Читать книгу Жезл не прозябший - Мария Шматченко - Страница 3

Сегодня с самого утра все СМИ только и говорили о приезде главы другого государства Галины Чекушиной, которую прозвали в Арийской Руси королевой братского народа за длительный срок правления. Она хотела как-то повлиять на самого выдающегося и самого влиятельного человека в мире – на Григория Вейковича. Все патриоты знали, что чужая президентша убежит, трусливо поджав хвост и жалобно поскуливая. Даже Кузьма Петрович Наумов, министр культуры, ещё вчера не мог скрыть насмешливую улыбку: наверняка он придумал что-то такое эдакое в концерте для «дорогой» гостьи. Вся страна пребывала в предвкушении. Эх! Зададут той выскочке бабе из большой политики! Мало не покажется!

Сам Вейкович уже мысленно представлял даже интонацию в голосе, с которой его иностранная коллега начнёт выгораживать логопедов. Это простой народ думает, что ей есть дело до их святых. Когда семь лет назад тогдашний президент Виталий Таранов проиграл на выборах Григорию Вейковичу, он смириться не смог и создал противоборствующий лагерь. Его партия носила название «РРЭ», что означало «Республика Равенство Экономика». Кто-то из остроумцев подметил, что «ррэ» – это логопедическое упражнение для исправления картавости. С тех пор Таранова, его сподвижников и их избирателей прозвали логопедами, а после так начали величать любого малообразованного и малокультурного человека: считалось, что только такому хватит ума проголосовать за эту партию. Проиграв борьбу, многие из них, обворовав предприятия, на которых трудились, бежали за границу. На новых местах они назвались беженцами, и кто-то из них умудрился получить вид на жительство, а кто-то – гражданство. Естественно, Арийской Руси очень не понравилось, что воры бежали с государственными деньгами. Галина Чекушина, в стране которой логопеды в последнее время, начав качать права, обнаглели, очень озадачилась этим вопросом, и теперь считала, что Вейкович должен забрать своих бывших подданных домой и там «цивилизованно» уладить с ними проблему. Но Таранова успокоит только одно – если Григорий уступит ему президентское кресло. Однако тот не горел желанием поступить подобным образом так как честно одержал победу на выборах. Его выбрал народ. Правители других стран полагали, что он обязан уступить власть Таранову, дабы угомонить логопедов.

Тем не менее в семинарии в душе каждого ученика и каждого преподавателя появилась надежда. Быть может, Галина Чекушина сумеет хоть как-то образумить их президента, и тот отменит канонизацию мерзавцев и прекратит преследование верующих? Владимир и Рустик, стоя в холле, прежде чем пойти в кабинет ректора за распределением на практику, тихо говорили об этом.

– Ты, Володь, давай потише, а то знаю тебя.

– Эй! – к товарищам подбежал Дионисий. – Слышали уже? Вы вдвоём отправляетесь на практику преподавателями в воскресную школу при Кафедральном соборе!

– А ты?

– Я, Русь, тоже преподавателем в воскресную школу. Но в Городок. Ну ладно, я побежал, ребят. Вам-то в наш город, а мне в другой.

Визит иностранной гостьи стал неожиданностью, особенно для супруги президента: Александры. Александра не могла, и особо не хотела отменять все свои дела. А их у неё нашлось по горло. Первая леди являлась патроном Кафедрального собора и воскресной школы, куда ходила сама и водила свою дочурку Милу. Их духовник, настоятель отец Варфоломей, во всем поддерживал духовных чад. Но зато муж никогда не поддерживал Сашу, и, признаться честно, в последнее время ее набожность и благочестие Григория начали только раздражать. «Строишь из себя невесть кого! Да кого ты из себя возомнила?!» – крикнул ей супруг сегодня утром, накануне приезда «королевы братского народа». Женщина, как и полагается православной христианке, проявила послушание и, попросив прощения, дала слово, что обязательно придёт, но с опозданием. Но дражайший муж и слышать ничего не хотел.

