Читать книгу Проблемные аспекты института банкротства в России - Сборник статей - Страница 7

Пузанов Игорь

ООО «ОрионЮринформконсалтинг»

Согласно ст. 48 АПК РФ в случаях выбытия одной из сторон в спорном или установленном судебным актом арбитражного суда правоотношении (реорганизация юридического лица, уступка требования, перевод долга, смерть гражданина и другие случаи перемены лиц в обязательствах) суд производит замену данной стороны ее правопреемником и указывает на это в судебном акте. Правопреемство возможно на любой стадии арбитражного процесса.

Данный важный процессуальный институт призван обеспечить реализацию конституционного права правопреемника участника процесса на судебную защиту (ст. 46 Конституции РФ), на справедливое судебное разбирательство (пункт 1 стать 6 Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод).

В обычных, «классических» арбитражных процессах применение данного института на практике не вызывает особых проблем. Однако в процедурах банкротства ситуация с правопреемством кредитора складывается принципиально иная. Дело в том, что в отличие от «классического» экономического спора, процесс по делу о банкротстве является достаточно длительным, многопроцедурным и сложным. При этом многие решения суда напрямую зависят от позиции кредиторов или собрания кредиторов, которая опять‑таки определяется голосованием кредиторов.

Очень часто во время производства по делу о банкротстве кредитор, включенный в реестр требований, уступает свои права требования другому лицу. Случается, что после такой уступки первоначальный кредитор, пользуясь несовершенством законодательства о банкротстве, начинает злоупотреблять своими процессуальными правами.

К сожалению, в настоящее время Федеральный закон «О несостоятельности (банкротстве)» не содержит никакого регулирования процессуального правопреемства кредиторов в делах о банкротстве, ст. 48 АПК РФ же недостаточно для защиты интересов кредитора в порядке уступки в деле о банкротстве.

С ситуацией, подобной вышеописанной, автору пришлось столкнуться в деле о банкротстве одного подмосковного открытого акционерного общества, которое решением арбитражного суда было признано несостоятельным (банкротом).

Во время процесса иностранная компания – кредитор, включенная в реестр требований кредиторов общества – должника, по договору уступила свои права требования обществу с ограниченной ответственностью, которое обратилось в суд с заявлением о процессуальном правопреемстве кредитора по данному делу.

Однако, несмотря на получение полного встречного удовлетворения по договору уступки, иностранная компания заявила возражения против удовлетворения заявления о процессуальном правопреемстве, после чего также предъявила заведомо необоснованные иски о признании недействительными по надуманным основаниям договоров цессии.

Арбитражный суд приостановил производство по вопросу процессуального правопреемства до принятия судом решения по искам о признании недействительными договоров цессии. (Впоследствии эти иски не были удовлетворены, однако рассмотрение вопроса правопреемства затянулось на 2 года). При этом первоначальный кредитор продолжал принимать участие в деле о банкротстве, голосовать на собраниях кредиторов, стремясь добиться завершения конкурсного производства до решения вопроса о процессуальной замене.

Необходимо отметить, что в соответствии с п. 1 ст. 12 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» участниками собрания кредиторов с правом голоса являются конкурсные кредиторы и уполномоченные органы, требования которых включены в реестр требований кредиторов на дату проведения собрания кредиторов.

Согласно п. 1 ст. 142 Закона, конкурсный управляющий или лица, имеющие в соответствии со ст. 113 и 125 Закона право на исполнение обязательств должника, производят расчеты с кредиторами также в соответствии с реестром требований кредиторов.

Исходя из п. 6 ст. 16 Закона требования кредиторов включаются в реестр требований кредиторов и исключаются из него арбитражным управляющим или реестродержателем исключительно на основании вступивших в силу судебных актов, устанавливающих их состав и размер.

Таким образом, кредитор, которому права требования уступлены по договору уступки, может быть включен в реестр требований кредиторов (путем замены на него первоначального кредитора) только после вынесения арбитражным судом определения о процессуальной замене.

Вместе с тем с материально – правовой точки зрения уже именно он, а не первоначальный кредитор, является кредитором должника (ст. 382–390 ГК РФ, условия конкретных договоров цессии).

При этом в соответствии с нормами АПК РФ и Закона новый кредитор еще не приобрел процессуальных прав лица, участвующего в деле о банкротстве – кредитора (именно как лица, участвующего в деле, а не стороны материально – правового обязательства, которой он уже является). Следовательно, новый кредитор не может принимать участия в собраниях кредиторов и голосовать на них (п. 1 ст. 12 Закона). Более того, до процессуальной замены он формально не является лицом, участвующим в деле о банкротстве (ст. 40 АПК, ст. 34 Закона).

