Читать книгу Встань и иди - Николай Кикешев - Страница 18

К концу февраля 1980 года 40-я армия контролировала все крупные города, девять основных аэродромов, двадцать провинциальных центров. Большинство военнослужащих надеялись, что скоро вернутся в Союз. Но повезло не всем. Только призванные из запаса «партизаны» заменялись кадровыми офицерами и прапорщиками, которых присылали со всех округов и групп войск. Вместо танков Т-55 пришли современные Т-62 и Т-64. В войска поступали новые виды оружия, в том числе и гранатомет АГС-17 «Пламя». Офицеры чувствовали, что бои начнутся уже очень скоро.

В начале марта в штаб 108-й мотострелковой дивизии поступила кодограмма о подготовке рейдовой группы в приграничную провинцию Кунар. Возглавил ее полковник Борис Всеволодович Громов. Ещё 16 января он был в Майкопе на Северном Кавказе, готовился к учениям, но позвонил командир корпуса и сухо сказал: «Министр обороны подписал приказ о назначении вас начальником штаба 108-й дивизии в Кабул». Это известие несколько озадачило. За восемь лет после Военной академии Громов успешно прошагал по ступеням служебной лестницы от командира батальона до начальника штаба дивизии, готовился к беседе по поводу назначения командиром дивизии, а тут – равноценная должность. И предстоит руководить не командно-штабными учениями, а боевой операцией в афганских горах. Громов тогда и помыслить не мог, что пройдет время, и он сам будет командовать 40-й армией, выводить её из Афганистана.

***

На постановку задачи в большую палатку набилось много народу. Кроме командиров подразделений здесь были офицеры штаба армии, оперативной группы МО СССР, которым предстояло координировать действия советских и афганских войск. Впереди висела большая склейка карт, на которой был проложен маршрут рейдовой группы от Кабула до Асмара с обозначением боевого порядка на всех этапах марша. На розданных офицерам аэрофотоснимках были отчетливо видны устроенные на дорогах завалы и обрушения.

Задачу ставил командующий 40-й армией генерал-лейтенант Юрий Владимирович Тухаринов. Высокий и стройный в молодости, к пятидесяти годам он ссутулился от навалившейся на него непомерной тяжести служебных забот. До Афганистана он был первым заместителем командующего войсками Туркестанского военного округа. 40-я армия существовала только на бумаге в мобилизационных планах оперативного управления. В короткий срок он превратил «бумажное» войско в боевое объединение.

Командарм взял длинную гладко выструганную из соснового бруска указку, и Громову показалось, что он разительно похож на странствующего рыцаря Дон Кихота. Это сравнение вызвало мимолетную улыбку, так неуместную в строгой обстановке совещания, и он быстро прогнал ее.

– Нам предстоит провести первую боевую операцию в пограничной с Пакистаном провинции Кунар, – сказал Тухаринов и решительно добавил: – Оппозиция стремиться захватить её и объявить на востоке страны исламскую республику. Вышел из повиновения 30-й горно-пехотный полк 9-й пехотной дивизии, дислоцирующийся в Асмаре. Все офицеры полка – члены НДПА убиты. Погибли и наши военные советники. Мятежная кунарская группировка насчитывает около трех тысяч человек. Основная группа базируется в районе кишлака Шинкорак, расположенном в 15 километрах северо-восточнее Асадабада. Около 600 – в кишлачной зоне ущелья реки Печдары, которая впадает в Кунар возле Асадабада. Около 500 человек под командованием бывшего начальника штаба полка Баки, составляют гарнизон города Асмар, расположенного в сорока километрах северо-восточнее Асадабада.

Руководит мятежниками председатель Исламской партии Афганистана Гульбеддин Хекматьяр. Наиболее хорошо подготовлена группировка его сподвижника Асил-Хана базируется в ущелье Шигал. Отряд бывшего командира 30-го горно-пехотного полка Рауфа контролирует большую часть территории провинции и свой ближайшей задачей ставит овладение городом Асадабад, и там создать плацдарм для крупномасштабного наступления на Джелалабад, а затем и Кабул.

