Читать книгу На страницах юмор, шутки, а в душе тоска. Книга в трех частях - Геннадий Мещеряков - Страница 35

Поехали на Иргиз за грибами. Тут река делает зигзаг и течет себе навстречу. После жаркой степи лесистые берега казались тайгой. Тень, прохлада. А ковер из прошлогодних листьев – мягкий, ноги тонут до щиколоток. Искать под ним грибы – нужен навык, но кое-что нашли, то ли сыроежки, то ли волжанки.

Это дерево росло рогаткой и я, дурак, забрался на него. О – го – го! – далеко разносился мой голос. Ау – ау, – отвечали со всех сторон коллеги, боясь заблудиться, но при всем желании не сделали бы этого: с одной стороны – степь, с другой – извилистое русло Иргиза.

– О – го – го! – вновь загоготал я и, сорвавшись, полетел вниз. Упал-то на ковер, но с сучком в спине.

Перепугались коллеги, увидев мое перекошенное от боли лицо и торчащий из спины сук: не насквозь ли проткнуло бедолагу.

Засуетились, заголосили бестолково.

– Заткнитесь, – гаркнула Анна Гавриловна. – На другом берегу Иргиза сумасшедший дом, надо привезти медика. Давай, Петя, поехали.

Она вскочила в «козла», так мы называли редакционную машину ГАЗ-69, за ней – водитель, успевший выбросить нам аптечку. Йод и вата с бинтом там были.

Машина укатила к переливной плотине, а оставшиеся занялись мной. Двое числились в военкомате медсестрами, но все бестолку – только измазали меня йодом.

Ждали мы долго, но, наконец, подкатил «козел», из которого вместе с нашими вылез маленький толстый человечек.

– Где тут раненый, – в руках он держал бутылку водки и сумку с хирургическими инструментами. Осмотрев меня, протянул бутылку:

– Пей и не бойся.

– Сколько пить, – спросил я дрожащими от страха губами.

– Всю пей.

Потом он, как мне рассказывали, зажал кончик сучка щипцами и рывком вытащил его. Вот тут пригодился йод. Доктор зашил мне рану и похлопал по плечу:

– До свадьбы заживет, – в глазах у него мелькнуло что – то дьявольское. – Трудно будет – приезжайте к нам в психушку.

– Уж лучше вы к нам.

– Приеду, годок остался.

Когда его увез Петя, я спросил журбабу Анну Гавриловну:

– Почему он так сказал?

– На поправку пошел, через год обещали выписать из дурдома.

– Так он сумасшедший? – пьяно выговорил я.

– Он действительно доктор, но свихнулся: жена с любовником укатила за кордон, – объяснила журбаба.

– Радоваться тут надо, – неуверенно пробасил фотограф Дмитрий Порфирьевич, от которого, говорят, уже три жены сбежало.

Разные люди. Разные нравы.