Читать книгу Перегрузка - Артур Хейли - Страница 17

Конверт бледно-голубого цвета был адресован «Нимроду Голдману, эсквайру, лично».

К нему была прикреплена скрепкой записка от секретаря Нима, Вики Дэвис: «Мистер Лондон собственноручно пропустил письмо через металлоискатель. Говорит, можно открывать».

Записка успокаивала в двух отношениях: во‐первых, она означала, что письма, доставляемые в головной офис ГСС с пометкой «лично» (или «конфиденциально», как были помечены письма со взрывными устройствами) тщательно проверяются, во‐вторых – что при этом используется новый металлоискатель.

Ниму был известен и еще один аспект происходящего: Гарри Лондон, похоже, решил взять на себя роль персонального ангела-хранителя – с того драматического дня, когда, по всей видимости, спас им с Вики жизнь. Вики же, которая теперь смотрела на начальника отдела защиты собственности с величайшим пиететом, подыгрывала ему, заранее отправляя расписание всех встреч и передвижений своего босса. Ним выяснил это случайно и сам не знал, как реагировать: смешит ли это его, раздражает ли, или он чувствует благодарность?

Так или иначе, прямо сейчас он был далеко от Гарри и его всевидящего ока.

Ним, Тереза и журналисты переночевали на форпосте «Голден стейн системс» – в лагере «Дьявольские Врата», куда их доставил автобус из долины Финкасл. Дорога заняла четыре часа и местами пролегала по невероятным природным красотам заповедника Плумас.

Лагерь располагался в тридцати пяти милях от ближайшего городка, в расселине между горами, и состоял из полудюжины принадлежавших компании домов для старшего персонала – инженеров и бригадиров с семьями; небольшой школы, сейчас закрытой на летние каникулы, и двух напоминающих мотели общежитий – одного для сотрудников ГСС, другого для посетителей. Высоко над лагерем на стальных опорах протянулась ЛЭП – напоминание о том, зачем существует это маленькое поселение.

Журналистов поселили по четверо в общежитии для посетителей, раздельно мужчин и женщин. Жилье было скромным, но вполне удобным. Некоторые ворчали насчет общих номеров – видимо, будь номера приватными, не все спали бы в своих постелях. Ним ночевал один – в общежитии для сотрудников. После ужина он еще какое-то время выпивал с журналистами, пару часов поиграл с ними в покер, а незадолго до полуночи пожелал всем спокойной ночи. Утром он проснулся свежим и бодрым и готов был отправиться на завтрак, который начинался в 07:30, через несколько минут

Сейчас, сидя на веранде общежития, Ним рассматривал голубой конверт, так и этак вертя его в руках.

Письмо доставил курьер ГСС: он, будто Фидиппид, гнал всю ночь, чтобы привезти почту на Дьявольские Врата и другие отдаленные подразделения ГСС. Внутренняя почта работала так всегда, поэтому письмо, адресованное Ниму, никому не доставило лишних хлопот. И все равно, мрачно подумал он, узнай Нэнси Молино, что ему привезли личную корреспонденцию, придралась бы и к этому – вот же стерва. К счастью, она не узнает.

Про Нэнси, к неудовольствию Нима, напомнила Тереза Ван Бюрен, которая и принесла письмо. Тесс сказала, что тоже получила весточку – запрошенную вчера информацию о расходах на вертолет. Ним, неприятно пораженный, скептически уточнил:

– Ты что, правда собираешься дать в руки этой потаскушке оружие против нас?

– Можешь обзывать ее как угодно, от этого ничего не изменится, – вздохнула Тереза. – Иногда вы, большие боссы, совершенно не способны понять, как строится работа с общественным мнением.

– Если это пример такой работы – то да, не способны!

