Читать книгу На страницах юмор, шутки, а в душе тоска. Книга в трех частях - Геннадий Мещеряков - Страница 22

Дал объявление в газету и в местный телеканал: «Ищу няню, любого возраста, пола и любой ориентации своему годовалому дитяти. Можно мужика – не инвалида и без дурных привычек». А то был у соседа такой – в результате ребенок начал материться раньше, чем ходить.

Жена на работе, у нее зарплата в три раза больше моей, так что с ним сижу я. Вагоны с цементом, которые мы разгружали в студенческие годы, казались теперь детской игрой в песочек. Чувствую себя как на каторге, и спасти меня может только няня.

Я даже приписку в объявлении сделал – оплата любая, в пределах моих возможностей. Вот до чего довело меня родное дитя. А что будет, когда вместо соски возьмет оно в рот горлышко пивной бутылки.

Приписка сделала свое дело – повалили ко мне со всех сторон разные люди и действительно разной сексуальной ориентации.

Кажется, баба пришла: и накрашенная, и губастая, но говорит басом:

– Вот и я, образование высшее, педагогическое. В день беру по тысяче баксов.

– Вы не перепутали, я не на панель вас звал, а к ребеночку, годовалому, спокойному, как лемур.

– О, ля МУР, любовь. Как это мило. Я всегда к вашим услугам.

Пришла молоденькая робкая девушка, ангел во плоти:

– Где чадо? Надо посмотреть. Если похож на отца, одна ставка, если на мать – другая.

– Почему? Никогда не слышал о таком разграничении.

– Либо беса надо изгонять из чада, либо ведьму. Разные розги нужны. Меня драли лозой, она помягче.

Больше других мне понравились двое. Мужчина очаровал сразу. Симпатичный, веселый, с ямочкой на щеке, словно пальчиком в детстве в этом месте часто нажимал. И зарплату попросил приемлемую. Но предупредил, кричит он петухом по утрам, когда встает солнце. В детстве жил в деревне и всегда передразнивал горластых, вот и вошло в привычку. «Это я и спать не буду часов с пяти»? Как от сердца оторвал его. Но проводил до двери и обещал подумать. Если положение будет совсем критическое, припаду к его стопам, вернее, стопе, вторая нога у него была деревянная в виде чурки.

Как за соломинку ухватился за бабушку Пелагею Сергеевну, приехавшую в наш городок из Баклуш. Она была главной претенденткой на домашнюю няню. Я уже договорился с ней, но пришла с работы жена и задала дополнительные вопросы.

– То, что будешь жить и питаться у нас, Пелагея Сергеевна, мы согласны. И одежонку, как ты говоришь, тебе справим и обувку тоже. И половину моей зарплаты (как указывали в объявлении) будем тебе платить. Но скажи, есть ли у тебя опыт воспитательной работы?

– Какой работы?

– Ну, сколько было у тебя детей.

– Осемь, матушка, да двое помёрли.

– Где они сейчас работают, Пелагея Сергеевна?

– Двое нигде, шалберничают. Вовка с Митькой все еще в тюрьме, но скоро придут. Эх, и надают оне соседу по брылам: огород у меня, стервец, на метр отрезал забором. Переставит, небось. А девки в городе ошиваются. У одной детей отобрали за пьянство, другая проституткой стала, но одумалась. Скоро муж с острога придет, голову ей обещал оторвать.

– А супруг ваш что, смотрит на все сквозь пальцы?

– Нету у него пальцев. Отморозил по пьяни зимой. Был без рукавиц. Сунул руки в снег и уснул, сейчас берет, бедолага, стакан с самогоном двумя культями. Вот подзаработаю у вас деньжат, куплю ему бокал с огромной ручкой, чтобы туда культя пролезала.

– Все понятно, Пелагея Сергеевна, лучше мы вам такой бокал сразу подарим. Муж мой, как я вижу по его изменившемуся лицу, сам справится с дитятей. Балда, вон, сумел, а он чем хуже.