Женщин и детей восставшие отправили в лагеря беженцев в Пакистан, а район предстоящих боевых действий около семи месяцев готовили к обороне. Вдоль дороги Асадабад-Асмар оборудовано 17 опорных пунктов. На них находятся посты наблюдения, созданы каменные завалы, рвы. У препятствий оборудованы позиции снайперов, гранатометчиков и пулеметчиков.

Части 9-й горно-пехотной дивизии, расквартированные в Асадабаде, пока удерживают город. Но по численности они уступают мятежникам, и без нашей помощи им не справиться. Замысел операции: нанести одновременно удар по отрядам моджахедов в ущелье Шегал силами двух мотострелковых батальонов со стороны Асадабада, а тактический воздушный десант ударит с тыла. 69-й горно-пехотный полк, дислоцирующийся в Асадабаде, должен блокировать мятежников в ущелье Печдара и не допустить их соединения с главной группировкой. Затем, наступая вдоль реки Кунар, разгромить гарнизон в городе Асмар, перевалочные базы Дангам, Варикар, заминировать караванные пути, которые идут из Пакистана через девять перевалов хребта Хиндурадж. В районе Мараварского ущелья к Асадабаду ведет и автомобильная дорога, по которой мятежники могут быстро получить подкрепление из лагерей, расположенных вокруг Пешавара.

Громов слушал командарма и ловил себя на мысли, что ему ни разу действовать в таких условиях не приходилось. Хотя и служил на Кавказе, но высоко в горы подниматься не приходилось, а старались учения проводить на равнинах.

– В связи с тем, что это первая боевая операция, решено усилить командный состав, – продолжал доклад Тухаринов. – Отряд обеспечения движения возглавляет начальник штаба 108-й мотострелковой дивизии полковник Громов. В голове колонны идет 2-й мотострелковый батальон 180-го мотострелкового полка во главе с командиром полка подполковником Тулкуном Касымовым. За ним следует 3-й парашютно-десантный батальон 350-го полка. Им командует заместитель командира полка майор Николай Михайловский. Замыкает колонну пехотный батальон 66-го пехотного полка 11-й пехотной дивизии.

Тактический воздушный десант – 3-й парашютно-десантный батальон 317-го гвардейского парашютно-десантного полка под командованием майора Василия Кустрё. В связи со сложностью обстановки, время на подготовку – двое суток. Основная задача огневого поражения противника возложена на авиацию. В воздухе будут непрерывно работать вертолеты огневой поддержки. В каждый батальон выделяется авианаводчик.

Командарм подробно остановился на вопросах взаимодействия между советскими и афганскими подразделениями, а в завершение сказал:

– В районе проведения операции находится Джелалабадский аэродром. Он может принимать только небольшие самолеты, типа Ан-26. Так что горючее, боеприпасы и все остальное необходимо брать с собой.

Затем выступил начальник политотдела дивизии полковник Лев Борисович Серебров.

– Эскалация напряженности в восточных провинциях Афганистана началась сразу после апрельской революции, – сказал он. – 21 марта 1979 года резко активизировалась боевая деятельность мятежников в горных районах рядом с Джелалабадом. В городе был раскрыт заговор, арестовано более двухсот солдат и офицеров. В провинции Кунар бандформирования совершили несколько нападений на гарнизоны правительственных войск в городах Асмар и Маногай. Ожесточенные бои развернулись и в пригородах Асадабада. Асадабадский гарнизон выстоял, но во многих районах провинции власть принадлежит отрядам Исламской партии Афганистана. Играя на религиозных и национальных чувствах, контрреволюция оказывает сильное влияние на значительную часть населения. Резко активизировался террор моджахедов в отношении местных жителей, которые поддерживали органы власти, и, конечно, в первую очередь, в отношении самих представителей этой власти. Если в апреле 1979 года было совершено 38 террористических актов и погибло 63 человека, то уже в этом году более ста случаев террора, убито 155 человек. Надо иметь в виду, что мятежники находятся в полной зависимости от США, Пакистана и других стран, которые их финансируют, обеспечивают всем необходимым и всячески подталкивают к боевым действиям. Посол США в Пакистане Хинтон заявил собравшимся в Пешаваре лидерам афганской контрреволюции о готовности американцев увеличить финансовую и военную помощь при условии их объединения в единый фронт. Конгресс США проголосовал за выделение «прямой и открытой помощи» мятежникам в размере 15 миллионов долларов, официально узаконив вмешательство во внутренние дела суверенного государства – члена ООН…

Затем выступил военный атташе генерал-майор Крохмалов, поделился развединформацией.

