Читать книгу Мир и мы. Стереть стереотипы - - Страница 18

Ожидаемого поворота в обращении с нашей страной после падения коммунизма не произошло потому, что и поздний Ельцин, и Путин вернулись к советской привычке ставить идеологемы выше прагматических интересов нации. Они затолкали нас обратно в загон враждебного Европе восточного глобального политического проекта, начав продвигать идеологию великой державы, не озаботившись её фактическим обеспечением. И Запад вернулся к линии межвидовой борьбы.

Дело не в самой великодержавности, но в том, что её основательность прежде должна быть доказана неоспоримыми практическими преимуществами. На фоне же десятков миллионов беспризорных, бездомных, сирот, брошенных детей и стариков, нищих и бедных, включая носителей интеллектуального и культурного ресурсов, наглого куража политического и экономического классов, она выглядит голой манией величия тяжёлого нравственного калеки.

Это крайне опасно, поскольку идеологизированный глобализм не бывает успешным. С его участием на наших глазах распались Варшавский блок, СССР[9], СФРЮ и Чехословакия. Тот же рок преследует СНГ, Россию и все новые государства, в которых состоят (квази) автономии – Украину, Грузию, Молдавию и Азербайджан. Замечу: я не отменяю экономических, социальных и политических объяснений случившейся с Советами трагедии. Я не переписываю картину, но лишь дополняю её, помещая в контекст стабильных культурных кодов.

Безусловно, анализируя историю заката Советского союза, не стоит пренебрегать давлением извне, но его эффект не надо и преувеличивать. Сопротивление среды сопровождает всякое действие. Однако критической является исключительно внутренняя несостоятельность субъекта. Так прагматизм западного политического проекта снова доказал своё превосходство.

Тяжелая плата даже за недолгую подверженность восточной утопии должна послужить нам уроком, ибо её разрушительная сила не исчерпана. Если Россия, вдобавок к своим духовным, культурным, социальным, экономическим и политическим недугам, останется в плену её миражей, её ждёт участь Союза. Тысячелетний проект может быть потерян за сто с небольшим, считая с 1917 года, лет.