профессор отхлебнул кофе:

– В отличие от вас, я русского не знаю, только мат, – он подмигнул собеседникам, – но частушку я помню… – Авраам внезапно поинтересовался:

– Кстати, кто убил Штерна?

Даян закашлялся:

– Вытащил на свет дела давно минувших дней, археолог. В любом случае, не мы, – он переглянулся с Рабиным, – мы тогда торчали в кибуцах, обучая молодежь военному делу в отрядах Пальмаха и к Тель-Авиву не приближались… – профессор пыхнул Noblesse:

– Но могли. Ладно, – он потянулся, – меня будущим историкам в его смерти не обвинить. У меня железное алиби, я в это время сидел в Аушвице с документами пана Вольского… – Авраам пожалел:

– Яд ва Шем тянет с признанием покойного Виллема и Мон-Сен-Мартена праведниками мира. Ничего, в следующий раз я поеду к ним с Иосифом… – пасынок умел убеждать людей:

– Хорошо, что он собрался в политику, – понял Авраам, – страна его полюбит. Он не сабра, но для места в Кнессете такое не обязательно. Но сначала надо избавиться от мамзера, раз и навсегда… – вспомнив о мамзерах, он скрыл тяжелый вздох.

Авраам велел дочери и жениху ждать его в четверть восьмого в кафе рядом с раввинатом:

– Здесь десять минут ходьбы, я все успею… – он хотел, чтобы Фрида и Эмиль услышали все от него самого:

– Я тянул, – Авраам был недоволен собой, – потому что не мог собраться с силами. У Эстер все бы получилось лучше, она и командиром была более способным, чем я. Она могла стать генералом, если бы женщин допускали до высших должностей…

Профессор видел, что Иосиф характером пошел в мать:

– Но спесь у него от мамзера. Он правильно выбрал Еву, – Авраам усмехнулся, – пусть погоняется за ней, получит с десяток отказов и поймет, что на нем свет клином не сошелся. Однако потом Ева станет ему хорошей женой. До одной свадьбы я почти дожил, доживу и до других… – он налил себе еще кофе:

– Приятно позавтракать за государственный счет, – добродушно сказал Авраам, – Израиль редко меня таким балует. Меня скоро ждет дочка с женихом. Давайте, ребята, говорите, что вы хотели… – Рабин кивнул:

– Мы изучили старые документы, – начал Даян, – об инциденте, случившемся до Синайской кампании. Я имею в виду встречу твоего младшего пасынка с советским агентом в тоннеле, ведущем в Старый Город… – Авраам присвистнул:

– Вы тоже в археологи подались… – он выпустил клуб дыма, – хотите, чтобы я помог нашим парням пробраться в Еврейский Квартал… – Рабин добавил:

– И дальше. Я разговаривал с Йони, – Авраам помнил израильское прозвище кузена, но все равно в первое мгновение не уяснил, о ком идет речь, – он поднял еще более старые бумаги, сорок пятого года. После исчезновения господина Блау, – Рабин махнул в сторону горы Герцля, – покойный полковник Меир Горовиц осматривал ваш родовой дом в Еврейском Квартале, о чем он и составил подробный протокол… – протокол уехал с Меиром в Британию:

– Где бумаги отыскали Йони и Каракаль, – добавил Даян, – тебе, Авраам, будет интересно услышать, что на вашем подвале подземный ход не заканчивается… – профессор фыркнул:

– Вы тратите деньги налогоплательщиков на мой кофе и тосты… – он шумно откусил от поджаренной горбушки, – чтобы сказать мне то, что я знаю с детства? В подвале все наглухо запечатано, – добавил профессор, – Шмуэль видел стену. Выход из тоннеля находится в мертвой зоне. К нему никак не подобраться, не рискуя пулей от иорданцев… – Даян хмыкнул:

– Мы обеспечим безопасность периметра. Авраам, – он подался вперед, – не мне тебе рассказывать, что любое препятствие может быть взорвано. Если ваш подземный ход ведет к Стене, армия должна оказаться там первой… – Авраам утвердительно сказал:

– Мы забираем себе Старый Город силой… – Рабин отозвался:

