Читать книгу На страницах юмор, шутки, а в душе тоска. Книга в трех частях - Геннадий Мещеряков - Страница 38

Сгорбленная старуха сидела под яблоней и смотрела на закат. Очень любила она время, когда угасал день. Лента Узеня за огородом оставалась светлой и после того, как скрывалось солнце. Но тени густели, плащ ночи накрывал все.

Ее всегда тянуло к темным силам, и не случайно звали ведьмой. Долго не засыпала, если не сделает окружающим пакость, даже родственникам.

– Опять одна, а мир такой огромный, – вышел из огорода черт, такой как рисуют на картинках: с носом пятачком, с рожками и хвостом. Копытцами стук – стук. Она не испугалась его, даже обрадовалась, пригласила в дом.

– Пойдем, чайку попьем, поболтаем, рогатенький.

– С превеликим удовольствием, хотя ты еще не ведьма, но так тебя все зовут.

– Откуда знашь, – осмелела она и взяла его за руку.

– Откуда знашь? Оттуда. Черт я или не черт? У нас в преисподней на всех досье имеется, особенно на таких, как ты, сочувствующих.

– Хочу служить Мефистофелю, вашему главному Сатане. А если и вечную жизнь подарит, даг и душу ему отдам, как в книжке – «Фауст» называется. Все время ее читаю, другие и не открываю. Вот умище даг умище.

– Заслужить надо, хотя с этим у тебя и неплохо, а вот испытания пройти придется. А где сейчас дочь твоя?

– Не выдержала, в секту сбежала. Захотелось самостоятельности.

– Знаем, знаем. Ни детства у нее не было, ни друзей. Семь классов едва окончила и – в обтирщицы тепловозов: все время в яме, там и зачали с пьяным слесарем внука твоего. В секту хлыстов, говоришь, сбежала? Это хорошо: наша бесовская секта. Ты душу истязала, там – тело. Самогоночку продолжаешь гнать?

– Без нее как прожить?

– Без нее можно, с ней нельзя, – черт засмеялся, прикрыв лукаво копытом свиную рожу. – От твоего самогона загнулись и попали к нам восемь здоровенных мужиков, остальные на подходе. Молодец, зачтется. А внук твой как, учится?

– Внук тоже захотел самостоятельности, не укоротила, хуть и делала все, что можно и не можно.

– Разбирали мы дело. Денег у тебя полно, все чулки забиты, а он перебивается с хлеба на квас, зимой ходит в твоих войлочных ботах «прощай молодость». Но игрушки, как в детстве, любит мастерить. Смотри, из тебя чучело сделает, – снова захихикал черт. – Злишься на него, что Бабой Ягой обозвал?

– А посмотрела я в зеркало, переборщил он, – взъерепенилась старуха. – До Бабы Яги мне еще далеко, хотя, признаю, нос загнулся к самой губе и зуб один всего остался.

– Ладно, ладно, не кипятись. Меньше надо сидеть на трубе и самой ее чистить. Падала с трубы? Вот – вот, падала. Тут уж и метлу, и ступу тебе приписали. – Черт глотнул горячий чай. – А внук твой с головой. Пошел учиться, где есть общежитие, денег за учебу не берут. Умных противников всегда следует уважать.

– Сначала меня колдуньей называли, а сейчас ведьмой кличут. После того случая с ямой. – Черт знал об этом случае.

Когда бабки не было дома, внук с одноклассниками вырыл во дворе яму, прикрыли ее сушняком, чтобы не заметила бабка и провалилась туда, а сами притаились за забором и прильнули к щелям: интересно же.

Набралась в яме вода и просочилась сквозь саманную стенку сарая. Бабка обо всем догадалась и решила использовать ситуацию с выгодой для себя, укрепить веру болтливых селян в свои колдовские чары. Воздела свои руки к бездонному в тучках небу и, как показалось подросткам, сдвинула их.

– О, Мефистофель, прошамкала она, – подскажи, где поставили мне ловушку негодные дети. – И загремел гром, сверкнула молния.

У подростков от страха поднялись вместе с кепками волосы и бросились они, вопя, по сторонам.

В деревне узнали в тот же день о происшествии. «Это же надо – тучи стягивает, гром – молнии вызывает». Даже учительница естествознания в первый раз перекрестилась – «хуже не будет».

– Хочешь стать бессмертной и жить с нами, пройди три испытания, – сказал ей при следующей встрече черт. Посиди-ка ты в погребе с недельку, это первая ступенька в преисподнюю. Я закрою его для надежности, чтобы не гневить Сатану, всякое может быть. Еды в погребе полно, но много не ешь, привыкай, в аду суп не варят.

Через неделю вернулся черт, открыл погреб, вытащил наверх полуживую старуху.

– Молодец. Теперь ты должна просидеть в земляной яме, которую вырыл внук, до тех пор, пока не выпьешь ведро своего самогона, обязательно с табаком. Разрешаем тебе взять с собой банку соленых огурцов.

Ушел черт, села старуха в яму с водой.

В деревне слышали, как пела ночью в огороде, или ворожила, ведьма. И в другие дни не переставала пугать селян. Раздавались то «во саду ли, в огороде», то «огней так много золотых…».

– Что с ней? – спрашивали внука Алешку, который работал на уборке урожая в другой бригаде, тот только пожимал плечами и ухмылялся.

– Даже герои сказки всегда выполняют три задания, – успокаивал старуху черт, явившись к ней из чулана. «Откуда хошь может вылезти. Еще бы – нечистая сила!» – гордилась она своей дружбой с бесом.

– Надо будет тебе теперь покаяться в грехах перед односельчанами. Дочь твоя в нашей бесовской секте – перед ней не надо извиняться, а вот перед своим внуком обязательно. Поняла? Возьми в руки метлу, будешь ломать ее пред всеми по прутику. Если не попросишь прощения, не пройдешь обряд посвящения в настоящие ведьмы.

Стояло бабье лето. Солнышко пригревало землю, одарившую людей хорошим урожаем. Амбары полнились зерном, погреба ломились от овощей и фруктов. По такому случаю собрались на деревенской площади крестьяне. Приставили друг к другу задами грузовики – вот тебе и сцена. Хор теперь не был в моде, распался на дуэты, соло. Голосили бабы, но посматривали на сбивающихся в кучки мужиков.

Все замолчали, увидев поднявшуюся на подмостки ведьму с метлой.

– Каюсь за все свои грехи, за то, что обижала дочь и внука. Перед всеми каюсь, кого пужала вот этой метлой. Простите. – Слова перемежались с треском переламываемых прутьев.

Стало так тихо, что все услышали легкий смешок за сценой, откуда вышел черт.

– Давай попляшем, бабка, – крикнул он и запрыгал козлом вокруг старухи.

«Черт и ведьма. Где это видано?», – послышались удивленные голоса.

– Это ее внук кочевряжится, у нас в училище черта играет в «Вечерах на хуторе близ Диканьки». Разыграл он старуху, – сказал Гришка. Но его никто не слушал.