Читать книгу Там, где меня ждёт счастье. Том первый - Мэгги Ри - Страница 8

МАРКУС:

– Я дома! – в восемь с половиной пришел Робертио. Сумки были наполнены едой, журналами. Я, словно кот, с любопытством подкрался к пакетам и сунулся туда, затем быстро схватил один из журналов:

– Тьфу! Все на русском?! Правда?!

– Тренируйся, читай. Тебе полезно, оболтус.

Я покосился на брата, а тот мне ярко улыбнулся, снимая с себя куртку:

– Чем занимался пока меня не было?

– Ой, ну не все ли равно?.. Гулял я.

– Удивительно, что не заблудился, – он уже стягивал с себя шарф. – Ну и как тебе город? Красиво, правда?

– Хороший, достаточно. Но… Я ожидал большего. Кстати, я говорил с русскими. Как оказалось, они все не так понимают.

– Неужели? – он усмехнулся, снимая с себя шарф.

– Ага, – встал я и подошел к пакетам, чтобы помочь брату. – Одна премилая особа даже завела меня в бордель. Согласись, мир полон сюрпризов?

Сначала Робертио вытаращил глаза, затем будто со стыдом ушел на кухню:

– Ну ты и придурок, Маркус!

– Эй! Поаккуратнее там со словами, я попал туда случайно! И сразу ушел! Слышишь?

– Будто бы мне легче стало после этих слов…

Я глянул на него, проходя за ним на кухню, чтобы помочь разобрать пакеты.

Вот почему он стал такой базарной теткой? Раньше еще как-то ладили, а потом… Увидел меня с одной девчонкой, которая только начала с ним тогда встречаться. Ему было шестнадцать, мне двенадцать, она – его ровесница. Оказалась она девушкой… странной, скажем так. Только и пользовалась братом, дабы подлизаться ко мне. Постоянно клеилась, потом целовала своими намалеванными губами. Личико было милое, да и целовался я до нее с одноклассницами. В общем, меня это не сильно беспокоило. Но когда она полезла ко мне в штаны, я покрылся страхом и громко взвизгнул, позвав на помощь. Девчонка на том не остановилась, всячески пытаясь на углу дома меня поймать, но однажды… за домом ей попался не я, а брат. После того случая ни дома, ни за углом, я ее не видел. И поделом. Однако именно с того момента Робертио считает меня маленьким извращенцем.

Но наши с братом отношения были натянутыми не из-за этого, хотя и тут была частичка злопамятства. Он с самого детства так ко мне относился. Папа и мама баловали меня, а он злился – ревновал. И эта детская ревность со временем превратилась в ненадежные братские отношения.

Впрочем, они меня устраивают. Я предпочитаю не обращать внимание на его дерзость. Я считаю, что все из-за того, что он синий чулок, не общительный парень. Ему двадцать четыре, а он с братцем сидит. Сидел бы он лучше с барышней какой-нибудь, дарил ей цветы… Но нет, по наставлению бабули следит за совершеннолетним братом и дарит цветы только ему, по выписке из какой-нибудь очередной больницы. Смешно до колики.

P.S. Нет, не понимаю я его.

МОНИКА:

Папа задерживался на работе так, что я даже не успевала его увидеть и начинала думать, что он просто исчез. Правда, мысли об этом сразу уходили, когда я видела на пороге его смешные разноцветные тапки. Без тапок он своих любимых бы не ушел.

Но отчаиваться было некогда: я вовсю готовила завтрак, одновременно пытаясь доделать алгебру, которая ни при каких обстоятельствах мне не давалась. Это была плохая новость номер один. Плохая новость номер два: опять матушка природа выписала мне отгул от физкультуры в виде менструаций, которые отличались своей нерегулярностью. Вот и морока теперь: не садиться на скамеечки, не ходить в белом, приносить справку физруку. Придется сесть на физкультуре, да подловить Дениса – спросить «все-таки что?».

После завтрака, собирая портфель, я услышала, как щелкнула дверь. В коридоре стоял усталый сонный отец. Мы встретились взглядами, пока я переносила сумку в коридор.

– Привет, – тихо сказала я и помогла ему снять куртку. Я решила не пытать его вопросами, поскольку он даже не пытался как-то среагировать. Лишь сонно глянул на меня и обнял. Он был грустен, как никогда и готов был уснуть прямо у меня на плече. – Папуль, иди ляг, хорошо? – без вопросов я довела его до его кровати, и он молча лег, закрывая глаза. Накрыв его теплым пледом, я тихо удалилась на кухню. Через двадцать пять минут пора было идти в школу.

МАРКУС:

Я стоял в душе, осматривая плечи с шеей. Вчера охранник так ловко пустил руки, что остались грубые розовые полосы на шее и вмятины от его ногтей. Создавалось впечатление, что я поучаствовал в БДСМ-вечеринке. Забавно.

