Читать книгу «8-ка». Мы двое против всех - Виктор Улин - Страница 11

– Двадцать четыре. Двадцать пять. Двадцать шесть.

Наташа считала привычным тоном, хотя бюстгальтер на ней был черный.

– Двадцать семь. Двадцать восемь. Двадцать девять.

Биологиня, которой заканчивалась «девятка», пришла к нам по согласованию с Заримой, в обмен записавшей то ли Марину, то ли Аделю.

– Тридцать. Тридцать один. Тридцать два.

Девчонку звали Лерой, она была космически глупа.

– Тридцать три. Тридцать четыре. Тридцать пять.

Большие глаза Леры имели тот же серый цвет, что и Наташины. Но если моя «жена» вызывала ассоциацию с чем-то прохладно стальным, то эта выглядела недоенной коровой.

– Тридцать шесть. Тридцать семь. Тридцать восемь.

Вероятно, она стала женщиной еще в школе и познавала мир интенсивно. Бедра шириной превосходили Наташины, а разработанностью – Ларисины.

– Тридцать девять. Сорок. Сорок один.

Да и вообще, казенная часть Леры своей мощью напоминала совсем другую женщину – тетю Галю, соседку по подъезду, на которую я облизывался с четырнадцати лет, даром что она была старше моей матери.

– Сорок два. Сорок три. Сорок четыре.

Просунув руки под объемистый зад, я чувствовал, что мне не хочется гасить ощущения после счета «пятьдесят».

Такое в последнее время случалось редко. Секс, в противоречие словам Эльвиры, перестал быть для меня жизнью, а стал чистым спортом. Но после поединка с Машей, прошедшего на грани фола, во мне опять всколыхнулось нечто, бывшее когда-то самым важным.

– Сорок пять. Сорок шесть. Сорок семь.

Яркий бриллиант под Наташиным животом сверкал привычно и спокойно.

Вероятно, гасить ничего не стоило.

– Сорок восемь. Сорок девять.

Наташа сделала паузу, словно улавливала мои ощущения.

Болельщицы молчали. Кажется, им передалось то же самое.

– Пятьдесят.

С досадой выдернув руки, я отпрянул, давая Наташе зафиксировать ситуацию.

– Яша forever! – вперед судьи объявила Регина.

– —

Эта девушка продолжала удивлять.

Я не понимал, зачем она играет. Все остальные испытывали от игры хоть какое-то удовольствие. Регина отдавалась механически, не откликалась ни единым порывом.

При этом она ходила на каждую игру, проигрывала сотню за сотней – и оставалась невозмутимой, как белый слон.

– —

– Игра закончена, – сказала Наташа. – Все свободны.

– Кроме Лерки, – поправил я, взяв неудачливую соперницу за колено.

– Даже так? – недовольно уточнила «жена».

Я отметил, что в последнее время она стала ревновать не только к Ларисе.

– Имею право, – ответил я спокойно.

Я в самом деле не совершал ничего предосудительного. Правила не менялись. Большинство игроков возмутилось бы, запрети им необязательный финал.

– Имей, если хочешь, – согласилась Наташа. – Не забудь только деньги забрать.

– Этого я никогда не забуду, – ответил я.

Лера молчала, как немая.

– Пожалуйста, встань на четвереньки, – попросил я.

Все-таки расслабиться всерьез я мог только в неспортивном варианте.

Ни одна из девиц не тронулась с места. Постфинальный эпизод в моем исполнении был любимым зрелищем.

Покорность Леры обрадовала. Я не успел вздохнуть, как ощутил влажное прикосновение к своему животу.

– Вперед, Яша, – сказала Оксана. – Покажи биологам юридическую хватку.

– Уже показываю, – ответил я.

Не видя лица партнерши, я представил, что имею ту самую тетю Галю, сделать шаги к которой не позволил отъезд в университет. Но Лера была, пожалуй, лучше непознанной жены отцовского приятеля. Груди ее болтались, разлетались в стороны и сходились, звучно шлепались друг о друга при каждом моем движении.

Зрительницы молчали, завороженно глядя на ринг, переставший быть спортивным.

Все завершилось раньше, чем мне хотелось. Притиснув Леру к себе, я на секунду закрыл глаза и погладил ее по голове.

– Все, – сообщил я, ощутив пустоту сосуда. – Вот теперь действительно все.

– Ух, – сказала Лера.

Это было первое что я услышал от нее с начала матча.

– Мне понравилось, – Леру прорвало на слова. – Можно еще.

– Можно, если осторожно, – согласился я.

– Нужно, – поправила Лариса. – Свежая сперма внутрь очень полезна.

– То-то ты и вливаешь ее литрами, – едко сказала Оля.

– Ну вы, герои-любовники, – брюзгливо сказала Наташа. – Игра закончена. Разъединяйтесь аккуратно.

Вероятно, других игроков она драила не так сурово, но мне спуску не давала. «Разъединяться аккуратно» я умел. В прежней жизни доводилось оказываться в местах, где малейший след грозил очень большой бедой.

Я очень медленно выскользнул, Лера шумно перевернулась на спину. Чистота Наташиных простыней волновала ее в последнюю очередь.

– Долго будете тут рассиживаться и разлеживаться?

Наташе не терпелось всех выгнать и проветрить комнату перед ужином.

– Я вообще-то тоже кончить хочу, – заявила Лера.

– А раньше не сказала? О чем думала, Лерка-Холерка?

– Раньше не сказала, потому что не хотела, а сейчас захотела и говорю.

Лера развела ноги.

– Яшка сможет, у него еще стоит. А я управлюсь за пять минут.

