Читать книгу Серебряный узор на черном бархате - Сергей Морозов - Страница 5

Всю ночь шёл снег, и окрестности Каррусты, покрылись белым одеялом. Эва вышла на поверхность ранним утром, когда солнце еще немного прогревает воздух и бледные лучи небрежно касаются промёрзлой земли. Только в это время улицы города относительно безопасны, и можно выползти из подземелья, не рискуя попасться на пути каких-нибудь тварей, рыскающих в поисках живой добычи.

Она вызвалась добраться до леса, и выяснить, откуда выходят эти чудовища, охотящиеся на живых и пожинающие мёртвых. Хотя, если говорить честно, никто её просил. Мало кто сегодня отважится на подобную глупость. Но ей хотелось выбраться наружу и вдохнуть полной грудью холодный воздух и по возможности прикончить парочку тварей, пустив меткую стрелу. Потому она буквально выгрызла для себя это задание. В помощники ей выделили Кербера, остроухого и лохматого пса. Эва с недоверием относилась к зверю, но Сиан настоял, приказав собаке охранять её, или он отрежет ему уши. Как будто Кербер что-то понимал.

Проникнув в дебри, они прошли достаточно глубоко, продвигаясь бесшумно, но ничего не обнаружили. Кербер ни на шаг не отставал, поджав хвост и принюхиваясь, он послушно следовал за Эвой. Величавый лес, заснеженный и тихий, с устремлёнными к небу вековыми деревьями, пока не торопился открывать им свои тайны. Каждые пять минут Эва с тревогой поглядывала наверх, боясь, что солнце внезапно сядет, но при этом упрямо пробиралась дальше. И каждый раз, щурясь от света, что просачивался сквозь обнявшиеся кроны, она облегчённо вздыхала и оборачивалась на пса, который безупречно выполнял свои обязанности и не отвлекался.

Внезапно поднялся холодный ветер, зашумев ветвями. Небо потемнело, призвав на помощь беспросветные тучи, а воздух постепенно наполнился запахом приближающегося дождя. Вот так просто, без предупреждения, хотя, что там – все, кому не лень, предупреждали её. Эва стиснула зубы. Нужно возвращаться. Лесная тропа, разделившая лес пополам, вела к замку на горе, где засел обезумевший король. В одиночку туда соваться опасно, да и глупо. Эва, осторожно ступая, подобралась к склону, спускающемуся к дороге, и выглянула. В полумраке, охватившем лес, по тропе двигалась странная фигура. «Пристрелю его и мигом обратно», – подумала она. Эва торопливо выхватила стрелу из висящего за спиной колчана. Руки немного тряслись, но не от страха. От сладкого предвкушения.

Эва задержала дыхание и натянула тетиву. Лук изогнулся и захрустел, а Кербер, ощетинился и зарычал, прижав свою грязную морду к её бедру.

– Давай, урод, еще немного, – шёпотом приговаривала она, выжидая момент. Длинная, костлявая фигура ковыляла по тропе, продвигаясь вглубь леса. Она перемещалась на двух высохших ногах, согнутых в коленях, руки, болтаясь, свисали с плеч, доставая кончиками пальцев почти до земли. Голова, обтянутая бледной и сморщенной кожей и начисто лишённая растительности, подёргивалась на тонкой шее. Приоткрытая пасть издавала приглушенный хрип, когда существо озиралось по сторонам, хлопая большими внимательными глазами. Шаркая по замёрзшей земле босыми ногами, тварь наткнулась на преграду. Мёртвые тела, почти сросшиеся с замёрзшей почвой в неестественных позах, с открытыми от ужаса и остекленевшими пустыми глазами, перекрывали узкую дорогу, ведущую вглубь леса. Неведомая тварь, приблизившись к мёртвой куче, остановилась.