– Не мытьем, так катаньем. Авраам, – он помолчал, – мне нравятся твои статьи, но посмотри в лицо правде. Иорданцы никогда не пойдут на мирные переговоры, а палестинцы, – он поморщился, – которых никогда не существовало, тем более. Неужели ты не хочешь, чтобы твои внуки молились у Стены Плача… – Авраам смешливо сказал:

– Мои внуки могут стать атеистами, это первое. Второе, – он помолчал, – внуков еще надо увидеть. Ладно, – он рассовал по карманам сигареты и зажигалку, – собирайте ребят, я проведу их в подвал дома Судаковых, и мы попробуем пробиться дальше. Но сейчас мне надо бежать, я встречаюсь с дочкой… – Даян щелкнул пальцами. Из-за угла вынырнул парень в хаки:

– Напиши записку, – распорядился бывший генерал, – Моти все передаст. Твоя группа ждет, Авраам, – он указал на два военных джипа с затемненными стеклами, – они парашютисты, у них большой опыт десантов… – Авраам быстро нацарапал:

– В раввинат не ходи, дождись моего возвращения с задания. Я все тебе объясню. Люблю тебя, – он размашисто подписался, – папа… – он прибавил:

– В университет я позвоню, они отменят семинар. Встретимся в кибуце, милая…

Он отдал конверт парню:

– Лучше бы у них имелся опыт раскопок. Взрывчатку придется тащить на себе, – недовольно добавил профессор, – как в Варшавском восстании. Но почему такая спешка…

Рабин щелкнул зажигалкой: «Потому что через час начнется война, Авраам».

Для визита в раввинат Фрида отыскала на вещевом складе кибуца потрепанные туфли на каблуке. Черный лак растрескался на старомодном носке. Она смутно помнила, что похожую обувь носила мать.

Для выступлений в Кнессете или встреч с министрами доктор Горовиц надевала единственный рабочий, как весело говорила она, костюм.

Бывшая воспитатель Фриды в детском крыле, госпожа Альмог, дежурившая по складу, вынесла девушке юбку с жакетом:

– Примерь, – она окинула Фриду оценивающим взглядом, – для раввинов такое подойдет… – серая ткань заканчивалась выше тощих коленок Фриды:

– Ты переросла мать, – заметила госпожа Альмог, – впрочем, отец у тебя тоже высокий…

Фрида сняла костюм:

– Но размеры у меня мамины, – горло сдавили слезы, – спасибо, госпожа Альмог, я надену армейскую юбку… – наряд цвета хаки падал ниже колен.

Фрида пожалела, что при демобилизации сдала казенные ботинки:

– С раввинов станется плюнуть на мои кеды, – она хотела надеть приличную обувь в кафе, – ладно, я потерплю… – туфли оказались тридцать девятого размера. Фрида носила сороковой. Она сунула кеды в рюкзак, Эмиль раздраженно сказал:

– Незачем здесь сидеть. Твой папа задерживается, – на часах было двадцать минут восьмого, – он, наверняка, хотел пожелать нам счастья, что он еще успеет сделать, – Эмиль кинул на стол медь, – мне надо возвращаться на базу, меня со скрипом отпустили на один день… – на его светлых, коротко стриженых волосах виднелась вязаная кипа:

– У механика одолжил, – ухмыльнулся Эмиль, – он у меня религиозный парень, сионист, вроде рава Горовица, – он потянул Фриду за руку:

– Пошли, чем быстрее мы все закончим, тем лучше, – Фрида успела крикнуть хозяину кафе:

– Если придет мой отец, профессор Судаков, скажите, что мы в раввинате. Он такой… – девушка показала рукой, – высокий, рыжий, то есть теперь седой…

Хозяин сплюнул прилипшую к губе лузгу:

– Расскажи еще, как выглядит Бен-Гурион, – он ухмыльнулся, – можно подумать, что я не знаю Авраама…

Весь Израиль, от водителей автобусов до школьников, называл отца по имени. Детьми Фрида и Моше садились у старого радиоприемника в библиотеке Кирьят Анавим. В потрескивающем динамике звучал мягкий голос отца:

– Добрый вечер, страна. С вами исторические беседы, у микрофона Авраам Судаков… – пятилетний Моше восторженно ахал:

– Но папа сегодня в кибуце, он дежурит на кухне… – Фрида вздергивала нос:

