Читать книгу Обручник. Книга третья. Изгой - Евгений Кулькин - Страница 50

Сталин все больше начинал улавливать тенденцию, которая ему не очень-то нравится.

Например, тайно сказать, на Рождество, то есть седьмого января, ему «подсуропили», как кто-то сказал, делегата от крестьян села Юрьевка Семиреченской области. А на второй день припожаловала целая делегация рабочих Сокольнического района Москвы.

Ну если с крестьянином речь пошла о земле, то с рабочими говорили чёрт-те о чем.

И, главное, все те, кто в конечном счете оказывается перед его ликом, по всему видно, проходят определенную, вполне серьезную подготовку.

Потому сами беседы превращались в своего рода спектакль, где роли давно и всерьез распределены.

Потому этот его ход оказался для всех настолько неожиданным, что никто и ахнуть не успел.

Только – с дачи – въехали в Москву, как Сталин повелевает:

– Подъезжайте вон туда.

И указал на некое заведение, над входом которого красовалось «Радость с утра».

– Так там же пивная! – воскликнулось тем, кто получил приказ грубо изменить маршрут.

– Она-то мне и нужна.

Остановились у самого порога.

Сталин не дал никому зайти туда раньше его.

Поздоровался.

– Знаете! – вскричал один из завсегдатаев. – В «белке» мне черти являлись, лягушки в рот прыгали. Даже собственные похороны один раз я переживал. Но чтобы вот так, на трезвуху…

– Вы фильм снимаете, товарищи артисты?

Сталин подмигнул хозяину.

– Веселая у вас тут публика.

– Так вы – настоящий? – завсегдатай притворно попятился.

– Все, что есть вокруг, – произнес Сталин, – это частица нашей жизни, по-старому сказать, бытия. Потому негоже от него отворачиваться.

И он заказал себе пива.

Сопровождающих стал бить озноб.

Новых посетителей со словами: «Тут сам товарищ Сталин» перестали пускать, на что Иосиф Виссарионович сказал:

– Не чините неудобство тем, кто этого не заслуживает.

Здоровенный мужик, оказавшись рядом с вождем, произнес:

– А правильно, что почти все казнят меня за мой рост, верзилой обзывают?

В пивной сдержанно всхохотнули.

– У нас в Гори было дерево, – начал Сталин, – на какое, по поверию, если взберешься, то в следующую ночь – во сне – увидишь свое будущее.

– Как здорово! – воскликнул кто-то.

– Вот что значит Кавказ! – подтвердил кто-то еще.

Третий цыкнул на обоих.

– Я уж не помню, – продолжил Сталин, – кого какие сны навещали. Но один семинарист, такого же, как вы, роста, никак не мог взобраться на дерево.

Сталин хитро посмотрел на всех.

– Как вы думаете, что он сделал?

– Попросил, чтобы его подсадили? – высказал предположение кто-то.

– Принес лестницу? – подвторил ему старик из угла.

– Нет! – ответил Сталин. – Как-то ночью он спилил чинару.

Все захохотали.

– И сказал: «Теперь вы на меня будете лазить. А я уж посмотрю, кого куда кинуть».

Когда отсмеялись все, Сталин сказал:

– Поэтому преимущество в росте надо правильно использовать.

И вдруг все время молчавший старичок спросил:

– Товарищ Сталин! А можно я почитаю вам свои стихи?

– Конечно! – заулыбался Иосиф Виссарионович. – Обстановка располагает.

Старик вышел вперед.

В пивную заскочил какой-то тип и вскричал:

– Колька Король сюда канает!

Хозяин взбледнел.

– Значит, мы в иное полуцарство попали, – лукаво произнес Сталин и приказал: – Не портите ему привычной жизни.

Король был низкоросел, как и сам Сталин.

– А я не верил! – сказал он и стал каким-то другим, менее значительным, что ли.

Особенно после того, как изрек:

– Вот расскажу корешам…

И, не слыша предыдущего разговора и стихов, которые читал старик, спросил:

– Иосиф Виссарионович! А вы верите в покаяние Троцкого с Зиновьевым и прочих там?

– Нет! – ответил Сталин.

– И народ тоже так думает.

Слово «народ» Король выделил так, что Сталин понял, о ком идет речь, потому и спросил:

– Значит, нас поймут, если…

Кто-то уронил кружку.

– Это Мухин, наверно, – сказал верзила и указал на мужичка, что маячил в углу пивной: – Он у нас со всякими насекомыми беседует.

– Ну и что они ему говорят?

Мухин, пробравшись ближе, ответил сам:

– Легче всего обидеть кого? Не надо говорить, ибо ясно. И руку поднять тоже на них проще всего. Так вот я за то, чтобы права людей, зверей и букашек были едины.

Смех расплескался вокруг.

Однако Сталин засобирался уходить.

– А вы, – сказал он коротко, – заходите как-нибудь на огонек. По-монарши, обсудим кое-что. – И – всхохотнул.

Первый раз явно не для протокола.

А пивная буквально угорала от величия.

Оправдывая название «Радость с утра».