– Торчи на месте, – пролепетала Эва, и на выдохе пустила стрелу. Она промахнулась, потому что Кербер сильно ткнул её мордой в ногу. Стрела, с гранёным наконечником, нежно выточенным как раз для этого случая, с треском вонзилась, торчащую из кучи тел, заледенелую руку. Тварь среагировала на шум, и Эва, быстро развернувшись, спиной прижалась к стволу дерева. Она схватила пса за уши.

– Ты что творишь? – прошипела она ему в мокрый нос. – Я метила ему в глаз.

Кербер тихо заскулил и лизнул её в щеку своим шершавым языком, нервно кряхтя при этом. Эва покачала головой и потянулась к колчану, как до нее донёсся звук, напоминающий шум приближающейся повозки. Она осторожно выглянула из-за дерева. Сквозь решётку переплетённых между собой веток, она увидела железную телегу: Погребальную Колесницу – так её прозвали «счастливые» очевидцы, со скрежетом двигающуюся по лесной дороге. Эва прижалась спиной к дереву и задержала дыхание. Схватив Кербера за шкирку, она притянула его к себе, спрятав его морду под меховой накидкой, чтобы ненароком не выдать себя. В груди бешено заколотилось, а пальцы напряглись, крепко сжимая пушистую голову пса. Она закрыла глаза, слушая биение своего сердца и грохотанье железных колёс, молотивших по ушам в мёртвой тишине.

Когда рокот утих, Эва, стараясь не шуметь, выглянула из-за дерева. Кербер к тому времени получил приказ и покорно лежал, зарывшись в снег, из которого торчали только глаза и острые уши. Колесница остановилась в нескольких шагах от заслона. Эва заметила, как тварь, стоящая у кучи тел, обернулась и уставилась выпученными глазами на экипаж. Громадная железная повозка о четырёх колёсах, с высокими решетчатыми бортами, наполовину заваленная человеческими телами. Сквозь толстые прутья, туго перевязанные верёвкой, тут и там просматривались вырванные конечности и выкрученные головы. Холодный порыв ветра бросил в сторону Эвы тошнотворный запах трупов, замороженных и утрамбованных. Сзади, на ржавой цепи, за колесницей волочился огромный крест, при движении он вспарывал мёрзлую землю, оставляя за собой глубокие рытвины. Спереди из корпуса повозки торчали два стержня, глубоко вогнанные в остов. Но самое ужасное из всего – это то, что тащило колесницу, держа эти оглобли в цепких руках. Тварь походила на первую, только много больше в размере, примерно в два человеческих роста. Те же согнутые ноги, но крепкие и защищены стальными пластинами. Невероятно длинные руки с мощными кистями, обмотанные широкими кожаными полосками, усеянными острыми шипами. С плеч свисал плащ, сотканный из кусков человеческой кожи, и сцепленный крюком на шее. Лицо его целиком скрывалось под костяной маской, с вырезанными прорехами для глаз. Тварь отпустила повозку и засопела низким голосом. Кербер, пошевелив ушами, заворчал в снегу, и Эва, пригрозив ему пальцем, другой рукой потянулась к поясу. Нащупав свой кинжал, её пальцы, онемевшие в перчатках, схватились за рукоять. Огромное чудище, тем временем, с хрустом, отрывал примёрзшие к земле части тел, и не спеша, следовал к повозке, аккуратно укладывая собранный урожай. Наблюдая, как прилежно трудится тварь, Эва почувствовала охватившее её чувство паники, и накатившую к горлу рвоту. Она постаралась выровнять дыхание, но страх усиливался, готовый вылиться в крик. Эва схватилась за серебристую шерсть Кербера, засыпанную снегом. Он резко поднял голову и вопросительно посмотрел на нее.

– Пора нам домой, псина, – дрожащим голосом сказала она. – Давай-ка потихоньку убираться отсюда. Дальше мы не пойдём.

Кербер бесшумно вырос из снега, и хотел было отряхнуться, но Эва обняла его и постучала по широкому лбу. Потом шёпотом сказала ему, даже не задумываясь, насколько глупо это выглядит.

– Беги домой и жди возле входа. И не смотри на меня так. Разделимся, так безопаснее.

