Читать книгу Сочинения. Том 5. Экономическая история и экономическая политика. Статьи. Книга 1 - В. А. Мау - Страница 9

Разрабатывая политическую экономию капитализма, К. Маркс доказал историческую ограниченность этого способа производства и неизбежность победы пролетарской революции. Вместе с тем анализ тенденций экономического развития капитализма позволил выявить основополагающие черты коммунистической общественно-экономической формации, среди которых важнейшая роль отводилась планомерности. В «Капитале» и ряде других произведений К. Маркс обосновал возможность и необходимость установления планомерной формы организации производства, что является условием преодоления фетишизации производственных отношений[27] и достижения человеком подлинной свободы[28].

Задача планомерной организаций народного хозяйства встала со всей остротой после победы Великой Октябрьской социалистической революции. В работах В.И. Ленина получило дальнейшее развитие Марксово учение о планомерности, им были сформулированы основные принципы социалистического планирования. Марксистско-ленинские идеи в этой области развивались в 1920-е годы, прежде всего экономистами-марксистами Госплана во главе с Г.М. Кржижановским и В.В. Куйбышевым.

Следует подчеркнуть, что уже советским экономистам была ясна необходимость глубокого освоения теоретических выводов основоположников марксизма-ленинизма при разработке экономической теории социализма. «Маркс и Энгельс не могли и не пытались точно предусмотреть все богатство извилин и деталей конкретного пути, по которому придется идти победоносной пролетарской революции. Но они тем не менее сумели дать общие контуры социалистического планового хозяйства в крупных масштабах. Работа над будущей пятилеткой и генпланом должна быть теснейшим образом увязана с гениальными предвидениями и высказываниями Маркса и Энгельса», – писал М. Тулепов в статье «Основы теории планового хозяйства в работах Маркса и Энгельса»[29].

Одной из основных проблем планомерной организации общественного производства является обеспечение непрерывности планирования. И действительно, именно разработка системы плановых документов на различные периоды стала в 1920-е годы как бы ядром плановой деятельности, что предполагает исследование комплекса важных методологических вопросов. Большую роль сыграли тут работы Г.М. Кржижановского и В.В. Куйбышева, основные идеи которых в этой области и будут нами далее рассмотрены.

Идея обеспечения непрерывности планирования народного хозяйства, по сути дела, была заложена уже в плане ГОЭЛРО. С самого начала деятельности Госплана перед ним ставились задачи разработки системы плановых документов. Однако особое значение в этом деле имели решения съезда плановых органов, состоявшегося в начале 1926 года. Выступая на нем, Г.М. Кржижановский подчеркнул необходимость разработки системы научно обоснованных документов, включающую годовой, пятилетний и генеральный (на 10–15 лет) планы. «…Годичный план должен неизбежно являться лишь отрезком перспективного хозяйственного плана, предвидящего цикл хозяйственных работ примерно на пятилетний срок… В свою очередь перспективный план будет правильно скомпонован лишь при наличии правильно составленного генерального плана народного хозяйства. Сознание необходимости работы в этих трех направлениях, – признание, что тремя основными стержнями плановой работы должны быть план генеральный, план перспективный и планы годовые, операционные, с сопутствующей последним системой контрольных цифр, – широко распространено в кругу наших работников»[30]. Стоит обратить внимание: в приведенной цитате пятилетний план рассматривается как центральный элемент системы. Итак, уже в 1920-е годы был сформулирован этот важный принцип, однако лишь на современном этапе развития теории и практики народнохозяйственного планирования он может быть в полной мере реализован.

