Читать книгу Сочинения. Том 5. Экономическая история и экономическая политика. Статьи. Книга 1 - В. А. Мау - Страница 18

Одной из важнейших черт коммунистической общественно-экономической формации классики марксизма-ленинизма считали народнохозяйственную планомерность. К. Маркс и Ф. Энгельс обосновали возможность и необходимость установления с победой социализма планомерной формы организации производства[198]. Неоценим и вклад В.И. Ленина в разработку вопроса о способах обеспечения планомерности в социалистическом народном хозяйстве.

Советские экономисты-марксисты с самого начала социалистических преобразований в нашей стране уделяли повышенное внимание планомерности экономического развития. Вместе с тем и буржуазные экономисты не обходили вниманием эти вопросы, и в 1920-е годы теория и практика планирования народного хозяйства в СССР стали ареной острой классовой борьбы.

Во второй половине 1930-х годов в экономическом базисе советского общества произошли коренные изменения – утвердилось безраздельное господство новых, социалистических производственных отношений. Их победа создала адекватные условия для развития политической экономии социализма. По мере прогрессивных изменений в экономическом базисе нового общества возрастали требования, предъявляемые к этой науке. Это относится как к политической экономии в целом, так и к отдельным ее разделам, среди которых исследованиям в области планомерности принадлежит особое место: победа социалистических производственных отношений означает утверждение планомерности как всеобщей формы движения социалистической экономики.

Огромное значение имел и накопленный опыт плановой работы. В статье 11 Конституции СССР 1936 года было зафиксировано, что хозяйственная жизнь СССР определяется и направляется государственными народнохозяйственными планами. Развитие социалистического планирования от плана ГОЭЛРО до плана второй пятилетки играло чрезвычайно важную роль для дальнейшего успешного развития теории и практики планомерной организации социалистического производства.

В свете построения научной системы политической экономии социализма проблемы планомерности рассматривались в рамках решения поставленной перед советскими экономистами задачи подготовки учебника по этому курсу[199]. В ходе этой работы необходимо было завершить выделение основных категорий и законов политической экономии социализма, провести более или менее четкое разграничение между ними, преодолев их субъективистскую трактовку.

К концу 1930-х годов в советской экономической литературе были названы основные категории, относящиеся к планомерности социалистической экономики, однако в этот период еще не было сформулировано достаточно четких определений как самого закона планомерного развития экономики, так и ряда связанных с ним проблем. Главной категориальной проблемой была нерасчлененность понятий «планомерность» и «народнохозяйственное планирование». Правильное решение здесь непосредственно связано с преодолением субъективизма в трактовке экономических категорий. Без такого преодоления было невозможно дать научное определение сущности, механизма действия и использования самого закона планомерности, добиться убедительной результативности дальнейших исследований в этой области, играющей весьма важную роль в дальнейшем развитии политической экономии социализма в целом; ведь планомерность, будучи всеобщей формой движения социалистической экономики, сказывается во всей системе производственных отношений.

Субъективистская трактовка планомерности была вызвана в рассматриваемый период двумя взаимосвязанными источниками теоретических заблуждений по этому вопросу, уходящими своими корнями в область гносеологии: во-первых, отождествлением сущности и явления, во-вторых, отождествлением планомерности и сознательности, субъективной деятельности людей, в результате чего планомерность противопоставлялась объективности. Следует отметить и наличие классовых корней субъективистской трактовки экономических категорий в рассматриваемый период. Еще в 1920-е годы буржуазные экономисты и представители оппозиции в самой партии ссылками на объективные закономерности, под которыми понимались закономерности развития дореволюционной России, других капиталистических стран, пытались доказать невозможность и даже вредность коренного преобразования народного хозяйства, выступали против индустриализации, против высоких темпов экономического развития, намечавшихся пятилетними планами. В начале 1930-х годов в результате ликвидации эксплуататорских классов в Советском Союзе потерпели сокрушительное поражение противники генеральной линии партии. Однако в экономической литературе нигилистическое отношение к объективным законам было преодолено не сразу. Потребовалось время и для реального избавления от субъективистской трактовки экономических законов (которые на словах уже были признаны объективными). Заметим, что преодоление субъективистской трактовки закона планомерности еще отнюдь не означало устранения субъективизма в народнохозяйственном планировании, хотя и являлось для этого необходимым условием.

В работах советских экономистов конца 1930-х годов широкое распространение получило освещение тесной связи между планированием народного хозяйства и социалистической собственностью на средства производства. Однако речь в основном шла о том, что социалистическая собственность на средства производства, объединяя производителей в ассоциацию, делает планирование народного хозяйства возможным и необходимым. Таким образом, закон планомерности сводился к самой возможности и необходимости планирования, а это предполагало отождествление планомерности как объективного закона и плановой деятельности.

Советские экономисты не только видели в народнохозяйственном планировании важнейшую специфическую черту нового способа производства, но и понимали ее особую роль в экономической системе социализма, и это было не чем иным, как отражением всеобщности планомерности, ее связи со всеми экономическими законами социализма[200].

В рассматриваемый период широкое распространение получили формулы «народнохозяйственное планирование – экономический закон социализма» и «государственный план – экономический закон». Их анализ показывает, что приведенные формулы близки, но отнюдь не тождественны. В первой речь идет о необходимости и возможности планирования народного хозяйства при социализме. При том, что это утверждение само по себе справедливо, никак, однако, нельзя считать, что оно исчерпывает суть объективного экономического закона. Вторая формула выражала смешение законов экономики и права, экономический закон в ней оказался совпадающим с плановым документом.

