Читать книгу Легенда Арагона - Елена Свиридова - Страница 14

Поджидая отца, с которым беседовала Безумная Хуана, Рафаэль Эрнесто пустил коня шагом. Он рассеянно смотрел по сторонам.

Ветер становился всё сильнее. Свинцовые тучи ползли и ползли откуда-то с гор.

Вдруг юноша ясно увидел маленькую, уже знакомую ему фигурку, мелькнувшую между валунами.

– Эй, кто здесь? – крикнул он. – Ну-ка, выходи!

В ответ, помедлив, показался деревенский мальчик, видимо, пастушок, смущённый и растерянный. Его голову украшала большая красная косынка, повязанная так, как это делают взрослые крестьяне-мужчины. Длинную рубаху не стягивал пояс, латаные штаны едва прикрывали щиколотки босых ног.

– Э, да у меня компания гораздо лучше, чем сейчас у моего отца, – сказал Рафаэль Эрнесто, подъехав ближе.

Он вдруг наклонился с седла, подхватил мальчика сильной рукой и усадил его впереди себя. Тот успел только вскрикнуть.

– Отпустите меня, сеньор! – взмолился пастушок.

– Зачем? Разве тебе плохо? Если я тебе не нравлюсь, то познакомься с моим Тесоро21. Он отличный арабский скакун, очень умный конь. Да ты продрог! Ручонки совсем холодные – дай согрею, – он взял руки мальчика в свои большие ладони и начал на них дуть, поднеся к самым губам.

На загорелом лице паренька проступили яркие пятна румянца.

Рафаэль Эрнесто усмехнулся и внимательно посмотрел на мальчика. У того были огромные серые глаза, чистые и прозрачные, как горный родник.

– Что ты смущаешься, будто девушка? – произнёс он. – Скажи лучше, что делал здесь? И почему я тебя вижу уже не в первый раз? Зачем ты ходишь по горам, к тому же так часто?

– Я… искал… ищу свою козу, – запинаясь и не совсем уверенно ответил паренёк.

– Неправда, – строго сказал Рафаэль Эрнесто. – Это видно по твоему лицу. Да тут и травы-то нет никакой, зачем здесь быть козе? Что ей здесь делать? Да ещё через день? А? Отвечай.

Красные пятна покрыли лицо мальчика:

– Я… здесь… я ставил силки, да, да, силки на птиц!

– Ну, это похоже на правду, – решил смягчиться Ла Роса, которому стало жаль перепуганного мальчугана. – Но знай, – продолжал он назидательно, – ловить птиц нехорошо.

– Я их потом выпускаю, – тихо ответил пастушок.

– Тогда другое дело. Но зачем ты ходишь в горы так далеко?

– Я больше не буду, сеньор, – мальчик низко склонил голову, боясь посмотреть в лицо молодого графа.

Однако тот легонько взял его за подбородок и приподнял вконец смущённое лицо. Мальчик робко вскинул длинные ресницы и почти с мольбой посмотрел на Рафаэля Эрнесто. В его огромных глазах дрожали слёзы.

– Извини, я не знал, что так тебя напугаю, я не хотел… – смутился в свою очередь юноша. – Тебя как зовут?

– Ин… Ан… Андрес.

– Из какой ты деревни?

– Ла Роса.

– Тебя отвезти?

Мальчик решительно замотал головой и снова попросил:

– Отпустите меня, сеньор.

– Хорошо, иди своей дорогой, – согласился Рафаэль Эрнесто и снял робкого гостя с коня.

Услышав топот копыт, он обернулся и увидел приближающегося дона Эрнесто. Подъехав, тот резко осадил коня.

Граф был бледен, на искусанных губах проступила кровь.

– Что с тобой, отец? – чувствуя неладное, тихо спросил юноша.

– Не спрашивай. Это всё чепуха… глупые выдумки. Поедем назад, Рафаэль Эрнесто!

– Конечно.

Молодой граф рассеянно посмотрел вокруг и уже не увидел пастушка. «Спрятался», – подумал он и усмехнулся.

А пастушок, проводив взглядом удаляющихся всадников, что было сил побежал по тропинке вниз. Он бежал так, как будто за ним гнались, – спотыкаясь, ни на секунду не останавливаясь. И только на опушке рощицы, за которой уже начиналась деревня Ла Роса, почти упал в высокую траву возле кустов можжевельника. Рыдания сотрясали его плечи.

Внезапно мальчик сел и сдёрнул с головы косынку. Тотчас же по его узким плечам рассыпались длинные тёмные волосы. Деревенским пастушком оказалась хрупкая девушка..

