Читать книгу Там, где меня ждёт счастье. Том третий - Мэгги Ри - Страница 10

СНЭЙКУС:

Время шло быстро, Муля росла на наших с Тио глазах и с каждым днём всё больше становилась похожа на свою мать… Улыбка, походка, даже смех – и тот ей достался от матери, всячески напоминая отцу о том, кто был в его прошлом…

Так или иначе, теперь я справлялся сам, конечно же, не без помощи Тио. Иногда, когда мы вдвоём укладывали мою Риммулю спать, мне казалось, что мы похожи на одну маленькую семью… по крайней мере, я от этом мечтал.

Но всему есть конец, даже мечтам есть предел… Когда Муле было около двух годиков, я узнал о том, что Робертио уезжает в Италию, на похороны своей бабушки. Признаться, я не очень хотел его отпускать… что-то мне подсказывало, что Берта уже ко мне не вернётся. Знал бы Маркус, как он был подавлен, как он переживал… И хотя он держался, улыбался, я знал и видел, как сильна была его скорбь по родному человеку… Он запирался в ванной, мылся там по часу-двум, а потом вылезал и ложился спать с красными и опухшими от слёз глазами. Я знал, я с самого начала знал, что Робертио Телио-Лентие только кажется бесчувственным… На самом же деле этот парень был ещё чувствительнее, чем я – человек, которого жизнь неплохо так попинала за двадцать пять лет.

Перед сном, напевая Муле колыбельную своим бархатным голосом, Робертио лежал и думал о своей семье. Его тянуло туда, где он родился. Ему хотелось вновь почувствовать в воздухе аромат свежеиспеченной пиццы, пряных помидоров и оливок. Ему хотелось ощутить на языке привкус любимого итальянского вина и с головой нырнуть в воспоминания о месте, где он родился… И для себя я решил: во что бы то не стало, я просто обязан в будущем съездить с этим человеком в Италию, узнать о том заветном месте, где он родился и жил первые двадцать четыре года отроду.

– Тио, если ты хочешь, я и Муля полетим с тобой… – когда Муля заснула, я накрыл его пледом, а он приоткрыл глаза и шевельнулся:

– Сиди на месте, Снай… Не рыпайся…

– Тио, я хочу тебя поддержать, слышишь?.. Мне не всё равно, как ты себя чувствуешь… Мне не всё равно, что с тобой происходит…

– Ох, Снэйкус, – он посмеялся и присел на кровать, наблюдая за тем, как я сажусь перед ним на стул и не свожу с него глаз, – я благодарен тебе за всё: за дом, за заботу… Но жизнь, касаемая Италии – это только моя жизнь. Понимаешь?

– Не-а… – мне захотелось прикоснуться к его мягкой щеке, но я не мог позволить себе так распущенно себя вести.

После рождения у Моники и Маркуса ребёнка он немного сторонился меня, боялся.

Во время родов Моняши Тио, как врач, принимал эмоционально участие в родовом процессе, после чего потерял сознание, и я, как человек, живущий с врачом, конечно же, бросился ему оказывать медицинскую помощь – делать, собственно, искусственное дыхание. Я впился в его губы прежде, чем он завизжал, как девчонка, и пришёл в себя, отталкивая меня прочь. С того момента Тио начал замечать во мне странные наклонности и отношение к себе. Теперь, когда я садился возле него и касался его руки или щеки, он вздрагивал и спешил уйти. Вот и теперь он ушёл. Он улетел в Италию, даже не пообещав вернуться… И, разумеется, не вернулся.

К тому моменту, как Муля пошла в школу, он, наконец, вернулся… Через пять лет, получается, около того. Не то чтобы я за него переживал, но теперь что-то меня в нем настораживало… Он стал холоден, как-то изменился, будто и вовсе полюбил кого-то другого, и в моем сердце не было покоя. За пять лет я понял, что моё влечение к Робертио Телио-Лентие не было прости симпатией или влюбленностью. Я откровенно любил его, он был тем человеком, с которым мне так хотелось быть.

Наблюдая за тем, как он покуривает сигарету около дома Моники и Маркуса или улыбается Муле, мне хотелось броситься к нему и поцеловать его в губы… А то и более… Я начал сходить с ума.

