Читать книгу Легенда Арагона - Елена Свиридова - Страница 23

Обед начался с мясных блюд: мясо серны, баранина, целиком зажаренные зайцы и поросята с приправами и гарниром из искусно нарезанных варёных и сырых овощей – моркови, свёклы, капусты, лука, редьки; украшенные зеленью, с коричневой хрустящей корочкой, запечённые в сметане утки, гуси, куры, цыплята и куропатки; фаршированные форелью яйца; грибы в оливковом масле; воздушные пшеничные лепёшки; креплёные вина для мужчин, сладкие напитки для женщин…

И все эти яства – на изысканной фарфоровой посуде с цветной рельефной орнаментацией, напитки – в молочно-белых и расписанных яркими лазурями сосудах, в тяжёлых бутылках удлинённой, прямоугольной и округлой формы.

Дон Фелисио, торопливо уписывающий за обе щеки всё, что видел перед собой, ещё не вполне прожевав, указал вилкой на большое блюдо с белоснежным рисом и сказал супруге:

– Тебе не кажется, Мерседес, что нам следует сделать запас этого продукта?

– О, Фелисио, – прикладывая к губам салфетку, изогнула брови сеньора Мартинес, – боюсь, что это невозможно: сколько раз мы покупали рис у странствующих купцов, даже из Уэски наш управляющий привёз целый мешок, но ты так набрасываешься на него, что… одним словом, зачем делать запасы? Для твоего здоровья нужны только свежие продукты, – и она умильно погладила его кончиками пальцев по замасленной щеке, потом бросила быстрый взгляд на дона Альфонсо, сидевшего напротив, с отвращением вытерла пальцы салфеткой и снова окинула взглядом занятых пищей сеньоров, словно опасалась – не заметил ли кто её притворства?

Успокоившись, донья Мерседес подарила старшему пасынку нежный взгляд, взяла кусочек сыра и игриво поводила им по своим ярким губам, прежде чем откусить.

– Сеньоры, почему никто из вас не хочет отведать гречиху? – спросил дон Эрнесто, как гостеприимный хозяин, наблюдавший за тем, чтобы все были довольны угощением.

– Гречиху? – удивился дон Эстебан, заметно повеселевший после изрядной дозы столетнего вина. – Последний раз я пробовал её только в детстве, в доме моего отца…

– Видимо, Ваш отец был весьма богатым человеком, если в то далёкое время мог позволить себе приобрести гречиху и угощать ею близких в своём собственном доме, – заметил граф, испытующе глядя на Хименеса.

Дон Эстебан помрачнел, взгляд его стал холодным и тяжёлым.

– Да где же она, где, эта гречиха? – заинтересовалась донья Мерседес, и слуга по знаку графа де Ла Роса тотчас подал ей кушанье.

– Надо же! А я думала, что это измельчённые грибы… Какой своеобразный вкус! Как вы находите, донья Еухения?

– Я давно знакома с этой индийской культурой, – небрежно, со знанием дела ответила сеньора Каррильо. – Мы с покойным супругом довольно долго жили в Сарагосе, возле ратуши32.

– Да, Сарагоса – крупный торговый центр, – затряс головой дон Эдгар. – На базарах Сарагосы чего только не увидишь! С ними сравнятся базары разве что в Бургосе, Кордове и Валенсии.

– Торговля с Востоком, безусловно, идёт на пользу Испании, – заметил граф де Ла Роса. – Вам не кажется, сеньоры, что именно благодаря нашему знакомству с жизнью людей на Востоке, у нас в быту произошли изменения?

– Да? Какие? – держа в руке кусок мяса, спросил дон Фелисио.

– Например, пользоваться за едой ножом и вилкой, – учтиво склонил голову и заставил себя улыбнуться граф.

– И ещё горячие бани! – подхватила сеньора Каррильо. – Это тоже пришло с Востока. Обожаю горячие бани!

– А что это такое? – не понял дон Франсиско.