Пёс наклонил голову и внимательно слушал. Но уходить не собирался. Подняв лапу, он аккуратно ткнул её в грудь, намекая, что не согласен. Она вздохнула и взглянула на рывками чернеющее небо. Еще немного и тьма смешается с холодным воздухом, тогда обратная дорога превратится в очень сложную задачу.

– Ладно, – произнесла Эва, обращаясь теперь к себе. – Отойдём немного назад, а потом вернёмся к тропе. Придётся сделать круг. После, пойдём вдоль нее, скрываясь за деревьями.

Эва прижалась щекой к заледенелой коре и осторожно высунула голову, чтобы проверить обстановку на дороге. Сквозь ветки она увидела, что большая тварь смотрит в её сторону, так ей показалось, а его «кожаный» плащ развевается, хлопая о широкую спину. Она ощутила, будто внутри что-то оборвалось. Во рту пересохло, и она быстро перевела взгляд в сторону, не заметив меньшую тварь. «Путь расчищен, видимо, он ушёл в лес», – мелькнуло в голове. Она отлипла от дерева и, развернувшись, подняла голову. Ушедшая в лес хитрая тварь оказалась прямо перед ней, незаметно подкравшись. Она смотрела жадными глазами, висящие до земли кисти перебирали пальцами. Чудище изрыгнуло утробный хрип и резко выбросило руку, схватив её за лицо. Она хотела закричать, но влажная, гладкая ладонь перекрыла дыхание, а тонкие длинные пальцы стальными когтями впились в щеку. Заревев, Эва отчаянно потянулась за ножом, но существо с лёгкостью подняло её и потащило к повозке, продираясь через густо переплетённые сучья. Брыкаясь и цепляясь ногами за торчащие из-под снега ветки кустарника, Эва пыталась оттянуть неминуемое. Тварь хрипела и упорно тащила, крепко держа девушку за голову. Она вспомнила про Кербера. Наверно, он убежал и вернётся без нее. И тут, уже почти потеряв сознание, она услышала громкий лай и звук когтистых лап, разрыхляющих снег.

Оставалось несколько шагов до склона, ведущего к тропе, как она увидела несущегося пса. Кербер выпрыгнул, взвивая снежную пыль, и с остервенением вцепился в локоть твари. Кисть ослабла и разжалась, и Эва, бешено карабкаясь по снегу, отползла на два шага. Тварь размахивала рукой, на которой болтался пёс, рычащий и мотающий головой. В это время чудище у повозки, ожидающее жертву и потерявшее терпение, медленным шагом направился к склону, недовольно сопя сквозь маску.

– Кербер! – Закричала Эва, интуитивно отползая назад. Она сжимала кинжал в руке, и тут же вспомнила о луке, который неудачно остался у дерева.

– Отпусти, ко мне быстро! – кричала она. Раздался хруст, и тварь дико заверещала. Свободной рукой, схватив пса за задние лапы, существо оторвало Кербера от себя. Но пёс не ослабил хватки, и рука, переломившись в локте, повисла на лохмотьях из мяса и кожи. Тварь с визгом швырнула пса о снег, и тот, кувыркнувшись, встал и собрался снова атаковать, но отбежал назад к Эве и залаял, потому что сквозь деревья, цепляясь за них кожаным плащом, уже протискивался другой – озлобленный и страшный.

– Домой, – заорала она на пса, и, схватив за загривок, толкнула в сторону дороги. А сама, поднявшись на ноги, побежала и скатилась со склона на дорогу. Увидев устремившегося в сторону города Кербера, она испуганно посмотрела наверх.

Большая тварь глядела на нее, рукой указывая на колесницу, заполненную, но сохранившую свободное место и для нее. Вдохнув ледяной воздух, Эва бросилась наутёк.

***

Она бежала долго. Ледяной ветер царапал лицо и насвистывал угрозы, обжигая уши. Бежала без оглядки, будто спиной чувствовала погоню зловещей твари, тянувшейся за ней своими уродливыми клешнями. Сиан был прав, не стоило ей так рисковать, и, если бы не Кербер, лежать ей в компании заиндевевших покойников.