– Если ты хочешь пойти, – а я тебе это советую, дабы мне не позориться там одному! – то изволь прийти вовремя, со мной рука об руку! Как все нормальные жены! – сказав это, Вейкович вышел из комнаты, громко хлопнув дверью.

– Но… Гриша, послушай! – супруга кинулась было за ним, но у порога остановилась. – Все без толку! – горестно покачала головой Александра.

Ещё и канонизировал этих подлецов! Жена президента винила во всем себя. Наверняка это был камень в ее огород. Отмщение. Мысленно представив начавшего седеть мужа, Саша в которой раз отметила, что тот стал похож на Мефистофеля. По крайней мере на такого, каким ей рисуется в воображении последний.

С ногами сев на кровать, Саша обвела глазами шикарную светлую комнату, а потом зачем-то посмотрела на свои ухоженные ногти с идеальным коротким маникюром. Да, будучи православной, практически все время проводя в церкви, внешне Вейкович казалась совсем не похожей на скромную прихожанку, ведь и одежда хоть и целомудренного покроя была от самых дорогих брендов, и макияж, хотя и не броский, но присутствовал на лице. Но…

– Господи, благодарю Тебя за все, что имею! Но просвети меня! – взмолилась женщина, устремив взгляд на старинную икону на стене напротив.

Но что же теперь будет? Милочка очень расстроится. Но ничего не поделаешь, придётся сегодня ей идти без мамы! Александра взяла телефон и попыталась позвонить мужу, но тот не отвечал. Решив не настаивать, Вейкович набрала начальнику охраны и сообщила, что на приёме по случаю визита Галины Чекушиной она будет. Как жаль, что так получилось, ей ведь очень хотелось в воскресную школу! Сегодня там проведут занятия два новых учителя-практиканта, и Вейкович хотелось с ними познакомиться лично. А ещё она хотела обсудить с батюшкой-настоятелем один важный вопрос: переходить ли на газовые подсвечники, как это уже сделали в греческой церкви. Понурившись, сжав в руках смартфон, собираясь с силами, Саша решила позвонить и их свечнице, с которой дружила, но тут неожиданная мысль пришла в голову. Обрадовавшись идее, Вейкович набрала совсем другой номер. Номер недавно объявившейся подруги.

Рустик и Владимир уже приехали в воскресную школу в Кафедральный собор. Школа располагалась в отдельном домике на территории собора. Тут оказалось очень уютно. Хотя, как рассказала свечница3 Алевтина Николаевна, президент, побывав у них однажды, оглядев стены, обитые вагонкой, высказался: «Как в бане!»

– И ты представляешь, Вов, – горячо пожаловалась работница храма семинаристу, – никогда больше не приезжал. А Сашенька такая милая девушка!

Странно было слышать эпитет «девушка» в адрес жены президента, но Владимир, глубоко уважающий эту женщину, даже не придал значения.

– Нам ещё очень помогает друг Сашеньки, Борис Акимович Козлов, довольно-таки известный предприниматель. Они с женой Лизой сейчас удочерили девочку, Аришу, – ох, ну и славная же она у них! – из того самого пятого детского дома, который патронирует наша дорогая Сашенька! Да, они Аришу тоже водят к нам в воскресную школу, но сейчас девочка в санатории, поэтому не ходит!

– Какие молодцы: ребёнку подарили семью! – искренне восхитился Володя.

Рустик в это время сидел за столом и рассказывал регентше4 Ольге о том, как он, татарин, пришёл к православию, будучи ещё подростком.

– И вы представляете: сердце прямо зажглось! – раздавались восхищённые возгласы юноши. – Я сразу крестился и имя выбрал себе похожее на моё, данное родителями. Меня по паспорту зовут Рустам. Мечтаю встретить хорошую, православную девушку.

