Читать книгу «Спартак». Хроники возрождения». Книга вторая. 1977 год. Чистилище - Олег Медведев - Страница 13

Константин Иванович Бесков, увы, не оставил нам в наследство сколько-нибудь систематизированного описания своей тренерской концепции, системы взглядов и идей. «Уж сколько интервью дал он на своем веку, однако же ни одного из собственных профессиональных секретов не выдал…»299, – заметил по этому поводу Аркадий Галинский. О них можно судить лишь фрагментарно по его отдельным статьям, интервью, размышлениям и наблюдениям, вошедшим в книгу «Моя жизнь в футболе», свидетельствам современников и непосредственных участников событий, да по воспоминаниям очевидцев об игре его команд, оставившей столь неизгладимый след в памяти многих любителей футбола.

На страницах этой книги мы будем вновь и вновь возвращаться к попыткам постичь таинство «футбола по Бескову», описать его принципы построения игры, подходы к выбору исполнителей для реализации собственных идей, тонкости и нюансы организации учебно-тренировочного процесса, исправно обеспечивавшего на протяжении многих лет, несмотря на неизбежные изменения в ансамблях, столь привлекательную преемственность футбола в исполнении его команд.

С какими же идеями пришел Бесков в «Спартак» зимой 1977 года?

Сам Константин Иванович в феврале 1988 года на вопрос, как же формировался тренер Бесков, и кто оказал на него влияние, ответил пространно: «Мне повезло, я формировался рядом с интересными игроками. И в московском „Металлурге“, и позже, в „Динамо“, многому научился у Сергея Ильина, Елисеева, Зайцева, Капелькина, Потапова, Кудрявцева, Родионова. Им всем было за 30, в этом возрасте игровой мудрости не занимать. Неоценимыми были уроки выдающихся тренеров Михаила Иосифовича Якушина и Бориса Андреевича Аркадьева, знания, полученные в ВШТ от таких авторитетных в мире футбола людей, как Михаил Давыдович Товаровский, он тогда руководил школой, и заведующего кафедрой ГЦОЛИФКа Михаила Степановича Козлова…»300.

Главными своими учителями Бесков, как мы знаем, неизменно называл Бориса Аркадьева и Михаила Якушина. Из наблюдений Александра Нилина: «Бесков считает, что Якушин был и сильнее в тактике, и хитрее —„в футболе надо и схитрить“. Но Аркадьев – опять же мнение Бескова передаю, – человек большой культуры, лучше понимал психологию игроков. Бывший динамовский центрфорвард, видимо, отдавал Аркадьеву предпочтение и как педагогу. Правда, пример сплоченности тогдашнего ЦДКА он приводит несколько анекдотический: армейцы если и нарушали режим спортивный, то вместе и трудились ради восстановления формы, а у динамовцев и нарушали в одиночку, и в одиночку исправляли…»301.

Наследие Бориса Андреевича Аркадьева было Бескову, безусловно, ближе, и его признание: «На первое место поставлю Аркадьева, потом Якушина…»302 вовсе не случайно. Журналист Илья Бару, рассказывая о выступлении Бескова на всесоюзном совещании тренеров зимой 1979 года, отметит: «К. Бесков <…> счел необходимым посвятить первые слова Б.А. Аркадьеву: «Мне очень повезло, что он был моим учителем»…»303. А режиссер Евгений Богатырев поделится своим наблюдением: «Он как-то рассказывал о футболе, увиденном шестьдесят лет назад, футболе, завладевшем его сердцем навсегда. «Мне стукнуло шесть лет, – вспоминал Бесков. – И это событие я отметил посещением вместе с отцом футбольного матча. То первое посещение стадиона оставило неизгладимое впечатление. Возвращаясь домой, во двор, где гонял целыми днями мяч, я уже точно знал, как буду играть в футбол». Футболу красивому, зрелищному футболу, где главенствует игровая мысль, идея, Бесков верен и по сей день. Приверженец игрового метода тренировки, Бесков всегда с благодарностью вспоминает имя своего любимого учителя футбола Бориса Андреевича Аркадьева, исповедовавшего в целом такие же взгляды на подготовку футболистов и сделавшего Бескова своим союзником…»304.