– Видимо, греют воду и купаются в бочках, – пояснил ему брат.

– Не-ет, – протянул дон Франсиско. – Я признаю только реку.

– А зимой?! – возмутилась донья Еухения.

– Зимой можно вообще не купаться, – глупо улыбнулся младший Мартинес, а его отец при этих словах неожиданно захохотал.

Юные Ла Роса, сидевшие рядом в центре стола, переглянулись. Лица именинников казались каменными. Они не знали, как себя вести, у обоих было ощущение, будто их погрузили по горло в какое-то грязное болото, в котором они ещё кое-как дышат, но уж на то, чтобы произнести слово, – на это не хватит сил…

– Каких коней продают восточные купцы! – подкатил глаза к сводам зала сеньор епископ.

– Ах, дон Эдгар! – взмахнула руками донья Мерседес. – Уж если говорить о чём-нибудь восточном, так лучше о шелках и зеркалах. У нас хоть и начали их изготовлять, но всё равно восточные несравненно лучше!

– Что Вы всё о Востоке, – нахмурилась сеньора Каррильо. – Не забывайте, сеньоры, проклятые мавры, с которыми сейчас сражается мой сын, тоже пришли с востока.

– Скорее, с юга, – поправил её граф. – И мавры, и альморавиды, и альмохады.

– А чем они отличаются, ты знаешь, Альфонсо? – обратился дон Фелисио к старшему сыну. Тот отрицательно покачал головой, а вместо него вежливо ответил дон Эрнесто:

– Когда мавры обессилели под натиском наших рыцарей, они обратились за помощью к альморавидам, проживающим на Южном континенте33. Это были сильные племена. Помните, как наши деды говорили о поражениях, которые терпели кастильские войска? Альморавиды начали занимать лучшие земли и замки, становиться у власти в городах. Видя такое, мавры попросили другое племя, альмохадов, помочь им бороться уже с альморавидами. Но эти дикие племена слабы. Испанские рыцари успешно теснят их на юг, теперь уже теснят всех подряд.

– Это верно, – согласился сеньор епископ. – Корона Арагона уже включает в себя не только Арагон и Каталонию, но и Валенсию, и Балеарес.

– Ах, сеньоры, расскажите мне о Короне Арагона, – попросила вдруг донья Мерседес и повернулась к дону Эрнесто. – Дорогой граф, Вы такой замечательный рассказчик! Я приехала сюда из Наварры и ничего не знаю ни о королевстве, ни о королях.

– С удовольствием выполню Вашу просьбу, дорогая гостья, если, конечно, остальные не возражают, – улыбнулся граф.

Все дружно поддержали дона Эрнесто одобрительными репликами, и он заговорил:

– Более двух веков назад существовала династия Хименес. Их Величества Гарсия I Санчес, Гарсия II Санчес, Санчо Абарка, Санчо Гарсия – все они были Королями Наварры (донья Мерседес в восторге поаплодировала) и графами Арагона.

Королевство Арагон образовалось в 1035 году от Рождества Христова после смерти Санчо III и раздела его царства между сыновьями. С того времени начала править Арагонская династия. Королями Арагона и Наварры называли себя Их Величества Рамиро I, Санчо Рамирес, Педро I, Альфонсо I Воитель, Рамиро II Монах.

Единственной Королевой была Её Величество Петронила, она начала править Арагоном с 1137 года. Когда эта умница вышла замуж за графа Барселонского Рамона Беренгера IV, то была образована новая королевская династия – Барселонская. С того времени наши правители именуют себя Королями Арагона и графами Барселоны – начиная от Альфонсо II Целомудренного, сына Петронилы и Рамона. Он правил с 1162 по 1196 годы.

Затем на трон взошёл Педро II Католик и был у власти семнадцать лет.

Его Величество Короля Арагона и графа Барселоны Хайме I Завоевателя мне довелось знать лично, так как я пошёл служить в его войско, будучи совсем юным. Под его руководством мы успешно сражались против мавров.

