Читать книгу Церковь в истории. Статьи по истории Церкви - Иоанн Мейендорф - Страница 26

Святой Петр: проблема первенства
Собор 381 г. и первенство Константинополя
1. Исторический контекст

Оглавление

В 381 г. наступил конец долгого арианского кризиса. Арианство уходит со сцены. В западной, латинской части империи император Грациан в 378 г. восстановил православие. С 374 г. Грациан становится близким другом свт. Амвросия, епископа Милана. Оба исповедовали никейскую веру, и теперь можно было с уверенностью утверждать, что Запад последовал вере свт. Афанасия. Учитывая его особый богословский подход к Святой Троице, подчеркивающий преимущественно единство Бога, нежели характеристики Лиц, Запад всегда имел куда меньше проблем с όμοούσιος (единосущным) Никейского Символа, нежели Восток.

К 380 г. император Феодосий I Великий стал единовластным правителем империи. Перед своим коронованием в 374 г. в Фессалониках он принял крещение. Таким образом, Феодосий поистине стал первым христианским римским императором, потому что его предшественники крестились только на смертном одре. Они не вполне понимали, как можно быть одновременно христианином и императором, и потому откладывали вопрос о крещении до конца своей жизни. Феодосий крестился при короновании, что, по-видимому, было связано с болезнью, опасной для жизни. Как крещеный христианин он принимал участие в церковном богослужении. Воцарившись в Константинополе, он задал новый, христианский образ империи, и христианство это было никео-православным.

Среди православных, однако, не было полного единства. Одни принадлежали к тем, кого историки обычно называют «староникейцами», другие были «новоникейцами». Староникейцы стояли за буквальное соблюдение постановления Собора 325 г. Свт. Афанасий отстаивал это постановление, утверждающее единосущность (όμοούσιος) Сына с Отцом, без дальнейших различий. Его доводы носили в первую очередь сотериологический характер: Сын Божий, Иисус Христос, Слово есть Бог, единосущный Отцу, так как Он есть Спаситель. Никто другой, кроме Самого Бога, не может спасти человечество.

Это определение Никейского Собора – όμοούσιος – оказалось не вполне приемлемым для многих богословов на Востоке, особенно для последователей Оригена. Они утверждали, что слово όμοούσιος ассоциируется с модализмом, который был официально осужден на Антиохийском соборе 268 г. Более того, само слово воспринималось большинством восточных отцов как философский термин, связанный с модализмом (т. е. три Лица в Боге – это лишь «образы» Единого Бога). Они неохотно соглашались с ним, даже если и не симпатизировали арианству.

И только громадная работа по объединению Церкви, проведенная отцами-каппадокийцами – свтт. Василием Великим и обоими Григориями, – сохранила мир в Восточной Церкви. Каппадокийцы боролись за όμοούσιος, но также признавали существование Бога в трех ипостасях. Приверженность Никее стала причиной того, что их стали называть «новоникейцами».

Новоникейцы восприняли никейскую веру вместе с учением о трех ипостасях. Они признавали опасность модализма. Вместо формального, «фундаменталистского» восприятия православия они продолжили толкования веры; они сталкивались с вполне закономерными вопросами и закономерными сомнениями некоторых людей и выражали веру в живом духе.

Богословские диспуты между староникецами и новоникейцами привели как к личным, так и общественным конфликтам, особенно в Константинопольской и Антиохийской Церквах. Кто были староникейцами в 381 г.? Прежде всего, западная часть Церкви – она, без сомнения, была «староникейской». Здесь никогда не понимали до конца учение о трех ипостасях, изложенное по-гречески отцами-каппадокийцами. Языковой барьер, долгое время стоявший между Востоком и Западом, мешал этому пониманию. Кроме того, Александрийская Церковь, по всей видимости, отстаивала буквальное понимание Никейского Символа. Преемник свт. Афанасия Петр Александрийский ничего не хотел добавлять к тому, что сказал Афанасий. Наконец, в Антиохии была небольшая группа людей, которая твердо стояла за староникейскую формулу. Эту группу возглавлял епископ Павлин, посвященный в сан очень интересным латинским епископом по имени Люцифер Каларисский, который во время арианских споров путешествовал по Востоку и посвящал староникейских епископов. Однако самая большая группа – «Великая Церковь» Антиохии – была новоникейской. Во главе ее стоял свт. Мелетий, друг отцов-каппадокийцев, благоразумный человек, который принял никейскую веру вместе с учением о трех ипостасях. Павлин считал Мелетия неправославным. Кроме «крайне православной» партии староникейцев во главе с Павлином, в Антиохии по-прежнему было живо и арианство.

