Читать книгу Встань и иди - Николай Кикешев - Страница 20

20 мая представитель ЦК КПСС в провинции Кунар Петр Алексеевич Соколов собрал советников, и заметно волнуясь, сказал:

– Вы, наверное, знаете: десять лет назад немцы начали строительство гидроэлектростанции: выкопали отводной канал с Печдары, заложили здание. Но после апрельской революции все бросили и уехали, прихватив документацию вплоть до последнего чертежа. Еще год афганские рабочие и техники продолжали трудиться, закончили строительство плотины, канал забетонировали. Но потом все застопорилось. Наши специалисты сделали новые чертежи, чехи изготовили турбины. Колонна со всем необходимым уже вышла из Советского Союза. Нам поставлена задача: к 7 ноября помочь местным властям запустить электростанцию. Понятно, что враги постараются сорвать стройку. Потому советникам ХАДа надо организовать работу с местным населением, чтобы заранее выявлять намерения душманов. Советникам царандоя необходимо организовать охрану материалов и оборудования непосредственно на объектах строительства. Под видом рабочих могут подослать диверсантов, заложить взрывчатку в плотину. Это задание партии мы должны выполнить во что бы то ни стало. На карту поставлен престиж нашей страны.

Колонна по расчетам должна была прибыть 25 мая, но до Асадабада она добралась только 27 мая. Душманы её тоже ждали: только после Джелалабада саперы нашли на дороге около семидесяти мин.

К обеду автомобильный батальон – тридцать пять камазов – входил в город под любопытными взглядами асадабадцев. В каждом – по два водителя в бронежилетах, окна закрыты стальными листами со смотровыми щелями. Через два грузовика – бронетранспортер или танк для охраны. Пятнадцать камазов привезли цемент – четыре тысячи мешков, в бензовозах – 35 тонн солярки, в остальных – турбины, трансформаторы, другое оборудование для электростанции, стальная арматура, трехкубовая бетономешалка. В городе эту новость живо обсуждали: одни радовались, что и у них будет электричество, как в соседнем Пакистане, другие думали, как помешать строительству.

Разгрузку колонны начали в тот же день. В мотострелковом батальоне был трехтонный кран на ЗИЛу, и солдаты разгружали арматуру, оборудование, а мешки с цементом носили местные пацаны, пионерский отряд, человек двенадцать. Дугин немало этому подивился: мешок в пятьдесят килограмм не каждому взрослому под силу, а ребята по двое их таскали к навесу, складывали в штабель.

В девять вечера в советнический городок пришел командующий царандоя Маздурхан Хабиб, заглянул в комнату к Дугину:

– Иван Семенович, пионеры уже выдохлись, а к утру надо выгрузить еще пять машин. В шесть часов колонна должна уйти обратно. Все сарбозы на операции. Пришли к вам за помощью.

– У нас тоже из батальона один шифровальщик остался.

– Но, может, вы пойдете, как-то подбодрите ребят. Губернатор пообещал им по полторы тысячи афганей.

«Хорошенькое дельце, – подумал Дугин. – Им все привези, да еще и разгрузи, построй. Я обязан советовать по политическим вопросам, а мешки таскать меня никто заставить не может». Но вслух спросил:

– А что, в городе кроме пионеров мешки носить некому? Для всех же ГЭС строится. У нас в таких случаях объявляют субботник или воскресник и все трудятся на равных.

– За работу на стройке душманы угрожают расправой, – пояснил командующий.

– Хорошо, подождите меня во дворе.

Он быстро надел спортивный трикотажный костюм, ремень с кобурой пистолета спрятал под низ куртки, чтобы не так было заметно оружие, и вышел на улицу.

Цемент разгружали рядом с советническим городком под охраной двух часовых: советского и афганца. Мальчишки обессилено сидели на мешках, рядом стояли две машины под разгрузкой. Неподалеку стояла группа афганцев. Дугин узнал губернатора, с которым познакомился в день приезда у Навабадского моста, пошел к нему. Гульвасиль по-братски обнял:

– Давай, мушавер Дугин, выручай! Пионеры устали, надо их как-то приободрить.

– Хорошо, – ответил Иван, развернулся и пошел к камазам. Среди ребят приметил мальчишку побольше, подошел к нему, взял за руку:

– Давай, пошли.

Тот неохотно подчинился. Иван взялся за низ мешка, парнишка – за верх и они отнесли его в склад. Снова вернулись, взяли мешок – отнесли. Остальные мальчишки поднялись и тоже принялись за работу. Вечерняя прохлада и пример шурави вернул им силы. Одну машину разгружали полтора часа. Дугин понял, что такими темпами они к утру не управятся. Перед разгрузкой второй машины подозвал ребятишек, разбил их на пары и сказал:

– А я один буду носить. Давай!

