Читать книгу Перегрузка - Артур Хейли - Страница 5

– Система распределения электроэнергии, где случился незапланированный блэкаут на большой площади, похожа на детскую игру «Подбери карты», – терпеливо объяснял Ним Голдман. – Вот перед вами колода карт – а вот в следующий момент все они раскиданы по полу. И их нужно собирать одну за другой, а это требует времени.

На смотровую галерею чуть выше диспетчерской, отделенную от нее стеклянной перегородкой, несколько минут назад пустили репортеров, которых поспешили направить в ГСС всевозможные СМИ – газеты, радио, телевидение. Вице-президент «Голден стейт» по связям с общественностью Тереза Ван Бюрен попросила Нима ими заняться – так и случилась импровизированная пресс-конференция.

Некоторые из журналистов были настроены недоброжелательно: им казалось, что ответов недостаточно.

– Ой, бога ради! – воскликнула репортер из «Калифорния экземинер» Нэнси Молино. – Давайте обойдемся без ваших доморощенных метафор. Скажите толком: в чем проблема? Кто виноват? И что вы собираетесь делать – если вообще собираетесь? Когда дадут электричество?

Мисс Молино была дамой яркой, резкой и по-своему привлекательной: четко прорисованные скулы намекали на высокомерие – которое и правда было ей свойственно; на лице обычно выражалась смесь любопытства и скепсиса, граничащего с презрением. Помимо этого, она была элегантной, облаченной в дорогую одежду, которая прекрасно сидела на ее стройном теле, – и чернокожей. В профессиональном плане Нэнси заслужила репутацию бескомпромиссного расследователя и изобличителя коррупции. Ним смотрел на нее, как смотрел бы на острую, будто игла, сосульку. Мисс Молино явно не питала пиетета к ГСС.

Остальные репортеры согласно закивали.

– В чем проблема? Во взрыве на «Ла Мисьон». – Ним едва не огрызнулся. – Насколько нам известно, погибло по меньшей мере два человека, причем информация неполная – на станции горят нефтепродукты и сильное задымление.

– Имена погибших известны? – спросил кто-то.

– Да, но мы пока не можем их обнародовать. Сначала необходимо сообщить семьям.

– Известна ли причина взрыва?

– Нет.

– А когда возобновится подача электроэнергии? – вновь вмешалась мисс Молино.

– Частично мы ее уже возобновили. В остальном – в течение четырех часов, максимум шести. К сегодняшнему вечеру все будет нормально.

Все должно быть нормально, подумал Ним. Только не для Уолтера Толбота. Несколько минут назад в диспетчерской с ужасающей внезапностью прозвучала весть о том, что главный инженер находился на месте взрыва и предположительно погиб. Нима связывала с шефом долгая дружба, и он пока не мог осознать потерю – не то что оплакать. Это придет позже. С Даниэли, управляющим электростанцией «Ла Мисьон», Ним был знаком только шапочно – его смерть, хоть и трагичная, не ощущалась так остро. Сквозь звуконепроницаемую стеклянную перегородку, отделявшую смотровую галерею от собственно диспетчерской, Ним видел, что у пульта управления по-прежнему кипит работа. Ему хотелось вернуться туда как можно скорее.

– Завтра опять будут отключения? – спросил корреспондент телеграфного агентства.

– Если, как ожидается, спадет жара, то нет.

Вопросы продолжали сыпаться, и Ним пустился в объяснения по поводу пиковых нагрузок в период аномально высокой температуры.

– Вы хотите сказать, – язвительно произнесла Нэнси Молино, – что ничего не предвидели, не планировали, не готовились ни к каким внештатным ситуациям?

Краска бросилась Ниму в лицо.

– Планирование не…

Договорить ему не удалось.

В галерею вернулась Тереза Ван Бюрен, директор по связям с общественностью, – невысокая, плотная, энергичная женщина сорока пяти лет, неизменно одетая в мятые льняные костюмы и практичные коричневые ботинки. Нередко она выглядела растрепанной и непричесанной, будто загнанная домохозяйка, а не опытный профессионал из руководства крупной корпорации.

– У меня официальное заявление, – сказала миссис Ван Бюрен взволнованным голосом. Лист бумаги в ее руках дрожал. В помещении воцарилось молчание. – Мы получили информацию, что погибло четыре человека, а не два. Все они – сотрудники компании, и в момент взрыва выполняли служебные обязанности. В настоящий момент мы связываемся с родными, и через несколько минут представим вам поименный список погибших с краткими биографиями. Я также уполномочена сообщить, что по основной версии причиной взрыва стал теракт.