– 30 января в США прибыло 48 афганцев из состава контрреволюционных группировок для военной подготовки на базах Вооруженных Сил США в Техасе и Калифорнии, – сказал он. – Для сбора сведений о новых аэродромах, местах дислокации советских войск в Афганистан при содействии со стороны регулярной пакистанской армии переправились военнослужащие США Дейвер и Кимпен Джордж. В районе деревни Сарабруд в 40 километрах от Кветты американцы завершают строительство учебного центра по подготовке афганских контрреволюционеров. В центре около двадцати американских советников обучают афганцев тактике и методам ведения партизанской войны. В заключение Крохмалов подчеркнул:

– На территории Афганистана развернулась ожесточенная борьба США против СССР. Только американцы, в отличие от нас, воюют здесь чужими руками.

После совещания Тухаринов вызвал Громова к себе.

– Пока вы собираетесь в Кунар, – решительно сказал он, – надо навести порядок вокруг Кабула. Из района Хайрабада, – командарм обвел кончиком указки кишлак на карте южнее столицы, – душманы начали обстрелы наших войск. По данным агентурной разведки, они планируют нападение на штаб армии. Если напрямую через горы – до кишлака примерно семь километров. А если по дороге – то чуть больше двадцати. Необходимо очистить кишлак от мятежников. В ваше распоряжение выделяются два мотострелковых батальона и артиллерийский дивизион. В случае необходимости можете вызвать авиацию. Летчики будут постоянно дежурить на аэродроме.

А какие сведения о противнике? – поинтересовался Громов.

– О противнике мы практически ничего не знаем, – честно признался командарм. – Точно знаю только, что стреляют из Хайрабада, и этот район надо «зачистить». Вы сами будете вести разведку и если встретите моджахедов, то их необходимо уничтожить.

У Тухаринова была и другая цель: прежде чем посылать Громова в кунарский рейд, он хотел проверить его командирские способности вблизи от штаба армии, чтобы в случае чего быстро придти на помощь.

* * *

От Кабула до небольшого хребта, за которым находился кишлак Хайрабад, колонна прошла без происшествий. Не доезжая километров трех до перевала, Громов выслал вперед разведку, а сам поехал следом на радийной машине. При подходе к перевалу по броне гулко забарабанили пули. Хотя он был внутренне готов к бою и ждал его в любую секунду, но от грозного перестука оцепенел. Рядом находятся боевые подразделения, артиллерия стоит на огневых позициях, на подходе вертолеты. Дай им координаты цели – и в душманов полетят тонны металла. Но он начисто забыл, что должен делать. Пули противно клацали по броне, и после каждого удара казалось, что следующая обязательно ее пробьет. Когда пришел в себя и начал вызывать командиров батальонов и рот, никто не отвечал. Начал проклинать конструкторов, которые придумали отвратительную радиостанцию, которую никто не слышит.

Внезапно обстрел прекратился. Громов даже не сразу понял, почему перестали стучать пули по броне. Как-то само собой почувствовал, что душманы ушли. Он высунулся в командирский люк бронетранспортера, огляделся.

Развернувшаяся в цепь мотострелковая рота под прикрытием основных сил батальона прочесала кишлак, но никого там не нашла. Он был совершенно пуст. Душманы покинули его еще тогда, когда их колонна только вытягивалась из Кабула, оставив небольшое прикрытие.

По возвращению Громов подробно доложил Тухаринову о результатах рейда.

– Анализируя первую операцию, – сказал он, – мы пришли к выводу, что движение по любой дороге в горах обязательно нужно прикрывать сверху – справа и слева. Специально подготовленные взводы и даже роты должны идти по хребтам вдоль дороги с небольшим уступом вперед и сбивать вражеские заслоны.