Необходимо подчеркнуть, что уже в тот период было выдвинуто требование четкого разграничения целей, стоящих перед планированием на разные периоды, и связанной с этим дифференциации системы показателей, структуры планов[31]. «Мы по-разному подходим методологически к задачам, стоящим в разрезе одного года, в разрезе пяти лет, в разрезе десяти и более лет. Наряду с этим мы создали свою систему конъюнктуры как хозяйственной вахты… Нельзя предъявлять пятилетнему плану такого рода запросов, которые мы можем предъявлять годичному плану или генеральному плану», – писал Г.М. Кржижановский. И далее: «Годовой план – это больше всего план эксплуатации, план проведения в действие наличных установок хозяйственных ячеек, отрядов труда на том базисе, с некоторыми небольшими прибавлениями того строительства, которое в такой маленький отрезок времени можно сделать. Генеральный план, охватывающий 10-15-летний период, прежде всего, имеет строительную концепцию, а план пятилетний представляет и часть эксплуатационного плана, и часть плана строительства». Однако сказанное не следует понимать механически: в пятилетием плане это два его органически связанных компонента, в плане годовом капитальное строительство не отсутствует полностью и не является лишь небольшим прибавлением, но остается «одним из основных стержней»[32].

С этой спецификой связано решение крайне остро обсуждавшихся тогда вопросов генетического и целевого подходов к планированию. Г.М. Кржижановский отмечал, что в «генеральном плане мы сосредоточиваем внимание… на самых широких обобщениях и конечных целях строительства»[33], тогда как в пятилетием плане следует более подробно отражать достаточно близкие хозяйственные нужды, вытекающие из практического опыта, во всяком случае по сравнению с генеральным планом. О том, что это не следует понимать абсолютно, свидетельствует пример первого пятилетнего плана, который был бы менее научным, если бы был более «осторожным» и основывался бы только, или хотя бы в основном, на экстраполяции.

Естественно, что уже тогда особый интерес представляли перспективные планы, направленные на решение крупных социальных и экономических задач, на полное торжество социализма в нашей стране. Особое место они занимали и в работах Госплана СССР. Идея разработки

пятилетнего плана была выдвинута в ходе становления теории и практики социалистического планирования. Ныне трудно себе представить народнохозяйственное планирование без этого понятия, без этого этапа, но тогда он вызывал многочисленные вопросы и споры, касающиеся срока планирования, широты охвата отраслей экономики страны. Предлагалось не связывать деятельность Госплана с документом на определенный период, ограничиваясь лишь определением тенденций хозяйственного развития. Предлагалось также, чтобы план для каждой отрасли охватывал период, зависящий от ее особенностей. Поэтому весьма важным было решение о разработке единого перспективного плана. Вот как объяснял Г.М. Кржижановский выбор именно пятилетия как периода планирования (и объяснение это в целом сохраняет актуальность и поныне): «Во-первых… пятилетний срок является достаточно охватывающим для крупных хозяйственных сооружений… Во-вторых… в нашем сельском хозяйстве наблюдается известная цикличность, позволяющая именно для периода в 5 лет положить в основу перспективного учета среднюю урожайность, ибо благополучные годы в редких случаях выходят за рамки трехлеток. И, наконец, в-третьих… разбивка генерального плана на пятилетние циклы имеет свои удобства в подразделении общих хозяйственных заданий на крупные строительные этапы, позволяющие сконцентрировать мысль проектирующих на основных, важнейших моментах хозяйственного строительства в целом»[34].

Огромная сложность этого дела заключалась не только в новизне и гигантских масштабах встававших проблем. Выше мы говорили о соотношении экстраполяции и целевых установок. Пятилетний же план, будучи центральным элементом системы плановых документов, несет в себе объективное противоречие, заключающееся в необходимости совмещения в нем обоих подходов. Эта проблема стоит и в наши дни, но особую остроту она приобретала в то время, поскольку «по самому существу своей переходной структуры» в экономике в значительной мере исключалась возможность экстраполяции из динамики прошлого. И в то же время этот срок недостаточен, чтобы противопоставить сразу же законосообразностям прежней хозяйственной структуры законосообразности новых хозяйственных отношений[35]. Это противоречие могло быть разрешено только в ходе самой практической плановой деятельности.