Наплакавшись, она вдруг улыбнулась сквозь слёзы, потом рассмеялась и сказала вслух, обращаясь сама к себе:

– Как тебе повезло сегодня, Инес! Он говорил с тобой!.. Он держал твои руки в своих ладонях и согревал их… Он близко наклонялся к твоему лицу… Неужели это правда?!

Она всё ещё чувствовала дыхание у своего виска, прикосновения рук, слышала приятный голос, видела черты красивого лица. Как давно и безнадёжно она любила молодого графа!.. Нет, просто Рафаэля Эрнесто, хотя… в том-то и дело, что именно графа… Слёзы опять потекли по лицу Инес.

Почти каждое утро, завидев фигуры двух всадников, она переодевалась в старую одежду брата, наспех прятала волосы под косынкой и бежала в горы, чтобы хотя бы издали посмотреть на него, услышать его голос и смех.

Оказывается, Рафаэль Эрнесто уже замечал её раньше! Как хорошо, что он ни о чём не догадывается! Разве он вёл бы себя так запросто с нею, если бы знал, что она – девушка? А она едва не проговорилась, чуть не назвала своё настоящее имя! Слава Богу и Пресвятой Деве – вовремя пришло на ум другое – Андрес. Ну что ж, пускай он думает, что она – Андрес. Зачем ей называть себя и одеваться, как подобает девушке? Ведь он всё равно не полюбит её и даже не заинтересуется… Он – сеньор, а она? Кто она, чтобы ждать чего-то от самого дона Рафаэля Эрнесто, графа де Ла Роса?

Но, помимо воли, воображение настойчиво рисовало девушке одну и ту же мечту. Закрыв глаза и улыбаясь, она снова и снова представляла, что Рафаэль Эрнесто идёт по зелёному лугу и срывает цветы. Потом он подходит к ней, протягивает душистый букет и говорит: «Я люблю тебя, Инес. Будь моей женой…»

Внезапно раздавшиеся неподалёку голоса заставили Инес вздрогнуть и вскочить.

– Ну, ещё, ещё крепче! – услышала она голос Клементы. – Обними же меня так, чтобы стало жарко.

Потом последовал смех и снова её игривый голос:

– Ух ты! Медведь какой! Ну, не так же! Чуть кости не сломал!

– Сама просила, – ответил со смешком мужской голос.

– Ладно, Анхель, пора прощаться. Приходи лучше сегодня вечером ко мне домой. У меня не так холодно, как в лесу.

– А если узнает Мануэль? – озабоченно спросил её приятель.

– Мануэль! – пренебрежительно воскликнула Клемента. – С ним у меня давно всё кончено. Уж лучше бы ты опасался Рамиро. Этот приставала ходит за мной по пятам… Но с ним у меня ещё ничего не было, так что приходи, Анхель. Ночь проведём весело, обещаю!

– А я в этом не сомневаюсь, – лукаво пророкотал голос, и снова послышался смех Клементы.

Инес застыла на месте, не зная, какой тропинкой ей уйти, чтобы не встретить этих двоих.

Любовники тем временем простились. Тот, кого звали Анхель, по всей вероятности, пошёл вдоль опушки рощи в сторону деревни Ла Тарде22, а Клемента, напевая, направилась прямо к кустам можжевельника, за которыми стояла, затаив дыхание, Инес.

Девушка бросилась к тропинке, ведущей в родную деревню.

– Э-э, клянусь всеми святыми, что это Инесита, – услышала она сзади насмешливый голос Клементы. – Откуда и куда держишь путь, милая?

Клемента была немного располневшей молодой женщиной. Её карие глаза всегда смотрели лукаво, припухшие губы приятно улыбались. При ходьбе она покачивала бёдрами и то и дело томным, неторопливым жестом поправляла тяжёлый узел волос на затылке.

О Клементе ходила дурная слава, да и какая иная может быть слава у распутницы? Многие женщины плевали ей вслед, её не раз трепали за волосы. Но, незамужнюю и одиноко живущую, Клементу ничто не могло испугать и остановить. Каждую ночь к её порогу подкрадывалась чья-нибудь тень, и Клемента со смехом встречала всякого и впускала в дом – будь он холост или женат.

– Не приставай, – буркнула Инес, искоса поглядывая на весело улыбающуюся Клементу.

Однако та не обратила никакого внимания на сердитый ответ и продолжала:

– Положим, «куда», я могу догадаться, а вот «откуда»? Это уже интересно. И зачем тебе понадобились штаны и рубашка Хесуса?