Одному носить мешки было трудно. Пот заливал глаза, трико промокло, из черного стало серым от цементной пыли. Ходил как заведенный от машины к складу и обратно.

К четырем часам разгрузка закончилась. Губернатор тут же раздал ребятам деньги, пожимая каждому руку на прощанье, а Дугину сказал:

– Тебе бакшиш: ящик коньяка.

– Ничего не надо! Я пойду спать.

Вслед за ним неотступно шли два сарбоза, внесли в комнату ящик с коньяком. Трех бутылок уже не хватало.

Володя – шифровальщик посмотрел на Дугина и от удивления присвистнул:

– Ха-рошый был спорткостюмчик. Теперь его можно использовать только в качестве бронежилета.

– Давай, режь. Его все равно уже не достираешся.

Владимир разрезал ножом рукава, потом штанины. Иван скомкал все это в кучу и выбросил в ведро, приговаривая:

– Вот, на один костюм стало меньше. Теперь бы от цемента отмыться.

Проснулся Дугин только к вечеру. Его разбудил Николай:

– Ну и горазд ты спать. Вставай, пойдем ужинать. Губернаторским бакшишом угостишь?

– Да ну вас с вашими бакшишом. Все тело болит.

Только на третий день он пошел с Малеваным в опербат, побеседовал с замполитом, офицерами. Когда возвращались, сказал ему:

– На стройке освещения никудышнее. Возле нашего коттеджа стоит передвижная электростанция. Она в рабочем состоянии?

– Движок нормальный, а генератор не запускается.

– Давай, я попробую. В батальоне видел поломанный тестер. Стекло разбито, стрелка болтается, но починить можно.

– Да, ладно, – махнул рукой Николай, – там до тебя лазили все кому не лень, – ничего не получается.

– Получится!

Когда сопровождали колонну в Джелалабад, он попросил Николая:

– Для тестера нужна квадратная батарейка Привези. Сколько надо – я заплачу.

– Да уж ладно, – усмехнулся Николай. – Я тоже не обеднею.

Мадеваный просьбу выполнил. Дугин вставил батарейку, соединил концы и стрелка зашевелилась.

– О, работает! – довольно проговорил он и сразу пошел к электростанции. На кнопке пуска генератор не прозванивался. Значит, разорвана цепь в обмотке возбуждения. Обнаружил разрыв быстро, скрутил два провода медной проволокой, запустил двигатель, нажал кнопку пуска генератора, и лампочка загорелась.

– Частота 50 герц. Отлично! Поздравляю! – радостно пожал руку товарищу Николай.

– Пойдем, подарим строителям, – предложил Дугин.

Фарух Асар, секретарь провинциального комитета ДОМА5, по совместительству – начальник молодежного штаба стройки, – был на месте. Украшенная кумачом дощатая времянка внутри походила на прорабский вагончик. В углу – кирки, лопаты, коробка с рукавицами. По стенам – графики и обязательства. На врытых в землю скамьях теснилось десятка полтора мальчишек. Дугин узнал среди них своих старых знакомых. Ребята обрадовались встрече, лица заискрились улыбками.

– Мушавер давай! – наперебой закричали они, подходили и уважительно пожимали руку как равный равному. Руки были не по-детски шершавые, мозолистые, натруженные держаками лопат, ручками тачек. Все были пострижены наголо, с загорелыми до черноты худыми лицами, в длиннополых рубахах с двумя нагрудными карманами. У большинства из широких холщовых штанин выглядывали босые ноги с подошвами, забитыми до костяной твердости. Светленький круглолицый улыбчивый мальчишка славянской внешности очень напоминал его самого. Ваня Дугин тоже запросто бегал босиком за коровами по свежескошенной пшеничной стерне, даже не опасаясь загнать занозу, только слегка поджимал пальцы, под которыми еще оставалась мягкая кожа. Только индус был в старых стоптанных сандалиях и даже по одежде было видно, что семья его живет получше, чем остальные. Мальчишка-таджик в тюбетейке был похож на многих ребят, приезжающих из Средней Азии в Москву на экскурсию. Подросток повыше и потому показавшийся старшим, с которым ночью носил мешки с цементом, был худющий, кожа да кости, но жилистый. Взгляд тяжелый, пронзительный, как у многих пуштунов. Здесь в Асадабаде все они были афганцами и жили по суровым законам военного времени: ходили в школу, как могли, помогали родителям растить младших братьев и сестер, собирали фрукты и продавали у советнического городка, или меняли на тушенку, и несли в дом тяжким трудом заработанный афгани. Кем они будут, когда вырастут? Будут служить родине, защищать её от врагов или пойдут в банду, где больше платят и будут стрелять в шурави, радуясь каждому убитому. Все это теперь зависит и от тебя, как ты научишь их жить. Первый твой урок они запомнили. Он им понравился. Иначе бы не светились довольством лица от встречи с тобой.