– Король Хайме I Завоеватель не только боролся против мавров, – неожиданно вдохновенно поддержал графа дон Эстебан. – Он много сделал для Короны Арагона. Согласитесь: присоединить часть королевства Валенсии к Арагонской Короне – это огромная заслуга. По сути дела, наше королество состоит из трёх главных составляющих: Арагона, Каталонии и Валенсии. Каталонию Хайме I отстоял у французов, подписав с ними Корбейский договор, основанный на принципе естественных границ.

– Да, Король был очень мудр, – снова заговорил дон Эрнесто, удивлённый познаниями неприятного ему гостя. – Он оставил попытку удержать точку опоры во Франции, потому что это могло закончиться катастрофой для Арагонской Короны.

– Французы – такие же враги, как и мавры, – раздражённо проговорил дон Эдгар. – Тоже считают испанские земли лакомыми кусочками. А ведь католики! Взять, к примеру, Сицилию. Тринадцать лет назад сицилийцы восстали против Анжуйской ветви дома Капетингов, перебили весь французский гарнизон и обратились к Королю Арагона и графу Барселоны Педро III Великому, хотели, чтобы он принял корону Сицилии. Дон Педро согласился, высадился в Трапани и встретил горячий приём! – всё более распаляясь, дон Эдгар начал жестикулировать и подскочил с места. – Зато папа Мартин IV весьма сочувственно относился к французам и отлучил дона Педро от церкви! Представляете?! Не мудрено, что Король в скором времени после этого скончался.

– Ах, сеньор епископ, я слышала о Его Величестве Педро III весьма не лестное мнение, – возразила донья Мерседес, как только дон Эдгар снова плюхнулся в своё кресло. – Он очень любил власть…

Дон Эрнесто тотчас попытался разрядить атмосферу горячего спора, грозившего перейти в ссору. Он сказал:

– Его Величество Педро III, преемник Хайме I Завоевателя, был, действительно, жёстким человеком и очень не любил самоуправления на землях Арагонской Короны. Став королём Валенсии, он предпочёл не распространять там действие арагонских фуэрос.

– Да, но представители городов и знати собрали кортес в Сарагосе и потребовали от Короля подтверждения своих привилегий, – с победным видом знатока истории произнёс Хименес. – Возник союз для защиты традиционных вольностей – Арагонская уния.

– Превосходно, дон Эстебан! – граф де Ла Роса был искренен, восхищаясь политической образованностью гостя. – Добавлю лишь одно: Король обязался созывать кортесы не реже одного раза в год и советоваться с ними по всем текущим делам.

– Дорогой дон Эрнесто, – поднял на графа посоловелые глаза дон Фелисио. – Что же Вы промолчали о том, что знали Его Величество дона Педро III Великого лично? А я об этом зна-а-ю! – он многозначительно поднял палец и громко икнул.

Донья Мерседес наградила мужа сердито-возмущённым взглядом.

– Мы оба знали лично Короля Арагона и графа Барселоны дона Педро III Великого. Не правда ли, дон Фелисио?

– А, – равнодушно махнул рукой Мартинес, – это было давно.

– Мой сын был знаком с сыном Педро III, доном Альфонсо III Щедрым, Королём Арагона и Валенсии, графом Барселоны, – с гордостью вставила донья Еухения. – И был у него в большой чести. Жаль, что четыре года назад Король скончался. Такой молодой – и тридцати не исполнилось!

– Да, дон Альфонсо III совсем не долго был у власти, всего шесть лет, – сказал дон Эрнесто. – Но успел сделать многое для Арагонской Короны: присоединил Балеарские острова, Майорку, Ивису. А самое известное событие – захват Менорки 17 января 1287 года. Эта дата с тех пор отмечается на Менорке как национальный праздник.

– Viva нашему нынешнему Королю, второму сыну дона Педро III Великого, дону Хайме II Справедливому! – торжественно сказала раскрасневшаяся от выпитого вина донья Мерседес.