– Вот что, Клемента, иди своей дорогой! – вконец рассердилась Инес. – Не то… не то пойду в замок и скажу твоему брату, как ты себя ведёшь и с кем ходишь в рощу.

– Пабло давно всё знает, – скривила полные губы в пренебрежительной усмешке Клемента и добавила с вызовом: – Ну и что? Кто мне может помешать? С меня вот на сегодня довольно Анхеля, а некоторые, видно, хотят высоко взлететь, всё поближе к молодому сеньору. Ну, ну, ну! Не надо так злиться. Я уже давно подметила, как ты мальчонкой-то бегаешь в горы, как раз когда он с сеньором Эрнесто выезжает за ворота замка.

– Ты всё выдумала! – крикнула Инес, сжимая кулачки.

– Что же ты тогда покраснела? – язвительно заметила Клемента. – Фу-ты, ну-ты, как мы хотим дона Рафаэля Эрнесто. И что же он? Хотя… зачем я спрашиваю? И так понятно – разве мужчина обратит внимание на такую, как ты? Ни ростом не вышла, ни фигурой, глазу зацепиться не за что. Не то, что я. Захочу – моим будет твой Рафаэль. Что, попробовать? Ха-ха-ха! – рассмеялась она вслед убегающей в слезах девушке.

– Где ты шатаешься всё утро? – гневно встретила Инес тётка.

– Тётушка Лусия, ты же знаешь, что я хожу по утрам мыться к горному ручью, – опуская ресницы, пробормотала девушка.

– Это по такому-то холоду!

– Я хожу туда с ранней весны, – ещё тише ответила Инес. – В реке с подругами мне как-то совестно купаться, а возле ручья я всегда одна…

– Так я тебе и поверила! – костлявые руки Лусии вцепились в волосы Инес. – Говори, с кем гуляешь!

– Тётушка, я ни в чём не виновата! – закричала Инес. – Я ничего плохого не сделала.

– Сделала, сделала! – не унималась Лусия. – Твоя покойница-мать тоже была с виду тихоней, а прижила тебя неизвестно от кого. Увязалась за бродячими музыкантами, а потом вернулась с тобой на руках! Вот Господь её и прибрал. Да хоть бы родная сестра мне была, а то так, седьмая шкурка на киселе, а не родственница. Скажи спасибо могиле моего мужа – уговорил меня взять тебя на воспитание. Вот я и хочу тебя воспитать, чтобы перед людьми не было совестно, а ты, распутница, водишь меня за нос. Я не дура! Вижу, что глаза красные. Почему плакала? Твой сожитель не хочет на тебе жениться? Может, уже поздно? Ребёнка ждёшь? А? Отвечай, тварь такая!

Инес привыкла к выволочкам, брани и оскорблениям. Она слабо защищалась и, зажмурившись, терпела боль от побоев, ожидая, когда у тётки пройдёт припадок злости.

– Остановитесь, тётка Лусия! – услышала Инес чей-то голос и, почувствовав, что её отпустили, робко приоткрыла глаза.

Оказывается, ей на помощь пришёл молодой сосед Хосе Вивес. Оттолкнув Лусию, он стал между ними и сказал:

– Тётка Лусия, если будешь издеваться над Инес, я скажу Хулио Морелю, и крестьяне на сходке заберут от Вас бедную сироту, а Вам самой не поздоровится.

– Ох, напугал! Ну и пусть заберут. Кому она нужна? Разве что ты её возьмёшь? – зло рассмеялась Лусия.

– Моя мать взяла бы, – серьёзно ответил Хосе. – Уж у нас Инеситу никто не обидит. Мало Вам, что она троих Ваших сыновей обстирывает и обшивает, за скотиной исправно смотрит. Сами-то Вы не так проворны. Только и работы у Вас, что ругаться. Высохли уже от злости!

– Ах ты, негодный мальчишка! – Лусия схватила попавшуюся ей под руку лопату и хотела ударить Хосе, но тот увернулся, а потом изловчился и выхватил лопату у разошедшейся соседки. Тогда Лусия набросилась на него с кулаками.

Хосе, коренастый и крепкий, только посмеивался.

Выбежавшие из хижины мальчики обступили Инес и со страхом наблюдали за сценой во дворе.

– Думаешь, как ты родственник дона Эрнесто, так тебе всё позволено? – брызгала слюной Лусия. – Что-то Хулия Дельгадо не хочет признавать своего двоюродного брата.