Наш второй поцелуй произошёл тогда, когда я насильно заставил Робертио выслушать меня. Будущий опьяненным его присутствием, я признался ему в своей любви и поцеловал его, что и было моей главной ошибкой… Я довёл Тио до слёз. Я довел его до того, что он меня боялся и ненавидел. Я ошибся. Я думал, он отвечает мне взаимностью, а он оказался совсем другим…

Я просто терял самообладание, стоило мне почувствовать его губы своими, ощутить прикосновение его рук, пальцев на своих плечах. Внезапно он был таким милым, смущенным… А я чувствал себя ужасным, но одновременно был самым счастливым человеком на земле. В какой-то момент, стоило мне не видеться с Тио пять лет, как во мне проснулся какой-то садист, жаждущий получить то, что хочет, и я совсем не замечал чувств остальных, думая только своих… Безусловно, в том и крылась ошибка. Я не должен был заставлять Тио любить меня, причинив тем ему слишком много боли… Я считал, он любит меня. Я считал, он меня обожает и просто смущается своей ориентации… как я прежде… А он люто ненавидел меня, он избегал меня и боялся смотреть мне в глаза. Я уже не был тем юным мальчиком, над которым можно было посмеяться.

Каждый вечер, что он проводил у нас, заканчивался болью и страданием, которые перемешивались с сладкой страстью, поглашающей нас обоих. Каждый раз, стоило ему подойти поближе, я терял контроль над собой и чуть ли не заваливал Тио в постель, даря ему первые в жизни ощущения ласки и любви, но ему это не нравилось. Пару раз он взаимно целовал меня, сдавался ненадолго, позволяя мне получить удовольствие от поцелуев и обнаженного тела. Он сам снимал с меня футболку, считая, что это просто игра, но никакой игры здесь не было. Я был без ума от этого парня и с каждым разом осознавал, с какой сильной болью даётся мне любовь к нему. Постоянные грубые слова, срывающиеся с его языка, ранили меня. Постоянные толчки, испуганные глаза, дрожь – всё давало знать мне о том, что я всего лишь насильщик, а не любимый человек. Робертио не ощущал никакой приязни, он считал себя жертвой, которой легче перенести покушение, чем бесполезно противиться…

– Зачем ты это делаешь?!.. Что с тобой не так?! – каждый раз в слезах кричал он, испуганный и униженный, прикрывая голую спину, грудь руками. Он был так красив… Он был таким тёплым, приятным… От него всегда так вкусно пахло…

Но я оставался человеком. У меня ещё были чувства. И каждый раз, после того, как я принимался за любовь, мне было стыдно. Я любил Тио, а он меня – нет. Я делал ему больно, я хотел причинить ему боль, а он мне… не всегда.

В какой-то момент я сдался. Мы с Робертио надолго расстались, прекратив эти странные отношения, которые ни к чему хорошему не приводили. Я думал, что справлюсь, найду любовь, но мне больше никто был не нужен… Я навеки вечные принадлежал только одному человеку, с которым нас так много связывало.

Я встретился с Робертио не скоро. Как всегда наша с ним встреча была не по счастливому поводу… Сначала смерть Маркуса. За ним умерла и Моника… при вторых родах. Родила крепенькую девчушку. Оставила детей на Тио. Робертио был подавлен. Ни днём ни ночью он не спал, он превращался в меня, оставшегося одного с новорожденной Мулей на руках. Просто в какой-то момент у меня появилась помощь – он, и с его помощью я со всем справился… А в этот раз помощь нужна была ему. И я хотел помочь, но стыдился подойти к нему… Я виделся с ним изредко, он сидел в парке с новорожденной Энни на руках и ласково её покачивал, словно ребёнок любимую куклу. Я не наьшёл в себе силы помочь ему. Я не знал, как и чем. Я оказался предателем.

Мы не виделись всё оставшееся время. Много что успело произойти… Так прямо и не рассказать, что. Меня повысили, мне удалось стать шеф-поваром, чего я и добивался, после чего… Я совсем не уделял время Муле. Совсем. И она сама ходила домой, встречаясь со мной глазами только вечером, когда я готовил ужин.