Она вылетела к развилке у леса и, споткнувшись в уже полной темноте, кубарем закатилась в сугроб.

– Ну и пробежка, – выдохнула Эва, выбираясь из-под снега, нагло проникшего за шиворот. Отряхиваясь, она быстро огляделась по сторонам, при этом проверяя пояс на наличие кинжала. Лук потерян, а колчана она лишилась, пока бежала. Вокруг было тихо, никто не шумел, кроме Эвы, что усиленно пыталась восстановить сбитое дыхание. Кинжал, во славу Андруса, был на месте, и Эва мысленно поблагодарила себя, что хотя бы нож сохранила. Где-то рядом должна быть таверна, там можно переждать какое-то время. Потом решить. До города недалеко, но твари вышли на охоту. Несмотря на то, что вокруг было ни души, расслабляться Эва не имела возможности.

Глаза постепенно привыкали к темноте, и вокруг нее вырастали смутные очертания, похожие на затаившихся зверей, готовых вцепиться ей в глотку. Но то были всего лишь сугробы и обломки телег и экипажей, которыми королевский тракт был усеян, начиная от городских ворот до развилки у леса.

– «Интересно, добрался Кербер?» – подумала она. – «И доберусь ли я?»

Похолодало. Поднявшийся ветер завыл и бросил оторванную ветку ей под ноги, словно напоминая, что надо торопиться. Таверна с оригинальным названием «На развилке» ждала своего единственного посетителя, скрипя покосившимися стенами и дверью, зависшей на одной петле. Эва, стараясь не шуметь, что являлось почти невозможным, направилась к ней, перешагивая через обломки телеги, павшей жертвой на пути к спасению.

Эва выдернула кинжал, успокаивая себя ругательствами в свой адрес. «Укроюсь от дождя или снега, хотя бы», – надеялась она мысленно, глядя на оторванные окна и болтающиеся на ветру хлипкие двери.

Со стороны леса до нее донёсся еле слышный свист, похожий на мелодию. До того безобразную, словно свистящий никогда не слышал музыки. Эва прислушалась. Мелодия повторилась спустя несколько секунд. На третий раз она поняла, что она означает: из леса выползли две сгорбленные фигуры с горящими глазами и, фыркая, направились в её сторону.

Эва, сжимая рукоять кинжала, начала быстро озираться, прикидывая, куда спрятаться. До таверны она точно не успеет. Твари заметят движение и настигнут её. Оставался кинжал в руке и острое желание жить, а ещё перевёрнутая и заваленная снегом повозка, с торчащими в стороны обломанными досками.

Эва нырнула в снег и заползла под повозку. Затаив дыхание, она сосредоточила взгляд на согнутых фигурах, идущих на нее, словно чуя запах её страха. Косматые чудища тяжело дышали, выбрасывая в ночь клубы пара. Глаза их действительно светились красным огнём, отбрасывая тусклый свет на заснеженную дорогу.

Чем ближе они подбирались, тем глубже ей хотелось зарыться. В груди колотилось сердце, и ей показалось, что задрожала земля, выдавая её местоположения. Эва вспомнила все бранные слова, какие знала, и осыпала себя ими, пытаясь не сорваться и не закричать.

Твари подоспели. Эва с удивлением отметила, что это собаки или волки, только ужасно изуродованные. В полутьме их сложно было разглядеть, но красный свет глаз случайно упал на одного из них, и Эва увидела. Определённо, это были волки. Серые, со свалявшейся шерстью и с огромными лапами. Они были крупнее тех волков, которых она видела, и их пасти не закрывались от большого количества клыков, торчащих, словно сабли. Из ноздрей клубился пар, а острые когти цокали по мёрзлой земле, ковыряя снег.

