Читать книгу Перегрузка - Артур Хейли - Страница 16

Земля под ногами задрожала. Тишину нарушил громкий рев, словно одновременно пошла на взлет целая эскадрилья самолетов, а в небо резко взметнулся толстый столб пара. Несколько человек, стоявших на пригорке поблизости, инстинктивно зажали уши. Некоторые, похоже, испугались не на шутку.

Тереза Ван Бюрен, на секунду отняв руки от ушей, замахала и закричала, предлагая вернуться в автобус. Слов разобрать никто не смог, но смысл был ясен. Группа – человек двадцать мужчин и женщин – поспешно двинулась к стоявшему неподалеку транспорту.

Внутри оборудованного кондиционером автобуса, за закрытыми дверями, было гораздо тише.

– Черт бы побрал все на свете! – возмутился один из мужчин. – Кто же так делает! Если я оглох, я засужу вашу чертову компанию!

– Что вы сказали? – переспросила Тереза Ван Бюрен.

– Я сказал: если я, черт побери, оглох…

– Да-да, – перебила она. – Можете не повторять. Я лишь хотела убедиться, что вы на самом деле не оглохли.

Послышался смех.

– Заверяю вас, – сказала вице-президент ГСС по связям с общественностью, обращаясь к группе репортеров, приехавших на пресс-тур, – я понятия не имела, что это случится. Однако нам повезло: мы удостоились чести увидеть рождение новой геотермальной скважины.

Это было произнесено с энтузиазмом бурильщика, только что обнаружившего в Техасе месторождение нефти.

Из окон автобуса, по-прежнему стоявшего на месте, журналисты посмотрели на буровую установку, за которой наблюдали, когда внезапно забила скважина.

Она походила на те, что используют нефтяники, и действительно при необходимости могла быть переоборудована для добычи нефти. Буровики в касках столпились вокруг установки с такими же торжествующими, как у Терезы Ван Бюрен, улыбками.

Неподалеку имелись и другие скважины, пар из которых под естественным давлением уходил в огромные термоизолированные трубы. По целому лабиринту труб, похожему на кошмарный сон сантехника и покрывавшему несколько квадратных миль, он поступал на турбинные генераторы, расположенные в дюжине строений-коробок, разбросанных там и сям на холмах и в лощинах. Общая выходная мощность генераторов на данный момент превышала семьсот тысяч киловатт – более чем достаточно, чтобы обеспечить электроэнергией крупный город. Новая скважина дополнительно увеличит этот объем.

Внутри автобуса Тереза Ван Бюрен наблюдала, как телеоператор вставляет в камеру новую кассету.

– Сняли что хотели?

– Еще как! – В отличие от возмущавшегося – мелкого репортера, работавшего на заштатные провинциальные газеты, – телеоператор выглядел очень довольным. – Попроси водителя открыть дверь, Тесс. Хочу еще с другой точки снять.

Дверь открылась, выпуская его наружу, и салон наполнился запахом тухлых яиц. Сероводород.

– Господи, ну и вонища! – Нэнси Молино из «Калифорния экземинер» наморщила изящный носик.

– На европейских спа-курортах люди деньги платят за эту «вонищу», – сказал ей немолодой журналист из «Лос-Анжелес таймс».

– Напишите об этом! Мы высечем ваши слова в камне и будем на них молиться каждый день, – заверила его Тереза Ван Бюрен.

Журналисты выехали из города рано утром и направились в округ Севилья, где располагались действующие геотермальные станции «Голден стейт системс». Следующим пунктом назначения была долина Финкасл неподалеку, где компания собиралась разместить аналогичный объект. Назавтра было запланировано посещение ГЭС и места, намеченного для строительства еще одной.

По обоим проектам вскоре должны были начаться общественные слушания. Предполагалось, что двухдневный тур позволит журналистам лучше познакомиться с предметом.

– Расскажу про запах, – продолжала Тереза. – Содержание сероводорода в парах: слишком низкое, чтобы быть токсичным, – но к нам поступают жалобы, в основном от риелторских агентств, которые хотят продать землю здесь, в горах, под строительство курорта. На самом деле запах присутствовал всегда, потому что пар выходил сквозь почву и до того, как мы стали его использовать. Скажу больше: старожилы говорят, что сейчас пахнет ничуть не сильнее, чем раньше.

