Читать книгу Гора ветров - Анна Таволгина - Страница 14

Таня возвращалась домой той же улицей, по которой шла утром. Выйдя от Даши, она вспомнила все, что произошло вчера, и ее душу снова охватило смятение. Весь этот долгий-предолгий день ей удалось не думать о вчерашнем. Но вот оно настигло ее, и никуда не уйдешь.

Кто-то ей рассказывал. Она слышала где-то. Но только не могла припомнить, где и что точно. Какая-то история. Что-то нехорошее, ужасное. Гадость какая-то. Поцелуй. Он поцеловал ее, этот взрослый мужчина. Она не понимала, как это случилось. Она хотела… Что? Прижаться и чтобы он обнял ее. Она и сейчас этого хотела. Но поцелуй… Ее никто еще не целовал вот так, в губы. До вчерашнего дня она даже не представляла себе, как это. Ей хотелось, чтобы он обнял. Но ему почему-то понадобилось ее поцеловать. Ну и пожалуйста, жалко, что ли? Хотя, если бы это был кто-то другой, то вряд ли бы у него что-то получилось…

Пробравшись в свой проулок соседским двором, Таня увидела бабушку.

– И где тебя носит? Как с утра ушла, не поела… – бабушка хотела сказать что-то еще, но замолчала и внимательно посмотрела на Таню. – Инка забегала. Я думала, ты с ними. Где была-то?

Таня обмерла:

– Что Инка?

– А что Инка? Тебя спрашивала. Ты бы поела…

– Где мама?

– Ушла. Тебя не поймешь: то ждешь ее, убиваешься, а придет – уматываешь куда-то на целый день. – Любовь кинула конец шланга, из которого поливала, в кадушку. – Воду закрой.

– Сейчас.

Завинчивая запотевший кран, Таня кинула взгляд на будильник. Девятый час. Инка вряд ли придет. А завтра… Что будет завтра?

Назавтра сияло солнце, и дорога стелилась под ноги. Она убегала с утра тем же путем. Блуждала переулками, сидела на берегу ручья. Мысли и чувства раскачивались, как на качелях. В сиянии утренней росы жизнь казалась прекрасной, исполненной тайн и смыслов взрослой жизни. Она думала, что любима и желанна, и это наполняло ее какой-то неведомой доселе гордостью. Таня лелеяла эти мысли, купалась в них. Они обволакивали все ее естество сладкой пеленой и погружали в мир мечтаний, где она, приближаясь к этому мужчине, садилась у его ног, склонив голову к нему на колени. Он гладил ее по голове, и это значило мир, покой, любовь… Мысленно она обращала его взгляд к себе и тут, раз за разом, происходил сбой. Что было в этом взгляде? Что-то заставляло ее трепетать. Теплая волна сбегала сверху вниз и закручивалась внизу живота. Удивленная этой сладостью она думала: что же дальше? И ее собственное тело подсказывало ей – что дальше… На этом месте неизменно являлась большая женщина, которая была неумолима как… Как эта единственно возможная реальность, от которой никуда не уйдешь.

Могла ли она ошибиться? Ведь он любил, любил ее! И она снова и снова замирала в самой настоящей благодарности. Возможно ли? Мать, бабушка и друзья – весь остальной мир – колыхался где-то далеко, когда она затуманенным и счастливым взором скользила по шелестящим ветвям деревьев, громоздящимся грудам облаков, тяжелым каплям слепого дождика, что прибивал рыхлую и теплую пыль под ногами…

Но та женщина вновь и вновь вставала в дверях. Дикий стыд пронзал Таню, и все оборачивалось в совершенно другом, ужасном свете, она вскакивала с места, шла куда-то, пытаясь избежать, сбежать, держаться подальше от тех мест, где могла бы встретиться с Инкой. И они не встречались.

Несколько раз она заходила к Даше и там ей были рады. Валерка бросал взгляд исподлобья и вываливал к Таниным ногам груды видавших виды машинок, Даша улыбалась. Девочки взахлеб беседовали о том и о сем, и темы не иссякали: о школе, друзьях, книгах, картинах, фильмах.

Даша рассказывала о своей семье. Таня – никогда. Ей не хотелось врать новой подруге, как не хотелось говорить и простой правды. Зачем? Она была уверена, что Даша не поймет. И все бывало просто замечательно до того, как они расставались, когда в один момент бесследно гасла Танина улыбка, а внутри открывалась холодная и безнадежная пустота.

С Инкой они знали друг друга сто лет, и в их отношениях не было много слов. Беготня, игры, проказы, драки с мальчишками… Объяснять ничего не требовалось, и всегда находилось, чем заняться. Инка была неотделима от картинки вокруг. Крепкая, со светло-русыми выгоревшими на солнце волосами и правильными чертами, сложенными в открытое и простое выражение. Их дружба была как солнечный свет. Или воздух. Они были Инкой и Танькой. А что еще?

Они не виделись неделю. Когда Таня думала об Инке, Танино лицо улыбалось. Но она не замечала, не знала об этом.