Перспективные плановые разработки требовали повышения научной обоснованности планов, их сбалансированности. Г.М. Кржижановский выдвинул тезис о единстве плана и баланса[36], что было исключительно важно в условиях, когда планирование народного хозяйства находилось в стадии становления. Народнохозяйственное планирование неотделимо от разработки балансовых вопросов, и недаром приоритет в этой области принадлежит советским ученым. Однако многие вопросы требовали напряженных и достаточно продолжительных исследований. Прежде всего, это касается разработки единого баланса народного хозяйства. Сознавая сложности этого дела, руководители Госплана с самого начала его деятельности подчеркивали необходимость использования уже имеющихся балансовых схем, «балансовых прикидок», системы частных балансов.

Вместе с тем экономисты-марксисты подчеркивали, что сам баланс не может быть чем-то застывшим и план, построенный на его основе, должен быть не только стабильным, но и гибким. Народнохозяйственные планы рассматриваются в нашей стране высшими партийными и государственными органами и после утверждения принимают силу законов. Однако и теоретически, и практически весьма важным было положение, что «план не может быть вечным, постоянным, нерушимым… ни при каких обстоятельствах»[37]. Сочетание гибкости и стабильности плана – важнейшее условие его действенности, проблема, не решенная в полной мере и поныне. Причем под гибкостью мы понимаем даже не корректировки планов как таковые (хотя бы и в сторону повышения), но, прежде всего, возможность хозяйственного маневра. В этом смысле интересно высказывание Г.М. Кржижановского, который связывал решение этих вопросов с обеспечением сбалансированности народнохозяйственных планов, в которых «число и вес» и метод балансовых прикидок еще раз должны перестраховать нас от расплывчатости в работе и недоучета реальных ресурсов. «Если в этих направлениях мы добьемся надлежащей увязки, то в последнем счете вся система хозяйственного планирования будет иметь и достаточную гибкость для хозяйственного маневрирования и достаточную точность реагирования на действительные потребности хозяйственной практики»[38].

Со сказанным связано решение еще, по крайней мере, двух проблем в области планирования народного хозяйства.

Во-первых, следует подчеркнуть то большое значение, которое придавалось сбалансированности. Дело, однако, в том, как обеспечить эту сбалансированность, особенно в связи с проблемой «узких мест». Необходимо было найти в огромных преимуществах социалистического хозяйства пути преодоления этих «узких мест», не ограничивая плановые показатели их рамками, но и не игнорируя их. «Разве мы не преодолеваем ежегодно, ежемесячно, ежедневно эти „узкие места”? Разве не находим подчас совсем неожиданные способы преодоления затруднений и непреодолимых, казалось бы, лимитов?» – писал В.В. Куйбышев в статье «Ко дню индустриализации», опубликованной в «Правде» 6 августа 1929 года. «Слишком „трезвая”, консервативная мысль, цепляющаяся за сегодняшние технико-экономические условия, конечно, неспособна была сколько-нибудь удовлетворительно справиться с этой задачей» [39]. Сам балансовый метод должен играть важную роль в предохранении плана «от опасности недоучета действительных ресурсов»[40].

Во-вторых, для обеспечения успешного выполнения плановых заданий необходимо иметь достаточные резервы (сырьевые, продовольственные, финансовые). Это подчеркивал В.В. Куйбышев: «Только наличие резерва позволяет разрешить те дополнительные задачи и успешно преодолевать те трудности, которые возникают в процессе выполнения плана»[41].

Использование балансового метода должно было способствовать существенному повышению качества планирования, чему Госплан и его председатели придавали очень большое значение.