Вместе с тем в рассматриваемый период была распространена точка зрения, согласно которой народнохозяйственное планирование не идентично экономическому закону, а базируется на некоторых внутренних объективных закономерностях развития социалистической экономики. Интересен анализ, проведенный Л. Альтером, отражающий двустороннюю связь между планированием и экономическими законами. Настойчиво проводя мысль о том, что «планирование народного хозяйства, осуществляемое социалистическим государством, исходит из законов экономического развития общества»[201], он подчеркивал, что «через проводимое социалистическим государством народнохозяйственное планирование осуществляется действие законов экономического развития социалистического общества»[202]. В таком подходе нашло отражение объективное положение планомерности в системе политической экономии социализма как категории, выражающей всеобщую форму движения социалистической экономики.

Особый интерес представляют взгляды Н. Власова, который еще в 1940 году писал, что социалистический план – «субъективное (сознательное) выражение объективного закона развития социалистического общества»[203]. Если в работах других экономистов речь шла о необходимости использования объективных законов социализма в планировании, то у Н. Власова – о поиске закона, лежащего в основе самого планирования. Однако на вопрос о том, каков именно этот закон, у Н. Власова ответа еще не было. Он в данной связи писал об опережающем развитии общественных потребностей по сравнению с возможностями общественного производства, рассматриваемом в качестве объективного экономического закона социализма.

Некоторые вопросы планомерности рассматривались на встрече экономистов с руководителями партии в январе 1941 года[204], где обсуждались основные проблемы развития политической экономии социализма. В ходе обсуждения подчеркивалось, что социализм не может развиваться вне планового ведения народного хозяйства, что плановость вытекает из обобществления средств производства. Отсюда делался вывод: плановое ведение хозяйства является для социализма не вопросом желания или вопросом произвола, а объективной экономической необходимостью. Далее отмечалось, что в основе экономических законов лежит «объективная экономическая необходимость, диктуемая всей совокупностью объективных условий жизни общества»[205].

Анализ статьи, подводившей итоги встречи, позволяет утверждать, что в ней нашли отражение как достижения в области политической экономии, так и проблемы, с которыми столкнулась советская экономическая наука к началу 1940-х годов. В ряде работ, появившихся после ее опубликования, конкретизировались и развивались выдвинутые в ней положения[206].

Победа СССР в Великой Отечественной войне была победой всей общественной системы социализма с ее плановой экономикой над капитализмом. Необходимо было обобщить, теоретически осмыслить функционирование народного хозяйства СССР в годы войны, решить многие теоретические и практические вопросы послевоенного экономического развития. Большим вкладом в решение этой задачи стала книга Н.А. Вознесенского «Военная экономика СССР в период Отечественной войны», в которой особое внимание уделялось вопросам народнохозяйственного планирования. Так, Н.А. Вознесенский считал важнейшим отличием социалистической экономики от капиталистической то, что на смену «стихийным законам движения» пришли «экономические законы планирования и организации производства». Очевидно, что он имел в виду планомерность как всеобщую форму движения социалистической экономики. Однако, не разграничивая категории «планомерность» и «народнохозяйственное планирование», автор сделал вывод, что «социалистическое планирование, основанное на разумном использовании и применении экономических законов производства и распределения, само является общественным законом развития и в качестве такового – предметом политической экономии»[207].

В результате анализа важных вопросов планомерной организации социалистического производства Н.А. Вознесенский пришел к общему заключению: «Социалистическое планирование производства предполагает знание экономических законов производства и распределения и умение использовать их в интересах социализма»[208].

Книга Н.А. Вознесенского нашла широкий отклик среди научной общественности и была ею высоко оценена, вследствие чего оказала большое влияние на экономические исследования. Во многих работах конца 1940-х годов развивался ряд сформулированных Н.А. Вознесенским положений. Важно заметить, что в экономической литературе этого периода уже довольно четко прослеживается процесс разграничения категорий планомерности и народнохозяйственного планирования, хотя оно еще не получает необходимой завершенности и прежде всего потому, что еще не выделены планомерность как специфическое производственное отношение социализма и соответствующий объективный экономический закон[209].

В экономической литературе конца 1940-х годов предпринимались попытки политэкономического анализа народнохозяйственного планирования, в которых речь фактически шла о планомерности. В этом отношении интересна статья К.В. Островитянова «Социалистическое планирование и закон стоимости». Здесь автор прямо говорит о том, что нельзя ограничиваться рассуждениями об объективной необходимости планирования, поскольку «социалистическое планирование представляет собой чрезвычайно сложную и разностороннюю категорию социалистической экономики». Это обусловлено тем, что «плановое начало пронизывает всю систему социалистических производственных отношений и составляет одну из наиболее существенных черт этих отношений» и каждой экономической категории социалистического народного хозяйства[210]. В приведенном высказывании нашло отражение объективное положение планомерности как всеобщей формы реализации социалистических производственных отношений. Развивая это положение, К.В. Островитянов пишет: «Социалистическое планирование имеет у нас силу экономического закона в том смысле, что наши планы, выражая внутреннюю причинную связь и зависимость отношений социалистического воспроизводства, определяют и реализуют пропорции в распределении труда и средств производства между отдельными отраслями народного хозяйства и предприятиями, необходимые для разрешения хозяйственных задач, выдвигаемых партией и советским государством на данном этапе строительства коммунистического общества»[211]. Представляется очевидным, что научное определение закона невозможно без преодоления двойственности в понимании народнохозяйственного планирования. Если в начале цитируемого отрывка закон определяется как «внутренняя причинная связь», то в конце его речь фактически идет о планировании как функции социалистического государства.