Читать книгу Социальная физика. Как Большие данные помогают следить за нами и отбирают у нас частную жизнь - Алекс Пентленд - Страница 5

Словосочетание «социальная физика» имеет долгую историю. Его впервые применили в начале XIX века, когда на основе аналогии, взятой из ньютоновской физики, появилась концепция общества как огромной машины. Но общество не во всем схоже с машиной. После того как в середине двадцатого века было обнаружено, что многие социальные индикаторы имеют статистические закономерности, такие как закон Ципфа[4] или закон всемирного тяготения[5], поднялась вторая волна интереса к социальной физике. Социологи усовершенствовали теории об основных механизмах социальных взаимодействий.[6] И совсем недавно мы стали свидетелями новой волны «социофизики», которая позволила нам разглядеть статистические закономерности в сфере перемещения и общения людей, а также интересные корреляции с экономическими показателями[7]. В результате появления этих новых типов данных общественно-научные теории стали гораздо более квантитативными[8].

Однако ни одна из этих попыток не раскрывает сути механизма, который стимулирует социальные изменения и является причиной этих статистических закономерностей. Как теория, так и математическое описание остаются фрагментарными, и их трудно применить к практическим задачам. Нам необходимо продвинуться от простого описания социальных явлений вперед, к построению каузальной теории социальной структуры. Прогресс, достигнутый в процессе ее разработки, станет шагом к тому, что Дэвид Марр назвал вычислительной теорией поведения, – к математическому объяснению причин того, почему общество реагирует определенным образом, и как эти реакции могут (или не могут) решить человеческие проблемы[9].

Именно такая поведенческая теория, которая фокусируется на производительном процессе человека, необходима для построения более совершенных социальных систем. Подобная теория могла бы объединить механизмы социальных взаимодействий с теми обширными поведенческими данными, которые мы получили за последние годы, и помогла бы нам в моделировании этих более совершенных социальных систем.

Эта книга может положить начало такой практической теории; в ее основу легла серия публикаций моего авторства, которые недавно были напечатаны в ведущих научных изданиях мира. Это несложное на первый взгляд собрание математических моделей, которые можно объяснить простым языком и которые дают достаточно точное объяснение приводимых здесь реальных примеров. Эти примеры включают в себя: принятие финансовых решений (в том числе финансовые пузыри); многоступенчатые поведенческие изменения под воздействием «переломных моментов», когда, например, миллионы людей объединяются для участия в поисковых работах, ради сохранения энергии или идут голосовать; а также социальное влияние и его роль в формировании политических убеждений, потребительских предпочтений и позиции в отношении здорового образа жизни.

Разумеется, главный критерий, определяющий эффективность практической теории, заключается в том, может ли она использоваться для формирования желаемых результатов. Чтобы дать ответ на этот вопрос, я покажу вам, как эта теория уже сейчас применяется для создания улучшенных предприятий, городов и социальных учреждений. Социальная физика отличается почти от всех остальных общественных наук тем, что дает количественные результаты в разных масштабах, начиная от небольших коллективов и заканчивая предприятиями, городами и даже целыми обществами. В настоящее время система социальной физики активно применяется на практике в нескольких коммерческих организациях, помогая десяткам миллионов людей в таких задачах и областях, как финансовое инвестирование, здравоохранение, маркетинг, улучшение производительности предприятий и стимулирование креативного производства.

Однако значение социальной физики как науки нельзя свести к одному формулированию точных, практически применимых математических прогнозов. Если рассматривать социальную физику только как комплексную математику, то ей смогут пользоваться лишь специально обученные эксперты. Но на мой взгляд, на самом деле ее эффективность также зависит от того, способна ли она дать людям – главам государств и отраслей промышленности, ученым и обычным гражданам – инструмент общения более совершенный, чем уже устаревший язык рынков и классов, капиталов и производств. Такие термины, как «рынок», «политический класс» и «общественное движение», формируют наш взгляд на мир. Они полезны, конечно, но они также являются элементами определенного мистического мышления, ограничивающего нашу способность мыслить ясно и продуктивно. В этой книге я хотел бы представить ряд новых понятий, которые помогут нам говорить о мире и строить планы на будущее с большей точностью.