* * *

Рейд на Кунар начался ранним утром. Колонна, соблюдая все правила военного искусства, шла вдоль реки Кабул, втянулась в узкую долину Вурешминтангай, больше похожую на ущелье, и мотострелки с опаской ожидали нападения душманов.

С высоты двух километров открывался вид на всю Нангархарскую долину – житницу страны. С севера в Кабул вливалась небольшая река Лагман, давшая название одноименной провинции. А сразу за Джелалабадом в Кабул несколькими руслами впадали холодные воды Кунара. Его истоки находятся высоко в снежных горах на северо-западе Пакистана и служат государственной границей между Пакистаном и Афганистаном. Зеленые кишлачные зоны вдоль речных долин с цитрусовыми садами, обрамляли горные хребты с белеющими вдалеке белоснежными вершина ми, каменистые плоскогорья с зарослями кустарников. Вдоль покрытого лесами хребта Кабул-Теапар и далее на север по по хребтам Хиндураджа оппозиция спешно оборудовала цепь своих опорных пунктов: Таганай, Гошта, Нава, Каррера.

Рейдовая группа упорно продвигалась к Асадабаду. Сразу выяснилось, что все выработанное советской военной наукой и записанное в боевых уставах, в том числе и в разделе «Ведение боевых действий в горах», годится только для европейского театра военных действий. Громов и его подчиненные были вынуждены многое постигать на ходу.

Впереди шел отряд обеспечения движения. Под охраной танкистов и мотострелков с помощью специальной техники саперы расчищали завалы на дорогах. В голове колонны двигался огромный небронированный бульдозер на артиллерийском тягаче, сокращенно именуемый БАТ. У Бабурского ущелья наткнулись на огромный завал. Бульдозер начал его расчищать, и был в упор расстрелян из гранатомета. Огромная махина загородила путь: ни обойти, ни объехать. Пришлось столкнуть ее в обрыв.

Возле кишлака Наранг мятежники взорвали пятьдесят метров горной дороги. Колонна остановилась. По ней открыли шквальный огонь сверху. Началась паника, неразбериха. Практически никто не знал, что нужно делать в такой ситуации. Громов вызвал по радио авиацию. В колонне находились авиационные наводчики, но они ничего не видели и не знали, откуда ведется огонь. Авиация била по площадям. Иногда под её огонь попадали и свои войска. Без специального обозначения с большой высоты очень трудно разглядеть, где находятся душманы, а где свои.

Тухаринов постоянно вызывал Громова на связь, уточнял обстановку:

– Ну-ка, давай по карте: где огневые позиции артиллерии? Где первая мотострелковая рота, где – вторая?

Поначалу Громов возмущался такой опекой, но вскоре привык и специально готовил для командующего подробные доклады. Они дисциплинировали не только мысли, но и действия.

Из доклада Маршала Советского Союза С. Л. Соколова Министру обороны Маршалу Советского Союза Д. Ф. Устинову

28.02.1980 г.

Закончена подготовка боевых действий по уничтожению крупной мятежной банды в провинции Кунар.

Войска выведены в исходный район 8 км северо-восточнее г. Асадабад. Закончена разведка группировки противника. При благоприятных для авиации погодных условиях боевые действия начнутся с утра 29.02.80 г.

О погоде Соколов упомянул не зря: в Кунаре погода стояла отвратительная: лил дождь вперемешку со снежной круговертью. Утро 29 февраля выдалось солнечным и безветренным. Видимость миллион на миллион – как говорят авиаторы. 40 самолетов и 12 вертолетов нанесли первый авиаудар по разведанным целям. Воздушная часть операции шла по намеченному плану. 28 вертолетов высадили десантный батальон, усиленный разведротой дивизии и саперным взводом, практически в центре расположения восставшего горно-пехотного полка. Вертушки зависали на небольшой высоте, из них выпры гивали десантники, собирались по подразделениям.

Батальон с момента ввода в Афганистан охранял правительственные здания в центре столицы. Практических занятий в горах по тактической подготовке, управления подразделениями в бою, взаимодействию, стрельбе в горных условиях с ними не проводились. За день до операции батальон вывезли в горы севернее кабульского аэродрома. Десантники до наступления сумерек смогли подняться только до середины горы ХоджаБурга, обозначили боевые порядки и спешно спустились вниз.