Необходимость повышения действенности и обоснованности планов при одновременно возросшей сложности задач, встававших при переходе к перспективному (пятилетнему) планированию, объясняет ту большую роль, которую отводил Г.М. Кржижановский методу «постепенных вариантных приближений»[42]. В этом контексте, в частности, следует рассматривать и появление двух вариантов пятилетнего плана – отправного (минимального) и оптимального (максимального). Вокруг них развернулась острая дискуссия, которая была одним из проявлений классовой борьбы в условиях переходного периода. Буржуазные экономисты, с которыми фактически сомкнулись оппозиционеры в партийных рядах, не верившие в возможность успешного построения социализма в СССР, или поддерживали минимальный вариант, или даже и его считали нереальным. В этой борьбе, которая в конечном итоге велась вокруг вопроса о перспективах социализма в нашей стране, принимал участие и В.В. Куйбышев. Хотелось бы привести одну выдержку из его выступления на объединенном Пленуме ЦК и ЦКК ВКП(б) 19 декабря 1930 года, в котором ярко проявляется сочетание черт хозяйственного и политического руководителя: «Тов. Рыков, к сожалению, до сих пор не понимает всей глубины своих разногласий с партией, не понимает того, что дело идет не о том или другом проценте роста или той или иной оценке отдельных трудностей. Дело в том, что одна линия была противопоставлена другой и были две прямо исключающие друг друга политические линии. Со стороны партии это была борьба за ту принципиальную политическую линию, которая дала сейчас такие ощутительные победы социализму; со стороны правой оппозиции была борьба за ту линию, которая, если бы она победила, повела бы к неизбежному поражению дела социализма и победе капитализма»[43].

Но не означает ли все сказанное, что, выдвигая два варианта плана, Г.М. Кржижановский делал уступку тем, кто не верил в успех социализма? Разумеется, нет. Не говоря уже о том, что это был этап в ходе вариантных приближений, даже сами эти отправные установки отвергались буржуазными авторами и оппозиционерами. Наконец, один из важных аргументов в пользу отрицательного ответа на поставленный выше вопрос содержится в следующем положении, которое упускается из виду многими исследователями деятельности Г.М. Кржижановского: «Фактическое приближение к цифрам-показателям этого минимального ряда будет наглядным образом сигнализировать нам о предстоящих опасностях и предостерегать нас должным образом в нашем хозяйственном маневрировании. В этом – громадное служебное значение этого минимального хозяйственного ряда»[44]. Такой подход к проблеме нам представляется весьма интересным.

Всякий народнохозяйственный план является классовым документом, выражает интересы господствующего класса. Правда, в наше время интересы рабочего класса нашей страны стали интересами всего советского народа. Однако в 1920-1930-х годах шла острая классовая борьба. Поэтому необходимо особо подчеркнуть классовость первых пятилетних планов, их нацеленность на построение социализма, на вытеснение капиталистических элементов и полную их ликвидацию. Классовость плана предполагала укрепление союза рабочего класса и трудового крестьянства на основе совпадения их классовых интересов. Г.М. Кржижановский подчеркивал, что в конкретизации основ смычки между пролетарскими и бедняцко-середняцкими массами – сущность пятилетки[45]. Соответствующие указания на классовость социалистических планов мы можем найти как в партийных документах тех лет, так и во многих статьях и выступлениях Г.М. Кржижановского и В.В. Куйбышева.

Но необходимо было смотреть дальше вперед, и уже на XV съезде партии, обсуждавшем вопросы пятилетнего плана, была поднята и проблема разработки генерального плана. «Совершенно ясно, что пятилетние перспективные планы – это вовсе не тот предел, которого мы не перейдем. Совершенно ясно, что размер нашего строительства таков, что мы на этой стадии остановиться не можем», – говорил тогда Г.М. Кржижановский[46].

Разработка генерального плана связывалась, прежде всего, с электрификацией страны, и именно в этом смысле шла речь о необходимости «второго издания» плана ГОЭЛРО. В этом плане предполагался «раздел, посвященный крупнейшим хозяйственным сооружениям», значение которого заключалось в обеспечении единства процессов строительства и освоения предприятий. И если пятилетие рассматривалось как нормальный срок для строительства крупных сооружений, то развертывание их эксплуатации выходило за его пределы. Наконец, за рамки пятилетия выходят возможности существенного изменения специализации и комплексности развития экономических районов[47].

