Читать книгу Полоса отчуждения - Евгений Кулькин - Страница 27

Чем значительней Максим углублялся в семейную жизнь, восприняв ее сперва как омут, то больше убеждался, что ожидаемого, как в близости, так в отдалении, не существовало. Он как бы все время брел по мелководью.

Сперва ожидал подвоха перед очередным шагом.

Но потом понял, что зря на это тратит нервы.

Ровнота в отношениях с Верой приобрела статус аэродрома, по взлетной полосе которого ползет муравей.

И только она, Подруга Жены, этот ухаб или колдобина, наехав на которую вдруг понимаешь, что пребывал в движении неведомо куда, резко разнообразила его бытие.

Сегодня она принесла в их дом почти не свойственную ей задумчивость. Долго сидела молча, потом сказала:

– У вас найдется что-либо выпить?

Он выставил на трельяж, возле которого она сидела, подводя губы, бутылку спирта.

Она не стала демонстрировать наигранную женскую беспомощность перед небоскребом градусов этого напитка, а просто так – налила себе полстакана, залпово выпила. Посидела какое-то время не дыша, потом произнесла:

– Травить себя еще страшней, чем лезть в петлю.

Вернулась из магазина Вера.

Она никогда не удивлялась, увидев в доме свою подругу.

Но сейчас вскинула бровь так, словно совсем хотела свести ее с лица.

– Ты это пьешь?! – вопросительно-возмутительно воскликнула она и кинула упрек в лицо Максиму: – Неужели пожалел своего поганого кагора?

Действительно, последнее время он пристрастился к этому церковному вину. Хотя пристрастился, видимо, не очень точное определение. Просто он стал отдавать ему предпочтение, где-то вычитав такую фразу: «Его уже зауважали за то, что вызовом всех питательных изысков он предпочел винную скромность – кагор».

Но что было страннее всего, кагор он не пил, а угощал им всех, кто у них был.

На упреки Веры подруга ответила просто:

– Наоборот, он ощутил мое состояние. Ибо привести его в норму мог только напиток основы всего смертного. – И вдруг шаловливо как-то сказала: – Что я молю?

– Пьешь спирт, значит, душа велит. Хотя она огнем горит.

И вдруг вылущила что-то из другой, как говорится, оперы:

– Жизнь – это гонка со временем. Где выигрышный шанс иногда равняется нулю.

Она еще немного помолчала, потом сказала:

– А мне, как каждой женщине, хочется обмануть время. Хоть на шаг, но предупредить опасность, имя которой – старость.

Максим колко глянул в сторону жены.

Иногда он замечал, как она – с болезненной гримасой на лице – высмыкивала из своей челки седеющие волосы.

Он не знал, насколько моложе Веры ее подруга.

Уж на пять-то лет точно.

Если не на все десять.

И, конечно, зря она затеяла этот разговор. Потому что Вера как-то сразу посмурнела.

А в нем только разыгрался живчик.

Видимо, он заведует в организме молодостью. И вдруг Подруга Жены произнесла:

– А вы знаете, что женщины прошлого не выглядели такими примитивными, как мы о них думаем?

Она не отхлебнула, а только пригубила чашку со спиртом.

И вдруг произнесла, как Максиму показалось, афоризм:

– Историю нельзя подделать, поскольку в ней нет ничего недосказанного.

Тут, конечно, он мог бы поспорить.

Но его интересует, как же выглядели женщины прошлого.

И как бы угадав его желание, Подруга Жены произнесла:

– Раньше красотки напяливали на себя – по весу – столько, сколько весили сами. А под юбкой запросто могли укрыть ухажера.

Она, перемолчав, добавила:

– А прически у них запросто могли стать ориентирами для судов.

Максим же хотел щегольнуть одной вычитанностью.

Звучала она так: «Ночь тиха и торжественна, как ожидающий молебна храм».

Но сейчас был белый день.

И все сказанное не будет в кон.

– Мне казалось, – продолжила Подруга Жены, – что если бы я жила в прошлом, то у меня было бы тонкое восприятие пространства, где воплощением всего волшебного была бы мистическая темнота.

Максим чуть придрогнул взором.

– И позволить ты себе можешь то, – дальше повела Подруга Жены, – что достойно твоего положения. Не ожидая, что тебя ждут ужасные ночи и безжалостные дни.

С этими словами она поднялась и, не попрощавшись, удалилась.

– Она сегодня не в себе, – сказал Максим.

– Зато в тебе, – просто ответила Вера и пояснила: – ты ведь глаз с нее не сводил.

– Но ведь интересно, – буркнул он.