Читать книгу Твердь. Альтернативный взгляд на историю средних веков - Галина Колесник - Страница 9
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
ТАЙНЫ КВЕДЛИНА
Шестая глава
ОглавлениеСветало, когда Альберт закончил говорить…
«Всё…» – прошептал барон, откидываясь в кресле. Альберт не понял, но кивнул.
«Всё», – продолжал Эрвин, и голос его был больным, – «Всё золото мира не оплатит твою Верность, малыш. Твою Верность и Преданность. Чем же я, несчастный, заслужил эту…», – Эрвин запнулся на следующем слове, и, не высказав его, безнадёжно умолк.
«Чем?» – глухо переспросил Альберт, и лицо его потемнело…
…………………………………………………………………………………………..
Занимался рассвет. Камин догорал. И Альберт, вспоминая, говорил негромко, и бережно ощупывая каждое слово, перед тем, как высказать, – «Сколько буду жить, буду помнить;
«Свою маленькую деревушку, сожжённую дотла галлемандийцами, – в Кровавом Марше Безумного Фридриха…»
«Змея и Крест на штандартах отряда Хепберна».
«И сражение на подступах к деревне».
«И Юного Рыцаря, ворвавшегося первым в это Огненное Месиво».
«И его Дерзость и Бесстрашие».
«И орущего малыша, буквально выхваченного им из пламени».
«И кровлю хижины, рухнувшую мгновение спустя».
«И в то же самое мгновение, пронзённого вражеской стрелой, – славного барона, Карла фон Хепберна».
«Жизнь Ребёнка была оплачена ценой Жизни Отца Юного Рыцаря».
«И штандарты были приспущены»…
«И Сын встал во главе отряда. И вернувшись из похода, домой, – приютил у себя в Замке спасённого Малыша. А так как ребёнок не знал своего имени, – рыцарь нарёк его Альбертом»…
«Тридцать лет минуло с тех пор. Время минуло. Память осталась!»
Альберт помолчал, и, поднимаясь, закончил, – «А ты говоришь: ЧЕМ!?»
…………………………………………………………………………………………..
Эрвин сидел, недвижим, бессильно уронив на колени руки, и только плечи его вздымались, выказывая внутреннее напряжение…
«Вот, как?» – отозвался он, наконец, глухо, и Альберт уловил в его голосе странную, болезненную усмешку, – «Оказывается, ты прекрасно осведомлён, Малыш?!»
«Я рос в этом Замке», – Альберт старался говорить, как можно ровнее и мягче, – «Все эти годы, совершенно уверенный в том, что обязан своему Спасению, – Отцу юного рыцаря. Хотя», – он остановился, как бы раздумывая, и закончил, – «Хотя доля Правды в этом, несомненно, есть; Смерть Карла, – Жизнь Альберта!»
«Так кто же рассказал тебе!» – голос Эрвина уже звенел отчаянием. И холодный рассветный луч падал отвесно! И лицо пылало!
«Правду?» – тихо молвил Альберт, предупреждая конец фразы.
«Кто!?» – Эрвин нетерпеливо вернул его к началу.
«Мишель Ле Гранж!» – значительно улыбаясь, ответил Альберт, – «Твой Оруженосец!»
«Мишель?!» – изумлённо переспросил Эрвин, и в тот же миг тьма растаяла в его глазах…
И снова пела труба!
И взлетали к плечу арбалеты!
И звенели клинки!
И Юный Рыцарь в Огненных Доспехах, – был сам Огонь!
И горячий вороной танцевал в Бушующем Пламени, – попирая Смерть!
И всходило Солнце!
И падала Луна…
И спасённый малыш бежал ему навстречу, и топот его башмачков будил спящий Замок!
А малыш кричал звонко и весело, – «Эрвин! Эрвин!»
И просыпались последние!
И Эрвин, лукаво улыбаясь, восклицал неизменное, – «Ап!», – и, подхватывая его на руки, подбрасывал так высоко, что захватывало дух!
А потом они вместе скакали по полям, лазали по деревьям, стреляли из арбалета, и купались в спокойной Зале…
А вечером малыш, путаясь в ночной рубашке, прокрадывался к Эрвину в спальню, и безнаказанно забираясь к нему в кровать, требовал новую сказку…
А с восходом солнца вновь скрипел подъёмник, – и опускался мост, и стук лошадиных копыт возвещал о том, что приехал Мишель!