– А доказательства есть? – спросил репортер из «Сан-Хосе меркьюри».

Ван Бюрен покачала головой.

– К сожалению, никто не догадался взять пробы воздуха до начала бурения. Так что мы не можем сравнить «до» и «после», чтобы ответить критикам.

– Которые скорее всего правы, – язвительно вставил репортер из Сан-Хосе. – Ведь известно, большие корпорации вроде «Голден стейт» любят приврать.

– Будем считать, что это шутка, – ответила Тереза. – Скажу одно: мы стараемся предвосхищать критику.

– Приведите хоть один пример, – прозвучал какой-то новый скептический голос.

– Пример вы можете видеть здесь. Это как раз касается запаха. С учетом возражений, о которых я рассказала, мы расположили две новейшие станции на гребнях возвышенностей. Там сильные воздушные потоки, они быстро рассеивают запах.

– И как? – спросила Нэнси Молино.

– Критики стало только больше: теперь «зеленые» жалуются, что мы испортили природный ландшафт.

Вновь послышался смех. Несколько человек что-то записали в блокноты.

– Была еще одна патовая ситуация, – добавила Тереза. – ГСС сняла фильм о своих геотермальных станциях. Изначально в сценарии был эпизод о том, как охотник по имени Уильям Эллиот открыл это место в 1847 году. Он застрелил медведя-гризли, поднял глаза и увидел, как из-под земли бьет струя пара. Защитники дикой природы ознакомились со сценарием и заявили, что нельзя показывать убийство гризли, потому что теперь это охраняемый вид. Ну что ж, сценарий переписали: охотник промахивался, и медведь убегал.

– А с этим что не так? – спросил радиожурналист с диктофоном.

– Нам пригрозили судебным иском потомки Уильяма Эллиота. Мол, их предок был знаменитым охотником и отличным стрелком. Он бы точно не промахнулся и обязательно убил зверя. Так что фильм порочит репутацию – и его, и всей семьи.

– Помню такое, – сказал репортер из «Лос-Анджелес таймс».

– К чему я это говорю? – заключила Тереза Ван Бюрен. – Мы крупное предприятие, и что бы ни сделали, кому-нибудь это непременно не понравится – то одним, то другим, то сразу всем.

– Нам прямо сейчас прослезиться? – едко спросила Нэнси Молино.

В дверь постучались, и водитель впустил вернувшегося телеоператора.

– Если все готовы, предлагаю отправиться на обед, – сказала Тереза и махнула рукой водителю. – Поехали.

– Выпивка будет, Тесс? – поинтересовался очеркист из журнала «Нью-Уэст».

– Если все пообещают, что это останется между нами. – Она обвела журналистов вопросительным взглядом. В ответ послышались возгласы: «Идет!», «Никому ни слова!», «Договорились!» – Ну что ж, перед обедом – аперитив.

Один-два человека выкрикнули нестройное «ура!».

У диалога была предыстория.

Пару лет назад ГСС очень щедро заказала еду и алкоголь для такого же пресс-тура. Журналисты ели и пили с большим аппетитом, а после некоторые раскритиковали ГСС в репортажах за непомерные представительские расходы на фоне растущих тарифов на электроэнергию. С тех пор репортеров кормили подчеркнуто скромно, а наливали только в том случае, если все обещали молчать.

Прием сработал. Репортеры могли критиковать все подряд, но по крайней мере нареканий по поводу еды и бытовых условий больше не поступало.

Примерно милю автобус ехал по геотермальному полю: узкие дороги, порой с ухабами, петлявшие между скважинами, генераторными корпусами и вездесущими трубами, по которым с шипением прокачивался пар. Других машин вокруг почти не было: раскаленный пар представлял опасность, поэтому доступ сюда закрыли, а все посетители передвигались только с сопровождением.

Автобус проехал мимо огромной трансформаторной станции. Оттуда опоры высоковольтной ЛЭП несли электроэнергию через горы на две другие подстанции в сорока милях отсюда, через которые она поступала в систему ГСС.

