Читать книгу Фантомные миры. Записи из архива скрытых реальностей - Виктор Харебов - Страница 5

После исчезновения сестры Серафины дни в библиотеке приняли механический, замкнутый характер. Бенедетто продолжал приходить в читальный зал, хотя понимал: материалы, связывавшие его с недавними открытиями, стали недоступны. Доступ в секцию cartographia umbra был закрыт без объяснений. Код пропуска больше не принимался системой, а внутренние каталоги не выдавали даже метаданных.

Оставалось работать с тем, что еще не было отозвано. Старые карты, справочники, аннотированные тома картографов XVIII века, записи хронистов – все казалось привычным и безопасным. Но постепенно стало ясно: даже здесь есть следы, которых прежде не замечал.

В одном из книгосборов, под шифром Cod. V. Cart. 1847, среди страниц без маркировки лежал необычный лист. На первый взгляд – обычный контур острова, сильно стилизованный, но линии были нанесены неровным нажимом, будто рисовал человек, не видя бумаги. Ни названия, ни координат – лишь пометка у нижнего края: per lucem meridianam – «при свете полуденном».

Карта легла на стол под солнечный луч. При обычном освещении остров выглядел плоским и неопределенным. Когда свет прошел сквозь облака и упал под прямым углом, очертания проявились точнее: изгибы берегов словно приобрели объем. В центре проступил символ – круг, пересеченный двойной линией. Образ казался знакомым, хотя память не подсказывала, где он встречался.

В ту ночь Бенедетто поздно вернулся в монастырь. В келье попытался воспроизвести знак на бумаге, но форма ускользала, будто принадлежала не зрению, а иной – внутренней – области восприятия.

Во сне библиотека выглядела иначе. Коридоры – бесконечно длинные, полки – до потолка, книги – безмолвные. В глубине зала стояла Серафина. За ее спиной – сияющее пространство, похожее на карту, в которую можно войти. Бенедетто сделал шаг, но она, не оборачиваясь, сказала:

– Только когда ты не ищешь место, ты можешь найти его.

Пробуждение было резким. Мысль, как молния: нужно вернуться в архив до рассвета.

К утру стоял у двери секции cartographia umbra. Панель по-прежнему гасла при попытке приложить карточку. Сел на скамью в боковом коридоре, выжидая смену охраны. Когда служитель прошел мимо, тихо скользнул в служебный проход, ведущий к техническому входу фондохранилища.

Эта дверь не предназначалась для исследователей – через нее ввозили ящики и свитки. Дверь была заперта, но архивист по какой-то причине оставил ключ в скважине замка. Бенедетто не стал открывать дверь. Просто сел у стены, положив папку на колени, и стал ждать. Через полчаса дверь открыла пожилая женщина – она подошла почти бесшумно, катя перед собой пустую тележку.

– Ты знал, что я открою? – спросила она, не удивившись его присутствию.

Ответа не последовало – только короткий кивок.

Женщина впустила его внутрь. Через боковой проход он снова оказался среди шкафов и ящиков umbra. Все было на месте, но воздух стал плотнее, как будто сам архив затаил дыхание. Свет едва доходил до дальних стеллажей.

Бенедетто прошел к ящику, с которым работал вместе с Серафиной. Внутри лежал один-единственный предмет – пергамент с тончайшими прорезями. Почти прозрачный, он просвечивал под лучом фонаря. Сквозь его волокна проступала карта, найденная прежде. Изображения совпадали с точностью до линии: один был оттиском другого, словно негатив.

Линии дрогнули – пространство сложилось воедино. Не осталось страха, лишь одна ясность: он нашел то, что искал всю жизнь.

И вдруг – легкий звук. Не шаг и не скрип. Скорее изменение самой акустики зала, словно кто-то вошел не через дверь, а через ткань воздуха.

Серафины не было. На столе лежала записка:

«Карта – это не место, а след. Когда след становится замкнутым, он открывается. Тот, кто нашел путь однажды, находит его снова. Не бойся следующего слоя.»

Без подписи и даты. Вторая записка была написана тем же почерком – тем самым, что он уже видел на конверте первой.

Бенедетто, помедлив, аккуратно вложил сложенную вчетверо записку в свою записную книжку, словно опасаясь, что она может исчезнуть. На выходе дверь снова открылась – бесшумно, словно заранее знала, что он выйдет из комнаты.

Наутро сообщили: доступ в архив ограничен по внутреннему распоряжению. Причину не назвали. Работа подходила к концу.

В тот же день Бенедетто вырезал копию из пергамента и наложил ее на географическую сетку. Результат удивил: точки совпадали с местами, где в разные эпохи наблюдали фантомные острова. Но совпадения проявлялись лишь в определенные часы.

Последняя запись в дневнике гласила:

«День, час, полутень. В этом – вся география, которой нет в учебниках.»