И горбоносый, ясноглазый красавец-франк, звеня шпорами, уже шёл по коридору, а малыш Альберт, спрятавшись в нише, как всегда чутко сторожил его шаги, и, выскакивая внезапно из-за угла, кричал оглушительно, – «Пиф! Паф!»
И Мишель, как всегда охнув, хватался за сердце. И как всегда, падал замертво!
…Но походы закончились. Штандарты были свёрнуты. И Мишель вернулся на родину…
А когда осенний дождь застучал в окно, – Эрвин затосковал, а вместе с ним затосковал и малыш Альберт…
И вот теперь!
«Мишель! Мишель!» – смеялся Эрвин, возбуждённо запустив в волосы пальцы, и вдруг замолкал, и взглядом уносился далеко, далеко…
«Да где же ты его видел!» – вскрикивал он снова, и возвращался взглядом к Альберту, – «Где!? Когда!?»
«В Ницце, на пристани», – растерянно отозвался Альберт, – «Ты тогда отплывал с Говардом в Египет, и я провожал вас».
«Так это когда было!?» – разом меняясь в лице, рявкнул Эрвин, – «Двенадцать лет тому назад!»
Альберт сокрушённо вздохнул и отступил на шаг.
«Так, так», – мстительно прищурившись на друга, процедил Эрвин, – «Значит, все эти годы ты знал!?»
Альберт осторожно скосил на барона глаза.
«Каков, а!?» – подытожил Эрвин, – «Знал! И молчал!»
Покаянный взгляд Альберта был настолько откровенен, настолько ясен и непорочен, что барону на миг почудились ангельские хора, и безмятежный шелест крыл…
«Агнец Небесный», – чутко прислушиваясь к себе, пробормотал Эрвин. И поманив друга пальцем, лукаво шепнул, – «Заберу крылья!» Но, заметив, что Альберт опять сник, дарственно махнул рукой, – «Всё! Прощён! Прощён!»
Альберт облегчённо вздохнул и опустился в кресло.
«Мы не спали с тобой ночь», – заговорил Эрвин, потирая утомлённые веки, – «Но лучше пожертвовать одной Ночью, – чем проспать Следующий Рассвет!»
Альберт молчал, прикрыв глаза, словно что-то обдумывая.
«Странные вещи творятся в нашем Замке», – продолжал устало Эрвин, – «Младший брат готовит старшему, – Плаху! По коридорам безнаказанно шныряют шпики. Тайный ход стал достоянием каких-то проходимцев. Светлую память о моей Матери, и Любимой вынесут на всеобщий Суд, и каждая тварь будет считать своим долгом, вытереть о них ноги! А имя Величайшего, имя Неприкасаемого, – будет произноситься всуе!» – Эрвин отсчитывая фразы, гневно загибал пальцы, и когда они сжались в кулак, – ахнул «взрыв»!
Кресло загудело от удара!
Альберт вздрогнул и открыл глаза.
«Не будет!» – спокойно и твёрдо заключил Эрвин, – «Не будет!»
Чеканный, смуглый профиль барона разгорался грозовым пламенем. Глаза метали молнии. Чуткий Альберт «прикипел» взглядом к Эрвину.
Эрвин скользнул с кресла, и Альберт замер…
«ВЕЛИЧАЙШИЙ!» – прошептал Эрвин, и колени его коснулись пола, и голова склонилась к Огню…
«ВЕЛИЧАЙШИЙ!» – повторил он вновь, и его голос, – молодой и звонкий взвился к самому потолку.
«МОЙ ОТЕЦ!» – в третий раз воззвал СЫН, – «Вспомни обо мне!»
Открытая ладонь коснулась лба, и упала в Сердце…
Тишина дрогнула, и в тот же миг раздался хлопок!
Створки окна разлетелись!
Цветное венецианское стекло зазвенело, и обрушилось вниз драгоценным, искрящимся водопадом!
Солнце восстало и хлынуло в комнату! И ворвавшийся вослед ему ветер довершил начатое!
В камине, будто что-то вздохнуло, – раз, другой…
И разбуженный Огонь загудел гневно и весело!
И Пламя взметнулось над прогоревшими дровами!
Насмерть перепуганный Альберт отлетел вместе с креслом к самой двери…
…И в тот же миг Вдохновенный Пракситель воссоздал из пульсирующей огненной плоти, – божественный лик Великого Египетского Жреца!
…И губы его разжались.
…И голос был тишайший.
И Голос сказал, – «УСЛЫШАНО!»