– Ну всё, идиотка последняя, – подумала она. От этих ей вряд ли удастся сбежать. Даже будь с ней Кербер, слава безумному Андрусу, его здесь нет, он бы никак не справился с ними. Теперь ему точно достанется от Сиана, грустно подумала она, вспомнив, как он не хотел её отпускать. Волки закряхтели друг на друга. Эва заметила, как один, принюхиваясь к воздуху, запрыгнул на повозку. Второй остался у нее на виду. Лёжа на холодной земле, она спиной чувствовала, как гнутся сырые доски под тяжестью мощных лап. Волк ещё немного повозился, издевательски топая лапами, а после улёгся, во всяком случае, так ей показалось. Другой же распластался на месте, прямо напротив узкой щели, в которую она протиснулась. Не дыша, Эва смотрела в огненные глаза, горящие во тьме. Они наблюдали за ней мёртвым, но вполне понимающим взглядом.

– Сучьи дети, – прорычала Эва в снег, – спустили на меня собак.

Волк утвердительно пошевелил оборванными ушами и фыркнул. Они могли вмиг разорвать её, но спокойно расположились возле неё. Будто понимали, что долго она не продержится. Эва вспомнила, как Сиан однажды сказал, что безвыходных ситуаций не бывает. Видел бы он её сейчас. Что бы он сам сделал, окажись на её месте? Наверное, также лежал и играл в гляделки с красноглазой тварью, бывшей когда-то серым волком. Где ты сейчас, умник?

Прошло несколько минут. Волки не двигались. Эва, само собой тоже. Ритм сердца выровнялся, а снег, мягко ласкал её онемевшую щеку, прижатую к земле. Она снова вспомнила Сиана. «Страх – очень сильная штука», – говаривал он. Только боязнь смерти помогает выжить, предлагая порой невероятные приёмы в схватке со смертью». Но Эва уже и не боялась. Она смирилась и не видела вариантов. Либо она замёрзнет здесь, под присмотром двух сторожевых псов, либо будет разорвана, как только попытается бежать. Поэтому осталось третье. Что было необычайно глупо.

– Эй, – позвала она волка. Тот поднял голову и навострил уши. Сверху послышалась возня: второй, видимо, тоже услышал её.

– Эй, красноглазый, – громче произнесла она, – Иди и сожри меня, чего ты ждёшь?

Волк поглядел на нее огненным взглядом и заскулил. Тот, что наверху, заёрзал на досках и закряхтел.

– Ну и тупая ты собака, – с презрением обратилась к нему Эва, сплёвывая снег. – Иди сюда.

Она ударила локтём по доске. Сверху повалился снег, засыпая щель, и волк, зарычав, принялся нервно раскапывать её, периодически запихивая в нее мерзкую зубастую морду. Второй с грохотом спрыгнул сверху и принялся помогать, но оказался лишним и отхватил клыками по лапе. Завязалась короткая потасовка. Второй оказался слабее и отступил, заскулив, словно щенок. Потом зарычал и вернулся на место, запрыгнув наверх. Эва с замиранием наблюдала за ними, надеясь, что они перегрызут друг другу глотки. Но все вернулось на круги своя.

– Ладно, пёсики, – разозлилась Эва. Ноги, придавленные мёрзлой древесиной, затекли, и шея, повёрнутая в сторону, жутко заныла. – Как насчёт этого…

И она хриплым голосом затянула" Славные деньки под солнцем Каррусты " – песню, которую много раз слышала от карманников, промышлявших на рынке столицы. Сил не хватало, и она не раз срывалась, но все же её тихий голос возымел действие. Оборотни снова всполошились. Только на это раз они решили составить ей компанию и жалобно завыли, вспарывая слух омерзительным воплем. Этого Эва не ждала. Не ждала и того, что последовало за этим воем.

Дробящий уши звук железных колёс, донёсся до нее со стороны леса. Колесница. Огромная тварь в костяной маске и страшном, из разорванных в клочья и переплетённых между собой человеческих шкур, плаще идёт за ней, чтобы завершить работу. Волки снова оживились, замахали хвостами и направили свои горящие глаза, встречая повозку.