Командир саперного взвода лейтенант Павел Агафонов должен был находиться с 7-й ротой. После приземления он увидел странную картину: небольшого роста офицер, в летной фуражке, мешковатой шинели, перетянутой ремнем автомата, тащил два огромных ящика. В боевой обстановке он выглядел нелепо.

– Вы куда с такой поклажей? – спросил он офицера.

– Я авианаводчик, должен быть рядом с комбатом!

– Штаб идет с восьмой ротой.

– Мне туда надо.

– А что в ящиках?

– Радиостанция.

– Давай, помогу.

Агафонов тащил ящик сколько мог, потом сказал:

– Все, мне нужно в другую сторону.

Командир 7-й роты Владимир Тарасевич собрал своих офицеров, выслушал доклады о наличии людей и рота двинулась цепочкой, след в след, начала спускаться к кишлаку Шигал. Час шли по гребню, который был чуть ниже соседних хребтов. С них постреливали снайперы, появились первые раненые. Когда до намеченного рубежа оставалось метров 500, снизу демонстративно пошли в атаку человек сто. Диспозиция, лучше не придумаешь: наступающие, как на ладони. Дружно ударили автоматы и пулеметы, и мятежники обратились в бегство. Увлеклись стрельбой, десантники не заметили, что по ним прицельно стреляют с тыла. Рота значительно поредела.

– Шесть убитых, много раненых, – доложил комбату Тарасевич.

– . Все, занимайте оборону и до темноты никуда не двигаться! – приказал Кустрё.

С наступлением темноты им разрешили спуститься пониже, где стояли два здания.

– В них и заночуем, – решил ротный.

Из офицеров только он оказался целым и невредимым. Остальных выбили снайперы. Когда обустроились, Тарасевич поднялся на крышу. К нему присоединился Агафонов. Сидели молча, каждый по-своему переживал события прошедшего дня. Внизу лежали их сослуживцы, разделенных боем на живых и мертвых, раненных и убитых. Кто спал уже вечным сном, а кто метался в горячечном бреду. Еще утром, когда ярко светило солнце, а небо было черным от многочисленных вертолетов и самолетов, кромсавших горы разрывами бомб и реактивных снарядов, казалось, что и стрелять не придется. А оно вон как вышло.

Взошла огромная луна, освещая горы желтым призрачным светом.

– Давай, попробуем выяснить, где находятся наши, – предложил ротный.

Он пустил в воздух одну ракету, затем вторую. Ответные ракеты взле тели справа и слева.

– С флангов мы вроде прикрыты, – сказал Тарасевич. – Давай, попробуем самим выйти на дорогу. До неё уже недалеко. Пойдешь с первой группой?

Агафонов согласился.

Собрали всех, кто мог ходить, начали выдвигаться. Метров через сорок начался крутой обрыв.

– Если спрыгнуть с него еще можно, – доложил он ротному, – то подняться назад будет проблематично. Тем более вытаскивать раненых и убитых.

Ротный доложил о ситуации в штаб батальона.

– Оставайтесь на месте, – распорядился комбат. – Днем к вам прилетят вертолеты за ранеными и убитыми. Подыщите площадку для их посадки.

Офицеры пошли посмотреть, где может сесть вертолет, но так ничего путного не нашли и решили вернутся в дувал. Агафонов вошел первым, Тарасевич – вторым, и тут же, ойкнув, упал: через закрытую дверь, пуля, пробив доску, ранила его в колено.

Утром прилетели вертушки. Один вертолет завис прямо над крышей здания. «Но кто будет грузить раненых?» – подумал Агафонов. И тут, словно из-под земли, появились шесть богатырей.

– Мы из разведроты дивизии, – сказал дюжий сержант.

Разведчики быстро погрузили раненых в вертолет, и он взмыл в небо.

Стали ждать второй вертолет, чтобы погрузить убитых, оставшееся оружие и имущество. Где-то через час вертолеты прилетели вновь. Опять такая же смелая посадка на крышу. Опять помогли дивизионные разведчики. Когда вертолеты улетели, остатки роты вышли к основным силам батальона. Встретил их комбат.