– Это хорошо, – с улыбкой кивнула Ольга. – Пусть Господь пошлёт вам прекрасную, добродетельную матушку5.

– Спасибо. Молюсь об этом. Хочу со своей будущей матушкой послужить добрым примером для нашего прихода. Ну, куда меня пошлют в будущем. А пока нужно ещё учиться. Но мы весной выпускаемся. Это лето, – лицо юноши озарилось счастливой улыбкой, – я священником встречу!

Ольга очень порадовалась такому хорошему парню и, устремив взгляд в сторону его друга, который сейчас, сложив руки на груди, задумчиво глядел в окно, спросила:

– А вы, Владимир, тоже мечтаете о прекрасной матушке?

– Я помышляю о монашестве, – отозвался молодой человек, – но отец Софроний не благословляет меня.

В этот момент в комнату в сопровождении Алевтины вошла Мила, которую все знали. Но в этот раз вместе с ней были незнакомые: темноволосая малышка и белокурая девушка. Рустик аж подскочил, когда увидал последнюю. В ту же секунду все утратило для него важность, кроме этого ангела. На плечи незнакомки падали золотые локоны, которые покрывал небесно-голубой платок. Светлые огромные глаза смотрели застенчиво, а на щеках появился смущённый румянец. Сердце юноши забилось в груди – оно тут же было отдано этой красавице. Семинарист влюбился с первого взгляда.

– Это Настя, подруга Саши, – меж тем представила Алевтина гостий, – и ее маленькая дочка Сонечка.

– Очень приятно, – лицо прекрасной гостьи покраснело от смущения ещё сильнее. Пухлые губки изогнулись в мягкой улыбке. – Сашенька попросила меня отвезти в воскресную школу Милочку. Ну и Сонечку я свою взяла. Сашенька просит у всех прощения, что не может сегодня присутствовать.

– Ой, конечно-конечно! – широко улыбалась Ольга прелестному ребёнку. – А вы тоже походите в нашу школу.

– Да! Пожалуйста, тётя Настя, – взмолилась Мила. – У нас очень интересно.

– Ну, Сонечка, – улыбнулась Анастасия своей дочке, – хочешь ходить в воскресную школу?

– Да! – сразу согласилась девочка.

Рустик, открыв рот, слушал этот разговор и, даже когда Алевтина начала представлять их с Володей гостьям, витал где-то в облаках. Юноше очень понравились эта молодая женщина и ее ребёнок. И он поклялся, что, если выпадет возможность, всегда будет им помогать.

Меж тем Дионисий уже прибыл в Городок. Современные электрички очень быстрые. Возблагодарив за это Господа, молодой человек поспешил в воскресную школу при местном Кафедральном соборе.

Регина нервно мерила шагами двор церкви и с нетерпением ждала, когда же закончится поздняя литургия6, на которой сейчас молилась Юля. Подруга никогда не заставляла ее веровать, но мягкий намёк, собственный пример оказывались понятными. Осень сегодня преподнесла пасмурную, но тёплую погоду. Хоть за это спасибо, ведь не приходится торчать на улице в мороз! Так размышляла Регина.

– А что вы не заходите? – внезапно за спиной раздался бодрый, дружелюбный голос, и она обернулась. Перед ней стоял молодой человек.

– Я свидетельница Иеговы, – усмехнулась девушка, – жду, пока все выйдут, и начну ко всем приставать, к себе заманивать.

– Шутите, – сразу понял он и улыбнулся. – Я Дионисий. Учусь в семинарии. Практикант. В воскресной школе буду уроки вести.

– А я Регина! Ну, успехов тебе, дружбан! Удач и побед.

Девушке не хватало только, плюнув в ладонь, дать новому знакомому пять, чтобы вконец стать похожей на гопницу.

– Я не верю, милая девушка, в удачу. Я верю в Божье милосердие. И победу подаёт тоже Господь!

– Ты чего, блаженный? – покрутила пальцем у виска Регина. – Туго тебе придётся.