Помимо этого согласно буквальном содержанию вышеприведенной нормы Закона о банкротстве, новый кредитор не имеет право на получение удовлетворения своих требований, которое может быть получено только первоначальным кредитором!

Однако процедурная норма п. 1 ст. 142 Закона о порядке расчетов с кредиторами в процессе о банкротстве не может противоречить норме материального права, содержащейся в п. 3 ст. 382 ГК РФ. По смыслу последней исполнение должником обязательств первоначальному кредитору не допускается, поскольку «нормы гражданского права, содержащиеся в других законах, должны соответствовать настоящему Кодексу» (абзац второй п. 2 ст. 3 ГК РФ), п. 1 ст. 142 Закона о банкротстве не может толковаться таким образом, который противоречил бы ГК РФ.

Кроме того, согласно п. 6 ст. 142 Закона в случае наличия рассматриваемых в арбитражном суде на момент начала расчетов с кредиторами соответствующей очереди разногласий между конкурсным управляющим и кредитором по заявленному требованию кредитора конкурсный управляющий обязан зарезервировать денежные средства в размере, достаточном для пропорционального удовлетворения требований соответствующего кредитора.

На наш взгляд, нет никаких оснований для того, чтобы в таких случаях не применять данную норму и к разногласиям между первоначальным кредитором и кредитором – цессионарием по аналогии закона (п. 1 ст. 6 ГК РФ).

Чтобы «купировать» недобросовестные действия первоначального кредитора в указанном деле, новый кредитор обращался в арбитражный суд с рядом заявлений и ходатайств по основному делу о банкротстве об обеспечении требований кредитора и о приостановлении производства по вопросу завершения конкурсного производства.

Ходатайства были отклонены судом первой инстанции со ссылкой на то, что до вынесения определения о процессуальной замене новый кредитор не является лицом, участвующим в деле, и его права требования не могут быть обеспечены. Суд также указал, что согласно закону расчеты производятся с кредиторами, включенными в реестр. С данной позицией арбитражного суда первой инстанции, к сожалению, согласились Десятый арбитражный апелляционный суд и ФАС МО

Необходимо отметить, что рассматриваемые решения арбитражных судов такого характера, противоречащие по сути основным началам гражданского законодательства – признанию равенства участников регулируемых им отношений, неприкосновенности собственности, свободе договора, недопустимости произвольного вмешательства кого‑либо в частные дела, необходимости беспрепятственного осуществления гражданских прав, обеспечения восстановления нарушенных прав, их судебной защиты (п. 1 ст. 1 ГК РФ), приняты при этом в соответствии с рассматриваемыми нами нормами Закона в их буквальном истолковании.

При этом новому кредитору для защиты от недобросовестных действий первоначальных кредиторов, злоупотребляющих правами в ущерб новому кредитору, которому они же сами уступили права требования, пришлось прибегать к процессуальным уловкам по затягиванию дела о банкротстве (решения вопроса о завершении конкурсного производства). Сами по себе такое затягивание обычно рассматривается как злоупотребление правом в арбитражном процессе! Ибо согласно действующему законодательству и существующей судебной практике, кредитору практически невозможно защитить свои права после вынесения определения арбитражного суда о завершении конкурсного производства.

Таким образом, вместо того, чтобы быть защищенным законом и судом от недобросовестных действий своего правопредшественника, правопреемник первоначального кредитора вынуждены был в течение почти 2 лет, пока решался вопрос о правопреемстве, защищаться от недобросовестности первоначального кредитора своими «недобросовестными» действиями, что не может быть признано нормальным для правового государства.

Какие же выходы видятся из этой почти тупиковой ситуации?

Во – первых, конечно, необходимо внести соответствующие изменения в Закон.

Во – вторых, представляется, что при правильном системном истолковании норм ГК РФ и Закона, в принципе возможна и должна осуществляться судами защита прав кредиторов – правопреемников.

Суды не должны на годы затягивать рассмотрение заявлений о процессуальном правопреемстве, не должны завершать конкурсное производство до решения данного вопроса, не должны допускать недобросовестные действия первоначальных кредиторов и конкурсных управляющих в отношении уступленных прав требований.

Что касается расчетов с кредиторами, в подобных случаях до решения вопроса о правопреемстве соответствующие денежные средства должны резервироваться конкурсным управляющим, а не выплачиваться первоначальным кредиторам согласно реестру требований кредиторов.

Также представляется, что при уступке прав требования в период процесса о банкротстве по аналогии закона подлежит применению п. 2 ст. 57 Федерального закона «Об акционерных обществах», и цедент, являющийся кредитором должника в деле о банкротстве, обязан выдавать цессионарию доверенность на участие в деле о банкротстве, включая голосования на собраниях кредиторов.

Данные разъяснения мог бы дать арбитражным судам Высший Арбитражный Суд Российской Федерации.