Большие проблемы возникли и в Константинополе. Еще до восстановления православия свт. Григория Назианзина – Богослова – позвали в столицу, чтобы возглавить небольшую общину православных христиан в частном доме. Для проповеди православия он воспользовался домовой церковью, названной Άνάστασις (Воскресение). Именно здесь Григорий произнес свои знаменитые «Богословские слова», которые стали классическим образцом каппадокийского богословия. Но сейчас, когда к власти в Константинополе пришел император Феодосий, Григорий был избран – вопреки его собственной воле и вопреки всем ожиданиям, но при активной поддержке со стороны императора – епископом Константинополя. Конечно, он был самым горячим защитником новоникейского исповедания, однако встретил сильное противодействие со стороны Александрийской Церкви, которая придерживалась староникейских позиций и к тому же не желала потворствовать возвышению Константинополя как подлинного центра восточного христианства. Вот почему александрийские епископы выдвинули столичным епископом своего кандидата, конкурента Григория Максима Киника. Этот Максим, несмотря на имя, которое звучит несколько уничижительно, был, по-видимому, православным и вполне уважаемым человеком, с которым сам Григорий Богослов состоял в переписке. Возможно, его прозвали Киником из-за длинных волос, придававших ему схожесть с философами-киниками (κυνικοί). Но схожесть касалась только его внешности, а вовсе не убеждений или характера. Феодосий навел порядок: изгнал Максима и поставил Григория Богослова. Максим Киник отправился на Запад, где его хорошо приняли, поскольку вера Римской Церкви оставалась староникейской, тогда как новоникейское православие утвердилось в Константинополе.

Собор, который был созван Феодосием в мае 381 г. для урегулирования церковных дел, лишь впоследствии получил название II Вселенского. На нем присутствовали исключительно восточные епископы, и Феодосий принял как данность, что позиция новоникейцев, изложенная отцами-каппадокийцами, была точным выражением православия. Он более не хотел продолжать споры о вере. И действительно, похоже, что вероучительные вопросы даже не входили в повестку дня Собора. Император Феодосий издал два эдикта – 28 февраля 380 г. и 10 января 381 г., которые провозглашали никейскую веру и признавали отцов-каппадокийцев ее самыми авторитетными толкователями. Собор не обсуждал этого ни минуты. Единственный догматический или богословский спор, который мог бы возникнуть, был, скорее всего, связан с появлением на Соборе «пневматомахов» («духоборцев») – тридцати шести епископов, которые отрицали божественность Святого Духа. Но они на Соборе не задержались, поскольку их позиция не была принята отцами. Григорий Богослов, уже как епископ Константинополя, представил свои проповеди о Святом Духе, утверждающие божественность Духа. Он даже упрекал свт. Василия за то, что тот прибегал к некоторого рода икономии (οικονομία), не называя Святого Духа Богом, дабы не противостоять умеренной части «духоборцев». В 381 г. такая икономия к ним не применялась. В Соборе участвовало примерно 150 епископов, все с Востока (кроме Египта), и самые насущные проблемы повестки дня касались раскола в Константинополе и Антиохии. В принципе вопрос о Константинополе был выдвинут по настоянию Феодосия, и Собор мог попросту принять решение императора. Григорий Богослов был официально признан Мелетием Антиохийским и провозглашен епископом. Мелетий, возглавлявший новоникейскую «Великую Церковь» в сирийской столице, председательствовал на Соборе. Однако александрийская оппозиция оказала сильную моральную поддержку староникейской партии Павлина. Григорий, пользуясь своим авторитетом у императора, старался примирить противоборствующие антиохийские партии. Он предложил им: если Мелетий умрет первым, то Павлин станет епископом. Но предложение Григория было отвергнуто, и в его письмах содержатся горькие отзвуки этого спора. Большинство восточных епископов поддерживали Мелетия и считали абсолютно неправильным сдавать позиции перед Павлином, который был посвящен западным пришельцем Люцифером Каларисским. Староникейская партия была для них не просто «александрийской», но также «западной».