На небольшой асфальтированной площадке стояли трейлеры, служившие офисными помещениями и жильем для персонала станции. Автобус остановился перед ними. Тереза Ван Бюрен проводила журналистов в один из трейлеров, где были расставлены импровизированные столы, и сказала, войдя внутрь, кухонному работнику в белом халате:

– Открываем клетку с тиграми.

Тот, моментально вытащив ключ, отпер стенной шкаф, и взорам открылась батарея бутылок: ликеры, вино, ингредиенты для коктейлей. Минутой позже принесли ведерко со льдом.

– Угощайтесь, – сказала вице-президент.

Большинство присутствующих уже успели опустошить бокалы и налить себе по второй порции, когда снаружи донесся нарастающий шум двигателей. Из окон трейлера было видно, как приземляется небольшой вертолет в корпоративных цветах ГСС, белом и оранжевом. Опустившись совсем рядом, он тотчас заглушил двигатель. В открывшейся двери возник Ним Голдман и минутой позже присоединился к журналистам.

– Думаю, большинство из вас знакомы с мистером Голдманом. Он здесь, чтобы ответить на ваши вопросы.

– У меня вопрос, – весело сказал телерепортер. – Вам налить?

– Спасибо. Не откажусь от водки с тоником, – улыбнулся Ним.

– Ах-ах! – вступила Нэнси Молино. – Настоящая важная шишка: мы-то в автобусе трясемся, а вас доставляют на вертолете.

Ним взглянул на привлекательную чернокожую девушку с опаской. Он прекрасно помнил их предыдущую встречу и возникшую стычку; помнил он и то, что Тереза Ван Бюрен называла мисс Молино выдающейся журналисткой. Сам Ним по-прежнему считал ее стервой.

– Если кому-то интересно, у меня была другая работа сегодня утром, пришлось выезжать позже – отсюда выбор транспортного средства.

Мисс Молино не смутилась:

– А что, в вашей компании все руководство катается на вертолетах, когда захочет?

– Нэнси, вам прекрасно известно, что это не так, – резко сказала Тереза Ван Бюрен.

– У нашей компании, – вступил Ним, – есть небольшой авиапарк, в том числе два вертолета. В основном их используют для патрулирования ЛЭП, мониторинга снежного покрова в горах, срочной доставки грузов и при необходимости быстрого реагирования. Иногда – крайне редко – руководство компании летает на важные мероприятия. Я полагал, что сегодня как раз такой случай.

– А теперь сомневаетесь?

– Раз уж вы спросили, мисс Молино, – да, сомневаюсь, – холодно ответил Ним.

– Эй, Нэнси, хватит! – послышался голос из другого конца комнаты. – Кому интересно это слушать?

Мисс Молино резко обернулась к коллегам:

– А мне вот интересно, куда идут деньги потребителей. Странно, что вас это не волнует.

– Цель сегодняшней поездки, – попыталась напомнить Тереза Ван Бюрен, – осмотреть геотермальные станции и обсудить…

– Нет! – перебила мисс Молино. – Это ваша цель. Пресса свои цели определяет сама. Они могут частично совпадать с вашими, но мы имеем право писать обо всем, что видим и слышим.

– Она права, – сказал интеллигентный мужчина в очках без оправы, представляющий журнал «Сакраменто би».

– Я тут осознал, Тесс, что не соглашусь поменяться с тобой должностями, – сказал Ним, обращаясь к Терезе, и сделал глоток водки с тоником.

Несколько человек засмеялись, Тереза пожала плечами.

– Когда все закончат блистать остроумием, – не унималась Нэнси Молино, – я бы хотела услышать, сколько стоит игрушка под окнами и в какую цену обходится час полета.

– Я уточню, – ответила Тереза. – Если такая информация есть и мы готовы ее раскрыть, завтра же сделаю заявление. А если мы решим, что это внутреннее дело компании и вас не касается, об этом я также объявлю.

– Тогда я и без вас найду способ выяснить то, что мне нужно, – невозмутимо парировала Нэнси Молино.

Пока шла пикировка, подали еду – обширный поднос с горячими мясными пирогами и большие керамические блюда с картофельным пюре и кабачками. В двух фарфоровых кувшинах дымилась подливка.

– Налетай! – скомандовала Тереза. – Еда для работяг, но кто любит поесть – оценит.