«Есть одно обстоятельство, которое очень роднит футболиста и пианиста. И тому, и другому для поддержания высокого уровня мастерства необходимы постоянные упражнения в технике. Без этого не обойтись…»305, – этот постулат Аркадьева Бесков примет за аксиому, один из краеугольных камней своей тренерской методики. Вот что рассказывали впоследствии футболисты, работавшие с Бесковым даже не в разные годы – десятилетия. Михаил Гершкович познакомился с Бесковым в 1966 году: «Меня Константин Иванович в восемнадцать лет в «Локомотив» взял. А до этого я у него в ФШМ занимался. И понял: главное его требование – чтобы каждый технический прием на занятии выполнялся так же четко и внимательно, как и в игре…»306. «Акцент в работе Бесков делал на четком, аккуратном выполнении технических приемов, которыми обязан был владеть каждый игрок…»307, – Георгий Ярцев вспоминал о «Спартаке» 70-х, а Евгений Ловчев добавил: «Он на тренировках много раз заставлял повторять упражнения – пока не получится…»308. Наконец, Александр Мостовой с Бесковым работал уже во второй половине 80-х: «Конечно же, Бесков многое мне дал. За что я благодарен и ему, и Романцеву, так это за прививание культуры паса… Мы по тридцать минут отрабатывали этот пас, чтобы мячик не подпрыгнул ни на сантиметр, чтобы точно катился к игроку…»309.

Вклад Аркадьева в тренерское искусство неоценим и многогранен.

«Ретиво воюя с ним на футбольном поле, я, естественно, меньше всего предполагал, что моим противником является родоначальник советского тренерского сословия. Я так называю Бориса Андреевича не потому, что он был первым футбольным тренером. <…> Однако, безусловно, именно Аркадьев первым начал разрабатывать и претворять в жизнь новые тактические схемы. Обосновывать принципы обороны и ту логику, на которой зиждется нападение…»310, – напишет Николай Петрович Старостин: „Квадрат“ на поле, персональная опека, контратака – это все понятия, разработанные им не только для нас, но и, пожалуй, для всего мира. Короче, это футбольный Мейерхольд, кстати, и во внешнем облике их есть что-то схожее…»311.

Да, авторство так называемого «квадрата», тренировочного упражнения, прочно ассоциированного в нашем сознании с именем Бескова, принадлежит Аркадьеву, что засвидетельствовал Михаил Иосифович Якушин: «Ему принадлежит честь изобретения столь популярного до сих пор в среде футболистов игрового упражнения для совершенствования технического мастерства под названием „квадрат“. Разновидностей его сейчас существует множество. Любимым у Аркадьева был „квадрат 3х2“. На ограниченном участке поля – „квадрате“, размеченном белой лентой, – три футболиста владели мячом, а задачей двух других было отобрать его. На столь малой площади мяч сохранить очень сложно, поскольку обводка затруднена и в пас непросто сыграть. В основном идут бесконечные тяжелые единоборства. Собственно говоря, в этом и есть цель упражнения – научиться владеть мячом в ближнем бою с соперниками при постоянном их сопротивлении…»312.

Практиковал на тренировках Аркадьев первым и игру в два касания на полполя: «Было в арсенале Аркадьева одно чрезвычайно интересное упражнение, благодаря которому и крепились наши физические возможности – игра 4х4 на полполя без ворот в два касания. Сколько пота мы пролили в этой игре! Получая мяч, я первым касанием обрабатываю его, а вторым уже должен отдать партнеру. А отдать зачастую бывает некому, поскольку все закрыты. Поэтому надо бежать на помощь тому, что владеет мячом. А если партнер далеко (скажем, метрах в 30), то, чтобы выручить товарища, нужно делать рывок метров на 15—20. Так и происходили эти бесконечные быстрые перемещения, выматывавшие до предела…»313.