– Это ещё почему?!

– Будь осторожен. У нас тут предыдущего препода из воскресной школы арестовали. Я актриса. Так что извини за грубость: пытаюсь вжиться сразу в несколько мужских ролей.

– А зачем же ты, девушка, мужчин играешь?! – удивился Дионисий.

Регина только этого вопроса и ждала.

– Потому что всех наших актёров парней арестовали. Приходится мне за них. Арестовали их за православную веру. Мой тебе совет: беги отсюда.

– Я ничего не боюсь в укрепляющей меня вере в Господа Иисуса Христа! Ну ладно, мне пора. – Парень улыбнулся.

Дионисий поспешил в храм. Эта забавная девушка семинаристу явно понравилась. А она, смеясь, крикнула новому знакомому вслед:

– Пока, конкурент!

Урок в воскресной школе прошёл замечательно. Они договорились, что Владимир и Рустик будут преподавать посменно: сегодня один, завтра другой. После занятий все сели пить чай с батюшкой Варфоломеем. Анастасия, так пленившая сердце молодого семинариста, рассказала, что является подругой Александры, что ей тридцать четыре года, и что Саша попросила ее сегодня отвезти Милочку вместо неё, потому что Григорий настоял на присутствии супруги на важном приёме. Что думает первая леди страны о канонизации новых святых и об арестах несогласных с этим, Настя не знала и вряд ли когда-нибудь узнает. О своей профессии девушка ответила уклончиво, но пообещала, что будет приводить Сонечку на уроки, тем более малышке тут очень понравилось. Про отца своего ребёнка молодая женщина сказала, что он скончался. Все стали жалеть несчастную и попросили даже назвать имя покойного для молитв.

Кто-то про себя заметил, что Рустику понравилась прелестная мама их новой ученицы, и умилился. Да вот только сама Настя витала где-то далеко. Её мыслями завладел синеглазый встречный на мосту.

Вчера вечером новый знакомый утешил ее, подарил надежду, рассказал несколько случаев чудесной помощи Божьей, а потом сам поймал ей такси, отплатил и отправил домой. Тем же вечером Анастасия позвонила давней подруге Александре. Которая сильно обрадовалась её звонку, особенно за желание давней подруги покончить с порочной профессией. Тогда к Насте пришло осознание того, что жизнь вскоре изменится в лучшую сторону.

Возвращаясь в семинарию, Рустик взволнованно, оживлённо делился с Владимиром тем, как ему радостно, что завтра его очередь преподавать. А друг, стараясь отвечать так же радостно, все же не сумел скрыть своей тревожности.

– Да что с тобой, Вовк?! Ты переживаешь, что отец Софроний не благословляет тебя на монашество?!

– И это тоже…

Снова начал накрапывать дождик, и в сумерках в свете фонарей он казался звёздочками, потухающими в лужах на старинной мостовой. Длинные волосы Владимира чуть намокли, и некоторые, на самом деле золотистые, пряди сейчас казались каштановыми.

– Не понимаю, – проговорил Рустик, – зачем тебе это монашество, если можно найти свою любовь, жениться и создать прекрасную семью?

– Ага, – нервно усмехнулся Володя, – нарожать детишек!..

– Ну как без этого? – А потом вдруг рассердился: – Да что с тобой происходит?!

– Я совершил очень плохой поступок, и меня мучает совесть.

Рустик посоветовал поспешить на исповедь, а Владимир, возведя страдальческий взгляд голубых глаз к темнеющему небу, прошептал в ответ, что исповедовал сей грех, но совесть мучает, словно бы Господь не прощает.

– Господь прощает каждый грех, который озвучивается на исповеди.

Владимир низко опустил голову и даже чуть приостановился:

– Знаю, но я себя не прощу никогда…

– Да что ты такое совершил? Не убил же ты! Не голубой же ты! Не собрался же ты на парад мужеложников7!

– А кто знает?