– Смотри. Мы не можем угодить всем. Признаю, Нэнси и меня вчера разозлила. Но потом я подумала и поняла: она в любом случае напишет про вертолет, что бы мы ни сказали и ни сделали. А раз так, пусть лучше у нее будут реальные цифры – иначе она начнет наводить справки, собирать догадки, и эти догадки обязательно окажутся преувеличенными. И еще: я сейчас веду себя честно, и Нэнси это знает. Значит, в другой раз она будет мне доверять – и, может быть, тогда это будет важнее, чем сейчас.

– Так и представляю, как эта злобная змеюка вдруг начинает нас хвалить, – саркастично бросил Ним.

– Увидимся на завтраке. И мой тебе совет – остынь немножко.

По-прежнему внутренне кипя, он вскрыл голубой конверт.

В нем лежал единственный лист бумаги – такого же оттенка, что и сам конверт. Надпись сверху гласила: «От Карен Слоун».

Ним вдруг вспомнил: «Иногда я пишу стихи. Хотите, пришлю вам почитать?» Он ответил ей «да».

Текст был аккуратно напечатан на машинке.

Что еще говорила в тот раз Карен? «А еще я умею печатать на машинке. На электрической – держа палочку в зубах».

Неожиданно растроганный, Ним представил, как она медленно, терпеливо набирает письмо, крепко сжимая в зубах палочку, как с усилием нажимает на каждую из букв на клавиатуре, а потом вновь поднимает светловолосую головку – единственную часть тела, которой доступно движение. Сколько черновиков испортила Карен, прежде чем без помарок напечатать текст и отправить ему?

Ним с удивлением осознал, что дурное настроение улетучилось и теперь в душе царили теплота и благодарность.

* * *

По пути на завтрак, где он собирался присоединиться к группе журналистов, Ним неожиданно столкнулся с Уолтером Толботом-младшим, которого не видел со дня похорон. Ним смутился, вспомнив недавнее свидание с Ардит, но тут же успокоил себя тем, что Уолли и его мать жили совершенно разной жизнью, отдельно друг от друга.

Уолли, кажется, был рад его видеть.

– Привет, Ним. Какими судьбами?

Ним рассказал ему о двухдневном пресс-туре.

– А ты?

Уолли бросил взгляд на ЛЭП у них над головой.

– С вертолета заметили разбитые изоляторы на одной из опор – наверное, охотники стреляли для тренировки. Нам надо заменить их без отключения ЛЭП. Надеемся сегодня закончить.

Пока они разговаривали, подошел еще один мужчина. Уолли представил его как Фреда Уилкинса, техника.

– Приятно познакомиться, мистер Голдман. Много о вас слышал – и много видел по телевизору.

Фреду было под тридцать. В глаза бросалась копна ярко-рыжих волос и здоровый загар.

– Фред здесь живет – по нему это сразу видно, – пояснил Уолли.

– И как вам в лагере? Не скучаете? – спросил Ним.

Уилкинс решительно замотал головой.

– Ни я, ни жена – ничуть. И детям здесь нравится. – Он вдохнул полной грудью. – Воздух-то какой! В городе такого нет. Солнце почти каждый день, рыбалки – сколько угодно!

– Может, я приеду сюда в отпуск, – засмеялся Ним.

– Папа! – донесся детский голос. – Папа, почтальон уже приезжал?

Все трое обернулись. К ним бежал маленький мальчик. Покрытое веснушками задорное лицо и ярко-рыжая шевелюра не оставляли сомнений в том, к кому он обращался.

– Только наш, из компании, сынок, – ответил Фред. – Обычную почту привезут через час. – Остальным он объяснил: – У Дэнни сегодня день рождения; есть шанс, что почтальон принесет ему что-нибудь интересное.

– Мне восемь, – заявил мальчуган. Для своего возраста он выглядел крепким и сильным. – Подарки я уже получил. Но, может, почтальон еще принесет.

– С днем рождения, Дэнни! – хором сказали Ним и Уолли.

Они распрощались, и Ним зашагал в гостевое общежитие.