Читать книгу Вельяминовы. Время бури. Часть третья. Том второй - Нелли Шульман - Страница 10

В раскрытое на гавань, большое окно рыбного ресторана «У Ивара» слышались гудки кораблей. Утром шел мелкий, надоедливый дождь, но к обеду распогодилось. Вода отливала глубоким, синим цветом. Легкий западный ветер колыхал новый, цветистый плакат, под рекламой ресторана: «Акры ракушек, фунты устриц».

Светловолосый, крепкий мужчина, с женой по соседству, восхищенно смотрел вдаль. Над головами пары реял американский флаг. Дети, мальчик и девочка, держали модель самолета и книгу: «Сберегательные облигации правительства США. Обеспечь свое будущее».

Констанца присмотрелась:

– Боинг. Миссис Анна говорила, в Сиэтле крупное военное производство, авиационный завод… – фабрики стояли на окраинах города. Вокруг гавани теснились туристические ресторанчики и забегаловки. В обеденное время к Ивару набивался и местный народ. Клерки из банков и контор, в штатских костюмах, с накладными плечами, девушки, в коротких, по колено, клетчатых юбках, заказывали сэндвичи с лососем, на кукурузном хлебе, вареные, алые клешни краба, тарелки свежих устриц. Жареную рыбу приносили на британский манер, в газетах. Шипел фонтан с содовой водой.

Констанца, рассеянно, посмотрела на покрытый жирными пятнами лист:

– Двадцать второе августа. По слухам, Мао Цзэдун и Чан Кайши провели тайную встречу, обсуждая прекращение гражданской войны… – дальше сообщалось, что советская армия продвигается на юг и восток Маньчжурии.

Они прилетели в Сиэтл утром, тоже на Боинге, из Солт-Лейк-Сити, с пересадкой в Сан-Франциско. Миссис Анна не говорила Констанце, где сейчас ее муж, однако в аэропорту, в очереди к региональному самолету на север, Констанца заметила грусть в серых, обычно спокойных глазах женщины. От шевроле они избавились, продав машину в Солт-Лейк-Сити. В Сан-Франциско, за чашкой кофе, Констанца оглянулась:

– Миссис Анна кормить пошла. У меня есть деньги… – пальцы скользнули к индейской сумочке, – я могу выйти на улицу, взять такси, поехать в порт. В Риме Этторе меня на такси забрал… – Констанца никогда не вызывала такси, не знала, где в городе находится порт.

– Мост Золотые Ворота, – смутно вспомнила она, – я видела фотографии, в энциклопедии. Нет, в семейных альбомах, на Ганновер-сквер. Дедушка Джошуа и бабушка Бет жили в Сан-Франциско… – Констанца привыкла не интересоваться ненужными для работы вещами:

– Я даже не знаю, хватит ли у меня денег, на такси… – растерянно поняла она. До войны Констанцу всегда возили на машине:

– В Кембридже я на велосипеде ездила… – несколько велосипедов прислонили к стене ресторана, – а в Лондон меня сопровождали. Я никогда сама не покупала билеты… – до войны Констанца понятия не имела, сколько стоит билет на поезд:

– Я, кажется, знала цену на сигареты. Остальную провизию Тони заказывала, а в рестораны я не ходила… – запах жареной рыбы напомнил ей о каникулах, в Саутенде.

Покойные тетя Юджиния и дядя Джон водили детей на знаменитый пирс. Сухо трещали винтовки, в тире, звенел электрический трамвай, мальчишки прицеливались, в деревянном балаганчике:

– Стивен мне медведя выиграл, а я сказала, что лучше бы книгу… – Констанца отпила слабого, горького кофе, – мне пять лет тогда исполнилось… – кофе в Америке варить не умели:

– В Лос-Аламосе мне приносили кофе, похожий на итальянский, – вспомнила Констанца, – у них, наверное, машинка особая стояла… – обед, у Ивара, заказывала миссис Анна.

В Сан-Франциско Констанца так ничего и не решила. Дождавшись спутницы, она вышла в дамский туалет. Констанца рассматривала, перед мутным, во весь рост зеркалом, хрупкую, изящную фигуру, в синих джинсах и ковбойских сапогах:

– Миссис Анна сказала, что мне идут брюки… – Констанца, быстро, прикинула в уме измерения, – интересно, когда мы начнем строить трехмерные модели вещей. Не на бумаге, а, скажем, на экране… – Констанца впервые увидела телевизор в Лос-Аламосе.