– Даже не заикайся, – отрезала Наташа. – Испачкаете мне постель – убью обоих, тебя в первую очередь.

– И тебя оправдают, – вставила Лариса, все еще не игравшая по прежней причине.

Наташины опасения были ненапрасными. Сама она отличалась уникальным внутренним строением: после любых эпизодов могла встать с кровати и натянуть белые брюки, не опасаясь единой капли, вытекшей наружу.

Затрещав пружинами, Лера поднялась. Простыня под белой задницей мгновенно потемнела. Убийство было не за горами.

– Иди к себе, – сказала Наташа. – Там тебя ждет этот, как его… Гоша.

– Леша, – поправила Ирина.

– На хую галоша.

Лера потянулась, закинула руки за голову. Пятно расширилось – я отодвинулся, хотя лужа была моего собственного производства.

– Девчонки… – Лерин голос звучал отуманенно. – У кого-нибудь есть «постинор»?

– Такой гадостью не пользуемся, – ответила Вероника.

– Зачем тебе? – поинтересовалась Ирина.

– У меня четырнадцатый день.

– Ты что – совсем дура?! – воскликнула длинноногая Венера.

Она отличалась порядком во всем, на каждую игру заново брила подмышки.

– Я фигею.

– Телка лупоглазая! Каким местом ты думала, когда шла играть? – с чувством спросила Оксана.

– Каким – ясно, – за Леру ответила Оля. – Но слово «думать» к ней неприменимо.

– И что мне теперь делать? Он же в меня накончал не по-детски.

– По-пиздецки, вижу, – подтвердила Наташа.

Меня обдало льдом.

– —

Название лекарства прозвучало угрожающе. Это было экстренное средство на самый крайний случай – стоп-кран, спасающий от потенциальной беременности. Таблетка, принятая женщиной после полового акта, вызывала внеплановые месячные.

Препарат был неимоверно вредным, поскольку сбивал с круга гормональный цикл. Но аборт оказался бы еще вреднее. А никому не нужный ребенок и вовсе перечеркивал жизнь.

Лера была мне абсолютно безразлична. Меня кинула к ней физиология, вспыхнувшая не там и не тогда, где следует. Но я, конечно, совершил неимоверную глупость.

В этом действовала инерция восприятия. Я слишком привык к тому, все идет гладко без моих забот.

Я знал, что девицы предохраняются от нежелательной беременности всеми возможными средствами. Наташа пила таблетки, Марина ходила с пластырем на плече, многие перед состязанием вставляли свечки. Как спасается Лариса, я не знал, но был уверен, что при таком стиле жизни она использует какое-то супердейственное средство.

Играя без всякой мысли, кроме выигрыша, я никогда не задумывался о том, что несколько секунд итогового наслаждения могут обернуться серьезными последствиями.

И сейчас впервые в жизни мне сделалось страшно. Случившееся могло быть необратимым.

Под угрозой оказались и будущие небоскребы Нью-Йорка и автомобили, купленные на гонорары от будущих процессов. Песчинка, попавшая в часовой механизм, могла остановить распланированный ход.

– —

– Одевайся и беги в аптеку, – сказала рассудительная Ирина. – «Мир болезней» в соседнем квартале.

– «Мир болезней» до двадцати двух, – возразила прыщавая Дания. – Где тут круглосуточная, не помню.

– В инете посмотри, – посоветовала широкоглазая Оксана.

– Бери такси и едь, – подытожила Лариса. – Два часа у тебя есть.

– Не надо никуда бежать и ехать, – подала голос Регина. – У меня есть «постинор».

Я почувствовал неимоверное облегчение. Не все было потеряно. Жизнь продолжалась.

– У тебя?.. – недоверчиво перепросила Наташа.

– Да. Всегда ношу. На всякий случай…

– …Который наступит только с твоими внуками, – подхватила Оля.

– Уж тебе-то его носить с собой, точно, без надобности, – серьезно сказала Венера.

Улыбнувшись детской улыбкой, Регина повела круглыми белыми плечами.

– —

От этой самоуверенности мне сделалось тоскливо. Все знали, что Регина не сорвет выигрыш никогда и ни с кем. Но, не имея ни одного шанса из тысячи – если не из десяти тысяч – она имела при себе спасительное лекарство. Такой взгляд на жизнь поражал.

Никчемная девчонка верила во все, что отметалось, не подлежа сомнениям.

У нас в доме не было никаких существенных книг. Родители не читали ничего вообще, сестры обожали всякую муть про принцесс и Золушек. Но у Витьки имелась целая библиотека, я то и дело брал что-нибудь почитать.

Однажды друг сказал, что его мать обожает Чехова. В школе по Чехову изучали лишь Каштанку да дурака Ваньку Жукова. Мне стало интересно, что еще может писать этот писатель, я брал почитать несколько томов из собрания сочинений.

Не могу сказать, что книги мне сильно понравились. Вероятно, для полного понимания Чехова нужно было дорасти до возраста Витькиной матери. Но кое-что произвело впечатлений.

В частности, мне запомнился персонаж из какого-то второстепенного рассказа, деревенский поп. Он обладал столь сильной верой, что идя во время засухи на молебен о дожде, брал с собой зонтик.

Регина напомнила мне этого героя.

Вероятно, мне тоже стоило напитаться такой несокрушимой уверенностью в себе.

– —

– Все, кончаем прения, – сказала Наташа. – Регинка, таблетку, Ларка – воду, Лерка взяла и выпила у меня на глазах. Мне не нужны проблемы из-за твоего полутраха. И чтобы через пять минуту духу вашего тут не было! сколопендры!

Помолчав, она хотела добавить еще пару слов, но сдержалась.