Читать книгу Разочарованный странник - Иеромонах Кирилл - Страница 7

Нательный крест.

Оглавление

Однажды в кругу друзей зашёл разговор о старообрядцах, и кто-то из собеседников открывает для нас такую новость:

– А между прочим у старообрядцев в храме за свечной лавкой продаются канонические, как они считают, нательные кресты без Распятия и с молитвой «Да воскреснет Бог» на оборотной стороне.

Нас с Димкой это очень заинтересовало и в ближайший выходной мы отправились в Рогожскую слободу к старообрядцам.

Доехав на метро до станции «Таганская», мы пересели на троллейбус, а там от остановки уже была видна колокольня Рогожского посёлка, которая стала ориентиром нашей пешей прогулки. Когда мы добрались до места, то первое, что нас поразило, так это величественность знаменитой колокольни. В этой же колокольне находится храм Успения Пресвятой Богородицы, который изначально был освящён в честь Воскресения Христова. Колокольню эту построили в 1905 году в ознаменование снятия печатей с Рогожских храмов, алтари которых были запечатаны почти пятьдесят лет назад в 1856 году указом митрополита Филарета (Дроздова). Говорят, что эта колокольня даже немного выше колокольни Ивана Великого. Ну, а красоту архитектуры этого шедевра просто невозможно описать словами – это нужно только видеть.

Дальше за колокольней мы направились к главному собору Покрова Богородицы, где, собственно, мы и надеялись приобрести те самые бронзовые крестики, изготовленные по старинным образцам с соблюдением всех канонов. По территории мимо нас проходили женщины в длинных юбках и необычных застёгнутых у подбородка платках и бородатые мужчины в косоворотках, подпоясанных кушаками. Все они как будто сошли с полотен М. Нестерова. Чувствовали мы себя не совсем уютно в этом окружении фольклорного разнообразия старины и порой казалось, что мы стали персонажами произведений Мельникова-Печерского, вернувшись в прошлое лет на двести.


Конечно же, по храмам Рогожской слободы с их старинными иконами, по Рогожскому некрополю с усыпальницами Морозовых, Рябушинских, Солдатенкова, Кузнецова, можно ходить часами, но у нас была конкретная цель – приобретение старообрядческих нательных крестиков.

Войдя в Покровский собор, я перекрестился и замер: таких дивных древних икон я ещё никогда не видел, как и зна́менное пение я тоже слышал впервые. Шла Божественная литургия. Она только что началась, а это означало, что мы могли присутствовать на Литургие оглашенных до начала Литургии верных. Молящиеся в храме стояли ровными рядами, перед каждым из них на деревянном полу лежала небольшая расшитая плоская подушечка "подручник", на которую клались руки при земном поклоне. Электрического освещения в храме нет, на паникадиле тоже горят свечи, а не лампочки. И свечи исключительно восковые. Позади у стен, при входе в храм, стоят мужчины в косоворотках, со сложенными на груди руками в «позе Наполеона». Видимо следят, чтобы всё было чинно. Мы приткнулись в углу и словно по команде «замри» стояли не шелохнувшись. Неожиданно перед началом Литургии верных храмовую входную дверь закрыли и в металлические скобы вложили длинный деревянный засов, чтобы никто из посторонних не смог войти, так как присутствовать в храме в это время должны только верные. Мы стояли, едва дыша…

По окончании литургии двери храма открыли, стал заходить народ, любопытно заглядывая и озираясь в полумраке, и мы вышли из своего потаённого угла, направившись к свечной лавке. Там мы увидели то, за чем пришли – крестики. Причём нательные кресты разделялись на "мужские" и "женские". С совершенно невозмутимым лицом, то есть как бы ничему не удивляясь, я купил один "мужской" и один "женский" кресты и несколько восковых свечей от которых шёл невообразимый аромат воска и мёда. Поставив свечи у икон, пару штук я незаметно сунул в боковой карман пиджака.

С правой стороны храма под стеклянной витриной находилась богатейшая ставротека с мощами святых угодников Божиих. Ничего не подозревая, я подошёл, перекрестился и с благоговением приложился к мощам. Невесть откуда появилась старушка, которая тут же одёрнула меня:

–Ты зачем это стекло целуешь? – наставительно спросила она меня.

– Так, это, я к мощам приложился. А что, нельзя? – немного опешил я от неожиданного вопроса.

– К каким мощам? Ты к стеклу приложился! Вот приходи к нам на Пасху, когда мы стеклянное окошко открываем и вот тогда можно прикладываться к мощам.

Кстати, и старинные иконы на стенах храма были без киотов и не закрывались стёклами. С Рогожской слободы домой мы вернулись под большим впечатлением и с старообрядческими нательными крестами.

На следующий день Дима занялся формовкой в силикон приобретённых нательных крестиков для отливки восковых моделей, а мне нужно было писать реферат по истории искусства. Анна Борисовна Матвеева, наш профессор по истории искусства, говорила:

– Вам нужен кнут, чтобы вы изучили материал. И таким кнутом для вас будет реферат. Кто реферат не сдаст, тот не будет допущен к курсовому зачёту.