– Viva! – поддержали её присутствующие и дружно выпили ещё по кубку крепкого напитка, после чего дон Эдгар снова поднялся с места и, держась за край стола, чтобы не упасть, сказал:

– Дон Хайме II завоевал все земли Валенсии! На месте мавританской тайфы возникло христианское королевство! Недаром у Его Величества столько титулов: Король Арагона и граф Барселоны, Король Валенсии и Сицилии.

– А скоро дон Хайме присоединит к Короне Арагона королевства Сардинии и Корсики, – подхватил дон Эстебан.

– Вы правы, милейший, – кивнул дон Эрнесто. – Королевства Сардинии и Корсики уже более ста лет находятся под контролем Арагонской Короны, однако этот факт следует оформить документально34.

– Папа Бонифаций VIII поддержит нашего Короля, – отозвался дон Эдгар.

– Как же велико королевство, в которое я приехала! – воскликнула донья Мерседес. – Я имею в виду не Королевство Арагон, а Корону Арагона.

– Вы весьма осведомлены в политике, сеньора Мартинес, – с улыбкой заметил дон Эрнесто. – Однако Корону Арагона неверно называть королевством. Я бы сказал, это династический союз королевств.

– И это верно, – громко поддержал его дон Эдгар. – Потому и трудно назвать столицу: коронуются в Сарагосе, а живут в Барселоне.

– Я думаю, Сарагосу можно назвать политическим центром Короны Арагона, – продолжал граф де Ла Роса, наблюдая за тем, как слуги дона Эдгара усаживают его в кресло и подкладывают на подлокотники подушки, чтобы сеньор епископ не заваливался набок. – Ла Сео – великий собор, в нём короновались все наши правители. А вот экономический центр – Барселона. Арагонская Корона очень сильна, с нею считаются и ближние, и дальние государства. И вершина её могущества ещё впереди35.

– Рафаэль Эрнесто, – шепнула Алетея Долорес, – тебе не кажется, что отец возбуждён?

– Да. Я полагал, что он будет вести себя иначе, – так же тихо ответил юноша.

– Но это совсем не радостное возбуждение. Скорее, отец настороже: он избегает резких слов, поддерживает оживлённый разговор, он не хочет ссор!

– Лета, наш дон Эрнесто – благородный человек, – наставительно заметил молодой граф. – Зачем непременно нужны скандалы? Ну, поиспытывают немного наше терпение – это тоже полезно – да и разъедутся.

– Остаётся надеяться, что мы ещё лет пятнадцать-шестнадцать их не увидим, – одними глазами улыбнулась Алетея Долорес.

– Сомневаюсь, сестрёнка. Ты заметила, какими глазами смотрит на тебя старший из братьев Мартинесов? Я даже не могу есть.

– Почему?

– Сводит челюсти: очень хочется его укусить.

Алетея Долорес, с трудом сдержав смех, стукнула брата по ноге.

– Я ничего не хочу замечать, – прошептала она.

– А зря! Да он, нахал, просто раздевает тебя глазами. Вот увидишь, начнёт приезжать и ухаживать, а потом предложит свою немытую руку и заплывшее жиром сердце.

Девушка ещё раз незаметно для других стукнула Рафаэля Эрнесто:

– Перестань, не то я сейчас пренебрегу приличиями и вдоволь посмеюсь.

– Ты имеешь на это право, Лета, ведь сегодня твои именины. А вот через два дня буду смеяться я, как раз в день моего рождения. Ну, не плакать же мне над тем, что я имел неосторожность родиться… Ладно, ладно, молчу… А твоим потенциальным жирнихом, я хотел сказать женихом, придётся заняться мне самому и сегодня.

– Давай послушаем наших гостей, они сменили тему и говорят о чём-то более интересном, чем политика.