Сзади на лопатке спины я оглядел шрам. Он никак не касался разборок с охраной, но был противен мне еще больше. Всё из детства… Всё из детства…

– Маркус! – в дверь постучал брат с просьбой пустить его побриться. Вытираясь насухо, я вышел в полотенце на поясе и тут же чем-то твердым схлопотал по щеке. Пора уже привыкнуть.

– Это что еще за дрянь?! – в руке у Робертио был контейнер, который я обещал вернуть той девушке. – Кто такая Мохика и почему у тебя ее контейнер?!

Я грубо выхватил коробку, прижав ее к груди. Мне не хотелось отвечать брату на такие вопросы.

– Тут русским почерком написано «Моника». Не «ха», а «н» вообще-то.

– Да плевать я хотел! Опять шашни крутишь?! Говорил я тебе вести себя культурно, а ты…!

– Да нет никаких у нас отношений! Она помогла мне, теперь я у нее в долгу!

Но он неприятно засмеялся, отогнувшись назад:

– Врать хватит, слышишь? Если еще раз увижу подобное, вышвырну на улицу. С Моникой у меня пойдешь!

– Да уж лучше с ней, чем с тобой…

Робертио развернулся ко мне, и я вовремя увернулся от его оплеухи, падая на пол. Он занял ванную. На полу, возле меня, лежал контейнер.

МОНИКА:

– Прости, что не отвечала вчера. Я делала уроки… – сказала я Денису на физ-ре, чтобы завести разговор. Он сидел рядом, какой-то серьезный в этот раз, на скамейке, наблюдая за игрой.

– Смотрю, тебя часто нет в сети. Сериалы смотришь?

– Нет, просто занята.

– Ты у нас вся такая занятая. С парнем мутишь? – он поднял одну бровь, затем рассмеялся. Я смутилась. Будто бы он не мог задать других вопросов. – Слушай, а что означает твой статус «не замужем»? Мне казалось, его ставят взрослые незамужние женщины.

– Я… Я не замужем. И без парня, – выпалила я, не понимая, зачем.

– Нет, просто… – он смущенно глянул в пол. Его взгляд был очень настораживающим. – Ну, сейчас актуально, когда ставят что-то вроде «влюблена» или… «все сложно» … Я «в активном поиске». А ты?

Так и хотелось добавить – «А я в пассивном», но я только пожала плечами. Он смутился пуще прежнего:

– Нет?

– Нет.

Мы замолчали. Денис подвинулся ближе, создав неприятную атмосферу меду нами, и наклонился к моему уху, говоря шепотом:

– Слушай, я… помнишь, хотел спросить кое-что?

– Ну… да.

– Можно?

– Да, конечно.

– Ты только не пойми неправильно. Это откровенный вопрос просто… Надеюсь, мы не перестанем общаться после него?

– Нет, что ты… – мне стало еще интереснее, и сердце выпрыгивало из груди.

– Ну… – его нога коснулась моей, и меня как облили кипятком. – Ты бы хотела… сделать это со мной?

Я промолчала, затем тихо:

– Что «это»?

– Ну… заняться со мной сексом.

– А… – я поняла, что немного остолбенела и веду себя странно. Жизнь меня к такому не готовила. Я повертела головой. – Нет.

– Почему? – почти сразу спросил он.

«Будто бы есть причины!»

– Ну… Я не из тех.

– Кого?

– Я не та, за кого ты меня принял, Денис. Я… Мне всего шестнадцать, да и…

– Так тебя смущает возраст? Это нормально делать в твоем возрасте.

– Нет, я… – и, сглотнув, выговорилась. – Я тебя почти не знаю. К тому же «секс» – это… – неловко было произносить это слово. Оно как будто было бы табу. – …то, что должно происходить между любящими друг друга людьми. Я не стою на стереотипах, но… Мне неприятно об этом думать, Денис.

– Что? – он не услышал мои слова из-за шума, но мне захотелось ему врезать. Держи себя в руках, Моника.

– Я говорю: я не из легкомысленных. Так что…

– А! Да я и…! – он постарался улыбнуться, сложив руки вместе. Как будто разочаровался. – Ну ладно…

Но я улыбаться больше не могла. Мне стало противно, что я что-то от него ждала. Он еще раз глянул на меня, на мою грудь, колени, как будто раздевал глазами, но больше у него не было интереса ко мне. Ведь я сказала ему «нет».

МАРКУС:

Утром делать было нечего, поэтому я просто вышел погулять и насладиться незнакомыми для меня просторами. Мне хотелось позвонить Монике, но я сообразил, что она, скорее всего, на занятиях. Тогда я просто присел на скамейку в парке, с книжкой, и начал вчитываться. В очередной раз строки путались между собой из-за того, что мыслил я по-итальянски, а читал по-русски.

