Читать книгу Мир и мы. Стереть стереотипы - - Страница 13

Первый современный парадокс состоит в том, что западный глобальный политический проект на наших глазах фактически превратился в восточный, который, как мы установили, не может быть успешным. Поскольку же Запад доминирует сейчас в мире, возможность смены его ориентации должна быть изучена совершенно беспристрастно. Ведь, если диагноз точен, то неизбежный крах, вслед за обвалом экономики, всего евроатлантизма настолько критичен для всеобщей стабильности, что его нужно обязательно предотвратить.

Проверить гипотезу проще всего на примере лидера западного мира, в действиях которого раньше других должны проявиться признаки девиации. Если Восток ставит идеологему господства превыше его практических целей, а Запад поступает прямо наоборот, то нельзя не видеть, что недавно траектория внешней стратегии США совершила-таки сумасшедший кульбит.

Ведь она долго развивалась строго в рамках прагматичной модели. Америка с большой неохотой нарушила политику изоляционизма к концу Первой Мировой войны. Обеспечив же свои интересы по её итогам с удовлетворением опять замкнулась на самой себе. Не менее упорно она оттягивала свои прямые действия и в ходе Второй Мировой. А по её окончанию осталась на континенте ради сугубо экономических преимуществ. По той же причине идеологическое обеспечение «холодной войны» нельзя считать отходом от традиционной линии, так как информационная кампания в стане противника вполне укладывается в её русло. «Буря в пустыне» также не вышла за её пределы.

Между 1945-ым и 1991-ым годами Штаты без шума, выжимая максимум профита, оседлали ключевые узлы мировых транспортных, энергетических, финансовых и информационных потоков. Стали флагманом, становым хребтом мировой экономической и политической системы, подлинно мировой империей в итоге серии прикладных шагов, а не гипертрофированных амбиций. Явив, тем самым, ярчайшую иллюстрацию западного политического проекта.

И вдруг в 2000-е их действия резко идеологизировались. Присущий походу за демократией дальше вестернизированных Грузии, Украины, Молдавии и Белоруссии окаменелый догматизм и пренебрежение неготовностью традиционных обществ к восприятию новых идей и институтов не допускает иной оценки, курд на посту президента Ирака держится за счёт оккупационных сил. И, главное, осязаемой пользы оттого никакой: нефть, вопреки заверениям Буша[7], сначала безумно вздорожала, а подешевев из-за того, что экономика надорвалась, в том числе по вине страшно дорогой иракской кампании, стабилизировалась на отметке в разы выше ожидавшегося уровня.

Основа экономики США, потребление домохозяйств, несмотря на все антикризисные усилия, сокращается. Задолго до нынешних потрясений страна почти превратилась в чистого импортёра высоких технологий. Растёт дефицит торгового баланса, а с ним зависимость от внешних партнёров, прежде всего, Китая. Фрэнсис Фукуяма, аналитики РЭНД Корп. и Фонда «Наследие» отмечают нарастание в общественных процессах тенденций дезорганизованности, атомизированности, изолированности. И это – при наличии обычно консолидирующего военного фактора.

Горячечный азарт сразу в отношении Ирака, Ирана, Сирии, Северной Кореи, Ближнего Востока, сценариев распада России и негативная оценка возможности укрепления ЕС демонстрируют, что США впервые поставили императивный экспорт своего понимания свободы, демократии, прав человека, пределов суверенитета и пр., т. е. голую идеологию, выше прагматики. Даже частичное смягчение позиции в отношении Кубы, ООН и ряда иностранных политиков картины не меняют.

Итак, доказательства не просто конвертации западного проекта в восточный, но протекания этого процесса с неуёмным запалом, получены. Что делает риск его гибели вполне реальным, ибо римский, византийский и британский опыт показывают, что даже вторичная, как в данном случае, идеологизация его пагубна.

Это далеко не первый за последние столетия казус патологического заболевания западной модели. Инквизиция, Французская революция и Наполеоновские войны, мессианизм первых социалистов и попытки создания ими новых рационалистических религий и церквей, коммунизм Маркса и большевизм, фашизм и национал-социализм, грубо надломившие духовные силы и позитивную динамику многих наций, были вырождениями (мало, к счастью, обеспеченными ресурсами) европейской теологии, философии и социологии.

Названные примеры подсказывают, что Pax Americana, приобретя самодовлеющую логику развития, вполне может опрокинуться в себя. Нечто похожее происходило уже не раз: те же крестовые походы (недаром Буш-мл. в начале действий против Саддама оговорился по Фрейду) были подобной дегенерацией в период, когда многим казалось, что Западная Римская империя вот-вот воспрянет из небытия. То было полностью идеологическое предприятие, ради которого его участники, вместо преодоления раскола Церквей, не брезговали побиением своих ортодоксальных единоверцев. И оно, естественно, захлебнулось.

К тому же глобальные империи, оставшись вне равной конкуренции, долго не живут. Апогей могущества Рима длился менее 200 лет. Британская же держава от максимального расширения до начала распада продержалась всего несколько десятилетий. С тех пор мировые процессы ещё ускорились, почти 20 лет из срока Америки истекли, а она не усвоила уроки прошлого. И, похоже, механизм заложенного в восточный политический проект саморазрушения уже начал против неё работать.

Поскольку же Вашингтон почти монополизировал основу современного мирового баланса, то к оценке вероятности его провала не стоит относиться облегчённо. Послевоенный экономический и политический порядок уже во многом подорван. США утратили способность контролировать мировые цены. Ползучий распад антитеррористической коалиции, понятные ограничения резервов армии для ведения других крупных кампаний, неготовность госдепа ко многим событиям в Латинской Америке, СНГ и иных регионах мира, предупреждают о реальности фиаско.

О пошатнувшихся позициях сигнализируют и чувствительные для американского самолюбия уколы от союзников и сателлитов, которые прежде многих правильно оценили симптомы агонии СССР. Поиск сугубо технических решений ради отсрочки или отмены худшего, вроде сдерживания России или попыток затормозить евроинтеграцию, которая снижает шансы США выступать в роли арбитра и разговаривать со всеми по отдельности, лишь усиливают негативные тенденции. К сожалению, они не хотят признавать, что именно их амбиция сократить число опор западного проекта до единственной делает его совершенно неустойчивым и превращает его самоликвидацию из вероятности в неотвратимость.

Вопреки расхожему мнению, этот вариант не отвечает интересам нашей страны, чего я ещё коснусь ниже. Чтобы его избежать, нужны нетривиальные концептуальные подходы, а не избитые стереотипы наших и зарубежных аналитиков, не берущих в расчёт, что после «овостоковления» глобальной политики Америки её борьба с исламским экстремизмом переходит, хотя оба её участника того не понимают, во внутривидовой режим, что усиливает её обоюдную жестокость и кардинально повышает риск уничтожения противником либо самоликвидации Запада.