– Общие потери батальона – 36 убитых и 90 раненых, – доложил майор Кустрё в штаб дивизии. – Один солдат пропал. Нет ни среди мертвых, ни среди живых.

– Ищите! – потребовали сверху.

Без потерь выполнила свою задачу только 8-я рота, хотя и шла на главном направлении. У них был один раненый. Может быть потому, что с ней был комбат со своим штабом, начальник штаба дивизии с разведчиками, авианаводчик, взвод АГС-17.

Наибольшие потери понесла 9-я рота. Её высадили дальше всех, и как только развернулись в боевой порядок и начали выдвигаться к намеченному рубежу – появились раненные. Мятежники отходили, оставляя в укрытиях группы по 3—5 человек и вели огонь с тыла, создавая видимость окружения. Командир роты капитан Владимир Хапин начал подавать сигналы кружившим вертолетам, чтобы забрали раненых. Один из них принял десантников за мятежников и ударил залпом нурсов. К раненым добавилось 6 убитых. Две бомбы сбросил на десантников МИГ-24 и появилось еще два трупа. К намеченному рубежу пробился только 2-й взвод и три сапера во главе с заместителем командира саперного взвода старшим сержантом Николаем Чепиком. Воспользовавшись замешательством, мятежники атаковали их. Завязался бой на расстоянии броска гранаты. Николай Чепик находился на правом фланге. Раненный в обе ноги, он не мог двигаться, лежа отстреливался от духов, которые решили взять его живым. Когда они приблизились, сапер подорвал мину направленного действия. В живых остались только раненый взводный и два солдата.

Разведрота дивизии прикрывала десантный батальон с тыла и постоянно вела бой. Заместитель командира разведроты старший сержант Александр Мироненко с тремя разведчиками тоже оказался отрезанным от своих. Связи не было, и он сигнальной ракетой обозначил себя. На зов бросились мятежники. Когда товарищи погибли, Мироненко подорвал гранатой себя и приближающихся афганцев. Оба еще в Витебске на тактических учениях проявили себя: Мироненко – как лучший разведчик ВДВ, а Чепик – лучший сапер ВДВ. Оба ездили в Москву на встречу с командующим Маргеловым.

На помощь десанту пришел 3-й парашютно-десантный батальон, который по сути был в резерве, и душманы отступили, ушли в ущелье Шигал. Лишь к вечеру тактический воздушный десант смог пробиться к своим основным силам.

Наступавшие вдоль Кунара тоже особыми успехами похвастать не могли. 2-й мотострелковый батальон, начав выдвижение с северо-восточной окраины Асадабада, с боем овладел кишлаком Шинкорак. Но дальше продвижение застопорилось. Мотострелки увязли в стычках с мелкими группами противника. А вскоре первые машины наткнулись на огромный ров шириной до семи метров и глубиной три метра, который пересек единственную дорогу: ни объехать, ни обойти. Весь личный состав, кроме боевого охранения, делал переход через препятствие.

1 марта продолжилось наступление на Асмар. Разведчики захватили мост через Кунар, и третий десантный батальон начал прочесывать ущелье Шигал. По их наводке вертолеты уничтожили 5 опорных пунктов. Но войти в Асмар смогли только к вечеру после авианалета, а перевалочный пункт Дангам на караванном маршруте заняли только к исходу 2 марта.

На совещании в Кабуле Тухаринов подводил итоги операции:

– Наши подразделения захватили 2 вертолета Ми-4, 2 бронетранспортера, более 20 радиостанций, 57 автомашин, 5 минометов, 80 ящиков с минами и снарядами, документы разгромленных штабов Рауфа и Баки, 2 перевалочные базы, 17 опорных пунктов и свыше полторы тысячи душманов. Но победа досталась дорогой ценой: 52 убитых, 43 раненых, один пропавший без вести. И хотя многие солдаты, сержанты и офицеры проявили подлинный героизм, кунарская операция выявила слабую подготовку подразделений для боя в горах. Шли по долинам, а с господствующих высот по ним стреляли душманы. Сожгли столько топлива, расстреляли уйму боеприпасов, – не преминул упрекнуть офицеров Тухаринов, – а результат – кот наплакал. А вот только после одного обстрела территории 108-й дивизии взлетели на воздух почти все склады с запасами продовольствия и боеприпасов, полк едва не лишился боевого знамени. Один офицер и пятеро солдат погибли.