Одно из любимых выражений Аркадьева «Качество паса – это качество игры»314 вполне могло бы принадлежать и Бескову, равно как и еще одно из высказываний Аркадьева: «Пас – это нерв футбола. От состояния этой «нервной системы» зависит все или почти все в построении игры…»315. А читая аркадьевские строки об игре легендарного послевоенного ЦДКА, несложно узнать в ней характерные черты футбола, который сейчас принято называть «бесковским»: «Команда ЦДКА играет преимущественно пасом на соседа. Ее передачи коротки и быстры. Игроки в противоположность динамовцам не разбегаются от мяча, а концентрируются у мяча. Атака ЦДКА не прекращается с потерей мяча, так как некоторая кучность нападения позволяет сразу же начать борьбу за потерянный мяч, что в целом создает напор и территориальное преимущество команды над противником в течение игры. Если динамовцы для длинной и точной передачи обрабатывают мяч, то игроки ЦДКА больше играют коротким пасом в «одно касание» с обводкой, которой великолепно владеет большинство игроков команды…»316.

Причем, что удивительно, каждый в наследии Аркадьева находил, что называется, свое. По свидетельству Льва Филатова, своим учителем называли того и вроде бы антагонисты Бескова – Валерий Лобановский и Олег Базилевич: «Толкуя однажды с тренерами киевского «Динамо» О. Базилевичем и В. Лобановским в самом разгаре их быстро вспыхнувшей славы, я спросил: «Есть ли тренер, которого бы вы признавали и уважали?», и они, чуть ли не в один голос, как-то сразу заерзав по-школьнически, быстро выговорили: «А как же! Аркадьев, Борис Андреевич!»…»317. Еще бы не так, если за десятилетия до появления термина «тотальный футбол», в статье «Об универсализме в футболе», опубликованной в 1951 году, Аркадьев очень четко сформулировал его суть: «Универсализм игрока – это прежде всего его универсальное понимание игры, ее общей тактики в сочетании с техническим умением и физической способностью провести эпизод или даже отрезок игры на любом месте в команде и в любом тактическом плане…»318.

Впрочем, и из тренерского арсенала Якушина Бесков взял немало впоследствии ставшего уже его собственными фирменными приемами. «Якушин приветствовал неожиданные подключения крайних защитников в наступление, а начинать атаки точным пасом было для нас законом. Как только наш вратарь овладевал мячом, я тут же делал ускорение. Яшин великолепно выбрасывал мяч рукой. И другие вратари могли выбросить на такое расстояние, но у Льва были просто уникальные руки. Он бросал с какой-то подкруткой, благодаря которой мяч не отскакивал от газона, а, вертанувшись на нем, ложился прямо тебе на ход, готовый к работе…»319, – это из воспоминаний знаменитого динамовского защитника Владимира Кесарева. А вот, для сравнения, что рассказывал два десятилетия спустя Ринат Дасаев: «В пользе быстрого и точного введения мяча в игру меня убедил… Константин Иванович Бесков. До прихода в московскую команду я предпочитал выбивать мяч в поле ногой, стараясь таким путем перевести игру подальше от собственных ворот. Тренер доказал, что для полевых игроков будет лучше, если они возьмут под свой контроль мяч недалеко от своей штрафной площади, а не будут вступать в борьбу за него в центре поля. Ведь там он часто становится добычей соперников…»320. Другой известный динамовский защитник Эдуард Мудрик вспоминал, что в оборону его, начинавшего нападающим, определил именно Якушин: «Он считал, что умение играть в нападении очень важно для защитника и при организации атакующих действий своей команды, и при срыве атак соперника…»321. Не здесь ли следует искать корни будущих многочисленных подобных экспериментов Бескова?..

Александр Нилин описывал, как Якушин не гнушался повторять раз за разом одно и то же вроде бы зрелым, состоявшимся мастерам: «Трофимов вспоминает, как Якушин на установках «долбил» одно и то же, не смущаясь тем, что выдающиеся мастера тогдашнего состава (всегда удовольствие назвать на страницах книги рядом с Бесковым его партнеров Карцева, Сергея Соловьева и других) знали все наизусть, а высокопоставленный шеф «Динамо» генерал-лейтенант Мильштейн даже пошутил однажды, что лучше бы все тренерские указания на магнитофон записать и прокручивать… Но бывший правый крайний, прожив теперь и сам долгую тренерскую жизнь, не считает усилия Якушина зряшными. Магия личности тренера сказывается на неожиданности нюансов восприятия, от которых и то «чуть-чуть», что в искусстве решает, и в футболе до драмы может обострить и самую избитую ситуацию…»322. Ровно так же будет поступать и Бесков…