За Мелетием маячил своего рода восточный патриотизм: «Христос явился на Востоке», – кричали епископы. Но Григорий Богослов, миротворец, отвечал, что Христос был распят также на Востоке. Ему не удалось примирить антиохийские фракции, и в конце концов Мелетий был признан единственным епископом.

Посреди этих споров на Собор прибыли представители Запада. Возглавлял их Ахолий, епископ Фессалоникийский. Балканский полуостров, как и его самый большой город Фессалоники, был частью Западной империи и потому относился к юрисдикции римского папы. Ахолий прибыл на Собор в сопровождении Тимофея Александрийского, и оба могущественных церковных предстоятеля встали на защиту Максима Киника и Павлина Антиохийского. Ситуацию еще более осложнила неожиданная кончина Мелетия, которого Григорий Богослов, как местный епископ, заменил в роли руководителя Собора. Но его личное положение было слабым. Враги Григория искали различные поводы, чтобы подорвать его авторитет. Они помнили, что до своего прибытия в Константинополь он был епископом в Назианзе. Практика ранней Церкви не допускала перемещения епископов из одного диоцеза в другой, и многие смотрели на его избрание как на антиканоническое. Мягкий Григорий Богослов, который был создан вовсе не для церковной политики, но для богословия и стихосложения, менее чем через год пребывания на константинопольской кафедре решил оставить ее: он официально сложил свои полномочия и удалился в загородное поместье. Тогда Феодосий полностью поддержал восточных епископов. Ахолий и Тимофей покинули столицу. Епископом Константинополя был избран престарелый сенатор Нектарий, который еще не был даже крещен. Крестившись и приняв посвящение за несколько дней, он стал символом победы восточной новоникейской партии над Александрией и Римом.

Таков был Собор, 1600-летие которого мы отмечали в 1981 г. Главным его богословским итогом было то, что он восстановил никейское православие на Востоке в том виде, каким оно было сформулировано отцами-каппадокийцами. Но этот триумф случился посреди серьезных проблем – личных, политических и церковных – которые нашли отражение в канонах, оформленных впоследствии как правила II Вселенского Собора. Из семи правил этого Собора только первые четыре признаны историками подлинными. Последние три были созданы в 382 г. на другом соборе, также состоявшемся в Константинополе. Следовательно, ничто не препятствует признать 3-е правило, устанавливающее за Константинополем πρεσβεία τιμής, «преимущество чести» после Рима, подлинным правилом Собора 381 г.

Прежде чем обратиться к анализу самого правила и того, что за ним стояло, я хотел бы сказать о последствиях Собора. Собор закончился, но староникейская партия не была побеждена. На Западе в 382 г. были созваны два собора, в Аквилее и в Риме, которые поддержали Максима и Павлина. Следовательно, Собор 381 г. проводился без участия Римской Церкви. Папа Дамас поддерживал староникейкое меньшинство. Более того, ни свт. Василий Великий (который умер в 379 г.), ни свт. Григорий Богослов не были в согласии с Римской Церковью. Они никогда не думали, что это ставит их вне Церкви. Римская Церковь впоследствии примет Собор 381 г., но произойдет это, вероятно, не ранее VI в.

Церковь в истории. Статьи по истории Церкви

Подняться наверх