– … Мастер Матео два века назад воздвиг воистину бессмертный храм Сантьяго-де-Кампостела, – говорил сеньор епископ заплетающимся языком. – А знали бы вы, каков Санто-Доминго де Силос в Бургосе – выносные карнизы, дольчатые купола!.. Сарагосский собор Сан-Сальвадора перестроен в христианский храм из мечети.

– Нечто подобное я слышала о церкви Санта-Мария Ла Бланка, что в Толедо, – вставила уверенная в себе донья Еухения. – Раньше она тоже была мечетью.

– О, как я ненавижу неверных! – с пафосом воскликнул дон Эдгар. – Но помяните моё слово: скоро Святая Церковь начнёт жестоко подавлять малейшую ересь.

– Каким образом, Ваше Преосвященство? – поинтересовалась донья Мерседес.

– Уже начала действовать святая инквизиция36. Уже корчатся от пыток в руках палачей проклятые еретики. Уже было по Испании несколько сожжений на костре, святом костре!

Сеньор епископ вскочил, его глаза округлились и горели жёлтым огнём, высоко поднятая голова сильно тряслась, так, что даже прыгали складки кожи на сморщенном, будто печёное яблоко, лице.

– О Господи! – не сдержался Рафаэль Эрнесто.

– Я не слышала о таком… – растерянно проговорила сеньора Мартинес.

– Услышите. Скоро все услышат! – не унимался старик. Было очевидно, что он хлебнул лишнего.

– Ваше Преосвященство! – попытался вернуть его к действительности граф де Ла Роса. – Мы склоняем голову перед справедливостью святой инквизиции, однако… Однако Вы отведали ещё не все блюда, а уже поднялись из-за стола. Вам необходимо беречь свое здоровье.

Алетея Долорес снова переглянулась с братом. Рафаэль Эрнесто вздохнул и, поскольку стук вилок и ножей ещё не утих, негромко заметил:

– Какое счастье, что на нас никто не обращает внимания. Скажи, Лета, на именинах так и положено? Как там крестьяне поступают в подобных случаях? Моя любовь к ним возрастает с каждым скушанным Мартинесами блюдом.

– Я только что сама подумала, – улыбнулась Алетея Долорес, – если устраивать нам именины в замке, в небольшом кругу людей, так уж лучше созвать наших родственников.

– У нас есть родственники? – не понял Рафаэль Эрнесто.

– Стыдись! А по линии бабушки Хулии? Забыл?

– Как я могу забывать то, чего не знаю? – искренне удивился юноша.

Алетея Долорес внимательно посмотрела в его глаза и поняла, что на этот раз брат не шутит.

– Пресвятая Дева! – ошеломлённо сказала она. – Ты не знаешь никого, кроме бабушки Хулии?! Ах, ну да… Откуда тебе знать? Хотя… Отец, по крайней мере, должен был тебе рассказать! – воскликнула юная графиня.

– Тише! – одёрнул её Рафаэль Эрнесто. – Мне совсем не хочется быть в центре внимания… Видимо, так получилось: отец не догадался, ты забыла, а я не поинтересовался, вот и не знаю никаких родственников, кроме родной бабушки… А что, у меня есть какая-нибудь троюродная сестра?

Алетея Долорес погрозила ему пальчиком и поправила:

– Четвероюродный брат.

– Да?! Это не менее интересно! Расскажи, Лета, поскорее – откуда он взялся, как его зовут и сколько ему лет.

– Не торопись, я опишу тебе наше генеалогическое древо по порядку, – с удовольствием заговорила Алетея Долорес. – Наши прапрадед и прапрабабушка пришли в Арагон издалека, с Севера, и оба были светловолосы и голубоглазы. Они привезли с собой двух маленьких дочерей. Одна из них, Анна, стала впоследствии матерью бабушки Хулии. Анна – наша родная прабабушка… Ты все понимаешь, Рафаэль Эрнесто?

– Пока да, – Рафаэль Эрнесто слушал напряжённо и заинтересованно, будто перед ним должна была открыться большая, захватывающая тайна.