Муля была грустна, как никогда, и я догадывался, в чем дело. Моей двенадцатилетней девочке кто-то нравился… Она то и дело ходила по дому, напевая песенки о любви, целовала воздух и смотрела на себя в зеркало. Она всячески подолгу сидела в ванной, мечтая о чём-то, потом выходила с красными от пара щеками и о чём-то думала…

Она взрослела, я знал, хоть и не был способен понять чувства девочки-подростка. Однажды она пришла ко мне, заплаканная, с кровью на руках, и я, испуганный до чёртиков, схватил её на руки и потащил в ванную. Никаких ран, порезов, только кровавые колготки, стирка белья и новое достижение в жизни маленькой девочки – месячные… А каково было моё смущение, ведь я совсем не знал, как это все выглядит… Как это всё переживается моей малышкой… Не объяснить же отцу такое без матери! Тогда я просто взял, да рассказал ей о том, что она теперь взрослая. Она теперь не маленькая, она теперь может рожать детишек. Видели бы вы её глаза по пять рублей… Она билась в истерике: «ПАПА, Я НЕ ХОЧУ-У!!!»…

Это я виноват, что папа из меня некудышный. Толком не мог объяснить ничего, вообще ничего, так уж сложилось… Думаю, в этом плане из Тио отец получше меня, но пока не об этом…

О чем я говорил? Ах, да, Муля… Славная девочка. Она и представить не могла, какую подножку ей поставит жизнь… Однажды, очень пасмурным днём, она не вернулась домой.

Я полностью доверял своей девочке, но и боялся за неё. Она не потеряется, другим в руки не дастся… Но чувства меня подвели. Я искал Мулю везде.

Школа. Парк. Звонки учителю, одноклассникам. Магазин.

Мули нигде её было, она пропала. В этот момент отец во мне начал бояться и переживать…

Когда полиция нашла мою девочку, я был не в себе от ужаса. В голову шли какие угодно мысли, только не позитивные. Они вытащили её из-под моста, из канавы… Она вся была в крови, в слезах… Они пытались её реанимировать. Она почти не дышала, только зрачки глаз сужались…

Я думал, я её потерял… А если её, то значит – всё… Потом врачи, обследование. Насилие со стороны одноклассников. Полиция.

Тогда пришёл Тио. Его привёл Энлис, сын Моники, чтобы увидеть Римму. Эти двое очень здорово играли в детстве друг с другом… Из них друзья были лучше, чем когда-то из нас с Тио…

Я пожалел о своих мыслях, когда увидел этих двоих в палате… Они целовались, словно им было не одиннадцать и двенадцать, словно они были взрослыми людьми… И в них я увидел нас с Карен… Мы тоже целовались очень рано, что вошло в моду, что ли… И тогда мне стало страшно за Мулю, за Лисси…

Не делайте моих ошибок! Прошу!

Как вспомню весь этот ужас… Так в дрожь бросает…

– Снай, прошу, не беспокойся… – стало легче только тогда, когда Тио меня обнял и прижал к себе. Он искренне беспокоился за меня, и это было то, чего мне так сильно не хватало…

Робертио Телио-Лентие, хоть и не всегда был хорошим человеком, хоть и не всегда мы с ним ладили… Я любил его. И, возможно, люблю до сих пор.

Между нами было какое-то, хоть его и не было видно, но сильное чувство. Мы оба знали, что никогда не будем вместе и несмотря на это любили друг друга. Он был тем, в ком я так нуждался, а я – тем, с кем он чувствовал себя спокойно… Всё давно позади, все разногласия, ссоры… Вся любовь, если она и была…

Я счастлив, когда он счастлив, а счастья в его жизни много. Маленького, большого… Я не жалею о том, что мы оставили всё, как есть. Я считаю, этот выбор был самым главным в моей жизни… и я с ним справился. Больше я написать не смогу. Слишком интимна была наша с ним жизнь. Захочешь – спросишь у него. Думаю, ему есть, о чем тебе рассказать…

***

Луиза, он был для меня всем. Ты, как умный человек, поймёшь, я знаю… Только тебе я могу доверить всё то, что только что написал. Надеюсь, я ответил на все твои вопросы.