В ходе обсуждения вопросов построения генерального плана важно было, с одной стороны, доказывать его необходимость скептикам и, с другой стороны, бороться против утопических проектов некоторых сотрудников Госплана (например, «сильно преуменьшенными» назывались утверждения, что за один 1942/1943 хозяйственный год по электростроительству будет дано 48 Днепростроев и так далее[48]). Г.М. Кржижановский писал, что надо отрешиться от всяких установок, идущих под лозунгом «шапками закидаем», апеллирующих к утопическим построениям того или другого рода. «Генеральный план должен отметить новый этап нашей великой хозяйственной работы – борьбы. В нем действительно вырастают перед нами задачи специфического строительства второй программы партии»[49]. И как обобщающее положение звучат его актуальные и поныне слова: «Наш генеральный план должен вырастать из диалектики генеральных линий строительства нашего хозяйства. Он будет реальным планом как раз в меру своего соответствия этой решающей предпосылке всей его компоновки»[50].

Ряд причин не способствовал окончательной разработке генерального плана. Прежде всего, следует отметить огромную методологическую сложность этого дела (подчеркнем, что речь шла именно о плане, не о прогнозе, хотя и разработка ориентировочного долгосрочного прогноза – дело весьма сложное). Однако многие высказанные тогда предложения представляют интерес и поныне.

Помимо рассмотренной выше трехзвенной системы плановых документов, анализ работ в области планирования народного хозяйства позволяет увидеть в экономической литературе тех лет зарождение такого подхода, который ныне называется программно-целевым. Собственно говоря, сам план ГОЭЛРО был по существу своему долгосрочной целевой программой, что не раз отмечалось современными советскими экономистами. Мы же хотим обратить внимание на интересную постановку этой проблемы В.В. Куйбышевым (статья «К работам над пятилетним планом», опубликованная в «Торгово-промышленной газете» от 18 апреля 1929 года, № 15). Отмечая недостаточное развитие сырьевой базы, которая не обеспечивает в намеченных размерах развитие легкой индустрии, он делает вывод о необходимости тотчас же «взяться за работу над выработкой тщательно продуманного плана развития легкой индустрии и всего промышленного плана в целом». Для этого по каждому виду сырья сельскохозяйственного происхождения В.В. Куйбышев предлагает иметь специальный план (документ), включающий и финансовый план, и всю «систему агрикультурных и организационно-технических мероприятий»[51]. Что тут имеется в виду, как не разработка комплексной программы развития сырьевой базы легкой промышленности? Отсюда уже очень близко до вывода о разработке программы развития группы отраслей, выпускающих конечную народнохозяйственную продукцию (например, те же отрасли, производящие сырье, плюс легкая промышленность, взятые как единое целое), тем более, что сам В.В. Куйбышев придавал важное значение переходу к планированию «не только по вертикали – по отраслям народного хозяйства, но и к планированию комплекса ряда отраслей», причем наука и техника рассматривались им как важнейшие элементы подобного комплексного планирования, без которых не может быть научного планирования, особенно перспективного[52]. Уже сама постановка этой проблемы в таком достаточно конкретном виде является важным вкладом в теорию народнохозяйственного планирования.

В заключение подчеркнем особое значение марксистских исследований в области народнохозяйственного планирования в рассматриваемый нами период, поскольку именно тогда решались многие важнейшие вопросы практической реализации вывода К. Маркса о планомерности как фундаментальной черте нового способа производства. И в наши дни планирование народного хозяйства базируется на основополагающих марксистско-ленинских принципах, развитых и конкретизированных в трудах Г.М. Кржижановского и В.В. Куйбышева, впервые получивших практическое приложение в работе Госплана тех лет. Не только в Советском Союзе и в братских странах социализма, но и во многих других государствах широко используются многие из сформулированных тогда положений, понятий[53], которые кажутся ныне настолько естественными, будто бы они существовали всегда, и без которых ныне немыслима вообще плановая деятельность.