– Фарух, я передвижную электростанцию починил, – сказал Дугин. – Пошли машину в советнический городок. Пусть притащат сюда на стройку.

Фарух радостно заулыбался:

– Ташакур, мушавер, ташакур².

Он на радостях решил показать гостям стройку. Даже в лесах и опалубке ее стройные очертания величественно выделялись на фоне глинобитных дувалов, бурого с черными проплешинами Басмача и однообразия горных хребтов, заслоняющих полнеба. Автокран мотострелков и бетономешалка крутятся без передышки. Возле неё стоял безусый сарбоз с автоматом и одинаково цепко оглядывал любого, кто подходил за раствором или подтаскивал гальку и цемент для очередного замеса. Дугин был доволен, что и он внес свою лепту в стройку города.

***

3 ноября, когда до намеченного срока пуска электростанции оставались считанные дни, Соколов снова собрал всех советников.

– Есть информация по линии ХАД: в 10 часов 7 ноября, когда начнется митинг, душманы начнут минометный обстрел. Артиллеристам быть в готовности подавить цели в Мараварском ущелье, – сказал Петр Алексеевич и в сердцах добавил, – а тут еще как на грех, электростанция не запускается. Вроде все сделали правильно, а генератор не возбуждается. Иван Семенович, может, ты посмотришь? – с надеждой посмотрел он на Дугина.

– Конечно, посмотрю!

Иди, там тебя Владимир дожидается.

Инженер Владимир Кожухов был в расстроенных чувствах.

– Третью ночь уже не сплю, все проверил-перепроверил, – сказал он Дугину. – Просто уже не знаю, что делать.

– Какое нужно напряжение для запуска генератора?

– 110 вольт.

– Где у тебя аккумуляторы?

– Там, в машинном зале.

– Пойдем, глянем.

В машинном зале десять новеньких советских аккумуляторов по 12,5 вольт стояли в ряд, но подключены они были не последовательно, а параллельно.

– Володя, пока я схожу за тестером, поставь аккумуляторы по кругу и соедини их последовательно, – посоветовал Дугин. – Ты же не напряжение увеличивал, а мощность.

Владимир хлопнул ладонью по лбу:

– Ах, дурья моя башка… Какой же я дурак! Ну, блин…

Он начал быстро растаскивать аккумуляторы, подсоединять их последовательно: плюс-минус, плюс-минус. Когда Дугин вернулся с тестером и замерил напряжение – получилось почти 130 вольт. Спросил:

– Этого хватит для возбуждения генератора!

– С лихвой!

Рабочие опустили запорный щит, и вскоре вода поднялась до рабочего уровня, Завращались турбины. Владимир нажал кнопку пуска и электростанция заработала. Еще не до конца веривший, что удастся оживить стальное сердце этого творения многих людей, он бросился на радостях обнимать и целовать Дугина. Его счастью не было предела… Заработало!

Невесть откуда появившийся губернатор Гульвасиль тоже обнял Дугина, приговаривая:

– Спасибо, мушавер инженер!

– Я не инженер. Советский офицер все должен уметь.

– Теперь будешь главным инженером электростанции. Ну, Иван, тебе снова бакшиш причитается.

– Не нужно никакого бакшиша. Ничего я такого не сделал. Что могу, то и делаю.

– Э, нет дело святое. Ты, можно сказать, спас нас от позора. Как у вас говорят: «Долг платежом красен».

***

Торжественный митинг по случаю пуска электростанции решили немного повременить из-за угрозы обстрела. Дугин заранее занял место на возвышенности рядом с начальником службы безопасности царандоя подполковником Саидом Боршо, высоким стройным шатеном. Отсюда хорошо просматривалась вся строительная площадка. На здании красовался большой портрет Бабрака Кармаля, над ним на кумаче полотнища – здравица в честь праздника. А еще выше над бетонными колоннами торчали прутья арматуры, свидетельствуя, что строительство еще не закончено.

Пускать электростанцию приехал министр сельского хозяйства доктор Фарух, пухлый от сидячей кабинетной работы с одутловатым безусым лицом и огромной лысиной, прикрытой прядью перекинутых слева направо седых волос. Одет он был в светлый костюм европейского кроя в полоску, застегнутый на одну пуговицу. Белоснежная рубашка и клетчатый галстук подчеркивали торжественность мероприятия.

