Читать книгу «Спартак». Хроники возрождения». Книга вторая. 1977 год. Чистилище - Олег Медведев - Страница 6

ФШМ была создана Приказом Председателя Комитета по физической культуре и спорту при Совете Министров СССР от 19 июня 1954 года в порядке эксперимента сроком на пять лет. Точнее, подобных школ было пять – помимо московской, еще в Ленинграде, Киеве, Минске и Тбилиси. Киевская, к слову, дала миру Валерия Лобановского и Олега Базилевича, тбилисская – Михаила Месхи, выпускников московской и вовсе не счесть. За дело взялись всерьез. Быть может, это единственный пример такого рода в истории отечественного футбола, когда работа детским тренером оказалась престижной и высокооплачиваемой. Тренерам платили на уровне наставников команд мастеров. Возможности отбора способных ребят – неограниченные: «Выбирал человек 20 из тысячи желающих…»179. По свидетельству Геннадия Логофета, воспитанника ФШМ как раз бесковского призыва, Константин Иванович еще и «…стипендию для лучших игроков ФШМ (800 рублей) выхлопотал. А родители мои тогда где-то по тысяче получали…»180. Правда, по воспоминаниям Логофета, после «дела Стрельцова» стипендии урезали вдвое…

Так уж причудливо получилось, что Бесков совершил своеобразную «рокировку» с Виктором Масловым. Тот был первым старшим тренером столичной ФШМ с 1954 года, когда получил отставку в родном «Торпедо». И вот триумфальное возвращение в родные пенаты на место, освобожденное как раз Бесковым. Ну, а Константин Иванович, в свою очередь, занял должность, оставленную Масловым.

Работе с детьми Бесков посвятил четыре года. Возможно, продолжил бы и дальше, но срок, отведенный эксперименту, истек. Футбольные власти проделанной работы и перспектив специализированного футбольного воспитания не оценили. ФШМ, правда, сохранилась после возмущенного письма родителей в газету «Советская Россия». Как вспоминал Бесков, «…выступление газеты как-то подействовало, и школу при Центральном стадионе в Лужниках сохранили, правда, без стипендий и других материальных стимулов как для учащихся, так и для преподавателей…»181.

Время проходило весьма плодотворно. «У каждого тренера нашей школы была своя группа. У меня – ребята 1939 года рождения; среди них были Валерий Короленков, Виктор Шустиков, Олег Сергеев, Евгений Журавлев…»182. По свидетельству Александра Нилина, «…Бесков же, тем временем, вошел во вкус преподавательской работы. Он казался созданным для нее. Константин Иванович смягчался под восторженными взглядами мальчишек, во всем ему подражавших, копировавших его пробор в прическе, его манеру говорить и двигаться…»183. Важно другое: «… Если в командах, где потом Бесков работал, он бывал к законфликтовавшим с ним людям нетерпимым, невозможным, отчуждал от себя несправедливостью в отношении к уличенным или подозреваемым в нерадивости, в недостаточной преданности тренеру и его идеям, то на мальчишек он никогда не повышал голоса, проявлял бесконечное терпение и – при всей вызываемой им почтительной дистанцированности – достигал короткости в отношениях, какая бывает в лучшие минуты детства с отцом или старшим братом…»184.

«…Нужно было видеть его работающим с детьми на безлюдных футбольных площадках. Обычно молчаливый, подчеркнуто корректный, величаво спокойный, он преображался во время тренировок с нами, и сам как бы становился большим ребенком. Интересен был его педагогический метод. Константин Иванович сначала очень толково объяснял нам технику выполнения какого-то элемента, приема или проведение комбинации, например, как правильно сыграть «в стенку», как обыграть соперника корпусом. Потом показывал, как это нужно делать. Показывал не один раз, а несколько, сначала медленно, словно в рапидной съемке, потом – на скорости, в бурном темпе. И мы понимали мудрость пословицы, что «лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать». После его показа сразу становилась ясна суть приема…»185, – вспоминал Виктор Шустиков. И еще одно его свидетельство: «Уже позже, попав в основной состав «Торпедо», я понял, что Бесков строил занятия с нами на уровне требований команды мастеров…»186.

