Читать книгу Мир и мы. Стереть стереотипы - - Страница 5

Глобализация наложила свою печать на всё происходящее на планете. В ближайшие десятилетия её влияние будет постоянно нарастать.

Это естественно. Сама по себе универсализация, понимаемая как распространение на земле навыков, знаний и обмена между различными группами людей, устанавливающее между ними тесную взаимосвязь, далеко не новое явление со времён неолитической революции. Римские дороги, караванные тропы и морские маршруты всех эпох – вот некоторые её пути в прошлом.

Нынешний её этап отличается «всего лишь» качественным скачком интер- и транснационализации большинства сторон жизни доминирующего числа людей, где бы они ни находились. Информационная революция, интеграция народов и социальных групп через информационные технологии, принципиальное ускорение протекания процессов, определяющих мировое развитие, и их интеллектуализация породили эффект «сжатия» на земле реального пространства и времени. Тем более фундаментальный в силу того, что он имеет не физическое, а сугубо психологическое измерение, и действует независимо от того, осознаёт та или иная личность его существование и понимает ли истинное значение состоявшегося перехода либо нет. Безумства рядовых альтерглобалистов – тому доказательство.

Как следствие – невиданная доселе взаимозависимость субъектов международных отношений. Здесь кроются положительные моменты не только для лидеров, но и отстающих, которые в результате получают оперативный доступ к достижениям мирового прогресса. И уж от них зависит, чем из них они воспользуются, в какой степени, и как применят к собственному продвижению в более благоприятное положение. Примеры – прорыв Индии в электронные технологии в последние годы и подтягивание ряда стран Латинской Америки к своим северным соседям. Но тут же содержатся и серьёзные вызовы, в равной мере адресованные всем участникам происходящего. Ведущие валюты несут на себе основной груз ответственности за стабильность мировой финансовой системы. Открытые же экономики, включая Россию, должны быть кровно заинтересованы в позитивной динамике развитых (и не только финансовых!) рынков. Ибо от самочувствия последних в немалой степени зависит и их здоровье. 1998 и 2008 годы, при всём своеобразии ситуации в нашей стране, показали это со всей очевидностью. Наконец, слабые и рушащиеся государства, а также разнообразные экстремисты и преступные сообщества оказываются в силах всё изощрённее и успешнее негативно воздействовать на общемировой климат и состояние форвардов.

Одним из лейтмотивов глобализации стала, и будет далее наращивать темпы, открытая регионализация. То есть «слипание» открытых экономик в субрегиональные, региональные и суперрегиональные рынки. За ними выстраиваются и политические институты.

США вовремя приняли и правильно оценили два главных сигнала, полученных вскоре после победы в «холодной» войне. Выросшие экономики Европы и Азии требуют кардинального увеличения своей роли в решении важнейших вопросов. А положение единоличного флагмана свободы и демократии становится всё более обременительным, прежде всего, в материальном аспекте. Поэтому Америка первая заговорила о продуктивности распределения ответственности между собой и союзниками по всему свету.

Философская установка быстро переходит в практическую плоскость. В разных стадиях формирования находятся три плотно связанных новых центра силы: США – НАФТА – Американская зона свободной торговли; ЕС – Средиземноморский союз – Восточное партнерство; Япония+АТР – АТЭС – АСЕАН. На очереди проект НТР, Нового трансатлантического рынка, на базе НАФТА и ЕС. Пока доморощенные идеологи разглагольствуют, многополярный мир уже почти сыгрался. Но не по их нотам. Он капсулировал (с юга – посредством ЮАР) генерирующую риски часть суши – раздробленные вкраплениями ассоциированных с ведущими экономиками и демократиями режимов – исламский пояс нестабильности и чёрную Африку.

Геополитическое положение и сделанный после 11 сентября выбор дают России уникальный шанс полноценно включиться в ход открытой регионализации в Европе и Азии, от принципиального углубления отношений с ЕС, НАТО и США (как обоюдной стратегии перевода урона от террористов в позитив объединения вместо раскола, к чему толкают и сотни миллиардов долларов наших граждан, так или иначе, там работающие) до резкой активизации участия в группе АСЕАН+3 (кроме нас, ещё Индия и Китай) и т. п., заодно втягивая сюда в качестве транзитного звена между ними структуры СНГ, что, наконец, вдохнёт в них настоящую, то есть интересную всем, жизнь.

Неотрывная от универсализации нивелировка многих форм бытия закономерно интенсифицирует обратный сдвиг в сторону возрождения поиска личностной и групповой самоидентификации.

Отсюда всплеск национализмов, в том числе в паранойяльных вариантах, в качестве ответа на превращение (как то давно происходит в Европе) национальных культур в элементы фольклора для туристического потребления. Непаханое поле всеобщего сотрудничества во имя элиминации возникшего напряжения в конструктивном русле терпимости и защиты дарованного нам Богом многообразия!

Параллельно возникают, наряду с привычными этнорелигиозными, новые идентичности – на профессиональной или другой основе. Образцом, несколько лет назад, стала единодушная реакция интернационала не только программистов и хакеров, а и пользователей Internet, на арест доселе никому не известного, кроме узких кругов специалистов, Дмитрия Склярова в Лос-Анджелесе.

Последнее важнейшее свойство глобализации из тех, кои надо непременно назвать, поскольку оно будет оказывать мощное воздействие на практику межгосударственных контактов, – персонификация внешней политики. Её заметными фигурами всё чаще становятся не национальные официальные институты, а международные и внутренние организации, не только финансовые и экономические, но гуманитарные, неправительственные и общественные, корпорации, в частности, транснациональные, профессиональные ассоциации, партии, индивидуальные лидеры бизнеса и общественного мнения. Фактически, теперь каждый житель земли с той или иной степенью осознанности и вовлечённости участвует в эволюции всемирных тенденций. И любой, так или иначе, отвечает за направление их векторов.