Пока Терезу Ван Бюрен засыпали вопросами, Ним потихоньку выбрался из комнаты.

* * *

Под руководством центральной диспетчерской электрические сети шаг за шагом возвращались к нормальной работе.

У пульта связи главный диспетчер, жонглируя двумя телефонными трубками и щелкая целой батареей кнопок, негромко отдавал распоряжения ремонтникам, пытаясь восстановить соединения с различными электростанциями, автоматически разорванные при остановке Биг-Лил.

Лишь обеспечив работу Тихоокеанской линии электропередачи, диспетчер откинулся в металлическом крутящемся кресле и выдохнул с заметным облегчением, а потом вновь вернулся к кнопкам, подавая в сеть нагрузку. Он искоса глянул на вошедшего в диспетчерскую Нима:

– Половину сделали, мистер Голдман.

Значит, на половине всей территории, где произошел блэкаут, энергоснабжение возобновилось.

Автоматика могла отрубить систему быстрее, чем любой оператор – что она и сделала, – но повторное подключение производилось вручную. Этим и занимались сейчас техники под руководством диспетчерской. В первую очередь электроэнергию подавали в города – их районы постепенно оживали один за другим, – затем дело дошло и до окраин, особенно тех, где много промышленных предприятий. Сельским поселениям придется подождать чуть дольше. Последней подключат сельскую глубинку, которая находится на нижней ступени энергетической иерархии.

Были и исключения. В больницы, на очистные сооружения и телефонные станции – то есть на жизненно необходимые предприятия – электричество подавалось вне очереди. Конечно, там обычно стояли автономные генераторы, но они покрывали потребности лишь частично, для нормальной работы требовалось питание извне. Имелись и отдельные потребители с особыми нуждами – их тоже следовало учитывать.

Главный диспетчер перевел взгляд на необычную карту подключений, усеянную цветными кружками, которую обсуждал по одному из телефонов.

Дождавшись, когда он положит трубку, Ним спросил:

– А это что?

– Вы раньше не видели? – удивился диспетчер.

Ним покачал головой. Даже вице-президент по планированию не мог запомнить – да хотя бы просто рассмотреть – все схемы и диаграммы, относящиеся к деятельности такой огромной корпорации, как ГСС: они исчислялись тысячами.

– Это карта жизнеобеспечивающего оборудования в частных домах. – Диспетчер подозвал одного из помощников и уступил ему место в кресле. – Надо передохнуть.

Он пригладил седые волосы жестом, который выдавал сильную усталость, рассеянно отправил в рот еще одну таблетку гелусила и, сбросив на минуту груз ответственности, с облегчением придвинул к себе карту, чтобы показать ее Ниму.

– Красные кружки – аппараты ИВЛ, искусственное легкое, как их еще называют. Зеленые – аппараты для гемодиализа. Вот здесь, оранжевый – кислородная станция для младенца. Такие карты есть для каждого подразделения, мы их постоянно обновляем. Данные берем у больниц.

– Я сейчас узнал много нового, – произнес Ним, завороженно погружаясь в изучение карты.

– Системы жизнеобеспечения можно переключить на аккумуляторы, если что, – продолжал диспетчер. – Но все равно отключения опасны. Мы стараемся быстро проверять, все ли в порядке, если в районе блэкаут. На крайний случай у нас есть мобильные генераторы.

– Мобильных генераторов у нас мало. Разве их хватит на всех при масштабном отключении, как сегодня?

– Не хватит. И бригад на линии не хватает. Но сегодня нам повезло. Наши ребята проверили – с жизнеобеспечивающим оборудованием проблем нигде не было. – Диспетчер указал на карту. – И мы уже подключили всех обратно.

В том, что посреди всех катаклизмов кто-то помнил и заботился о горстке нуждающихся людей, было что-то трогательное и обнадеживающее. Ним оглядел карту. Вот хорошо знакомый ему перекресток: пересечение улиц Лейквуд и Бальбоа. Красным кружком был отмечен многоквартирный дом, мимо которого он проезжал бесчисленное множество раз. Рядом шла надпись «Слоун» – видимо, фамилия больного, подключенного к искусственному легкому. «Кто такой этот Слоун? – подумал Ним. – Что он за человек?»