– Нет, нет, нет, – запричитала Эва в голос. – Только не ты, нет.

Но тварь думала иначе. Через щель Эва увидела, как остановилась повозка. Услышала знакомое сопение сквозь маску. Звук приближающихся шагов. Она затаилась, рассматривая босые ноги, с обгрызенными пальцами, уверенно стоявшие на промёрзшей и занесённой снегом земле. Тварь не шевелилась и затихла, и Эва не заметила волков. Наверное, они тоже не жалуют это существо, и убежали в лес, в своё логово.

Эва услышала скрип, и на нее посыпался снег – тварь поднимала повозку, с намерением добраться до нее. Страх вернулся и, несмотря на затёкшие конечности, она поползла в сторону, не сводя глаз с отвратительного урода, сопящего и перемалывающего дерево, словно тонкие прутики. Отбросив останки повозки, будто рухлядь, он пошёл на нее, не торопясь и не дёргаясь. Эва попыталась встать на ноги, они тут же подкосились, пронзив уколами икры.

– Ну же, – заводила себя Эва, – Вставай, дура бесполезная

Она поднялась на ноги и пошла, прихрамывая и постепенно набирая скорость. Она боялась повернуться спиной и шла назад, не сводя глаз с чудовища. Тот все так же шёл на нее, только теперь не сопел, а, скорее ухмылялся; из-под маски доносился тихий рычащий смех. Эва отступила еще пару шагов и упала, споткнувшись о сваленную груду хлама. На этот раз она попалась. Тварь схватила её за ногу и потащила, чтобы погрузить в свою колесницу. Эва повисла вниз головой, цепляясь одной рукой за обломки и ветки. В другой она все так же крепко сжимала кинжал. Вспомнив о нем, она завопила и, собрав силы, попыталась согнуться и полоснуть чудовище по руке. Она не дотянулась и предприняла еще одну тщетную попытку. Силы оставили её и, задыхаясь она закричала так сильно, насколько хватило воздуха в лёгких.

Никто не услышал и, разумеется, не прибежал сломя голову на помощь. Тварь, удовлетворённо ворча, дотащила её до повозки. Бросив её, он снял, висящий на крюках, торчащих из борта, огромный топор, расписанный запёкшейся кровью. Эва перевернулась на живот и поползла прочь. Но тварь была непреклонна. Схватив Эву за шиворот, он бросил её на железный крест, пристёгнутый цепями сзади. Заботливо сопя, он разместил её руки и ноги, чтобы удобнее было разделить на части для погрузки. Эва уже ничего не чувствовала. Она посмотрела на палача, который, наклонив голову, проверил, все ли правильно сделал. Погрузившись в процесс, он не услышал и не увидел того, что увидела Эва. Позади твари мелькнула тёмная фигура. Обессиленная, она заметила блеск стали, сверкнувший в темноте.

– Сиан, – прошептала она.

Фигура безмолвно взмахнула двуручным мечом, рубанув по икрам. Удар был настолько могучий, что тварь, зарычав, как раненый зверь, опустилась на колени. Последовал еще удар, за ним еще один. Эва, щурясь, пыталась разглядеть спасителя, но ей не удавалось. Он был быстр и обрушивал удары на огромную тварь.

– Эй, ты, – услышала она резкий незнакомый голос. – Долго будешь лежать? Убирайся отсюда, быстро. С этим я закончу сам.

Эва собралась и поднялась на ноги, пошатываясь.

– Что встала? Уноси ноги, – закричал на нее неизвестный, продолжая разрубать чудовище.

Эва развернулась и побрела в сторону города. Озноб сотрясал её изнутри. Она хотела заплакать, но не смогла. Ноги сами несли её. За спиной слышались глухие удары, отдававшиеся в голове приятной музыкой. Впустив её, Эва принялась шёпотом напевать «Славные деньки под солнцем Каррусты».

До чего хороша была эта песня.