Все набросились на еду – горный воздух разжигал аппетит, – и повисшее было в воздухе напряжение растаяло. Когда журналисты расправились с основным блюдом, из кухни принесли несколько пирогов с яблоками, только из духовки, и бадейку мороженого, а с ними несколько кофейников с крепким кофе.

– Больше не могу, – в конце концов объявил журналист «Лос-Анджелес таймс», откидываясь от стола. Он похлопал себя по животу и удовлетворенно вздохнул. – Давай о работе, Тесс, пока мы не уснули.

Телерепортер, смешавший Ниму водку с тоником, когда тот пришел, спросил:

– А на сколько лет хватит здешних гейзеров?

Ним, который ел очень умеренно, допил черный кофе без сахара и отодвинул чашку.

– Сначала проясню один момент: то, что вы видели, не гейзеры, а фумаролы. Гейзеры извергаются кипящей водой и паром, фумаролы – только паром, что гораздо лучше для работы турбин. Сколько времени они будут действовать… скажу честно: никто не знает. Можно только строить догадки.

– Ну, озвучьте свои догадки, – сказала Нэнси Молино.

– Как минимум тридцать лет. Может быть, в два раза дольше. Может, даже еще дольше.

– Объясните нам, как работает этот безумный котел под землей, – попросил репортер «Нью-Уэст».

Ним кивнул:

– Когда-то вся Земля состояла из раскаленных масс – жидких и газообразных. По мере остывания образовалась кора, поэтому мы живем на планете и не поджариваемся. Внизу, в двадцати милях под поверхностью, Земля до сих пор горячая. Из-за остаточного жара образуется пар и вырывается на поверхность там, где кора тоньше. Например, здесь.

– И насколько тонкая здесь кора? – спросил представитель «Сакраменто би».

– Думаю, раскаленная магма сейчас милях в пяти у нас под ногами. А над ней, внутри поверхностного слоя, множество разломов, где аккумулируется основной объем пара. При бурении мы стараемся попасть в такой разлом.

– Сколько существует подобных электростанций?

– Немного. Старейшая геотермальная станция находится в Италии, недалеко от Флоренции. Еще одна, Вайракей, в Новой Зеландии. Есть станции в Японии, Исландии, России, но не такие масштабные, как в Калифорнии.

– Однако у геотермальной энергетики большой потенциал, – вмешалась Тереза Ван Бюрен. – Особенно в нашей стране.

– Где именно? – спросил журналист из «Окленд трибюн».

– По всему Западному побережью, – ответил Ним. – От Скалистых гор до Тихого океана.

– К тому же это самый экологически чистый и безопасный способ получения электроэнергии, не загрязняющий окружающую среду, – добавила Тереза. – И – на данный момент – дешевый.

– Вам бы чечетку танцевать дуэтом, – заметила Нэнси Молино. – Ладно, два вопроса. Первый: Тесс сказала «безопасный». Но здесь ведь были несчастные случаи. Да?

Все репортеры навострили уши. Большинство записывали сказанное в блокнот или на диктофон.

– Верно, – согласился Ним. – Было два серьезных инцидента за последние три года, и каждый раз – из-за взрыва скважины. Иными словами, происходили неконтролируемые выбросы пара. Одну из скважин нам удалось запломбировать. Другую, под названием «Олд Десперадо»… нет, не до конца. Это вон там.

Он подошел к окну и указал на огороженную территорию в четверти мили от них. Там, за оградой, из бурлящей грязи в десятке с лишним точек периодически вырывались струи пара. Надпись крупными красными буквами предупреждала: «Опасная зона. Не входить!» Все привстали, посмотрели, куда показывает Ним, затем вновь уселись на места.

– Когда произошел выброс на Олд Десперадо, – продолжал Ним, – в радиусе мили вокруг с неба лилась горячая грязь, камни падали градом. Ущерб был большим. Грязь покрыла ЛЭП и трансформаторы, вызвала массовые короткие замыкания. Нашу работу парализовало на неделю. К счастью, все случилось ночью, когда здесь почти никого не было, поэтому пострадали только два человека и никто не погиб. Второй выброс, на другой скважине, был куда слабее. Там никто не пострадал.

– На Олд Десперадо может снова случиться выброс? – спросил корреспондент из провинции.

– По нашим данным, нет. Но, поскольку мы говорим о природных явлениях, гарантий нет.