Исключительно важным видится признание Бескова, что работа с детьми должна начинаться с индивидуальной техники, и лишь потом им следует преподавать тактику, основы общекомандных взаимодействий: «При обучении технике мы большое внимание уделяем ударам, остановке, ведению и передаче мяча. После того, как мальчики и юноши начинают свободно обращаться с мячом, мы переходим к обучению сложным техническим и тактическим приемам: финтам, „резаным“ ударам и выполнению технических элементов в условиях, приближенных к игре. Кроме того, учим их видеть своих партнеров и противников на поле, или, как говорят тренеры, „видеть поле“…»187.

Помимо собственно работы с детьми – поездка на чемпионат мира 1958 года в Швецию в качестве аккредитованного тренера-наблюдателя (с того момента, как известно, началось долгое знакомство с Бесковым Льва Филатова, вылившееся, в том числе, в очерк под блестящим названием «Дружба без встреч»), знакомство воочию и восхищение бразильцами, новыми чемпионами мира, их искрометным атакующим футболом и техникой. Не обошлось и без практической работы. Как вспоминал Бесков, они «…вместе с Александром Пономаревым в 1958 году стали тренировать молодежную сборную СССР, и в том же году она выиграла турнир в Генте (это в Бельгии, в провинции Верхняя Фландрия)…»188.

История о том, как Бесков, увидев бразильцев в деле, предсказал на чемпионате мира, что первенство возьмут именно они, известна со слов Льва Филатова и пересказывалась неоднократно, в том числе и самим Бесковым в его книге «Моя жизнь в футболе». Гораздо более любопытным для понимания характера Бескова представляется другой связанный с той поездкой в Швецию эпизод, описанный Филатовым в книге «После матча»: «После чемпионата мира 1958 года дебют на нем нашей сборной сгоряча был расценен как провал, хотя он таковым не был. Что поделаешь, тогда мы все довольно приблизительно знали расстановку сил на международной арене. Ну, а так как „провал“, то требовалась статья официальных лиц, которые бы вскрыли его причины. Такая статья была изготовлена. Нас с Бесковым пригласили прочитать ее в рукописи, поскольку мы ездили на чемпионат в Швецию, он как тренер-наблюдатель, я как спецкор „Советского спорта“. После чтения Бесков дал мне знак выйти в коридор и спросил: „Вы поставите свою подпись?“. Я ответил, что мне, журналисту, это ни к чему, я не руководитель, у меня свое видение, свои слова. Бесков вернулся в комнату, где шло чтение, и, насупившись, отрезал: „Я это не подпишу“. Его уговаривали, на него наседали, но „этот невозможный человек“ был, как скала…»189.

Стоит заметить, что эпистолярному жанру Константин Иванович был уже тогда не чужд. В 1956 году вышла его книга «Игра нападающих». А после чемпионата мира в Швеции Бесков предложил Филатову материал для «Советского спорта», в котором суммировал свои впечатления об увиденном. Статья вышла под незатейливым, но отражающим суть названием «Футбол должен быть интересным!». Лев Филатов спустя годы процитировал выдержки из той статьи Бескова в своей книге: «Горько признать, но наш футбол пошел по неправильному пути. Команды стали придерживаться примитивной тактики силового напора. В результате футбол начал утрачивать свою красоту, стал шаблонным, механическим. Хотя футболисты прилагают много стараний, зрителям скучно смотреть на такую игру…»190. И еще – мысли о работе с молодыми игроками: «Мне думается, что дает себя знать опасное пренебрежение индивидуальностью игрока. Каждого молодого футболиста тренеры стараются приспособить к заранее избранному, неизменному характеру действий команды, как бы впрягают его в общую упряжку. А надо бы поступать с молодыми как раз наоборот, то есть исходя из их личных качеств и достоинств, вносить разумные коррективы в построение и действия линий команды…»191.

«Все это и сегодня, уверен, Бесков мог бы повторить…»192, – подытожил Лев Филатов изложенные Константином Ивановичем за три десятка лет до того соображения. С момента выхода книги Филатова прошло еще без малого три десятилетия.

Многое ли изменилось?..