– Это запись, дурак. Тише, сегодня продолжение рассказа о царе Давиде… – ноги в туфлях отчаянно болели:

– Тогда была жива мама, – поняла Фрида, – я могла прибежать к ней в госпиталь… – мать держала на столе жестяную банку с леденцами:

– Твой дедушка, доктор Горовиц, – она подмигивала Фриде, – называл их лекарственными. Они помогают от больного горла, обид и разочарований…

Посасывая леденец, Фрида утыкалась рыжей головой в плечо матери:

– Я приходила ее обнять, – девушка подышала, – она погибла, когда мне было одиннадцать лет и ничего не успела мне рассказать…

Фрида узнала обо всем от старших подружек и сухих лекций школьных медсестер:

– Мама нашла бы другие слова, – она ковыляла по коридору вслед за Эмилем, – ладно, соберись, осталось десять дней до свадьбы…

В кабинете с табличкой «Секретарь» восседал парень немногим старше Эмиля, с клочковатой бородой и следами прыщей на щеках:

– Он, наверняка, давно женат и у него трое-четверо детей, – пришло в голову Фриде, – и в армии он не служил, – кузен Аарон Горовиц, демобилизовавшийся из бригады «Голани», был, по его собственному признанию, исключением:

– Но вообще все больше парней из религиозных семей призываются, – вспомнила девушка, – за бортом остаются только совсем соблюдающие, вроде засевших здесь… – секретарь принял их документы:

– У вас все в порядке, – заявил он Эмилю, – но справка о еврействе выдана армейским раввинатом… – Эмиль ядовито отозвался:

– У входа написано, что вы Главный Раввинат Государства Израиль. Я служу в армии Государства Израиль. Или военные раввины для вас недостаточно кошерны, уважаемый рав… – клочковатый немного покраснел:

– Сейчас открою дело… – он ловко достал серую папку с ботиночными шнурками, – жених Эммануил бен Ицхак, адрес – кибуц Кирьят Анавим, – парень подпер щеку языком, – невеста, – он взглянул на удостоверение личности Фриды, – Фрейда бат Авраам, адрес тот же…

Фриде было жарко, однако она не рискнула расстегивать воротник рубашки:

– Где ваша справка, госпожа Судакова… – парень, видимо, решил, что она еще служит в армии:

– Я демобилизовалась, – объяснила Фрида, – но форменную юбку оставила себе… – услышав о юбке, клочковатый в стеснении упер глаза в пол, – куда надо пройти за справкой…

Парень гордо отозвался:

– Теперь все в одной картотеке, сведения разнесены по городам. Вы не меняли место жительства… – Фрида помотала головой. Секретарь забормотал:

– Место рождения Польша, год сорок пятый… – он выдвинул ящичек, – Кирьят Анавим, Судаковы, вот и вы. Авраам, двенадцатого года рождения, Моше, сорок восьмого года рождения, Фрейда… – секретарь выдернул карточку:

– Брак не может быть заключен, – сухо сказал он, – вы незаконнорожденная, госпожа Судакова. То есть мамзер, – Фрида не верила своим ушам, – вот соответствующее решение раввинского суда, тоже от сорок пятого года, – девушка побледнела:

– Как… – она разжала руки, рюкзак с кедами грохнулся на половицы, – как мамзер? Почему мне никто ничего не сказал… – Фрида едва шевелила губами:

– Эмиль, я ничего не знала… – стрелка дешевых часов на стене щелкнула, перескочив на без четверти восемь. В открытое окно кабинета донесся вой сирены:

– Эмиль, – Фрида цеплялась за его руку, – подожди, как нам быть… – у нее подгибались колени, – папа, наверное, именно это хотел сказать… – Эмиль оттолкнул ее ладонь:

– Хотел, но опоздал. Или вообще не хотел, – он презрительно посмотрел на Фриду, – вы надеялись проскочить мимо раввината, собирались обмануть меня, – сирена выла все громче, – не на того напали. Мои дети не будут мамзерами, – он обернулся на пороге, – сказано, что это клеймо на десять поколений вперед, – Эмиль брезгливо поморщился, – удачи тебе в поисках другого дурака, лживая тварь… – он грохнул дверью.

Фрида рванулась за юношей, каблук туфли зашатался. Въехав носом в стену, она зарыдала, размазывая по щекам кровь и слезы.