Читать книгу Человек-гора. Невероятный путь Петра Семёнова на Тянь-Шань - Алена Кашура - Страница 3

Зима тянулась долгая, надоедливая. Петя почти не выходил из дома. Но вот небо очистилось, зазвенела капель. Маленький робкий скворец, обогретый солнцем, запел первую весеннюю песенку. И Петя почувствовал прилив сил, словно родники его души отомкнулись после студёной зимы. Теперь они бурлили, шумели – не давали сидеть на месте. И он не сидел.

Однажды утром, накинув старый тулупчик, Петя отправился в путешествие, которое давно задумал. Запястья торчали из рукавов. Но едва ли Петя замечал это. Его ждало заповедное место – Зерка́лы, – расположенное в пяти верстах[2] от усадьбы. Конюх рассказывал, что там есть глубокие овраги, куда весной водопадами льются ручьи с полей и соединяются в гладкое, как зеркало, озеро. Правда ли это? Пете хотелось выяснить.

Наст лежал тонкий, но Петя был лёгкий, не по годам худенький. Наст держал его. И Петя шагал, чувствуя на лице тёплое дыхание ветра. Он сам был как ветер – быстрый, неудержимый. Петя торопился вернуться домой к полудню, когда проснётся маменька. Нельзя оставлять её без присмотра. Чуть недоглядишь, и она непременно раскроет новый заговор. Ещё и велит кого-нибудь наказать. А кто посмеет с ней спорить? Даже Петя не рисковал…

Осталась позади усадьба Рязанка, вильнула за пролесок широкая дорога, разбитая телегами. Впереди появилась снежная поляна, где раскинулись глубокие овраги, лабиринтами расползавшиеся в стороны. Пахло талым снегом, мокрой землёй и ещё чем-то неведомым, что приносит с собой весна.

Ещё издали Петя услышал весёлый шум. Подошёл ближе и увидел, что водопады грохочут в каждом овраге… И какие высокие – не меньше трёх саженей[3]! Мутновато-серые потоки обрушивались с высоты, поднимая пенные брызги, закручиваясь, перепрыгивая друг через друга… Петя полюбовался ими и последовал за течением. Вскоре он обнаружил, что вода действительно соединяется в общее русло, проходит по огромным камням, как по порогам, и утихает, превратившись в широкое прозрачное зеркало.

В зеркале отражалось нежно-голубое, словно едва народившееся небо. Ближе к лету вода испарится, и напитанная влагой земля даст жизнь горькой полыни, жгучей крапиве, развесистым лопухам… Но сейчас казалось, что зеркало лежит здесь целую вечность. И в нём можно увидеть не только небо, но и всю историю мира – прошлое, настоящее, будущее…

Зеркало, зеркало, покажи, как вылечить маму!

Но лишь прозрачное облако проплыло по нему, похожее на оторванный лепесток.

* * *

Зерка́лы манили Петю. Ему казалось, что он открыл лучшее на земле место, которое никто не видел. Впрочем, так оно и было: только юный барин туда ходил. Целую неделю он убегал из дома пораньше, чтобы полюбоваться весенним озером. Но вот наст начал таять, и вылазки пришлось прекратить: можно было по пояс провалиться в мокрый, рыхлый снег и насквозь промочить единственный тулупчик.

Зато теперь красота ожидала повсюду – в лесу, в саду, на полях! Светились жёлтые чашечки анемонов. Фиалки, все в каплях росы, кивали нежно-голубыми головками. Менялись деревья: не по дням – по часам! Одни одевались в мягкую зелень. Другие наряжались бело-розовыми цветами. А скольких крылатых вестников прислала весна! Первыми явились грачи и принялись рыхлить клювами землю в поисках червей. Вместе с жаворонком завела трели коноплянка. В лесу замелькали пёстрые зеленушки…

Казалось, природа распахнула для Пети двери – широко-широко. И подарила ему свою красоту: любуйся, бери – всё даром!

Петя радовался каждому новому цветку, каждой птичке. Вот только некому было рассказать об увиденных чудесах. Не с кем пройтись по лесу рука об руку. И поговорить – тоже не с кем.

Наташу бы сюда. Или Николеньку… А лучше – двоих сразу. Наташа несла бы корзинку с цветами, а Николенька – пугал белок и топтал траву. И бросал в нас желудями, но нарочно промахивался. И мы бы смеялись…

Петя почти физически ощущал пустоту рядом с собой. Но не отчаивался. Он складывал в тайники памяти все птичьи трели, пёстрые бутоны, нежные ароматы. А потом, сидя рядом с мамой в душном плену стен, закрывал глаза и возвращался к своим безграничным просторам. И опять становился свободным ветром, который может лететь куда пожелает. Куда пожелает…