Читать книгу Социальная физика. Как Большие данные помогают следить за нами и отбирают у нас частную жизнь - Алекс Пентленд - Страница 21

На протяжении последних двух глав я говорил о том, откуда приходят идеи и как они превращаются в модели поведения, в том числе коллективные привычки. Способность работать вместе, однако, зависит не только от потока идей в сообществе; обладать ею значит также заключить договор, обязующий усвоить синхронизированные и одновременно совместимые друг с другом модели поведения. Коллективные привычки – не все, что нужно для совместного труда; он требует формирования привычек, направленных на взаимодействие. Нам все еще необходимо понять, как мы можем привлечь людей к совместной деятельности. Как так получается, что мы усваиваем привычки и алгоритмы действий, соединяющиеся, как детали пазла, позволяя многим людям двигаться к одной и той же цели?

Способность работать в группе старше человечества. Например, гориллы, обитающие в горах, используют особые «экстренные» сигналы, чтобы определить конец послеобеденного отдыха[75]. Когда высказался каждый член стаи и дискуссия достигает определенного накала, отдых заканчивается. Аналогично обезьяны-капуцины издают звуки, напоминающие трель, чтобы совместно решить, когда и куда стая должна направиться[76]. Обезьяны, стоящие во главе стаи, издают больше всего звуков, призывая остальных следовать по найденному ими маршруту, и другие подхватывают зов, чтобы скоординировать передвижение всей стаи.

Похожие шаблоны общественного принятия решений встречаются у многих животных и практически у всех приматов. Сигнальный механизм может варьироваться – не совпадают вокализация, положение тела, движения головы, но структура процесса принятия решений почти не меняется: сначала круговая подача сигналов и расширение круга сторонников, а затем достигается переломный момент, когда все члены группы подтверждают, что консенсус достигнут[77]. Некоторые приверженцы теории эволюции считают, что подобное «социальное голосование» – самый распространенный способ принятия решений среди социальных животных, отчасти потому, что он дает представление о коэффициенте затрат и выгод в отношении каждого участника группы. Кроме того, такой процесс согласования взглядов обычно позволяет избежать радикальных решений, что повышает вероятность привлечения всей группы.

Эти же шаблоны свойственны и человеческим организациям. В результате исследования Боба Келли Bell Stars, где он изучал разницу между средними и блестящими исполнителями в пределах Лаборатории Белла, ученые выяснили, что «звездные» исполнители поддерживали именно такую практику социального голосования в своих рабочих коллективах[78]. Средние исполнители считали, что командная работа сводится к выполнению своей роли в коллективе. Блестящие исполнители, однако, смотрели на нее иначе: они подвигали всех участников команды совместно определять цели и групповые обязательства, организовывать рабочую деятельность, составлять расписания и присваивать групповые достижения. Иными словами, блестящие исполнители позволяли каждому почувствовать себя частью коллектива и таким образом способствовали синхронизированному и универсальному потоку идей, они стремились прийти к такой степени согласованности, чтобы каждый следовал за новыми идеями добровольно.

Синхронизация и универсальность потока идей в группе критически важны: если подавляющее большинство готово принять новую идею, даже скептики могут последовать за ней. Удивительное открытие заключается в том, что, когда люди вместе делают одно и то же – например, орудуют веслами, танцуют, – наши тела выделяют эндорфины, природные опиаты, которые вызывают приятный «экстаз» – своеобразную награду за совместные усилия[79].

Исследования деловой сферы также показывают, что такой тип привлечения – повторяющиеся кооперативные взаимодействия между всеми членами команды – может улучшить социальное благосостояние коллектива[80], а также способствует развитию надежных кооперативных шаблонов поведения, полезных для успешного делового партнерства[81]. Для микрофинансовых банков, вроде банка «Грамин» в Бангладеш, которые в настоящее время распространены в развивающихся странах, сильная социальная вовлеченность является залогом успеха, поскольку она повышает вероятность своевременной выплаты ссуды[82].

Другой интересный аспект виртуального социального привлечения осветил недавний эксперимент с Facebook. Результаты довольно просты – их могли бы предсказать даже наши бабушки, – и все же они много говорят о силе сотрудничества. Во время выборов в Конгресс США 2010 года группа ученых с Facebook из Калифорнийского университета в Сан-Диего под руководством Джеймса Фаулера провела крупномасштабный эксперимент, в ходе которого они рассылали сообщения с посланием «Вперед – на выборы!» шестидесяти одному миллиону пользователей Facebook и анализировали эффект от двух разных типов этих сообщений.

Кто-то из пользователей получил только сообщения «Вперед – на выборы!», и исследователи выяснили, что такие послания оказали прямое влияние на политическое самовыражение, поиск информации и реальное поведение на голосовании миллионов людей. Но сила воздействия этого сообщения непосредственно на процент голосующих оказалась ничтожно мала.

Другие пользователи Facebook получили такие же социальные сообщения, но с иконками уже проголосовавших друзей. Присоединение изображений знакомых лиц кардинально увеличило эффективность мобилизационного послания. То есть, как прекрасно понимают наши бабушки, практически все социальное влияние распространяется между близкими друзьями, взаимодействующими в реальной жизни.

Дело лишь в том, что дружба в реальной жизни отличается от дружбы, существующей только в пределах Facebook. Ученые обнаружили, что эффект близких друзей оказал в четыре раза большее влияние на реальное количество голосующих, чем сообщение как таковое. Полученные результаты говорят в том числе и о том, что в среднем каждый акт голосования генерировал еще три голоса в ходе распространения этой поведенческой модели в реальной, физической социальной сети.