Губернатор с копной вьющихся волос и светящимся радостью лицом стоял рядом с министром. Чуть поодаль – инженер Володя, ничем не отличающийся от афганцев: сухощавый, с окладистой волнистой бородой на загорелом до черноты лице, в которой седых волос было больше, чем черных. Белая рубашка в голубую полоску, закатанные по локоть рукава, вздувшиеся на коленях рабочие синие штаны с масляными пятнами свидетельствовали, что он на электростанции не гость, и ему предстоит практическая часть действа – пуск электростанции.

Асадабадцы пришли на митинг со знаменами и транспарантами, многие нарядились по случаю праздника в белые одежды, негромко разговаривали, окидывая настороженным взглядом собравшихся, прислушиваясь к звукам. Многие знали о готовящемся обстреле, но не побоялись прийти на митинг. Между горожанами и жителями окрестных кишлаков парами и поодиночке по всей площадке стояли хадовцы, царандоевцы, готовые в случае чего перехватить злоумышленную руку. Военные зеленые фуражки перемежались с серыми пуштунками, белыми чалмами и хиджабами женщин.

Пионерский отряд юных строителей в галстуках, пилотках стоял в строю под развернутым красным знаменем. Ребята гордились причастностью к событию, на которое собрался чуть ли не весь город. Это благодаря и их мозолистым рукам в городе появится долгожданный и таинственный электрический свет.

Над головами прошуршала стабилизаторами первая мина, и за каналом взметнулось облако разрыва.

«150, перелет» – машинально определил Дугин. Вторая мина, не долетев метров 70, упала в Кунар. Третья разорвалась еще дальше, за вертолетной площадкой. Видимо, поправки в прицельные приспособления никто не вводил. Как и предполагали, миномет стрелял со стороны Мараварского ущелья. «Град» дал залп по огневой позиции и обстрел прекратился.

Митинг открыл мулла. Его певучий голос, отражаясь от бетонных стен, поплыл над смиренно склонившей головы толпой. Затем губернатор поприветствовал министра и напомнил, как все начиналось.

– Электростанция «Обгордон» – подарок советского народа, – сказал Гульвасиль. – Многие советские люди вложили в нее свой труд, частицу отзывчивого сердца. Уже здесь советские мушаверы все делали, чтобы электростанция была построена в намеченные сроки. Пример бескорыстного труда показал мушавер майор Иван Дугин. Он и мешки с цементом носил, и передвижную электростанцию починил. Главное – он показал пример бескорыстного труда на общее дело. С 27 мая, как колонна привезла все необходимое для строительства, начались у нас благородные дела. На помощь строителям пришли добровольцы. Сначала – члены партии, активисты ДОМА. Помогали строить и советские солдаты, афганские сарбозы, бойцы царандоя, служащие. Даже дехкане из ближних кишлаков. В лицее «Умархон» есть ячейка молодежной организации. Секретарь ячейки Миргауситдин привел на стройку две бригады школьников. По четвергам объявлялись общегородские субботники, по пятницам – воскресники. Никто никого не заставлял. Люди знали, что делают для себя, своих семей. Столяры с мебельной фабрики сколачивали опалубку. Кузнецы вязали арматуру. Кладку вести, отсыпать гравий, тянуть линию электропередач – тоже рук хватало. Враги несколько раз пытались устроить диверсию, но ничего у них не получилось. Поэтому поздравляю всех участников строительства с нашей общей трудовой победой!

Слово предоставили министру доктору Фаруху. Он сказал:

– По сравнению с грандиозными советскими электростанциями наша маленькая. Но для нас она так же важна, как Саяно-Шушенская для Сибири. Дать свет Асадабаду и окрестным кишлакам – это вопрос не только культуры, но и политики. Каждая семья тратит много афгани на дрова и керосин. А теперь люди получат дешевое электричество. Получат от народной власти! Насосы поднимут воду на горные террасы. Они дадут по два урожая в год. Значит, стол станет сытнее. Благодаря кому? Народной власти! На мебельной фабрике расширится производство, увеличиться рабочая прослойка в городе. Вот почему душманы постоянно хотели взор вать нашу ГЭС! Но у них ничего не получилось.

Потом выступили командующий царандоя полковник Мазурхан Хабиб, секретарь ячейки ДОМА Миргауситдин, и министр Фарух нажал кнопку, громко крикнул:

– Да будет свет!

На столбах загорелись фонари, и площадь радостно загудела, заплескал в ладоши и стар, и млад. Этого события ждали асадабадцы десять лет.