Читать книгу Казачья Молодость - Владимир Молодых - Страница 29

Я каждый день ждал письма от матери. В раздумьях, я не находил себе место дома и уходил бесцельно бродить по городу. Повсюду неумолчный уличный говор. То голоса извозчиков, зазывал, а то и вовсе праздно шатающейся пьяной публики. Конский топот копыт от проносящихся колясок. В воздухе смешанный запах печного дыма и паровозных топок вокзала. Стояло теплая осень. Я люблю эту пору года, когда и тепло, и сухо. Мне показалось, что в ноябре здесь холоднее, чем у нас. Однако прогулки мне не принесли ни радости, ни бодрости. Как говорится, природа не принесла мне отдохновения и душевного подъема. Сама природа, похоже, философски грустила, сбросив летний наряд, оставалась сама как бы в себе. И она размышляет с собою о прошлом лете, отдыхая, так что ей нет дела до того, – производит ли она впечатление или нет. Но эта пора навевает на меня задумчивую мудрость. Хотя я это осознаю, спустя годы. Я уже в те мои годы, любя осень, стал замечать, как природа в это время как бы умирает, оголяя себя в лесах, но ведь это обман. Все в природе, как и в людях, если что-то или кто-то умирает то, чтобы продолжить жизнь. И все же я долго бродил в тот день по чужому городу, но не испытывал никакой отчужденности. В одном месте я заметил, как повозки и прочий движущийся люд, направляются в одном и том же направлении. Вспомнив, что все дороги ведут в Рим, я двинулся в том же направлении, как и все. Так что подходя ближе, я понял, что в городе ярмарка. Я заспешил и вскоре оказался среди базарной толчеи. Всюду говор, шум. Я направился в конный ряд с надеждой увидеть кого-то из родной станицы. А еще было интересно: какая масть коней ноне в ходу? Со всех сторон только и говорили о купле и продаже, о ценах. Так что никому не было дела до гимназиста, случайно попавшего сюда, заблудившись. Я мог потрогать любого коня, потрепать его по гриве и никто не остановил меня. А ведь у меня при виде коней сердце начинало биться сильнее, ибо это билось сердце казака страстного конника. Мне пригляделся вороной конь. Я долго кружил вокруг него. То поглажу по шее, то похлопаю по крупу и все это с видом знатока. Конь слегка вздрагивает от моего прикосновения к нему. Может, чувствует во мне близкую с ним породу. Озирается в мою сторону. Вон и хозяин коня уже начал с интересом смотреть на необычного гимназиста. А во мне, чувствую, нарастает страсть всадника: вскочить бы в седло и показать – каков я есть! Уж отойдя, я обернулся – конь смотрел в мою сторону, будто понял мои мысли. Главная улица с привокзала пошла на восток, где острог и монастырь Заметно как в такой ярмарочный день города застилает пыль. Мостовые покрыты слоем земли с колес телег, что везут с ближних сельских дорог. И в лучах заходящего солнца все тонет в пыльном мареве от потока верховых и едущих в колясках. На площадях телеги мужиков, приехавших на ярмарку. Торгуют всем, чем только было присуще в старину русскому городу…