Россия, мало сказать, что почти не использует настоящий золотой резерв. А давно пора. Ведь даже глобалисты и антиглобализаторы ищут, пусть и разными путями и не всегда отличными методами, решение одних и тех же проблем.

Обратная сторона дела – разная легитимация игроков на мировой арене. Притом, что авторитет постепенно, но неуклонно перетекает к тем, кто не получил к тому ни от кого никакого мандата. Вот ещё один стимул для всестороннего объединения усилий!

Одно из самых ярких последствий глобализации, заслуживающее самого пристального внимания русского истэблишмента, – переформулирование на обозримую перспективу привычных ориентиров. Оно выражается, прежде всего, в следующем.

Национальный интерес перестал быть синонимом приоритетов правящей бюрократии. Ныне он – результирующая разнообразных предпочтений членов того или иного общества.

Очевиден кризис традиционных концепций границ, национального государства и федерации. Недаром Европа ищет выход в создании новых надэтатистских конструкций с параллельным развитием трансграничного сотрудничества институций гражданского общества. И России следует искать снятия территориальных споров за пределами трафаретных решений из прошлого, на путях превращения пограничья в сектор обоюдовыгодной кооперации и добрососедства.

Обычно прагматику в осуществлении внешнеполитической линии было принято считать уделом слабых. Однако, после того, как США добились лидерства, без лишнего шума решив сугубо практические задачи, например, – оседлав ключевые узлы сначала транспортных, а затем финансовых и информационных потоков, – воззрения на прагматизм были радикально пересмотрены.

Безопасность не столько отражает возможность задавить военной мощью всех либо наиболее вероятных противников. Главное, – она сама продукт устойчивости рынка, социальной стабильности, передовых технологий, уровня образованности, политического баланса, прав и свобод… Последние в борьбе с террором были повсеместно урезаны, и это надо исправить. Нужно всячески укреплять ту иерархию ценностей, где первую скрипку играют качество и цена жизни и труда, пропорция творческого и механистического в экономике, суверенитет ответственной за судьбу свою, своих близких и общества личности, а не государственной машины.

Изменилось само содержание иностранной активности всякой здоровой страны. Она и прежде никогда не была свободна от экономической составляющей. Сейчас же и вовсе почти исключительно поставлена на службу обеспечения максимально комфортных условий эволюции национального хозяйства и экспансии его продукции за рубеж. Тем самым грань между внутренней и внешней политикой превратилась почти в фикцию. Они более не две стороны одной медали, а ровный сплав одного и того же качества.

Ресурс простого решения противоречий – сила и деньги, – если не исчерпан, то всерьёз подорван. Обратно пропорционально возрастает значение соблюдения норм международного права и обеспечивающих их неукоснительное исполнение институтов. На повестке дня новое мировое регулирование и его механизмы.

Их востребованность многократно усиливается совпадением глубокого кризиса устоявшихся структур безопасности с вызовом, брошенным расширению области свободы и демократии в мире, полностью ещё не пришедшем в себя после столетий войн и десятилетий глобального разлома и противостояния систем. Отчего обретение народами цивилизованных атрибутов нередко сопровождается политическими, военными и социальными взрывами. А резкое снижение дееспособности, из которого никак не может выпутаться ООН и завязанные на неё регуляторы – не пустая риторика и не тщательно спланированное прикрытие чьих-то коварных замыслов, но объективный результат разрушения вслед за Берлинской стеной Ялтинско-Потсдамского каркаса, который лежал в основе Организации. Более двадцати лет она висит в воздухе. Удивляться стоит не тому, что она работает плохо, а тому, что вообще в таком состоянии хоть как-то функционирует.

Чётче и чётче проступают неустранимые пороки доктрины откупа постиндустриальных стран от аутсайдеров и явственнее – нарастание угроз первым от вторых. В среднесрочной перспективе будет идти интенсивный поиск эффективного инструментария компенсации этого отставания, а также прекращения региональных конфликтов, устранения социального напряжения в ассоциированных с клубом развитых государств обществах, вытеснения агрессивных национализмов и религиозного экстремизма, примирения втянутых в противостояние сторон, беспощадной борьбы с проявлениями терроризма на любом уровне и криминальным оборотом оружия, наркотиков, расщепляющихся и прочих материалов, представляющих опасность для жизни и благополучия человечества.

Современный комплекс безопасности будет базироваться на расширении ответственности ЕС и НАТО, их взаимовыручке, в том числе при помощи укрепления евросоюзной оборонной компоненты, сотрудничества с ними и трансформации ОБСЕ. России надлежит найти в этой тенденции своё место, вплоть до полного присоединения к обеим организациям ради образования единого заслона северной четверти земного шара от угроз, исходящих для него с юга.

Модификация затронет деятельность и устройство не только ООН и её подразделений и инструментов, но и ВТО, МВФ, МБРР, ОЭСР и проч. Миссия умиротворения продолжит отходить к более динамичным и эффективным в политическом, административном и военном плане региональным объединениям и новым коалициям, при большем, как позволяют надеяться разворачивающиеся процессы, внимании к позиции ООН и участников распри. Общий баланс – постепенно сдвигаться в сторону «большой двадцатки» и аналогичных им конфигураций, с периодическим привлечением к консультациям части бедных наций.

Грядущая архитектура безопасности неясна во многих деталях. Но размышления о ней мировых лидеров не стоит недооценивать. Равно как пренебрегать присутствием России во всех названных выше процессах. Хороший задел налицо. Важно не отступаться от начатого. А подобная опасность далеко не минула: в нынешней нашей элите достаточно персонажей, жаждущих отката назад и легковесно относящихся к его катастрофическим последствиям.