Читать книгу Полоса отчуждения - Евгений Кулькин - Страница 33

Первый раз они встретились, можно сказать, при трагических обстоятельствах. Федя, так звали такого же таксостарателя, на минуту отлучился с площадки ресторана «Маяк», где они с Максимом ждали клиентов, и возвернулся с тревожно-испуганными глазами.

– Макс! – сказал. – Кажется, я натолкнулся на труп.

Максим вяловато спросил:

– Что, он там с поддавалами в поддавки играет?

А место то действительно жестоко было обломано выпивохами.

И все же он вылез из машины и последовал за Федором.

Действительно, еще не старый человек лежал со всеми признаками довольно давней кончины.

– Неужели тут с утра никто не проходил? – понедоумевал Максим.

И тут откуда-то вывернулась женщина с плоским лицом, главным признаком ее алкогольной жизни.

– Да я уж в порту заявляла, – сказала она. – И ментов от Астраханского моста звала – бесполезно!

И здесь из ресторана вывалилась подвеселенная спиртным компания.

– Твоя очередь, – сказал Федор.

– Нет! – ответил Максим. – Езжай ты. – И уточнил почему: – Как же я его брошу?

Конечно же он имел в виду покойника.

В подобной ситуации ему приходилось оказаться еще в «Леспромхозе».

Пошел он как-то за грибами, хотя в ту пору было предупреждение, что из лагеря сбежали несколько заключенных и, вполне возможно, они не остановятся, чтобы добавить к своим грехам еще один свежий грех.

И, наверно, он их увидел.

Они отпрянули от чего-то темного, распластанного на земле, и уломились в гущину тайги.

Максим подошел к тому нечто и обнаружил, что это человек.

И судя по всему, тоже беглый зэк.

Только мертвый.

Зеленая муха пыталась вжужжаться ему в глаз.

Рядом раздирала тишину криком какая-то птица.

И тут он увидел знакомого десятника.

Тот катил на велосипеде.

Остановил.

Рассказал, в чем суть.

И десятник ответил:

– Вот мы сейчас приволокем его в поселок, и у тех, кто ищет беглецов, появится конкретное место, которое надо будет обложить красными флажками. Поэтому давай закидаем его разным дрямом, а хищные звери с ним разберутся.

Эти слова ударили Максиму по сердцу.

Хотя десятник рассуждал более чем разумно.

Но…

Он вспомнил одного старичка, тоже зэка, только бывшего, а после вольнонаемного в «Леспромхозе».

Так вот этот зэк был из Сталинграда.

«У нас, – говорил он, – во время битвы горы трупов были. Но мы, пацаны, считали за долг в день хоть одного, да придать земле. Это же последняя ему почесть».

И Максим сходил в поселок за лопатой.

И когда он уже стал маскировать холмик, то, подняв глаза, увидел троих.

Сомнений не могло быть, что это были его товарищи, и они, может, как раз и вернулись, чтобы похоронить этого незадачливого беглеца.

– А ты оголец с понятием, – сказал один из них. – Ведь мы бы пожгли ваши хавиры, если бы вы подняли кипеш.

И вот теперь он видит труп на сталинградской земле.

И, судя по всему, никто не собирается им по-настоящему заняться.

Понять, конечно, милицию с трудом, но можно.

Речная, видимо, считает, что это дело городских товарищей.

А гаишники, к каким ходила баба, и вовсе к этому не имеют касательства.

И тогда он поехал в районное отделение милиции.

Там выслушали его тоже, что называется, вполуха. Стали уточнять, на каком это участке произошло и кто это курирует.

В конечном счете, потребовав от него письменное объяснение, выделили одного сержанта.

Они подъехали к «Маяку», спустились по дорожке к тому месту, где лежал покойник.

Но его на месте не было.

– Ты накануне кефир с водкой не мешал? – спросил сержант.

Максим остолбенело молчал.

И вдруг он вспомнил про Федора.

Набрал его по мобильному телефону.

Тот полусонным голосом ответил:

– Что ты переживаешь? Его, наверно, в мусорный контейнер определили. Как разный хлам.

С неделю, а то и больше он не отвечал на звонки Федора.

Потом вдруг затосковал.

И именно по нем.

Уж больно красиво тачал тот разные таксобайки, как он называл свои рассказы.

А потом, видимо, все было не так, как предположил Федор.

На труп наткнулся кто-нибудь из начальства.

А оно знает, как правильно вести себя в данной обстановке.