Заметим, к слову, что Старостин, восхищаясь Аркадьевым, Якушина очень ценил еще как игрока и, как рассказал сам Михаил Иосифович после кончины Николая Петровича, однажды даже попытался перевербовать его из динамовской веры. Правда, безуспешно: «Как-то на тренировке сборной Москвы в 30-х годах Николай Петрович, взяв меня под руку, пригласил прогуляться вдоль поля стадиона «Динамо» и неожиданно сделал мне предложение. «Миша, – сказал он, – переходи к нам в «Спартак». Мы сейчас как раз собираемся на международный турнир в Антверпен, ты нам очень подходишь по стилю игры, и тебе у нас будет неплохо…». «Спасибо, Николай Петрович, – отвечал я, – у вас команда хорошая, но у нас тоже неплохая, и я из «Динамо» никуда не уйду». Старостин только развел руками: «Что ж, только прошу, чтобы этот разговор остался между нами». И пятьдесят с лишним лет я об этом никому не рассказывал. Так же, как и он…»323.

Отдавая дань учителям, надо сказать, что из тренерского ученичества к моменту прихода в «Спартак» Бесков давно вырос, воспринятое от Аркадьева и Якушина обогатив собственными идеями. О чем говорил и сам: «И все-таки в тренерском деле Учитель – только полдела. Решающим, пожалуй, является склонность и способность к самостоятельной работе. Я, например, собирал информацию о командах Европы и Южной Америки, вникал, анализировал, сопоставлял. Следил за методиками тренировок в баскетболе, хоккее… Изучал работу выдающихся режиссеров и балетмейстеров… Что еще? Еще ежедневные мучительные раздумья, поиски, сомнения, разочарования, ошибки. И терпение, терпение, терпение. В общем, чтобы ответить на вопрос, надо просто пересказать жизнь…»324.

Неоднократно впоследствии, говоря о начале работы в «Спартаке», Бесков будет ссылаться на новшества, подмеченные им на чемпионате мира 1974 года, явившего миру, быть может, последнюю тактическую революцию в футболе. Вот что скажет Бесков после победного сезона 1979 года об избранной им для «Спартака» модели игры: «Модель – это та творческая основа, на которой строится игровая концепция команды, это, если можно так выразиться, долговременная схема ее поведения на поле. Современный футбол требует универсальности, постоянного технического и тактического совершенствования. Я был на чемпионате мира 1974 года и уже тогда наглядно представлял себе модель команды, близкую к идеальной. Эту модель составляли в сумме, в лучших своих проявлениях, сборные ФРГ, Голландии, Польши… Эти команды, где все линии прекрасно сбалансированы, команды, умеющие все, но подчиняющие свои действия главному – атаке, умению показать интересный, привлекательный, вдохновенный футбол…»325.

Очень важны для понимания взглядов Бескова его размышления о тенденциях развития современного футбола, которыми он поделился еще до чемпионата мира 1974 года, в апреле того же года, будучи тренером сборной СССР, с еженедельником «Футбол-Хоккей».

Прежде всего, Бесков отмечает, что футбол становится все менее зависим от «звезд», при совершенствовании индивидуальных навыков отдельных футболистов, тем не менее, становится игрой все более командной, и констатирует нарастающее отставание наших команд от зарубежных соперников в организации общекомандного взаимодействия: «Прежде всего, эти команды превосходят нас в организации игры. Мы наблюдаем у них совершенные индивидуальные конкретные действия каждого игрока и подчинение индивидуальной игры общекомандной задаче. Индивидуальное мастерство этих команд возросло настолько, что, с одной стороны, в составах увеличилось количество „звезд“, а с другой – „звезды“ стали, что ли, менее заметными. Поймите меня правильно: раньше результаты выступлений даже лучших команд мира больше зависели от настроения и состояния спортивной формы того или иного выдающегося мастера, чем сейчас…»326. Пройдет десяток лет, и Бесков скажет: „Я никогда не отрицал значения личности в футболе, но мне всегда хотелось иметь не команду „звезд“, а „звезду-команду“, которая представляла бы собой монолитный, хорошо технически и тактически оснащенный коллектив, готовый решать самые сложные задачи“…»327.