На протяжении всех десяти дней и позже, во время итогового доклада, чувствовалось большое недовольство командарма результатами проведенных боевых действий. И все же в ходе боевых действий генералы, офицеры и солдаты Ограниченного контингента приобрели колоссальный опыт. Было пересмотрено многое – начиная от подготовки и построения войск для движения в колоннах и заканчивая отработкой взаимодействия с авиацией, артиллерией и управления ими. Для Афганистана срочно начали готовить горные батальоны, артиллерийских корректировщиков и авиационных наводчиков. Этих специалистов охраняли лучше, чем любого командира.

Понимая важность контроля над провинцией Кунар, перекрытия государственной границы, саперы подорваны караванные тропы на перевалах Биншайкандао, Лобкам, Кача, Нава, Чартана, Спинацука, Гулпрай, через которые шли караваны с оружием и боеприпасами в Наранг, Коткай и далее в горы Гиндукуша к Ахмад Шаху Масуду и другим полевым командирам. Были восстановлены гарнизоны частей 9-ой горно-пехотной дивизии, батальоны службы безопасности – ХАД, царандоя, в Асадабаде развернут оперативный батальон Главного управления защиты революции, по типу подразделения наших внутренних войск. В них прислали советников. 1 марта 1980 года была создана 66-я отдельная мотострелковая бригада. В Джелалабаде расположился её штаб, 1-й батальон и подразделения обеспечения. В Асадабаде – 2-й, а в Асмаре – 3-й батальон. Казалось, что в Кунаре должны воцариться мир и спокойствие. Однако эти надежды оказались тщетны. Вместо разгромленных отрядов из Пакистана пришли новые, еще лучше вооруженные и обученные.

11 мая 1980 года в долине реки Печдара у кишлака Хара, неподалеку от Асадабада, написана кровью одна из наиболее драматичных страниц афганской войны. Операция началась в 5 часов утра с высадки тактического десанта в составе 1-го батальона 66-й отдельной мотострелковой бригады. 1-я рота и взвод ДШБ лейтенанта Суровцева и взвод лейтенанта Котова занимали позиции на вершине горы высотой 3 тысячи метров. В 8.30 поступила команда «Дорога». Взвод АГС-17 пошел по гребню, взвод Котова – разведдозор и основной состав роты спустились к реке, взвод ДШБ шел в замыкании. По команде замполита старшего лейтенанта Шорникова рота стала строиться в походную колонну. И в этот момент по ней со всех сторон открыли шквальный огонь мятежники. Около 30 человек сумели укрыться в ближайшем строении, выдержали несколько атак, потеряв около десяти человек убитыми и ранеными. Пытались вызвать подмогу, но безуспешно. Ночью выбрались из окружения с боем, переходившим в рукопашную, по горло в воде, вынесли на себе раненых и оружие. Многие утонули. Общие потери – 31 убитый, 25 ранено.

К лету весь Ограниченный контингент втянулся в войну. Подстрекаемые США и их союзниками, многие афганцы взялись за оружие и, ослепленные ненавистью, решили изгнать шурави, которые строили им дороги, заводы, бесплатно учили молодежь, кормили и одевали чуть ли не все население страны.

В Советском Союзе началась пятилетка похорон, и руководству страны было не до Афганистана. В декабре 1980 году умер председатель Совета министров СССР Косыгин. Еще полный сил и жизненной энергии, но лишенный расположения товарищей по партии, он угас в одночасье. Потом хоронили генсеков Брежнева, Черненко, Андропова. Зачинателей афганской войны провожали в мир иной пышно, со всеми воинскими почестями, а геройски погибших в Афганистане закапывали тайком, запрещая вскрывать цинковые гробы и писать на надгробиях место и причину смерти.