– По сути вопроса: несчастные случаи происходят, – настойчиво повторила Нэнси Молино.

– Несчастные случаи происходят везде, – сухо бросил Ним. – Тесс совершенно права: статистика происшествий действительно очень мала. Какой второй вопрос?

– Вот какой: если все, о чем вы говорили, правда, то почему геотермальная энергетика так мало развита?

– Элементарно, – вмешался репортер из «Нью-Уэст». – Сейчас они скажут, что виноваты «зеленые».

– Неправда! – резко возразил Ним. – Да, у «Голден стейт системс» были несогласия с «зелеными» – и наверняка еще будут. Однако в том, что геотермальная энергетика развивается так медленно, виноваты не они, а политики. А именно – конгресс Соединенных Штатов.

Тереза Ван Бюрен бросила на него грозный взгляд.

– Погодите-ка! – сказал один из телерепортеров. – Хочу это снять. Если я сейчас запишу в блокнот, вы потом сможете повторить то же самое снаружи?

– Да, смогу, – подтвердил Ним.

– Боже ты мой! Ну, нам, настоящим журналистам, одного раза будет вполне достаточно. Давайте уже к делу! – потребовал представитель «Окленд трибюн».

Ним кивнул:

– Огромные территории, где давно стоит провести изыскания, чтобы выявить геотермальный потенциал, находятся в федеральной собственности.

– В каких штатах? – раздался вопрос.

– Орегон, Айдахо, Монтана, Невада, Юта, Колорадо, Аризона, Нью-Мексико… И множество участков в Калифорнии.

– Продолжайте! – потребовал другой голос.

Все, склонив головы, строчили в блокнотах.

– Так вот. Ленивые, лицемерные политики в конгрессе потратили десять лет на то, чтобы принять закон, разрешающий аренду государственных земель для производства геотермальной энергии. Потом ввод его в действие задержали еще на три года – нужно было подготовить природоохранные стандарты и подзаконные акты. И даже сейчас договоров аренды заключается единицы, потому что девяносто процентов поданных заявок оседают на столах бюрократов.

– Правильно ли мы понимаем, – подал голос «Сан-Хосе меркьюри», – что это все происходило, пока наши патриоты-политики убеждали народ экономить электроэнергию, отказываться от импортной нефти, платить все более высокую цену за топливо и все более высокие налоги?

– Пусть сам скажет, – прорычал «Лос-Анджелес таймс». – Мне нужна прямая цитата.

– Можете считать, что она у вас есть. Я готов подписаться под теми словами, которые сейчас были сказаны.

– Довольно! – твердо вмешалась Тереза Ван Бюрен. – Поговорим о долине Финкасл. Как только закончим здесь, все вместе выезжаем туда.

– Тесс старается не дать мне сказать лишнего, – усмехнулся Ним. – У нее не всегда получается. Кстати, вертолет в скором времени вылетает обратно, а я остаюсь с вами до завтра. Итак – Финкасл. – Он вытащил из портфеля карту и закрепил ее на доске. – Финкасл, как видно на карте, находится к востоку отсюда, через две долины. Это ничья земля, и нам известно, что там есть геотермальные источники. Геологи утверждают, что потенциал огромный: возможные объемы производства электроэнергии в два раза больше, чем здесь. Общественные слушания по проекту в Финкасле начнутся в ближайшее время.

– Можно я скажу? – попросила Тереза.

Ним отступил на шаг, давая ей слово.

– Хочу проговорить некоторые вещи вслух, – обратилась к журналистам вице-президент по связям с общественностью. – Заверяю, мы не пытаемся повлиять на ваше мнение в преддверии слушаний или подорвать позицию наших оппонентов. Мы просто хотим внести ясность: что именно предлагается и где. Спасибо, Ним.

– Скажу вам честно по поводу Финкасла, – вновь заговорил Ним. – И заодно про Дьявольские Врата, где мы побываем завтра: эти проекты способны заменить целую Ниагару арабской нефти. В противном случае эту нефть придется импортировать. Сейчас наша геотермальная станция экономит десять миллионов баррелей нефти в год. Мы можем утроить объем, если только…

Брифинг продолжался: справки, сводки, дотошные расспросы, перемежаемые шуточной пикировкой.