И я, подстёгиваемый этим самым кнутом, отправился в Исторический музей. По студенческому билету художника у меня был свободный проход во все историко-художественные музеи страны. Поднявшись по широкой парадной лестнице Исторического музея ко входу в залы, сидевшая тут же на стуле бабушка-контролёр посмотрела в мой студенческий билет, в котором были напечатаны ключевые слова «художественно-промышленное» и «художник-конструктор», и спрашивает:

– А это кто такой «художник-конструктор», он чего делает?

– Это значит он дизайнер, – ляпнул я ещё более непонятное буржуйское слово.

– А, это те, которые много денег зарабатывают, – со знанием дела сказала она.

– Вот-вот, они самые, – чуть было не рассмеялся я.

Тут мне вспомнились слова моего шефа и наставника Виктора Емельяновича, сказанные несколько лет назад: «Поступай учиться в Строгановку на художественное конструирование. С этой специальностью в жизни не пропадёшь, всегда найдёшь работу».

В музее мне нужны были залы Древней Руси. Проходя по этим залам и рассматривая предметы домашней утвари, ремесла и торговли меня заинтересовала витрина с женскими украшениями, бусами, колтами, кольцами и нательными крестиками. И вдруг один крестик XIV века остановил на себе моё внимание. Крест небольшой, сантиметра четыре, но было в нём нечто огромное, глубинно-притягательное, запечатлевшее в себе молитвенное воздыхание далёких предков Святой Руси, простоту и суровость их жизни. Мне очень захотелось сделать копию с этого «тельника», непременно освятить его во Владимирском соборе в Киеве, положить его на мощи преподобных в пещерах Киево-Печерской Лавры и носить именно такой крестик. Тут же я достал блокнот и зарисовал этот крест в точности, как он есть.


Этим же вечером Димка уже делал восковую модель крестика по моему рисунку. Отлить его решили из бронзы для чего подходили обыкновенные пятаки, которые я наменял в метро. Вскоре крестик был готов, и я засобирался в Киев.

Была зима и в Киев я приехал чуть ли ни под самый Новый год. Обратный билет купил с большим трудом, так как очень много народа почему-то ехало из Киева встречать Новый 1986 год именно в Москву.

Поезд пришёл в Киев ранним утром и первым делом я отправился в Киево-Печерскую Лавру, чтобы поклониться преподобным отцам в пещерах. Но пещеры для посещения были ещё закрыты. Дождавшись открытия пещер, я, как обычно, предъявил свой студенческий билет и меня пропустили бесплатно. Кроме меня никаких посетителей в такое время не было, и я бродил по пещерам совершенно один. Это, конечно, особое ощущение, когда ты находишься один в темноте подземелья среди мощей святых угодников. Подойдя к гробу какого-нибудь святого, я читал на иконе, помещённой над ракой, имя этого святого, крестился и прикладывался, положив на мощи изготовленный нательный крестик, прося благословение. И так я не торопясь продвигался по пещерам, прикладываясь к каждому из преподобных – никого ведь вокруг нет. Вдруг из темноты пещеры навстречу мне появились два силуэта. Один из них был милиционер, который спросил меня:

– Здравствуйте, что вы здесь делаете, ваши документы?

– Здравствуйте, я осматриваю пещеры, я художник, только что приехал из Москвы и вот решил посетить пещеры Лавры, – ответил я.

Милиционер взял мой паспорт, затем посветил фонариком в студенческий билет, вернул мне документы, козырнул и вместе со своим провожатым скрылся в глубине пещер.

Из Лавры я направился во Владимирский собор, определив маршрут по карте города, приобретённой в киоске вокзала. В храме читались часы перед началом литургии и шла исповедь. Войдя в храм, я стоял у входа в полном восторге глядя на Васнецовский шедевр в алтарной апсиде – Богородицу с Младенцем. Божественный младенец в Её руках как бы обнимал каждого входящего в храм, а входящий уже с порога ощущал себя в Его объятиях. Мне даже не верилось, что всё это я вижу наяву, а не во сне. Я ходил по храму и рассматривал с детства знакомые настенные росписи работы Нестерова, Врубеля, Котарбинского, Сведомского и конечно же Виктора Васнецова.


Тут из боковой двери алтаря вышла старая монахиня и направилась было к свечной лавке. Но я подошёл к ней и остановил своим вопросом: как бы мне освятить крестик? Она молча взяла у меня крестик и пошла обратно в алтарь той же дверью, а я остался ожидать у ограды солеи. Литургия уже давно началась, я стоял и молился вместе со всеми, слушая пение хора и восхищаясь храмовой живописью. Минут через пятнадцать монахиня вышла из алтаря с блюдцем в руке, на котором лежал мокрый крестик – освятили. И я тут же надел его на себя с тем, чтобы, надев его в Киеве во Владимирском соборе, уже никогда больше его не снимать. Так было задумано…

Разочарованный странник

Подняться наверх