К мысли о том, что индивидуальные действия футболистов должны быть подчинены решению общекомандной задачи, целесообразны, встроены в командную игру, он возвращается неоднократно: «Например, игрок одной из сильнейших команд способен выполнять какое-то сложное действие, необходимое в данной игровой ситуации. Он смело идет на выполнение элемента, но почему-либо теряет мяч. Ни он сам, ни его партнеры не видят в этом ничего страшного. В следующий раз в подобной же ситуации этот игрок вновь пойдет на выполнение данного индивидуального действия. В то же время в середине поля, например, мы сейчас даже у бразильцев, не говоря уже о немцах или англичанах, не видим обводки ради обводки. Здесь проявляется рационализм в самом хорошем смысле этого слова, и связан он с высокой игровой дисциплиной. Многие наши футболисты тоже неплохо владеют, скажем, обводкой. Но часто не знают, когда ее лучше применить. Вот почему я и говорю, что нам прежде всего необходима организация командных и индивидуальных действий. И, конечно, игровая дисциплина…»328.

Игра становится все более насыщенной, все меньше времени остается футболисту в плотной борьбе на принятие решения и выполнение технического приема, и здесь выявляются пробелы в тактическом мышлении игроков: «Вне борьбы, в спокойной обстановке, многие наши футболисты не уступят лучшим зарубежным мастерам в выполнении отдельных технических элементов. Но техника у нас хромает при выполнении сложных тактических действий. В середине поля все идет нормально, и различие в выполнении технических приемов мало заметно. А вот в районе штрафной площади, где в плотной борьбе особенно необходимо высокое индивидуальное мастерство, тут-то и появляются погрешности. Дело в том, что каждое тактическое действие требует для своего осуществления конкретных технических элементов. Вот, например, комбинация, которая состоит их трех технических приемов: обводка – пас – удар. Выполнить такую комбинацию обязаны, предположим, два-три игрока. Удалась, например, обводка, удался пас, но – брак при ударе. Или брак при пасе, или при обводке. И получается, что игрок, хорошо владеющий ударом, не получает паса, а тот, кто хорошо дает пас, ошибается, нанося удар. Словом, нет единства в выполнении технических элементов, и отсюда общее впечатление низкого уровня техники. И здесь проявляется взаимозависимость техники и тактики. Мастер – это тот, кто свое правильное намерение четко претворяет в жизнь…»329.

Главную проблему здесь Бесков видит в организации учебно-тренировочного процесса, который, как правило, нацелен на отработку отдельных разрозненных технических элементов и физическую подготовку футболистов, но не решает задачи развития игрового мышления: «На мой взгляд, вопросы физической готовности у нас успешно решаются, по крайней мере, незаметно отставание в этом деле. Не поймите меня так, что можно на этом успокоиться и перейти к решению других вопросов. Нет, об атлетизме нельзя забывать никогда. Но объективности ради надо признать, что формы и методы атлетической подготовки у нас найдены, им надо следовать, совершенствоваться и не шарахаться из стороны в сторону. В то же время учебно-тренировочный процесс в клубах протекает, по всей вероятности, таким образом, что средства и методы работы больше направлены не на развитие в комплексе игрового мышления и конкретных технических элементов, а на отработку разрозненных игровых действий. Получается так, что большинство технических элементов, например, обработка мяча, удары по воротам, ведение мяча, передачи, отрабатываются в отрыве от решения тактических задач. У нас применяется огромное количество разнообразных упражнений. Но важно разобраться, как их использовать в определенной последовательности таким образом, чтобы добиться взаимосвязи техники и тактики. И важно также добиться связи тренировки и игры, добиться умелого освоения технико-тактических элементов и дальнейшего применения их в процессе матча…»330.

По сути, как видится, здесь сформулирована основа всей тренерской системы Бескова – общеизвестные, в общем-то, тренировочные упражнения должны быть выстроены в определенной последовательности, которая, в свою очередь, должна быть нацелена на выработку стереотипов принятия решений в определенных типовых игровых ситуациях: «Практика и наука подсказывают: для того, чтобы освоить и довести до совершенства технико-тактические действия, для того, чтобы в каких-то элементах выработался стереотип, нужны стройная система работы, последовательность в выполнении учебных задач…»331.