– Так вот. Сестру нашей прабабушки Анны звали Марией. Она вышла замуж за крестьянина по фамилии Вивес, родила сына Хуана – двоюродного брата бабушки Хулии. Хуан и сейчас живет в деревне Ла Роса. Он считается нашим двоюродным дедушкой, а его жена – двоюродной бабушкой. Её имя – Эрнестина. У дедушки Хуана есть сын – дядя Хосе. Это троюродный брат нашей мамы Эсперансы. У дяди Хосе и тёти Соледад сын тоже Хосе. Их так и называют: Хосе Вивес-старший и Хосе Вивес-младший. Вот он самый, Хосе Вивес-младший, и есть наш с тобой брат – четвероюродный.

– Уф! – с облегчением вздохнул Рафаэль Эрнесто, сумевший удержать в голове нить сложных генеалогических связей. – И какой он, Хосе Вивес, ведь ты с ним знакома?

Почему он ни разу не появлялся в замке? И этот самый двоюродный дедушка Хуан? Они не хотят с нами знаться? – забросал он вопросами сестру.

– О Рафаэль Эрнесто! Они много раз бывали в замке, навещали бабушку Хулию. Может быть, и ты их не раз видел, но не знал, кто эти люди. Бабушка Хулия тоже частая гостья в деревне. Она предлагала всем Вивесам перебраться жить в замок, но они – люди простые и скромные, и хотят заниматься своим делом, а главное для них – крестьянский труд… Что касается Хосе, то он очень хороший. Ему двадцать один год, но даже старики считаются с его мнением – такой он рассудительный, а ещё – сильный. Ростом Хосе намного ниже тебя, глаза тёмные, а волосы светлые, не такие, как у меня, но всё равно…

– Двадцать один год… – задумчиво повторил Рафаэль Эрнесто. – Наверно, есть невеста? Собирается жениться?

– Насколько мне известно, Хосе ни с кем не встречается, – озабоченно проговорила Алетея Долорес. – Он любит или чужую невесту, или чужую жену… Но это не наше с тобой дело…

– … Романсы – моя слабость, – донеслось до слуха увлечённых тихой беседой молодых людей. Эти слова нараспев произнесла донья Мерседес. — Позвольте мне, сеньоры, рассказать вам мой любимый романс, я просто не могу удержаться.

– Ради Бога, милая донья Мерседес, – тут же откликнулся дон Эрнесто. – Мы послушаем Вас с большим удовольствием. Не так ли, сеньоры?

Сеньора Мартинес встала и шутливо поклонилась в ответ на одобрительные возгласы37.

Рафаэль Эрнесто знал, что отец с одобрением относится к романсам, многие записывает, потому что ими увлекалась мама Эсперанса. И сейчас юный граф слушал внимательно – романс был ему не знаком.

Донья Мерседес, порозовевшая от вина, вдохновенно и довольно неплохо читала, почти всё время глядя на сидевшего напротив неё дона Альфонсо.

«Черт возьми! – подумал Рафаэль Эрнесто. – Да ведь она в него влюблена – это ясно, как Божий день… Вот так молодая мачеха!» – он покосился на сестру, не заметила ли она того, что ясно видел он?

Но Алетея Долорес сидела, мечтательно подперев кулачком подбородок, и смотрела куда-то поверх головы молодой гостьи.

– Замечательно! – первым воскликнул дон Эрнесто. – Откуда Вы, добрая фея, принесли в наши края новый романс?

– От эускалдунак38, – охотно отозвалась донья Мерседес, польщённая похвалой и комплиментом уважаемого графа. – Мой отец – баск. Я покинула родные места всего полтора года назад и знаю множество романсов, которых, вероятно, пока никто не слышал в окрестностях Уэски.

– В таком случае мы будем первыми, кто их услышит, – с улыбкой проговорил дон Эрнесто. – Однако я вижу, что мои гости больше не прикасаются к блюдам. Видимо, нужно сменить стол и перейти к сладкому.