Через некоторое время рядом села девушка, молоденькая и симпатичная, с новорожденным на руках. Малышка в розовых пеленках никак не могла заснуть, хныкая. Тогда молодая мама осмотрелась, убедилась в том, что я занят чтением, и сунула ребенка под кофту. Я потянулся, снял с себя верхнюю куртку и предложил девушке:

– Давайте вас укроем?

– О… Что вы!.. – она со смущением повертела головой.

– Но у крохи голые пятки!..

Я улыбнулся ей, а она глянула на ножки дочери и закивала. Я накрыл малютку. Мама меня поблагодарила еще одним кивком. В мыслях пронеслось: «Как же я люблю этих крошек… Не девушек, именно детишек, особенно таких малюток… Не знаю, может это отцовские инстинкты? Может пора мне, двадцатилетнему, папой становиться?»

Я еще раз улыбнулся малышу, затем вновь принялся за чтение. Чавканье младенца расслабляло. Может, я странный? Беременных женщин я нахожу гораздо привлекательнее обычных, мне кажется… Глаза совсем другие, не такие суровые. А детишки всегда будут лучше взрослых. Эта искренность в глазах, заинтересованность, любовь. Мне вдруг очень захотелось и самому стать ребенком – лежать у матери на руках, слушать ее мурлыканье, колыбельные.

МОНИКА:

После уроков я убежала в туалет и меня вырвало. Я очень волновалась. Сегодня меня мутит как во все первые дни этого события, плюс Денис, да еще и три контрольные… Терпеть не могу, в прямом смысле! Зачем я вообще создана – для того, чтобы меня использовали? Создается ощущение, что нельзя смотреть на девушку как на друга. На нее можно смотреть только как на объект возжелания, черт возьми.

В этот момент зазвонил телефон. Это был незнакомый номер, и меня аж передернуло. Я повесила трубку на случай, если это Денис узнал мой номер…

«Я вам не девочка по вызову!»

Опять звонит. Вот же настойчивый. Тогда я взяла трубку и крикнула в телефон что есть сил:

– Знаешь что, Малашев, я не из тех кто раздвигает ноги при первой встрече! Меня бесит, что вы, мужчины, смотрите на меня как на добычу, желая только утолить свою потребность! Засунь себе свое достоинство обратно в штаны и отстань от меня! Ищи себе другую!

– А… эм… – раздалось спущенное покашливание на том конце. – Это не Малашев…

– Н… Не Денис? – меня охватило жар. Только, понимаешь, камень с души упал, а тут ещё и незнакомый номер. Стыд-то какой.

– Да, просто… Помнишь, ты вчера отдала свой контейнер с пиццей парню, которого встретила в школе? Который был очень голоден! Это я, собственной персоной! – и я услышала мужской смех, он был неловким.

– Итальянец… помню, конечно…

– Гм. Ну так это я собственной персоной! Моника, я тут хотел…!

– Откуда ты знаешь мое имя?

– У… У тебя… твое имя написано на контейнере, – сначала забеспокоился, забормотал, затем спокойно ответил он. – И телефон. Я хотел узнать «когда» и «во сколько» мы можем встретиться. Ты сказала, что подумаешь… и друга позовешь… Будет весело!

– О-ох… – только нахмурилась я, пытаясь держать себя в руках. Злость меня разрывала на части. – Извините меня, молодой человек, я не в настроении веселиться. Я еще в школе, и это настоящий ад.

– Кхм, ну так… Не хочешь проветриться? Погулять, подышать свежим воздухом? Поболтать за жизнь? Ну, там, кислородное голодание, стресс…

– Я не хочу никуда идти категорически, ясно?! Флирт и только флирт! Он мне не нужен! Вам, мужчинам, лишь бы переспать с первой встречной!.. – и я повесила трубку, сев в слезах на пол. Живот сильно резало. Желания идти и проживать свою жизнь до последнего вообще не было.

Лишь спустя время после принятия обезболивающего, до меня дошло, что же я натворила…

МАРКУС:

После того, как Моника выключила телефон, мне стало безумно стыдно за свое предложение встретиться. Я сидел у зеркала, глядя на свое покрасневшее лицо, и думал о том, как же мне научиться общаться с людьми так, чтобы они не думали, что я флиртую. Что я упустил в своей жизни, раз не научился говорить с девочками нормально?

Девушку кто-то ранил, и, скорее всего, какой-то мудак. И сейчас ей лучше побыть одной. Позвоню позже – может она передумает. НЕТ! ПРЕКРАТИ! ТЫ ВЕЧНО ЛЕЗЕШЬ! Или все-таки узнать, как у нее дела? НЕТ! ОСТАНОВИСЬ! Я просто приду в школу и верну ей этот несчастный контейнер.