– А вот и неправда, – улыбался Хосе. – Бабушка Хулия иногда навещает дедушку Хуана и всё время зовёт жить в замок.

– Что же он не идёт?

– А не хочет. Нам и здесь хорошо… Что-то Вы слабо стали биться, тётка Лусия. Мне только щекотно.

Запыхавшаяся Лусия, наконец, остановилась и, толкнув последний раз Хосе, направилась в хижину. Дети бросились от неё врассыпную.

– И до вас дойдёт черёд! – погрозила им мать. – А ты, дрянная девчонка, убирайся с моих глаз, я с тобой потом поговорю!

Хосе догнал Лусию и преградил ей дорогу.

– Если Вы ещё хоть раз ударите Инеситу, я пойду к Безумной Хуане, – сказал он тихо и зловеще, выразительно глядя в маленькие бегающие глаза Лусии. Сейчас в них был испуг. Упоминание о ворожее оказалось сильнее, чем Хосе предполагал.

– Да я что, – пыталась улыбнуться обидчица. – Господь с ней, с Инес то есть. Не хочу я на неё больше силу тратить… Ну, в общем… живёт и пусть живёт.

– Смотрите же, – Хосе был удовлетворён. – Я Вас предупредил.

– Конечно, конечно, сынок. Да я и не обижаю её зря. Она сама виновата. Чего ходит неизвестно где, – оправдывалась Лусия.

– И пускай себе ходит. Она же отработала с утра своё, – продолжал защищать Инес Хосе.

– А вдруг с кем-то спуталась? На кого пятно ляжет? На меня! Люди скажут: плохо воспитала.

– А Вы не лейте грязь на девушку, – повысил голос Вивес. – И Бог видит правду, и люди: никто не скажет об Инес плохого, а вот Вас, тётка Лусия, все осуждают. Погодите, придёт к Вам расплата.

– Клянусь, Хосе, я её больше и пальцем не трону! – вскричала Лусия. – Только не говори Безумной Хуане, я тебя умоляю! На кого я тогда своих сыновей оставлю?!

– А, так, значит, чувствуете свою вину? Знаете, что наша Хуана только очень плохих людей может наказать и лишить жизни! Ладно уж. Не пойду пока.

Когда за вконец расстроенной Лусией закрылась дверь, Хосе с облегчением вздохнул и весело подмигнул Инес:

– Думаю, она теперь тебя не тронет.

– Как глупо бояться бабушку Хуану, – улыбнулась в ответ Инес. – Она такая добрая.

– Я знаю. Просто у тётки Лусии совесть не чиста. Злая она у тебя. А что, может, и правда перейдёшь к нам? Мама обрадуется. Будет у меня сестра, а то я один у своих стариков.

– Спасибо тебе, Хосе. Я бы рада, но не могу оставить Хесуса, Луиса и Хайме. Им без меня придётся туго.

– Да, это так, – вздохнул Хосе. – Ну, ладно, сестричка, если что-нибудь будет нужно, не стесняйся к нам обращаться – всегда поможем.

– Спасибо, – ещё раз поблагодарила Инес. – Значит, тебя можно считать братом?

– Ну, конечно! Я тебе уже полчаса об этом твержу.

– Тогда я тебя поцелую.

Молодые люди со смехом обнялись.

– Я пойду, сестрёнка, – сказал Хосе, – а то сейчас выскочит твоя тётка, оттаскает нас с тобой за волосы, а потом скажет всем, что мы любовники.

Проводив Хосе до калитки, Инес позвала мальчиков завтракать.

Войдя в дом, она ожидала услышать обычную брань, но тётка молчала, словно воды в рот набрала, и даже старалась на неё не смотреть.

«Дева Мария увидела мои слёзы, – подумала Инес. – Она послала мне доброго защитника. Ах, если бы случилось невозможное, и дон Рафаэль Эрнесто обратил на меня хоть какое-то внимание, но… не совсем так, как сегодня, а по-другому… Пресвятая Дева Мария, я всегда буду молить тебя об этом».

Она на миг закрыла глаза и представила, как молодой граф, стройный и красивый, подъезжает к воротам своего замка. На сторожевой башне выложен яркой мозаикой герб Ла Роса: мощный зелёный дуб – в верхнем углу, поднявшийся на дыбы оседланный конь – в нижнем, а посередине, на идущей наискось зелёной полосе – большая красная роза… Этот герб она не раз видела наяву и во сне, он служил ей символом трепетно любимого образа чернокудрого и синеглазого юноши…