В наш век многочисленных тренеров, которых принято называть «мотиваторами», Константин Иванович выглядел бы белой вороной. Предматчевыми «накачками» самоотдачи игроков не добьешься, утверждал он, привычка играть с полной отдачей сил, на самом высоком эмоциональном накале вырабатывается на тренировках, которые должны быть приближены к игровым условиям. Не случайно сам Бесков предпочитал внешне невозмутимо смотреть матч с трибуны, его просто невозможно представить беснующимся у бровки. Игра по Бескову – закономерный результат проделанной тренировочной работы: «Есть и еще одно существенное расхождение в игре нашей сборной и лучших зарубежных команд. Они все матчи проводят с полной отдачей сил, при высоком психологическом настрое. Ошибается тот, кто считает, что добиться этого можно непосредственной „накачкой“ перед игрой. Нет, для того чтобы так выступать, необходимо эти качества приобретать в тренировках. То есть тренировочные матчи и занятия необходимо проводить на высшей степени напряженности, потому что, если игрок не подготовлен к тому, чтобы всецело отдаваться в игре, он не сможет это сделать даже в финале чемпионата мира, когда никого, собственно, и настраивать нет необходимости. Я не хочу сказать, что в таком режиме надо проводить все тренировки, но в плане подготовки к ответственным соревнованиям их необходимо предусматривать…»332.

Очень емко формулирует Бесков и свой подход к оценке футболиста, с которым ему интересно работать. «Осознанное трудолюбие» – вот основной критерий выбора им игрока. Иными словами, он ценит в футболисте, прежде всего, осознанное желание и готовность расти и совершенствоваться: «Все лучшие морально-волевые качества вырабатываются в процессе труда. Но это должна быть не просто механическая работа до седьмого пота с завязанными глазами. Нужно сочетать фанатизм в хорошем смысле этого слова со знанием дела. Осознанное трудолюбие – вот, на мой взгляд, лучшая форма воспитания настоящего спортсмена…»333.

Ровно те же критерии отбора мы вскоре увидим в процессе создания Бесковым нового «Спартака». И мотивировать еще пока безвестных новичков команды он будет так же, как сформулировал в 1974 году: «Сознание футболистов необходимо перестраивать, чтобы они не довольствовались тем, что у них есть, а все время стремились к тому, что стать в ряд со „звездами“ мирового футбола…»334.

Важно для понимания принципов Бескова и его замечание по поводу критериев отбора им кандидатов в сборную. Этого принципа он неизменно придерживался на протяжении всей своей тренерской карьеры – оценивать нужно не текущие успехи игрока, а его потенциальные возможности роста и то, как он впишется в команду: «Ведь у нас как бывало: забьет футболисты три гола в двух последних матчах, и его тут же берут в сборную. Это неправильно со многих точек зрения. На того, кто лучше играет в чемпионате в определенный момент, мы обязаны обратить внимание, но должны, в первую очередь, оценивать не состояние его спортивной формы, а определить, каковы его потенциальные возможности как классного игрока, и способен ли он вписаться в уже существующий состав сборной…»335.

Довольно категоричен Бесков в ответе на один из вечных вопросов футбола – как строить игру с различными соперниками, «от себя», или подстраиваясь каждый раз под конкретного соперника. Важнее всего построить собственную игру, утверждает Константин Иванович, а особенности соперника учитывать, конечно, нужно, но не более: «Игра должна быть устоявшейся. Но в то же время гибкой. Ведь и итальянцы, и немцы, играя в свою игру, стремятся использовать слабые стороны противника и не дать ему раскрыть свои сильные. Вот и надо так поступать. Создав свою игру, вносить небольшие коррективы в зависимости от того, с кем играешь. И надо навязывать сопернику свою волю. А приноравливаться к каждому нет необходимости, да и времени не хватит…»336.