Она, разумеется, не собиралась смотреть никаких программ, да и модель не действовала. Оппенгеймер заказал телевизор, когда они с Констанцей обсуждали усовершенствование работы вычислительной машины, ЭНИАК:

– Я доказывала Оппенгеймеру, что программисту нужен экран, – вспомнила Констанца, – экран и клавиатура, как на пишущей машинке. Таким образом, легче вводить в машину новые данные, для вычисления… – полет до Сиэтла Констанца провела, уткнувшись в блокнот, размышляя о схемах передачи данных, в компьютере:

– Оппенгеймер так называл ЭНИАК… – Констанца поморщилась, – Роберт мне тоже лгал, в лицо… – она не хотела думать о Мэтью и Роберте, не хотела вспоминать петлю, раскачивавшуюся под потолком ванной:

– Я считала, что не могу жить дальше, после такого… – рыба остыла, Констанца, неохотно, взяла вилку, – но я тогда еще не знала, что Степан жив… – у нее в ушах звучал тихий, повелительный голос:

– Те, кто мертвы, живы… – Констанца оглянулась:

– Порт прямо из окна видно… – оставив ее в закусочной, миссис Анна пошла покупать билеты, на паром.

– К вечеру на нашем острове окажемся, – женщина улыбнулась, – там тихо, спокойно. У нас есть лавка, на пристани. Возьмем провизии, сигарет, а кофе я здесь запасусь. Отдохнете, я позвоню в Лондон… – снаружи прошуршали шины троллейбуса. Девушка, за соседним столиком, ахнула:

– Смотрите, пленных ведут. Брат мне говорил, они в порту работают… – колонну немцев и японцев, в хорошей, штатской одежде, сопровождало всего двое военных полицейских. Констанца смотрела на загорелые, здоровые лица, на улыбки бывших солдат и офицеров. Кто-то из колонны, заметив девушек, у окна, помахал. Констанца сжала вилку:

– Не смотри туда, не смотри. Фон Рабе там быть не может. Если его нашли, арестовали, он сейчас в Германии сидит, в Нюрнберге… – в самолете, свернув газету, миссис Анна заметила:

– В нюрнбергскую тюрьму нацистских преступников свозят. Лидерам рейха, эсэсовцам, не избежать суда и смертной казни… – Констанца ничего не ответила.

– Ты сама преступница… – она отвернулась, рассматривая в иллюминаторе далекую поверхность океана, – тебя саму надо судить… – Констанца закрыла глаза:

– Сначала надо отыскать Степана. Я решу, что делать дальше… – одно ей было совершенно ясно. Никто и никогда не смог бы заставить Констанцу заниматься военными проектами. Она рассказала миссис Анне о тарелке:

– В Пенемюнде я взорвала конструкцию, чтобы она не попала в руки немцев, – добавила женщина, – но за такими самолетами будущее. Путь между Лондоном и Нью-Йорком значительно сократится, трансконтинентальным рейсам не придется делать остановки… – колонна скрылась из виду. Из плетеной корзины, рядом с Констанцей, донеслось хныканье ребенка.

– Я могу встать и уйти… – сумочка висела на спинке стула, – до порта рукой подать, я говорю по-русски. Но ребенок… – миссис Анна оставила сына на попечение Констанцы, – нельзя оставлять в ресторане малыша. Меня сразу догонят. Если только в туалет отлучиться. С мальчиком ничего не произойдет, миссис Анна сейчас вернется… – Констанца предполагала, что в туалете есть служебная дверь. Он открыл сонные, голубые глазки, рыжие ресницы дрогнули.

Девушки, рядом, заулыбались:

– Какой хорошенький! Он на вас похож, миссис… – ласково сказала соседка Констанцы, – тоже рыженький. Видно, что мальчик. А как его зовут… – Констанца не успела открыть рот.

Звякнул колокольчик, повеяло жасмином. Она переоделась в джинсы, клетчатую рубашку и простые ботинки, на плоской подошве. Миссис Анна и в такой обуви на две головы возвышалась над Констанцей:

– Она шести футов ростом, – вспомнила женщина, – и у нее сороковой размер обуви, если по-европейски говорить. Она смеялась, что для солдатских сапог такое удобно. Она на гражданской войне была, в окопах лежала… – Констанца знала, что в индейской торбе миссис Анны уютно устроился пистолет.

Длинные ноги уверенно прошагали к столику, миссис Анна подхватила корзинку:

– Пойдем, мой хороший. Мама вернулась, с билетами. Его зовут Питер, а это наша тетя… – сообщила она девушкам:

– Паром отправляется через час… – Анна покачала корзинку, – закажите мне сэндвич, с креветками, и устрицы… – Констанца, растерянно, оглянулась. По залу сновали официанты, в длинных передниках. Она, было, попыталась поднять руку. Миссис Анна, весело, коснулась кнопки звонка, на их столике: «Вот так».

– Я все гадала, зачем он здесь стоит… – Констанца повертела звонок:

– Данные сейчас передают по радиоволнам. Надо обдумать, каким образом оператор сможет посылать цифры в ЭНИАК, находясь вдалеке от экрана и клавиатуры… – потянувшись за блокнотом, она не услышала, как Анна сделала заказ:

– Паром ходит в обе стороны, – утешила себя Констанца, – оставлю ей записку, конверт, для Стивена, и уеду с острова… – она взглянула на блестящую гладь воды. Над крышей ресторана кружились, кричали чайки.

– Вернусь сюда и найду советские корабли, – подытожила Констанца.