Читать книгу Там, где меня ждёт счастье. Том первый - Мэгги Ри - Страница 15

МОНИКА:

Когда мы с папой выходили из больницы, он долго молчал. Он молчал и когда мы сели в машину, и когда мы зашли в парадную… Но по прибытию домой он серьезно на меня посмотрел и сказал:

– Мне очень жаль, что ты влюбилась в него.

– Папа, во-первых, это не влюбленность. Во-вторых, ты не можешь указывать мне с кем дружить, а с кем нет!

– Моника, да этот смазливый сосунок никогда не понес бы ответственность за свои поступки! – он разозленно стукнул кулаком по стене, тем меня напугав. – Не губи свою юность. Общайся с нормальными парнями, черт побери, а не с итальянской швалью. Ему двадцать, а сам, как маленький ребенок.

– Он не маленький, папа. Почему ты против нашего общения?

– Потому. Я – мужчина, и я насквозь вижу других мужчин. И, знаешь что, таким итальянским смазливым мальчишкам лишь бы найти «подстилку» себе и… использовать ее, Моника. Ты – наивная дура, если считаешь такое отношение к себе нормальным. Он флиртует с тобой.

– Ты ошибаешься, папа! – во весь голос закричала я и убежала в комнату, заперев дверь.

Папа не понимает. Он думает, что Маркус, как Денис: желает лишь незаконного секса со мной. Но это не так. Маркус хороший парень, он не тот, кто бы вообще завел тему о «этом». И он не требует от меня ничего. Ни поцелуев, ни любви. Лишь дружбы. Так же, как и я от него. Ведь что такое счастье? Счастье, это когда он обнимает тебя, зовет тебя так нежно «Моня»… Вот, что значит счастье. А не занятие непристойностями.

Затем все стало куда хуже. Отец записал меня в подростковый лагерь, думая, что таким образом убережет меня от встреч с Маркусом. Все его вечерние беседы сводились только к предостережениям и правилам общения с мальчиками, а стоило мне произнести имя того необычного молодого итальянца, как он сразу начинал рассказывать о том, как это плохо на меня влияет. Дошло все до того, что он контролировал мои звонки днем, и я могла позвонить другу лишь вечером, перед сном:

– Прости, пожалуйста… все из-за папы… – сразу ответила я Маркусу, как только он позвонил.

– Понимаю, – с души сразу упал камень, стоило мне услышать его смешной смех. Я слышала, как он вздыхает с той стороны, и смогла представить, как он сидит сейчас в темной палате и смотрит в окно, на такое же небо, какое вижу я. – Наверное, дело во мне.

– Прости ему. Просто он замучился от вечных проблем и, как видно, я стала одной из них… он отправляет меня в лагерь.

– Расскажи мне, это плохо?

– Он думает, что если он туда отправит, то мне там вправят мозги. А еще я сразу встречу себе там парня. Ужас. Там будут одни мои ровесники, Маркус!

– Тебе не нравится общаться с ровесниками?

– Не то чтобы… но это ужасно! Мои комплексы, которые я с трудом убрала в себе, снова возобновятся, понимаешь?

– Неужели, они есть?

– Еще как!.. Слушай, чего ты только вопросы задаешь, да задаешь?…

– Прости. Давай поговорим о чем-нибудь еще. Сегодня красивый вечер, да? – расслышав его слова, я тихо посмеялась, чтобы только меня не услышал отец. – Что?

– Только что я думала о том, что ты сидишь где-то там и смотришь на небо… Ты прочитал мои мысли.

– О, – он сам посмеялся, – ничего себе! Я в шоке…

Потом мы замолчали, но даже эта тишина была словно золотом. Я слышала, как он прочистил горло, затем тихо прошептал в трубку:

– Ты мне тоже нравишься, мо-мо…

– А?

– Нравишься…

– Я тебя не слышу… – я улыбнулась, хотя в этом не было ничего забавного.

– Мо-мо…

Я засмеялась:

– Мо-мо?

– Моника, она же Моня, она же Моньчик, она же «мо-мо».

– О, господи… – мы оба посмеялись, но через минуту полностью молчали. – Маркус, ты когда выписываешься?…

– Через неделю.

– Все хорошо?

– Все замечательно… – и я услышала его смех, но он был с капелькой иронии. – Фактически, ты вылечила меня, Моняша. Мое сердце вновь бьется ровно и чисто.

– Это радует и вдохновляет на новые подвиги…

– Но, как говорит мой брат, на голову я больным останусь навсегда!

– Твой брат очень «добр» к тебе… – я посмеялась, а он усмехнулся в ответ. Один его смех приводил меня в чувство сознания. В коридоре что-то послышалось, и я вздрогнула, шепча ему в трубку:

– Прости… Мне нужно ложиться…

– Ой-ой. Точно, комендантский час.

– Как там по-итальянски?..

– Arrivederci… A presto*8, Мо-мо.

– A presto…

Нажав на кнопку «выкл», я упала головой в подушку и улыбнулась сама себе. Было ощущение, что он где-то рядом. К примеру, в соседней комнате. Было ощущение, что его голос греет. Лучше сказки перед сном.

МАРКУС:

Моника повесила трубку. После нашего разговора остался приятный радостный осадок. В последнее время мы с ней часто общаемся… Я много сплю под капельницами, а она ссорится с отцом.

Я все так же не принимаю таблетки…

Берта до сих пор не заметил.

Вот и хорошо.

Ощущение, будто я отдаляюсь от Моники… Сегодня утром во сне, внедренном мне капельницей, я увидел, как будто я целую Монику в губы… Проснулся я от того, что начались боли, а одеяло неуютно путалось между ног, натирая все, что можно. Мне так неудобно и стыдно… Кажется, я попал…

МОНИКА:

Сев в лагерный автобус, я поставила сумку между ног и ко мне подсел незнакомый парень:

– Привет. Я тут сяду, рядом?

– Конечно. – я зажала ноги посильнее. Никаких знаков. Никакого флирта.

– Тебя как зовут?

– Моника. Моника Кроу.

– Странное имя. Я Егор, приятно познакомиться!

– Взаимно.

– Ты в первый раз тут?

– Да. А ты?

– Шестой.

– О…

– Если что, обращайся. Буду твоим опекуном, окей?

– Да, спасибо.

Этот парень был подозрительно вежлив со мною. Он меня напрягает.