Долго размышлять ему не дали.

– Мистер Голдман, с вами хочет поговорить председатель. Он звонит с «Ла Мисьон».

Ним взял телефонную трубку, которую протянул ему помощник диспетчера.

– Ним, – послышался голос Эрика Хамфри, – ты ведь хорошо знал Уолтера Толбота? – Даже сейчас, в кризисной ситуации, председатель говорил в обычной невозмутимой манере. Едва поступили первые вести с «Ла Мисьон», он вызвал свой лимузин и вместе с Рэем Паулсеном выехал на место.

– Да, мы были хорошими друзьями, – сказал Ним, чувствуя, как дрогнул голос. Подступили слезы. Они с Уолтером прониклись взаимной симпатией с того самого момента, как Ним пришел работать в «Голден стейт системс» одиннадцать лет назад, и часто разговаривали по душам. Трудно представить, что таких разговоров больше не будет.

– А жену Уолтера ты хорошо знаешь?

– Ардит? Да, хорошо. – Ним почувствовал, что председатель колеблется. – Как оно там?

– Плохо. Я никогда раньше не видел паровых ожогов. И, надеюсь, не увижу. Кожа почти вся слезла, сплошные пузыри и голое мясо. Лица почти неузнаваемы. – На мгновение показалось, что Эрик Хамфри теряет самообладание, но в следующую секунду он спокойно продолжил: – Я хочу, чтобы ты как можно скорее связался с миссис Толбот. Я так понял, она очень расстроена, это естественно. Может, у тебя получится ее немного успокоить, ты ведь друг семьи. И, пожалуйста, убеди ее не ездить в морг. Нельзя, чтобы она видела тело мужа.

– Господи, Эрик. Почему я?

– Кто-то должен, а ты хорошо знал их обоих – лучше, чем все остальные. Я попросил друга Даниэли так же поговорить с его женой.

«Почему ты не сделаешь это сам? – хотелось возразить Ниму. – Ты ведь наш главнокомандующий, ты получаешь огромную зарплату – вроде бы достаточно, чтобы раз в жизни заняться грязной, неприятной работой. И разве человек, погибший при исполнении служебных обязанностей, не достоин того, чтобы его семье позвонил лично глава компании?»

Ничего этого он, однако, не сказал, прекрасно зная, что Эрик Хамфри отдает работе много сил, но очень не любит оказываться на виду, предоставляя Ниму или еще кому-то из компании принимать удар на себя.

– Хорошо. Я поговорю с ней.

– Спасибо. И, пожалуйста, передай миссис Толбот мои искренние соболезнования.

Выпустив из рук телефонную трубку, Ним погрузился в мрачные размышления. Он совсем не умел вести себя в таких ситуациях. Когда рано или поздно придет время увидеться с Ардит Толбот, его наверняка захлестнут эмоции и будет трудно найти нужные слова.

На выходе из диспетчерской он столкнулся с Терезой Ван Бюрен – судя по виду, выжатой как лимон (вероятно, поспособствовало общение с репортерами), – а кроме того, Тереза тоже была дружна с Уолтером Толботом.

– Тяжелый сегодня день, – промолвила она.

– Да, – кивнул Ним и рассказал ей, какое поручение дал ему Эрик Хамфри.

– Да уж, не завидую. Задача не из простых, – поморщилась вице-президент по связям с общественностью. – Кстати, я слышала, ты поцапался с Нэнси Молино.

– Вот же стерва! – с чувством сказал Ним.

– Не без того. Зато журналистка хорошая, смелая – куда лучше, чем куча безмозглых клоунов, которых мы то и дело видим на пресс-конференциях.

– Странно слышать это от тебя. Она ведь сразу была настроена против нас – до того даже, как выяснилось, в чем дело.

Тереза пожала плечами.

– Наша компания достаточно толстокожая – эти пращи и стрелы она переживет. И потом, может, Нэнси не просто так задирается – может, она вас провоцирует, чтобы вытянуть побольше информации. Боюсь, Ним, ты недооцениваешь женщин, видимо думаешь, что они годятся только для постельных упражнений. По слухам, с этим у тебя все в порядке. Ты у нас охотник за юбками, да? – Тереза посмотрела на него с материнским выражением. – Впрочем, наверное, зря я сейчас. Иди, удачи тебе с женой Уолтера.