Помимо термина «устоявшаяся игра», словно предвосхищая будущие дискуссии с киевскими оппонентами о самом факте существования «атакующего» футбола, категорически отвергаемого тем же Базилевичем, Бесков употребляет и еще один термин – игра должна быть «гармоничной»: «Уверен, что тренеры никогда не ставят задачи создать команду либо с сильной атакой, либо только с сильной обороной. Все мечтают о гармоничной игре. Важно, чтобы это желание отражалось в разумном комплектовании команды. Важно, конечно, и иметь выбор игроков. Мне кажется, что сейчас мы вправе ставить вопрос о создании хорошо сбалансированной команды в обороне и в атаке. Добиться этого нельзя только за счет правильного определения состава. У такой команды игра должна быть организована так, чтобы плавно проходил переход из обороны в атаку и обратно. Вот и снова мы возвращаемся к тому, с чего начали, к вопросу об организации игры…»337. Хотя атаку все же, как мы знаем, Бесков ставит во главу угла…

Лишь в одном его утверждении можно найти противоречие с будущей практикой работы. На другой извечный вопрос, стоящий перед тренером – нужно ли подбирать игроков под избранную систему игры, или выбирать систему игры, отталкиваясь от имеющихся игроков – в интервью 1974 года он выбирает второе; отмечая при этом, что важно выбрать такую систему игры и расстановку их на поле, чтобы раскрывались лучшие качества игроков: «Системы игры развиваются, естественно, с нюансами, с отклонениями, не в одной какой-то команде, не в сборной команде, а в целом в мировом футболе. Постоянно идут поиски новых вариантов. Наличие тех или иных игроков может даже породить новую систему, как бы неожиданно, вдруг она может проявиться. Мне кажется поэтому, что нужно прежде всего исходить из того, каких игроков вы имеете. И ни в коем случае не переделывать их, когда они приходят из клуба в сборную. Тренер сборной может помочь лучшим игрокам в совершенствовании, если добавит к ним партнеров, которые помогут раскрыть те качества, какие без хорошего партнера трудно реализовать…»338.

В «Спартаке» же в 1977 году, по позднейшему признанию самого Бескова, сперва он, напротив, изберет модель игры. И лишь со временем она, по его выражению, «обретет личностное выражение»: «Мысленно я выстраивал модель игры, которая должна была привести к успеху, если бы в нее вписались отдельные исполнители и команда в целом. На чемпионате мира 1974 года, куда я ездил в качестве наблюдателя, мне бросились в глаза особенности единоборства сборных ФРГ и Голландии. На правом фланге нападения у немцев выступал Юрген Грабовски. Ему там приходилось тяжко, поскольку у голландцев левый защитник Крол явно превосходил его по физическим кондициям. Участвуя в оборонительных действиях своей команды, Грабовски пытался прервать рейды Крола по краю, но после этой борьбы у немецкого нападающего почти не оставалось сил для перехода к своим основным, атакующим, действиям. Я долго размышлял над этой коллизией, невольно возвращался к ней вновь и вновь, обдумывал ее возможные вариации… И в сезоне 1977 года эти размышления помогли мне создать модель игры!

Крайних нападающих нужно освободить совсем от участия в оборонительных действиях на своей половине поля; если крайний защитник противника подключается к атаке, его встречает наш полузащитник, а не крайний нападающий. К тому же полузащитник в силу специфики амплуа выполняет оборонительные приемы и функции квалифицированнее, чем «чистый» форвард. Хороший полузащитник по физической своей готовности не должен ни в чем уступать крайнему защитнику противника. Но, встречая и прерывая действия неприятельского «Крола», наш полузащитник оставляет без внимания своего постоянного подопечного; кто возьмет его на себя? Пусть в эти мгновения на него переключается наш центральный полузащитник. А центра полузащиты противника перекроет в этом случае наш центральный нападающий…

В этом варианте у наших крайних форвардов расширятся зоны действия, они станут появляться не только на флангах, но и в центре, как центрфорварды (это, кстати, и получалась на практике; у Ярцева в большей степени, у Павленко – в отдельных матчах, но Ярцев заметно тяготел вправо, а Павленко – влево).

Вот примерно какую схему, или систему, я предложил спартаковцам… <…> Во втором круге модель игры, схема, описанная выше, стала оживать, обретать личностное выражение, а затем и приносить плоды…»339.

Однако в описании игровых идей Бескова мы забежали далеко вперед. Пока Константин Иванович лишь знакомился со своей новой командой…